How to Disappear Completely

Ириэль сидел в баре наверху, попивая чай из горьколистника и привыкая к новому месту. По лукообразным и скрученным грибным башням за окном он понял, что был в Садрит Море, внутри выделяющегося деревянного бретонского клуба под названием «Трактир Грязного Мюриэля»(1). Яркий свет утреннего солнца освещал каждое пятнышко. Мюриэль суетилась со шваброй, будто уверенная доказать, что название не отсылало к степени загрязненности ее заведения. Она зашла за угол барной стойки и наступила на разбитую бутылку на полу. — Кто это сделал? Этого не было, когда я ушла спать! Ириэль вспомнил, что прошлой ночью, слышал звук чего-то разбивающегося, и с тревогой уставился на стойку. Пытаясь ничего не задеть, он взял свою кружку и пересел за стол в углу. Он знал, что бурлящая ярость и предательство, которые он чувствовал, были целиком и полностью иррациональны. Он знал, что у него не было причин ревновать, так как он не претендовал ни на кого из них. Он знал, что его эмоциональная и физическая изоляция были полностью направлены на него, и не должны препятствовать другим наслаждаться жизнью. Его знания только заставляли его злиться на себя и на своих друзей. У Соттильд хотя бы хватило порядочности уйти с первыми лучами. Джулана было не видно, пока он не поднялся по лестнице, суша волосы полотенцем. — Ты видел подвал? — спросил он у Ирэ, широко раскрыв глаза. — У них есть ванна! С горячей водой! — Конечно есть, — сказала Мюриэль, подметая стеклянные осколки. — Я из Хай Рока. Я бы не была здесь, если бы тут не было всего необходимого. Джулан сел напротив Ирэ. — Внизу есть еда. Принести чего-нибудь? Ирэ помотал головой. — Как ты себя чувствуешь? — продолжал данмер. — Как я понял они… как это называется?.. раз-зависели тебя? Это круто! Хорошо, что я не попытался тебя вызволить, но я не понимал в чем смысл держать тебя здесь, пока Соттильд мне его не излила. Она излила? Я думал было наобороЗАТКНИСЬЗАТКНИСЬЗАТКНИСЬ Он заставил себя продолжить разговор, чтобы отвлечься от визуализаций, — Я удивлен, что у тебя не очень сильное похмелье. Джулан выглядел озадаченным. — Почему? Я не был так уж пьян. — …оу. — Кстати, Большая Хеленд хочет с тобой поговорить. Она внизу. Не желая оставаться на месте, Ириэль тут же ушел.

***

Хелед копалась в отмычках на столе, а данмерский маг, Эрер Даротрил, расслабившись на плетеном стуле, курил трубку. Ириэлю было интересно чем он занимался в Гильдии. Внешне ничто не выдавало, он выглядел старым, а его роба была еще более поношена, чем в прошлую их встречу. Однако, все были с ним чрезвычайно вежливы, даже Хеленд, несмотря на то, что он уступал ей в авторитете. Когда он увидел, что вошел Ириэль, то встал, чтобы уйти. — Не нужно уходить, Эрер. Ты не против, чтобы он остался, Ирэ? Ириэль пожал плечами. — Если ты этого не хочешь. Она приподняла бровь, и вытащила ключ. — Твое запястье, пожалуйста. — Браслет открылся с характерным щелканьем. — Большое спасибо, — пробормотал он. — Вчера ночью мне действительно нужно было Безмолвие, но не важно чего я хочу. Она положила один браслет на стол, и посмотрела на него. — Хорошо, — сказала она. — В чем дело? Он потер запястье, избегая ее взгляда. — Ни в чем. Забудь, что я что-то говорил. Хеленд сделала взгляд выжигающим, и тогда Ирэ вынужден был установить зрительный контакт. — Сколько тебе лет? — Что? — Ты меня слышал. Ему пришлось вспоминать. Его день рождения прошел несколько недель назад, где-то под скумой. Он не отпраздновал. — …Двадцать четыре. — Ага, — сказала она. — Некоторые скажут, что это юный возраст, особенно для нашего народа. Я скажу, что ты взрослый, и не будешь одарять меня этой дерганной, односложной подростковой рутиной. Ты ел сегодня? — он помотал