Свобода на поводке

      – Мне больно.       – Неужели?       Октавия скривилась, но оставила колючий вопрос без комментариев. Закрыв глаза, постаралась расслабиться, найти что-то приятное в грубых прикосновениях. Ей даже показалось, что она постепенно находит удовольствие в процессе, пока острая боль не пронзила плечо. От неожиданности у нее из горла вырвался звонкий, почти интимный, стон.       – Чем вы там вообще занимаетесь?! – донесся любопытный возглас Ханджи из соседней комнаты.       – Пытками, – выдохнула девушка, не ставя цель отозваться на вопрос.       – У кого-то просто руки не доходят до врача сменить перевязь! Ах да, наверное, из-за раны и не доходят, да? – сварливо повысил голос Лео и хлопнул Октавию по плечу, заставив вновь воскликнуть от боли.       – Ты меня убить хочешь?       – Ты сама себя убить хочешь, твои раны уже не восстановляются, как раньше, так молчи и терпи.       Вот вам и безупречные машины для убийств с ускоренной регенерацией организма. Октавия с трудом помнила времена, когда раны на теле затягивались за день-другой. Регенеративные способности все еще превосходили обычных людей, однако годы, проведенные без вмешательства ученых, не прошли бесследно. Девушка не знала, хорошо это или плохо, если сравнивать с Лео, то у него дела обстояли чуть лучше. Быть может, причина тому кроется в обращении в титана во время выпуска на испытательной миссии. Но как же давно это было…       Смирившись, Октавия вернулась к бумажной работе. Сосредоточиться сложно, Лео не отличался особой ласковостью, но девушка хватала любую свободную минуту. Ей требовалось завершить отчет до возвращения командира. И надо было так лопухнуться – заработать увечья не в битве с титанами, а навернувшись с лестницы.       – И все же я должна была пойти со своим отрядом. Миссия сложная…       – А от тебя в таком состоянии не было бы пользы, только мешалась бы, – прервал ее Лео, закончив перевязь и аккуратно хлопнув по плечу. – Вопрос в том, почему нас не взяли… хотя, все дело в упрямстве командира, верно говорю, Ханджи?       Два небольших кабинета, соединенных открытым проходом, напоминали камеру, где основным орудием пыток выступали кипы неразобранных документов. Разведкорпусу отдавали не самые удобныекабинеты, за последние четыре года только состоялось семь переездов. У Октавии, как и других капитанов, складывалось чувство, что Кит Шадис не прилагал никаких усилий, чтобы сделать из разведкорпуса независимую военную единицу. С годами мужчина терял хватку, и это подчеркивалось не только в бюрократии и логистике, но и в вылазках за стену.       Жертв становилось все больше. Разведкорпус редел на глазах. Возмущения ходили не только меж военных, гражданские также выказывали недовольство. Со стороны выглядело так, что люди платили налоги лишь для того, чтобы подкинуть еще пару солдат в пасть титанов. И никакого толку.       – Я уже устала просить командира Шадиса позволить мне организовать миссию по поимке титана, – раздраженно вздохнула Ханджи. – Он даже не хочет рассматривать идею формирования отряда для научной работы, хотя я уже подыскала желающих, а также набросала план формирования бюджета… а я ведь не люблю таким заниматься!       – Ну, вообще-то, это я тебе план составил, в бюджетах ты вообще не разбираешься, – зайдя в часть кабинета, где находилась собеседница, недовольно подметил Лео.       – Вот тем более! У нас все карты на руках, приходят вечные отказы! Мол, это рискованно, мы можем потерять людей ни за что.       – Будто мы уже не теряем людей ни за что, – шепнула Октавия.       Сколько людей они уже погубили бессмысленными вылазками? В последнее время Октавия сдерживалась из последних сил, чтобы не заорать о напрасной трате ресурсов. За стенами лежал мир, полный ужаса и боли, и титаны в некотором смысле служили защитным барьером. Или колючей проволокой, которой нет дела, кто свой, а кто чужой.       