Носитель Вечности

172 год со дня сошествия богини Анстис Необычайно холодное утро скрашивали лишь одинокие лучи сентябрьского солнца. Тишина этого воскресенья оглушала, отбиваясь адским криком в каждом окне, каждого дома маленького мирного поселения Хордвин на юго-западе от Леофвайна. Особенное небо, глубокое и необычайно голубое, особенно-певчие птицы, особенные, до странности особенные глаза маленьких девочек, что шли на службу в особенно белый, как причудливое облако на небосводе, храм в этот особенный день, 172 праздник Восстановления, в честь сошествия покровительницы этих земель богини Анстис, — всё было особенным в это особенное сегодня.  — Кари-ин, мне идут голубые ленточки или нужны были зелёные? — щебетала одна из маленьких прихожанок.  — Наверное, лучше без ленточек, Эйл… Боюсь, не вписывается в общую картину. — бегло осмотрев подругу с ног до головы, произнесла вторая.  — У меня что…с-слишком круглая голова?! — с поддельным страхом прошептала Эйлит.  — У тебя слишком длинный язык сегодня.  — Уфф… Ты так строга ко мне. Неужели это тоже одно из церковных правил? А, Карин? Будь веселее, праздник же, — чарующая улыбка девочки согревала даже мимо проходящих людей.  — С Восстановлением! — слышалось у подножья храма.  — Анстис хранит нас! — задорно выкрикивали прихожане.  — Эхх, ты… Папа говорит, что к праздникам нужно относиться как к великому благословению, ведь в эти дни Анстис следит за нами сильнее. Нельзя гневать Богиню…  — Иначе что, она нашлёт на меня кару небесную? — произнесла Эйлит, по-актёрски отыгрывая роль страдающего от божьего проклятья.  — Тьфу… Ты — кара небесная… Пошли быстрее. У подножья храма, прямо посреди снующей толпы, будто защищая каждого жителя, каждое создание, величественно-снисходительно смотрела на мир статуя Анстис. Длинные волосы её белыми ручьями струились по белым плечам и, разлетаясь в разные стороны света, делали Анстис такой воздушной и вознесённой, будто живой… Правая рука её возвышалась над головой, тянулась к небу и будто бы что-то держала… Среди хордвинцев ходило много разных слухов и легенд о том, что же богиня держала в своей руке, но никто и на шаг не приблизился к истине. Янтарные глаза Карин с надеждой и мольбой смотрели на статую, Эйлит же восхищалась размерами и красотой.  — Она прекрасна…- шептали девочки. Ворота храма с грохотом распахнулись, впуская прихожан на службу.  — Карин, смотри, ворота открыли, — весело выкрикнула Эйлит.  — Ох, поторопимся, — Карин была немного взволнована. — Служба скоро начнётся. Девочки ускорили шаг и, пробравшись сквозь толпу, оказались у самого входа. — Анстис хранит нас, — поклонилась Карин. Эйлит же застыла в восторге. — Эйлит, поклонись! — девочка силой нагнула подругу. — Тысячу раз объясняла, что и как делать… — Простите, госпожа… — снова играла на публику зеленоглазая. Карин цокнула языком, поправила очки тыльной стороной кисти и улыбнулась. Строгость её черт на миг улетучилась, оставив на бледном лице кусочек радости. Девочка поправила выбившуюся серебряную прядь, схватила за руку Эйлит и повела к свободной скамье. В дальней части храма, на амвон вышел пастор Бен, отец Карин. Такие же серебряные волосы, строгие черты и янтарные глаза, по-отечески осматривающие весь зал, заглядывая в душу к каждому.  — Земля и вода…- голос пастора был до невозможности тихим, но строгим и сильным, — горные вершины и морская гладь. Огонь и воздух… Тепло солнца и ветер в кронах лесных деревьев. Всё, что окружает наши сердца. Всё, что нас объединяет и защищает. Всё, что мы видим вокруг создано великой благочестивой богиней Анстис! — приближаясь к произнесению священного имени, голос пастора становился всё громче, заполнял всё пространство храма и умы прихожан. — О, богиня восстановления, о наша спасительница и создательница, твой прекрасный лик виден каждому, твои руки и голос направляют нас, рабов твоих, на путь истинный! Ты — всемирная любовь! Ты — вездесущая смотрительница и защитница! Рабы твои, дети твои, приклоняют головы пред тобой! Отдают сердца и души на сохранение в твои божественные руки! О, великая Анстис, храни наши тела и умы, храни рабов твоих, детей твоих, яко мы храним нашу любовь к тебе! Да будет твой образ в глазах наших вечен! Да хранит нас Анстис, великая богиня восстановления! — взрывная волна голоса пастора невероятным напором вливалась в тело Эйлит. Девочка, не отрываясь, восторженно наблюдала за происходящим. Изумруд