How to Disappear Completely

Ириэль мягко приплёлся на кухню, где Хеленд сидела одна за столом, читая отчёты. Она улыбнулась, когда увидела его. — Посмотрите кто дома! Я думала, что слышала, как ты и Гордость Эшленда барабанили по стене прошлой ночью. Уже достал для меня Реторту Грандмастрера, Черношапочник? Ирэ ответил не сразу. — О… да, — сказал он, медленно моргая, — да… она в моей комнате. Мне её принести? — Можно будет позже. Я тебе доверяю. Я уверена, такой честный алхимик как ты, не подумает стащить её для себя, а? — Нет. Она поджала губы от его рассеянного тона. — Сегодня нет настроения на доброе подшучивание, а? — Прости, я… не спал, — увидев её выражение лица, он положил на неё руку и покачал головой. — Пожалуйста, не говори мне съесть что-нибудь, потому что я не могу. Честно, не могу, и мне станет плохо если-. — Ладно, не волнуйся, а то волосы выпадут. …Что. Что я сказала? О, ради… Иди сюда, — она посадила его на стул. — Возьми. Я использовала это, чтобы смазывать отмычки, но это абсорбент, и самое близкое к платку, из того, что у меня есть. Так, есть не будешь. Как на счёт чая? Он слабо кивнул, приложив ткань к предательски болящим глазам.

***

— Я знаю, ты расстроен, но всё не так уж плохо. И они еще отрастут. Она пыталась выглядеть ободряюще, но Ириэль лишь вздохнул. — Это не из-за волос. Если честно, это меньшая из моих проблем. Я не знаю с чего вдруг она снова начала меня беспокоить. — Тебе и правда не очень хорошо, да? Выкладывай. Он нахмурился, глядя в чай, пытаясь понять как зацепиться хоть за одну из многочисленных нитей вины и беспокойства, которые он всю ночь заматывал и разматывал снова, пока они не запутались вокруг его мозга огромной массой боли. Не то, чтобы он не доверял Хеленд, он просто не знал какие слова могут позволить ему всё распутать и разложить ей мысли ровными катушками. — Тебе нравится быть альтмером? — в итоге сказал он. Она странно на него посмотрела. — Я не понимаю вопроса. Ирэ покрутил кружку в руках, пожёвывая внутреннюю сторону губы. — Я начинаю это ненавидеть, — сказал он. — Одно дело слушать про наше превосходство, когда я был до- на Островах. Я мог посмеяться над этим тогда, потому что такие речи казались мне невероятными. По крайней мере, глядя на меня и на большинство моих знакомых. Но… это ни к чему не приводило, потому что все, с кем я взаимодействовал, тоже были альтмерами. Сейчас по-другому. И в Сиродиле, и в Морровинде полно тех, кто категорически не признаёт идею того, что альтмеры особенные. Думают, что мы не такие умные и образованные… а вульгарные, глупые и неловкие, как и любая другая раса. И всё же встречаются альтмеры, которые пользуются своим надуманным элитным статусом, чтобы поставить себя выше других. Некоторые покупаются на идею превосходства альтмеров, хотя мы для этого даже ничего не делаем! Та каджитка, которую я встретил, говорила мне какой я красивый, хотя я прекрасно знаю, что в лучшем случае я выгляжу средненько в хороший день, а в тот день я выглядел так, будто подметал зажженный камин, полный разъярённых крыс! Наша культура настолько доминирует, что мы заставили всех думать, будто мы от природы красивы, хотя всё, что мы сделали, это дали определение этой самой красоте! Ещё… думаю, я всё ещё не сильно обращаю внимание на это, хочу того или нет. Элитарность, предположения, предубеждение. Иногда это чисто внутреннее. Чувство, что мои деградация и ошибки хуже, чем у других, потому что я должен быть лучше, соответствовать высоким стандартам. Но иногда я использую это против других. Насмехаюсь над ними, наслаждаюсь претворяться, будто я интеллектуально превосхожу их, хоть и знаю, что это иллюзия, которая не имеет ничего общего с моей расой, что это просто… образование. Которое мы рассматриваем как великое преимущество, но это просто… знать штуки. Знать длинные слова, знать миллион бесполезных вещей, которыми я за годы напичкал свою голову, что не делает меня лучше других. Но это всё, что у меня есть, всё, чего мне приходится держаться, так что я использую это, чтобы чувствовать себя лучше, опуская других. Я так поступаю с Джуланом, я это вижу. И я… я поступил так с Реу. Я заставил его чувствовать себя низшим. Потому что я так сильно хотел его впечатлить, и даже не думал… Он всегда был таким уверенным, я не знал, что его вообще возможно задеть. Но это всё была моя вина. Я сам всё проебал. Всё, что произошло, никогда бы не происходило, если бы я был менее эгоистичным, если бы у меня было достаточно ебучей эмпатии, чтобы… чтобы… видеть дальше самого себя. Хеленд выдохнула и скептично его оглядела. — Я не знаю правда ли это, как, кстати, и ты. Я знаю, что все эти «что если» — это трата времени, которое ты мог бы потратить, чтобы убедиться, что не совершишь ту же ошибку во второй раз. И только если на Артейуме что-то изобрели и забыли прислать мне копию, никто из нас не умеет читать мысли, так что глупо себя за это корить. Даже если бы ты и был зациклен на себе, это не оправдывает того, что он сделал. — Я… знаю. Я пытаюсь не забывать об этом. Но я… я провёл столько времени не зная почему тот, кто, как я думал, любил меня, поступил так. Всё, о чём я мог догадаться — это что я каким-то образом этого заслужил, но не узнав почему, я не мог всё отпустить. Это превратилось в необъятную, бесформенную массу ненависти к себе, которую я волок за собой, иногда врезаясь в неё, или теряя баланс, разливал её на окружающих. И… я начал думать, будто вижу пути, которыми можно от неё избавиться, но… это не так просто. Потому что сейчас я вижу её четче, и она не бесформенная. Это необъятный конгломерат тысяч изъянов, недостатков и проёбов, которые нужно откалывать по одному и бороться, и… как мне вообще начать… Он скорбно смотрел в пространство. — Мне просто настолько тошно от себя. Тошно быть с самим собой, запертым в своей голове, полной ужасающего дерьма. Губы Хеленд резко сжались, а потом расслабились. — Ириэль, если ты хочешь стать личностью получше — стань. Я не верю, что недостаток самосознания когда-то был твоей проблемой. Тебе нужна сила воли. Но это сложная часть, да ведь? Она не высмеивала его, хотя ему и проходилось пялиться на неё, чтобы быть уверенным. Она пялилась в ответ, её бледно-золотые глаза были полны серьёзности. — Это правда сложно, — повторила она. — И тебе нужно перестать ожидать идеала. От кого угодно. Но пока ты не начнёшь действительно пытаться, ты продолжишь вредить людям и тонуть в ненависти к себе. А это две головы одного и того же мерзкого создания, и они навсегда продолжат кормить друг друга, если ты их не обезвредишь. Всё ещё без скумы? Он кивнул. — Хорошо, — сказала она. — Ты держишься лучше, чем ты думаешь.