Оставив дальнейшую полемику без внимания, девушка постаралась сосредоточиться на документах. Но буквы разбегались под ее взглядом, смысл оставался непонятен, и все из-за играющих нервов. Выйдя из строя в самый неподходящий момент – и то, Октавия поспорила бы, она вполне могла вести бой, – она надеялась, что и ее отряд останется в городе. Или, как предлагал Эрвин, он возьмет их под свое командование. Но командир рассудил иначе, раздробил их и распределил между группами. И никакие пререкания и убеждения о том, что ее люди привыкли работать сообща, в единой команде, мужчина слушать не хотел.       Чертов Кит Шадис. От накатившей злости Октавия сжала лежащий под ладонью лист бумаги. Золотые мечты о защите элдийцев внутри стен за годы службы огрубели, не блистали былым вдохновением. Спасти всех девушка уже давно перестала желать, а вот уберечь близких ей людей, ее товарищей стало святым долгом. В былые времена люди, с которыми она делила кров и пищу, расценивались как враги и соперники. Удивительно, как все перевернулось с ног на голову.       – …ну хотя бы начни с менее масштабных задач. Когда ты в последний раз мылась?       – Вот не начинай, а, – устало вздохнула Ханджи, – давай, иди, сходи лучше за чаем или вкусностями. Слышала, тут неподалеку открылась новая пекарня и…       – Капитан!       Ворвавшийся с грохотом, без стука, солдат заставил всех подпрыгнуть на месте. От испуга у Октавии вышибло всякое недовольство, она не успела подумать, чтобы отчитать офицера за несоблюдение субординации. Кто вообще вламывается к командованию без разрешения?!       – Что вы себе позволяете?! – зарычала девушка, бросив на незваного гостя суровый взгляд.       – П… прошу прощения, – заикаясь, вытянулся по струнке парень, – но… командир и его отряд вернулись! Он… они… уже…       Более Октавия не слушала. Новость о возвращении разведчиков ударила ее по сердцу, отчего оно упало в пятки.       – Где они?! – не смея терять времени, девушка, подхватив куртку здоровой рукой, направилась к выходу. – Ну?!       Оказавшись лицом к лицу с солдатом, который вжался в дверной косяк, лишь бы оказаться подальше от обозленного капитана, нервно произнес:       – К-командир повел всех в военный госпиталь.       – Ясно.       – Эй, Октавия, подожди! – окликнул ее Лео, но девушка не стала ждать, вылетела пулей из кабинета. Ему пришлось нагонять. – Куда ты так торопишься?       – Убедиться, что мои люди живы, – с горем пополам натянув куртку на плечи, сообщила девушка. – Шадис жив, так что я спрошу у него на месте о каждом, кого он умудрился потерять.       – Ты с ума сошла?! – преградив ей дорогу, повысил голос Лео. – Хватит уже лезть на рожон. Ты обычный капитан отряда, только из-за боевых навыков тебя еще терпят. Хватит ругаться с начальством, ради бога…       – Если бы я не ругалась с начальством, мы бы все уже подохли. Если бы сам с Ханджи не начинал мутить воду, никто бы не воспринимал вашу идею об изучении титанов всерьез и… – она понизила голос: – Мы с тобой оба знаем о титанах куда больше, чем кто бы то ни было. Если об этом узнают в Марлии, что мы помогаем здесь с этим…       – Да кто узнает? – раздраженно скривился Лео. – Кто?! Сколько уже лет мы тут сидим, как на пороховой бочке? Почтовый ворон уже не появлялся сколько? Пять лет? Семь? Я сбился со счета. Нам сказали сидеть смирно и ожидать, а чего ожидать – один черт поймешь. В нас разочаровались, либо оставили как спящих агентов. Я понятия не имею, что на уме у куратора… может, он вообще умер. Но то, что нам не приказали возвращаться, явно не к добру.       – Меня это тоже волнует, – согласилась Октавия, – честно говоря, я уже и забыла, что пришла из-за стен… Вряд ли они разочаровались в нас, скорее всего, поменялись приоритеты. Они просто велели ждать и все, никаких указаний о продолжении поисков прародителя. Но ждать… ждать у моря погоды, пошли они на хер. Мы на этом острове торчим больше десяти лет, и этот остров стал для меня домом куда получше, чем подпольные лаборатории куратора. Я помню, как куратор пускал людей в расход, и, если Кит Шадис продолжит заниматься тем же, я убью его собственными руками!       Оттолкнув парня, Октавия возобновила путь, не скрывая серьезность своих намерений. Лео лишь вздохнул, понимая, что мчащийся оползень не остановить голыми руками.       – Так и отпустишь ее?       – Да бога ради! – схватившись за сердце, подпрыгнул парень и обернулся на довольно ухмыляющуюся Ханджи. У него по спине пробежал холодок. – И много ты подслушала?       – Да ничего я не подслушивала, хотя фразу о том, что она собралась убить командира, не слышал разве что глухой. – Улыбка медленно сошла с губ Ханджи. – Ты бы пошел за ней. Боюсь, что она может наломать дров.       – Отправляешь меня? А ты?       – Меня же оставили на дежурстве.       – Меня как бы тоже.       – Вряд ли бумажная работа куда-то убежит. Да и никого нет почти. Если что, прикрою.       – Твою бы беззаботность и Октавии…       Парень нагнал девушку только на улице, она не сбавляла темп, бежала, не щадя сил. Порой Лео казалось, что его подруга не человек, на своей памяти он не мог припомнить ни одного столь же выносливого существа. Кроме титанов, разумеется. Но и чисто человеком ее нельзя назвать, даже несмотря на то, что с годами организм Октавии восстанавливался медленнее, она отличалась от других. Даже от них с Энви.       Учитывая, что он большую часть времени проводил с Ханджи в попытках уговорить начальство сформировать отдельную группу для исследования титанов, а Энви так просиживал штаны за Синой, Октавия не могла не стать сильнее. Это пугало. Она становилась одержимой идеей защиты людей внутри стен, вцеплялась в своих подопечных, словно голодная собака, не позволяя никому без ее ведома брать их на миссии.       Но время смягчило ее. Первый год в рядах разведчиков едва не стоил ей увольнения – после жестоких наказаний куратора никакие выговоры и предупреждения ее не пугали. Им с Энви пришлось едва не кулаками вдалбливать ей в голову, что так дела не делаются. Девушка угомонилась, но когда перестали приходить письма с указаниями… Он думал, ему придется успокаивать Энви, а паранойя овладела Октавией. И с годами только росла.       Ох, Энви… будь проклят тот день, когда он согласился вступить в разведкорпус вместо военной полиции. Хоть разлука и подогревала желание поскорее увидеть парня, но перерывы в свиданиях изматывали. Жутко изматывали. Лео уже ни раз подумывал о переводе в военную полицию, с завидным послужным списком его оторвут с руками и ногами. Энви тоже намекал на это и не раз, однако он не видел, что происходит с Октавией. Лео боялся оставить ее одну. Хотя, не совсем одну. И это, признаться, пугало сильнее.       – Боже, ты хоть меня бы пожалела.       Благо, госпиталь находился недалеко от штаба, и пусть от скоростного забега Лео сбил дыхание, помереть от нехватки кислорода его чуть не заставил открывшийся вид. От шока парень забыл, как дышать. Обычно врачи вставали на уши при виде тяжелораненых, возвращающихся с поля боя, но их снующие белые фигуры терялись на общем фоне.       Покалеченные, лишенные сил и, казалось, желания жить солдаты разведкорпуса молча ожидали своей очереди. В лучах утреннего солнца особо яркими выглядели пропитанные кровью бинты и повязки. У некоторых они не столько скрывали раны, сколько не давали отвалиться частям тел: нижней челюсти, культям, раздробленным ногам и переломанным рукам. Практически никто не стонал, солдаты либо лежали без сознания, либо молча ожидали помощи.       