головой, и она указала в сторону кухни. — Хлеб и скрибовое желе сбоку. И не смотри на меня так. Если не хочешь, чтобы я за тобой ухаживала, перестань требовать ухаживаний. Он вернулся с тарелкой и сел за стол. — Извини, — сказал он, — у меня сегодня не лучший день. — Дааааа, — многозначительно сказала она. — Я хочу с тобой об этом поговорить. Ты через многое прошел, исходя из того, что ты рассказал, но, к тому же, я уверена, что есть вещи, о которых ты не говорил. Что, очевидно, нормально. Я веду к тому, что звучит все так, будто ты использовал скуму, чтобы справиться с проблемами. И мне интересно что ты будешь делать дальше. Потому что, если у тебя нет плана, ты снова вернешься к сахару, как только наступит следующий очень плохой день. Он помедлил, и решил быть с ней честным. — Я тоже об этом волнуюсь, — тихо сказал он. — Если я могу использовать заклинания, я обычно справляюсь с большинством из них, но… — Заклинания? — Невидимость. Безмолвие. Хамелеон. Заклинания Иллюзии, — он почти шептал. — Они помогают с онемением… и страхом… но они не могут спрятать меня от Бездны. Для этого нужна скума. Хеленд поджала губы. — До меня не доходит, — сказала она. Ирэ второпях пытался объяснить как работает его мозг. Он чувствовал пристальный взгляд красных глаз Эрера Даротрила, и когда он закончил, данмер заговорил. — Ты не знаешь Очарование? Ириэль застыл. — Нет, — холодно сказал он. — Я не знаю. Даже если бы знал, то не понял бы где применить. Ирэ вспомнил о споре, который он вел с Соттильд в Южной Стене, в ту ночь он рассказал ей о Кайе, о том, насколько он был идеален, и о том, насколько неидеален был Ирэ и насколько и него не было шансов. — Ты знаешь всякие зеленые сверкающие заклинания Иллюзии, — говорила она. — Я думала, что Очарование — заклинание Иллюзии. Почему бы тебе не сделать вжуууух, пуф, подвигать пальцами, — (она продемонстрировала движения пальцев) — и он тут же подумает, что ты — золотой бог секса! На прошлой неделе кто-то использовал на мне такое заклинание. Я никогда раньше этого парня не встречала, но внезапно была уверенна, что он мой самый лучший друг! Выстрели в Кайе таким, и не успеешь глазом моргнуть, как будешь скакать на его члене до самой-. — Это так не РАБОТАЕТ! — Ирэ был взбешен. — Невозможно заставить кого-то влюбиться в тебя, если у этого нет предпосылок! И… и даже если бы так было возможно, подобный поступок — это изнасилование! Как ты теперь относишься к парню, который тебя Очаровал? Ее лицо помрачнело. — Я вырву его ебучие соски! Он уговорил меня отдать ему мою кодовую книгу, и теперь Хабаси на меня зла! Если еще раз увижу его мерзкую шею, я-, — ее ладони непроизвольно сжались, и Ирэ жестом заставил ее помолчать. — Видишь! Видишь! Заклинание не длится долго, а когда оно рассеивается, ты начинаешь ненавидеть того, кто тебя заколдовал, еще больше, чем до этого! Нельзя так манипулировать людьми, особенно теми, чью искреннюю любовь ты хочешь получить. Ненавижу это. Это такое заклинание, которое дает Иллюзии плохую репутацию, и я не хочу им пользоваться. Он горделиво выпрямил спину, поднял бокал вина и сделал глоток, немного испортил самодовольный эффект, подобрав не тот угол, из-за чего вино полилось по подбородку. Мое мнение осталось прежним. Я не такой. Это определенно больше в стиле Тильд — я уверен, она бы не задумываясь добавила принуждающие заклинания в свой арсенал из алкоголя, снотворных и того приема, когда она облокачивается на стойку с расстегнутыми верхними пугАГХ прекрати, Ирэ, прекрати, она твоя подруга, а у тебя опять мысли как у мудака, угх. Эрер Даротрил странно на него смотрел, возможно из-за того, какие отвращенные и злые гримасы он составлял. — Я не заинтересован в такой магии, » сказал Ирэ, «это