Врачи суетливо бегали от человека к человеку, быстро осматривали бойцов, разделяя на категории. И чем дольше Лео наблюдал открывшуюся картину, тем быстрее отходил от шока. К нему возвращался слух и чувство реальности, наполненные не угнетающей тишиной, а криками и плачем. Криками и плачем гражданских.       – Мой сын, вы видели моего сына?!       – И за это мы платим налоги?! Вы убили моего отца!       – Скажите, где мой муж?..       Толпу, образовавшуюся перед входом во двор госпиталя, сдерживала полиция. Похоже, им пришлось даже закрыть ворота, чтобы оградить разведчиков от горожан. Но от ненависти и горя не спасали даже стальные прутья, через которые Лео с Октавией долгую минуту осматривали остатки группы, ушедшей на миссию этой ночью. Если в живых остались лишь они, то погибло больше половины.       Пробиться сквозь бунтующую толпу оказалось задачей не из приятных, Лео ни за что бы не бросился в это кипящее море рук и ног, если бы не девушка. Буквально секунду она оставалась ошеломленной, но затем помчалась вперед разъяренной фурией. Парень боялся, ее задавят или растерзают. Кто-то действительно попытался схватить ее и упрекнуть во всех смертных грехах, за что получил кулаком в лицо. От этого толпа пришла в ярость. И у Лео не хватило не столько времени, сколько смелости, броситься за девушкой следом.       – Живо, откройте мне ворота! – в приказном порядке велела Октавия, добравшись до полицейских.       Те, опасливо переглянувшись, все же уступили и позволили девушке протиснуться в появившуюся щель. Поток разъяренных граждан едва удалось сдержать. Чьи-то руки пытались схватить Октавию, тянулись к ней между решеток вместе с ругательствами и проклятьями. Девушка не обращала внимания, обернулась, выглядев по ту сторону забора Лео. Главное, что в относительной безопасности и не стал лезть за ней.       Но что касалось остальных…       Люди. Нет, калеки. Истерзанные, едва принимающие мысль, что чудом уцелели после сражения с титанами. Октавия за минувшие годы видела не мало инвалидов, смертей и ужасов, но в последнее время у нее голова шла кругом от малейшей потери контроля над ситуацией. Кит Шадис взял с собой на миссию по меньшей мере девяносто семь бойцов, а у входа в госпиталь находилось не больше двадцати.       Девушка еще раз пробежала взглядом по измученным лицам, найдя среди них знакомое. Сердце дрогнуло, наполнилось надеждой, когда она узнала парня из своего отряда.       – Кристалл… – выдохнула она его имя и побежала. – Кристалл, ты…       Жив? В порядке? Что за тупые вопросы! Мимолетная радость сменилась холодящим кровь ужасом при виде обмотанной грязными бинтами культи до локтя. Опустившись на колени, Октавия коснулась колена парня, надеясь привлечь внимание, а он вздрогнул так, словно его обожгли раскаленной кочергой.       – Капитан… – во взгляде Кристалла мелькнуло узнавание, но парень тут же уронил голову. – Капитан… простите. Мы не смогли оправдать ваши надежды.       Девушка помнила этого юношу, он присоединился к ее отряду меньше года назад, после выпуска сразу отправился на задание. Испугался так при первой встрече с титаном, что едва с лошади не упал, однако за минувшие месяцы окреп и возмужал. А теперь перспективный боец сидел с отгрызенной рукой.       – Кристалл, не говори так. Я не вела вас за собой, поэтому это лишь моя вина и только моя. Скажи, где остальные?       Юноша упрямо молчал, Октавия едва видела его глаза за опущенной челкой, но по тому, как тело начала бить дрожь, поняла все сразу. А озвученный вердикт вверг ее в шок:       – Никого не осталось, капитан. Все наши погибли… Это я виноват, – схватившись здоровой рукой за голову, нервно пробормотал Кристалл. – Если бы Колин тогда не оттолкнул меня, он был бы жив, он…       От услышанных слов перед глазами Октавии опустилась темная пелена. Мертвы? Все? Все двадцать человек? Все ее ребята?!       – Кристалл, хватит, – жестко произнесла девушка, ухватив парня за плечо, чтобы он перестал дрожать. – Ты ни в чем не виноват, запомни это. Уж точно не ты.       Паника всегда набегала волнами, но также и отступала, особенно когда ей на смену приходило куда более мощное чувство. Не поднимаясь с колен, Октавия вновь осмотрелась, насчитав восемнадцать тяжелораненых бойцов. Многих она не знала в лицо, ни по имени, но среди них не было Кита, и, что самое главное, Эрвина. Хотя, это еще не повод радоваться. Но позволить мысль, что Эрвин погиб где-то за стенами девушка не позволяла. Если хоть попытается представить, как его разодранное в клочья тело лежит где-то в тени леса, у нее сорвет башню окончательно. В штаб они не приходили, иначе бы она встретила их на пути, вполне вероятно, Кит разбирался с главврачом.       Оставив Кристалла, девушка подошла ко входу, из которого то и дело выбегали врачи, принимали пострадавших, заводили или заносили внутрь. Звуки суматохи не досягали Октавию, ее уши заложило свистом, возможно, с таким звуком закипала кровь. Сомнения все еще одолевали ее, однако, почувствовав на себе напряженные взгляды покалеченных товарищей, она заставила себя войти внутрь.       В стенах больницы эхо голосов усилилось, к нему прибавились крики и стоны. Случайно заглядывая в открытые палаты, девушка становилась свидетелем пугающих картин. Медперсонал с трудом удерживал пациентов на койках, солдаты от боли едва не лезли на стену. Чтобы спасти жизни, приходилось резать на живую, с обезболивающими здесь дела обстояли ужасно. На материковой части в лабораториях им иногда хоть кололи морфин, здесь о таком эликсире и знать не знали.       Застыв посреди коридора, понятия не имея, куда идти, Октавия почувствовала себя моряком посреди буйного шторма. Врачи не успевали обслуживать поток раненных солдат, обычные пациенты с тревогой и любопытством выглядывали из своих палат. Сосредоточившись, девушка внимательно осмотрела коридор, зацепившись взглядом за дееспособных членов разведкорпуса. Они разговаривали с врачами, похоже, пытались скоординировать.       У стойки регистрации посетителей Октавия увидела высокую фигуру, чья бежевая куртка была испачкана в крови и грязи. Эрвин разговаривал с полноватым мужчиной, который что-то высматривал в своей тетради. Жив, даже здоров, кровь на одежде если и принадлежала ему, то появилась от незначительных ранений. От облегчения у девушки закружилась голова, на глаза навернулись слезы.       Он жив. Хотя бы он…       Она смотрела на него слишком долго, чтобы оказаться незамеченной. Почувствовав на себе ее взгляд, Эрвин оторвался от беседы. Октавия даже не знала, радоваться ей или нет, она испытала облегчение, лишь в этом ее не покидала уверенность. Быть может, этого бы и хватило, чтобы прийти в себя, собраться с силами и помочь с распределением бойцов.       – Да мне плевать, что у вас мест столько нет! Сделайте что-то! Вы хотите, чтобы они у ваших ворот умерли?!       Гневные крики Кита Шадиса, стоящие на грани с истерикой, отрезвили Октавию жгучей пощечиной. Выбили из головы всю мечтательность и крохотную радость, оставив на повторе дрожащий голос Кристалла, шепчущий «все наши погибли». Все погибли. Все ее ребята, которых она доверила командиру, мертвы.       Ослепленная вспыхнувшей яростью, девушка на негнущихся ногах двинулась вперед по коридору. Субординацию она, видимо, оставила на пороге госпиталя, поскольку направлялась к командиру не с пустыми криками, а желанием избить до смерти.       – Извините… Октавия, стой!       