неэтично и контрпродуктивно. Маг лукаво улыбнулся. — А огненный шар нет? Конечно, все зависит от контекста. Ирэ фыркнул. — Этому всегда есть оправдание? — А разве его не должно быть? повторил Даротрил, пожав плечами. Ирэ подозревал, что над ним насмехаются, и он был не в настроении. — Ты можешь научить меня чему-нибудь ценному, — сказал он, — или ты просто пытаешься бесцельно спорить со мной? Если так, то молчи. Я знаю Иллюзию. Знаю о чем говорю, и я ненавижу, когда другие маги… настаивают на… Что? Хеленд прикрыла глаза руками, и тряслась от беззвучного смеха. На лице Даротрила все еще была то же невозмутимая, бесящая улыбка. Ирэ вел взгляд от одной к другому с чувством подавленности. — Это войдет в мою книгу вечных позорных сожалений, так ведь? — Да, — брызнула Хеленд. — Ты сказал величайшему магу Иллюзии на Вварденфелле заткнуться, потому что знал-. — О боги. — Ириэль чуть не сполз под стол. — Думаешь, если я вежливо порошу, он сделает меня невидимым навсегда? Даротрил выдохнул кольцо дыма. — Думаю, вечное Безмолвие лучше подойдет, — гоготал он. — Но почему бы нам просто не перейти к той части, когда мы сможем посмеяться над ситуацией. Вы альтмеры живете слишком долго, чтобы вечные сожаления были чем-то здоровым. И, возможно, ты согласишься выслушать мое маленькое предложение. Ирэ, смущенный, кивнул, и данмер продолжил. — Когда я предложил тебе колдовать Очарование, я не говорил использовать это на других. Я бы посоветовал использовать это на самом себе. Ириэль был ошеломлен. — Но… какой будет… эффект? Даротрил все еще не мог прекратить ухмыляться. — Что! Но я думал ты знаешь Иллюзию! Ирэ вздохнул. — Если я принесу официальные извинения за то, что сказал это, Вы перестанете это припоминать? Потому что мне жаль. Я соврал. Я хорош в колдовстве нескольких заклинаний Иллюзии, настолько, что иногда не замечаю как это делаю. Но я никогда не изучал теорию Иллюзии. Как Очарование поможет мне? — Оно может работать не только так, как ты думаешь. Все заклинания Иллюзии меняют восприятие. Поэтому все насмехаются над Иллюзией, особенно в сравнении с Изменением, которое меняет физические данные. Но все же, восприятие — это наша первая точка контакта с миром. Измени его, и ты сможешь изменить что угодно. Не бывает эффекта сильнее, чем изменение нашего собственного восприятия. Забудь о контроле других. Вся магия начинается со способности контролировать себя. Иллюзия превращает это в искусство. Иллюзия может работать на двух уровнях: внутреннем и внешнем. Физическое восприятие — внутреннее. Изменение визуального и слухового ввода и вывода. Думаю, такие заклинания ты уже знаешь. Свет, Звук, Слепота, Хамелеон, Безмолвие. Но это не единственные вещи, которые на нас влияют, так ведь? Иллюзия также позволяет нам контролировать наше внутреннее восприятие мира и нас. Наши эмоции. Очарование, например. Допустим, ты использовал Очарование на незнакомце. Как думаешь, что будет? — Я всегда предполагал, что это делает мага более привлекательным. Более харизматичным, притягательным. — Но ты не использовал его на себе, ты использовал его на другом. Как же тогда может измениться твоя внешность? Очарование — это внутренне заклинание, а не внешнее, как Невидимость. Оно не отражается на физическом восприятии, а на эмоциях. Если ты используешь Очарование на незнакомце, ты не станешь более привлекательным, это он войдет в то состояние, когда все вокруг будет казаться ему более привлекательным. И в результате он с большей вероятностью будет доброжелательно к тебе настроен. — То есть Вы говорите, что это… заклинание хорошего настроения? — Да, если так понятнее. — Я все еще думаю, что оно манипулятивное. — Поэтому я сказал тебе использовать его на себе. — Оу. Ооооооооу… — Только