Эрвину хватило одного взгляда, чтобы догадаться о ее намерениях, он бросился за ней, чем привлек внимания Кита. Испуг, мелькнувший во взгляде командира, только подлил масла в огонь, в который Октавия бросилась, без оглядки. Она сорвалась на бег, но Эрвин тут же оказался позади, подхватив под руки и не дав сдвинуться с места.       – Где мои люди, Шадис?! Где они?! Я доверила их вам, а вы всех погубили! Не стали даже слушать, что их участие ничего не изменит!       Октавия срывалась на крик, как опьяненная, пыталась вырваться из крепкой хватки Эрвина. Но сил у него было куда больше, поэтому со стороны девушка напоминала небольшую громко лающую собаку, которую хозяин держал на поводке.       – Да что ты себе позволяешь, – зарычал в ответ командир, сотрясаясь не то от нервозности, не то от злости. – В отличие от тебя, прохлаждавшейся в штабе, я рисковал жизнью, и вряд ли бы твое участие хоть что-то бы изменило! Возможно, добавило бы еще больше жертв! Ты вообще, как разговариваешь со старшим по званию?!       – Как с убийцей моих людей…       – Октавия, хватит, – жестко оборвал ее Эрвин.       – Послушай лучше Смита, Вильд. За такие вольности ты у меня поплатишься, мое терпение уже скоро лопнет, поэтому молись, чтобы ты осталась на службе.       – И кого же вы поставите вместо меня? Все ведь померли, – желчно шикнула девушка.       В коридоре, насколько это возможно, воцарилась угнетающая тишина. Октавия сто раз понимала, что разговаривать подобным тоном пусть и с начальником-ублюдком не лучшая идея. Но выговоры и пустые угрозы ее не пугали, она могла сколько угодно посыпать начальство разведкорпуса дерьмом. Максимум, чем они наградят ее взамен, это неоплачиваемыми дежурствами. Не посмеют выкинуть из корпуса по одной простой причине – никто, блядь, больше не хотел идти в разведку и становиться пушечным мясом.       – Простите, командир, все сейчас на взводе, – по привычке спокойным тоном нарушил молчание Эрвин. – Я выведу капитана Вильд.       – Уж будь добр.       Октавия не сопротивлялась, когда Эрвин повел ее прочь из коридора. Если бы злость на командира не обгладывала бы ей кости, она бы не потерпела к себе такого отношения. Мужчина буквально тащил ее прочь, словно наглого упрямого ребенка. Попытавшись вырваться, девушка встретила сопротивление, она не переставала оглядываться на Кита, который утопал в глубину коридора.       Вот так вот, значит? Просто уйдет от ответа? От ответственности?       – Отпусти меня уже, – зашипела Октавия, однако Эрвин исполнил ее просьбу лишь когда вывел на задний двор.       Странно, что на задний, она думала, ей дадут пинка под зад у всех на глазах, чтобы поумерить пыл. У Октавии все еще чесались руки, ныла уязвленная гордость, от распирающего негодования она не переставала шумно дышать. Даже промелькнула мысль сорваться на Эрвине. Но он ее опередил.       – Ты вообще в здравом уме такое вытворять?       Вопрос мужчины задел Октавию не столько громкостью, сколько жесткостью. Ее словно плетью ударили по спине, заставив прикусить язык и сжаться.       – Сейчас все на взводе, – сдержано продолжил он, – но как старшие офицеры, мы обязаны держать себя в руках.       – Держать в руках? А за что держался Шадис, когда повел моих людей на верную смерть? Он даже не пересмотрел план из-за моего отсутствия!       – Все мы потеряли людей, даже в моем отряде есть потери.       – Но не всех людей! – ударив кулаком по ладони, оскалилась девушка. – Двадцать человек! Остался только Кристалл, все!       – И ты думаешь, если бы ты была с нами, то смогла бы что-то изменить?       – Да! Потому что, посмотри мне в глаза и скажи, что Шадис координировал каждое их действие и атаку, как командир, как капитан, который взял на себя командование моим отрядом. Ну?!       Естественно, в ответ последовало только молчание. Прикрыв глаза, Эрвин позволил себе лишь удрученно вздохнуть. Октавия не знала, куда себя деть от злости и паники, ходила кругами и пыхтела, как кипящий чайник. Девятнадцать человек, она лишилась девятнадцати человек, которых самостоятельно обучала, координировала, присматривала за ними. Знала каждого по имени, у двоих была на свадьбе, Олеф предлагал даже стать крестной его дочери. Буквально четыре недели назад Клаус праздновал рождение второго ребенка, да с таким размахом, что ей пришлось наказать половину отряда за ненадлежащее поведение на следующий день.       И что теперь? За одну ночь убили всех до единого! Шадис махнул на них рукой, поскольку это были не его люди. Октавия не исключала, что даже с ее участием не все бы вернулись домой, но она бы дала команду отступить, беря всю ответственность на себя. А что теперь?! Как она будет смотреть в глаза их родным?! Как вообще?!       – Сука!       Не найдя выход эмоциям, Октавия ударила кулаком по стене, вложив максимум сил и пожалев секундой позже. Пальцы свело острой болью, застонав и прижав руку к груди, она закружилась в тщетной попытке унять агонию. Это не помогло успокоиться, как и избавиться от гнетущих мыслей.       – Прекрати. Самобичеванием никому не поможешь.       Прекрасный совет. Мог бы и просто обнять ее, стиснуть с такой силой, чтобы кости заскрипели. В последнее время подавлять бушующее пламя в груди помогала либо физическая боль, либо секс. Со вторым в последнее время у нее проблемы, да и вряд ли это было бы уместно. Так что лучше Эрвин влепил бы ей отрезвляющую пощечину, толку куда больше, чем от обидных, но правдивых слов. Да только руку на девушку он не поднимет.       Блядь, и чего все такие правильные?       Облокотившись спиной о стену, Октавия мысленно сосчитала до десяти, ощущая, как постепенно уходит боль. Поднеся руку к лицу, рассмотрела содранную кожу, бахромой белеющую на покрасневших костяшках. Верно, этим никому не поможешь.       Несмотря на то, что внутренний двор пустовал, крики с улицы не оставляли его в тишине. Частые возгласы солдат также добавляли колорит, напоминая о минувшей катастрофе.       – Я понимаю, что ты можешь быть другого мнения, – отыскав в себе силы удержать злость, обмолвилась Октавия. – Но если хочешь, чтобы наши люди не погибли зря, используй это, чтобы указать высшему руководству на некомпетентность Кита Шадиса. Разведкорпус разваливается на части, ему нужен новый лидер, и многие хотят видеть тебя в роли командира.       – Я бы не хотел становиться командиром, поливая грязью других людей.       – Да Шадис уже по уши в говне, если ты не заметил, – зарычала Октавия. – Мое мнение начальство, может, и спросит, но половина из них считает меня конченой стервой, готовой идти по чужим головам. В общем-то, они правы.       – Скорее всего, завтра утром или даже сегодня вечером мы поедем в Митру, – сказал Эрвин, то ли намеренно оставив слова Октавии без внимания, то ли не придав им значения. Хотя, он мало когда пропускал что-то мимо ушей. – Провал операции военная верхушка не оставит без внимания. Более чем уверен, что поднимут вопрос о смене командования разведкорпусом.       – Если хочешь, чтобы это действительно случилось, найди Энви и намекни, что Шадиса пора убрать. Он метит на место одного из замкомандиров шефа военной полиции, к нему прислушиваются. Так что и ему поможешь, и себе.       – Октавия, я не собираюсь… – Да-да, ты у нас правильный и благородный, – отмахнулась девушка, наперед зная отговорки Эрвина, которые много раз становились причиной ссор. Сейчас они вызывали лишь апатию. – Меня, наверное, Шадис в наказание оставит здесь на вахте, так что, если позволят благородные дела, загляни хоть попрощаться.