не думай, что это станет панацеей от твоих проблем. Не станет. Так будет только пока действует эффект, а потом ты может чувствовать себя еще хуже, чем раньше. Тем не менее, оно может быть незаменимым инструментом. Может выиграть тебе время. Может дать тебе свободу мысли, что выполнить задание. Оно, во многом, противоположность Паралича. И пока зависимость и злоупотребление все еще возможны, я считаю, что Очарование гораздо безопаснее и дешевле скумы. И так. С твоего разрешения я продемонстрирую. Даротрил научил Ириэля еще двум заклинаниям, помимо Очарования. Они были, как он сказал, двумя сторонами одной монеты, или два пика качелей были бы более подходящей метафорой. Воодушевить и Усмирить, существующие, чтобы подтолкнуть разум к действию или бездействию, в зависимости от того, что требуется. — Усмирить, в частности, это гораздо более практичное решение социофобии, чем Невидимость, не думаешь? — сказал он. Ирэ, привлеченный его методами учения, был не так в этом уверен, но все равно запомнил заклинание. — Используй их по необходимости, — посоветовал Даротрил, — но я рекомендую улучшение. Цель в том, чтобы контролировать эмоциональные пики, которые не позволяют тебе нормально функционировать. Не в том, чтобы перенести существование на плоский, нейтральный план, лишенный подъемов и падений. Все же, если тебе будет казаться, что тебе лучше живется под постоянным низкоуровневым эффектом… — он раскрыл руки перед Ириэлем, показав два зачарованных кольца, одно с зеленым камнем, а второе из гравированного серебра. — Такие вещи дорогие, но возможные. Обратись ко мне, если у тебя будут какие-то проблемы или вопросы. После этого Эрер вернулся к своей трубке, и Хеленд, которая занималась своими делами во время урока магии, села напротив Ириэля. — Мы почти закончили, — сказала она, — я уверена, ты хочешь уйти отсюда, после снятия браслета я не могу тебя остановить. Надеюсь, ты продумал план действий. У тебя он есть? Ирэ помолчал, на его лице было видно подозрение. — То есть ты не отдашь меня Каю Косадесу? Я думал все это — его идея. — Говори тише. Лишь верхушка Гильдии знает его личность, и то только потому, что у нас уговор. Так что да, он попросил нас об услуге избавить тебя от ломки, но он не глуп. У него может везде и есть глаза, но ему не нужен агент, которого требуется держать взаперти или ловить каждые пять минут. Он хочет поговорить с тобой в Балморе, и я очень рекомендую тебе это сделать. — Что будет, если не сделаю? — Он не сказал, но неужели ты правда хочешь все время оглядываться? По моему, этого хорошая вакансия, и тебе следует ей воспользоваться. Из того немногого, что он мне сказал, работа в основном исследовательская, ничего с чем бы ты не справился. Не понимаю почему он столько ради тебя сделал, но этот человек полон загадок. Так что, иди к Каю Косадесу. Он надежный, хорошо платит, и у тебя будет работа. Если этого будет недостаточно, ты все еще в Гильдии, а это значит, что у меня тоже будут для тебя задания, если ты захочешь. Тебе есть где жить? — Не то чтобы, нет. — Ну, теперь есть. Здесь. Как я и сказала, ты в Гильдии, а это значит, что ты — член семьи. Большинство мальчиков спят в подвале, но ты можешь уговорить Мюриэль оставить тебе чердак. Как я понимаю, она привязалась ко сну в бойлерной. Это значит, что она может топить печь посреди ночи. Ей, видно, так нравится. Хеленд постучала отмычкой по зубам. — Что еще…? О, да, твой друг эшлендер. Я поговорила с ним, сказала ему, что ему тут рады, пока он хорошо себя ведет. Было бы полезно, чтобы кто-то мог составить тебе компанию, и он выглядит достаточно заинтересованным. Сказал что-то про то, что вы двое ходили по двемерским руинам. Хорошо. Главное — чем-то заниматься.