её взгляда делал помещение ещё светлее и наполнял магическим светом. Дыхание сбилось, из-за чего приходилось дышать ртом и казалось, что проповедь льётся не только из уст пастора, но и из сердца Эйлит. Миг. Крик. Девочка зажмурилась от неожиданного громкого звука. Нет, это не просто громкий звук. Это падение снаряда с кусками потолка. Амвон за секунду был уничтожен вместе с проповедником. Страх сковывал по рукам и ногам. Непонимание давило горло, не давая произнести ни слова. Тёмно-русая прядь выбилась из копны заколотых сзади волос и длинной змеёй обернула шею. На худом маленьком лице виднелись лишь огромные зелёные глаза, в которых застыл ужас. Спустя несколько секунд девочка очнулась:  — Бежим!!! Карин, слышишь меня?! Карин!!! — обезумев, кричала Эйлит и, схватив застывшую в страхе подругу за руку, потащила сквозь напуганную толпу к выходу. — Нам нужно… Карин!..  — Стой, нет. Стоп!!! Отец! Эйлит, там мой отец! — серебро волос разливалось по плечам девочки. Паника, страх. Янтарные глаза были широко раскрыты, умоляя вернуться, спасти отца. Она пыталась остановиться, тянула руку подруги обратно, пока в её голове молнией не прогремело понимание. Отца больше нет. Его тело уничтожено. Анстис не сохранила его… Крики женщин, плачь детей, — вокруг царил хаос. И посреди этой вакханалии две девочки, пришедшие в храм с восторгом и надеждой и бежавшие с потерей и ужасом. Проскользнув в атриум, в надежде наконец добраться до выхода, Эйлит споткнулась об обломки и не успев отпустить руку Карин, потянула её за собой на пол. В этот же момент с потолка свалилась пятиметровая перекладина, придавив ногу сереброволосой. Лёжа на полу, Эйлит попыталась подняться и снова ужаснулась. Сапоги. Прямо перед ней кто-то стоял. В страхе она подняла голову. Над ней возвышался высокий мужчина в плаще. Из-под капюшона выглядывала копна огненно-рыжих волос. «Враг», — прогремела мысль. Всё тело девочки пробила неистовая дрожь. «Неужели… Неужели мы сейчас умрём… Нет-нет-нет!». Превозмогая ужас, девочка пыталась встать на ноги, но испуг был сильнее. Железными цепями связывая тело, выталкивая весь воздух из лёгких, он убил все шансы на спасение. Мужчина в плаще повернул голову и бросил взгляд на девочек, одна из которых лежала, придавленная обломками, а вторая смотрела прямо на него огромными напуганными глазами.  — Бегите. — Еле слышно произнёс он, но этого хватило, чтобы вырвать Эйлит из оцепенения.  — Карин! Ты жива?! — Эйлит резко развернулась, подползла к подруге и пытаясь выяснить, что с ней, кричала ей прямо в лицо. Карин лишь открыла в испуге рот. От шока она так и не почувствовала боли. — Я сейчас… Карин… Я сейчас вытащу. Сейчас… Я…Я уберу это, не двигайся. Эйлит со всей яростью пыталась поднять балку, царапая в кровь руки, крича не столько от боли, сколько от безрезультатности попыток — сил двенадцатилетней девочки явно не хватало.  — Погоди, я сейчас помогу, — рядом подбежал мужчина и принялся вместе с Эйлит оттягивать обломки, — Карин жива?  — Да. Спасибо Вам огромное, — хрипло произнесла зеленоглазая. — Держись за меня. Нужно скорее выбираться… От шока и с поломанной ногой Карин не могла ни говорить, ни двигаться, поэтому Эйлит взяла её на спину. «Бежать, и поскорее, » — пронеслось в голове. У самого выхода девочка решила обернуться. Из глубины храма на неё пристально смотрела пара сапфировых глаз рыжеволосого незнакомца, в которых читалось что-то вроде сожаления, а на месте, где несколько минут назад попала в ловушку Карин, была лишь груда обломков и лужа крови под ними. Снова ужас. Сотни смертей в священных стенах храма и чудом выжившие маленькие девочки. Эйлит до боли сцепила зубы. Нести подругу было тяжело. «Умирать здесь вряд ли легче…» — подумала она и попыталась ускориться. Ад, что был в стенах храма, перенёсся наружу. Знакомые места были наполнены трупами. Те редкие солнечные лучи, что сперва одинокими сиротками пробивались сквозь облака, исчезли вовсе — небо затянуло тяжёлыми серыми тучами. Эйлит бежала, не разбирая дороги. Где-то рядом кричала женщина, умоляла нападавшего оставить в живых хотя бы ребёнка. Но убийце явно было плевать. Его предназначение — убивать. Он с блеском его выполняет. Сознание Эйлит отключилось, работали лишь мышцы. Всё, что осталось в теле девочки, было сконцентрировано на беге. В голове же царила пустота и настолько кромешная мгла, что, даже немного придя в себя, она не могла понять, где находится. Казалось, что она так бежала несколько часов, сил больше не оставалось. Эйлит с боем сама у себя отвоевала несколько секунд на отдых и выяснение своего местонахождения. По отсутствию криков она определила, что Хордвин позади, но это не говорило о полной безопасности.  — Эйл…- прохрипело за спиной. Эйлит даже испугалась.  — Ты очнулась…  — Эйл. — Повторила Карин уже увереннее.  — Да, сейчас я…  — Беги! — раздался крик сереброволосой. Эйлит не успела сделать и шагу, как прямо возле уха просвистела стрела, немного задев его. Девочка даже отдалённо не осознав, что произошло, бросилась бежать. В этот раз она чётко видела дорогу. На востоке от Хордвина, совсем недалеко находился густой тёмный лес. Раньше он служил местом добычи мяса для жителей посёлка, до того, как не было найдено несколько трупов охотников, а позже — тело лесника, повешенного в его же хижине. Никто возиться с этим не хотел, потому как лесник всегда казался странным. Гвардия порядка замяла дело, не открывая его, но дурная слава леса скрыла его от людских глаз — больше туда никто не ходил. Но сейчас это место могло стать единственным укрытием. Выбор стоял между просто страшным лесом и смертью. Полдень. Силы Эйлит явно были на исходе. Ноги подкашивались, руки очень сильно ныли. Каждый шаг давался с невероятным усилием. Но устраивать привал просто посреди леса возле какого-нибудь дерева было очень плохой идеей — никто не знает какие животные могут тут обитать и что ещё скрывает это место. Единственным вариантом была старая хижина лесника. Девочка сцепила зубы. Проблемой было не то, что эта хижина имела дурную славу, — для начала её нужно было найти.  — Эйл… Ты устала… Я могу идти…- прорезая тишину леса хриплым голосом, сказала Карин.  — Не нужно, я скоро найду хижину, — Эйлит задыхалась и двигалась гораздо медленнее, чем раньше. Чем глубже в лес она заходила, чем темнее становилось вокруг, тем ближе к горлу подступал страх вперемешку с безысходностью.  — Мой отец… Он умер? А моя мама…и твоя…- мысли Карин путались. Несколько раз за дорогу она теряла сознание. Много сил уходило на то, чтобы выбраться из тьмы, окутывающей чёрными нитями разум. — Зачем…я это спрашиваю?..  — Карин…- зеленоглазая остановилась, — дядюшка Бен…отдал душу Анстис. Он так же жив в твоей памяти…и будет жить всегда… Неожиданно плотно затянутое небо прояснилось. Сквозь мрак нависающих облаков, сквозь ветви деревьев пробилась узкая полоса солнечного света.  — И мы будем жить, Карин! — небольшое прояснение пробудило в голосе девочки маленький колокольчик надежды. — Мы найдём наших родителей! Слышишь меня? Я вижу хижину. Карин, мы обязательно выживем и найдём их. Мы накажем тех чёртовых монстров. Обязательно. Лучи сентябрьского солнца задорно играли на ресницах Эйлит, пока в глазах блистал сам изумруд, горел тысячами оттенков, разливаясь бешеными волнами ярости. Недавно мягкие детские черты, сейчас были куда более строгими на этом маленьком до жути бледном лице. Но всё же, каким бы серьёзным и сильным не был взгляд девочки, она безумно устала. К счастью, идти оставалось совсем немного. Полузаброшенный крохотный домишка был хорошо спрятан за густой россыпью деревьев. Впрочем, хижина хоть и была старой, но выглядела достаточно прилично, — имелось два не выбитых окна и целая дверь, чего не могли себе позволить даже некоторые дома в Хордвине. Это было обусловлено не столько найденным здесь трупом, сколько самим местонахождением, так как и до происшествия количество посетителей этой лачуги равнялось единице, — лесник жил здесь один. Эйлит присела, чтобы Карин было легче спустится, после чего придерживая одной рукой подругу за талию, осторожно дотронулась до деревянной ручки и потянула на себя. Дверь не поддалась. Ещё раз. Снова безрезультатно.  — Да что ж такое?! — злобно прошипела зеленоглазая и со всей силы дёрнула ручку. В этот раз дверь со скрипом отворилась, пропуская озябших и уставших девочек вовнутрь. Лачуга хоть и была всего примерно 9 футов в длину и столько же в ширину, но выглядела пустоватой. Всё, что имелось — это большой деревянный комод, что стоял у стены прямо напротив двери. Кровати тут не было. Хотя, по правде говоря, посетительниц это мало интересовало, достаточно было и того, что есть крыша. Эйлит нагнулась, помогая Карин усесться на пол, и сама буквально упала рядом же. Обессиленные, потрясённые, до жути уставшие девочки несколько минут сидели в полной тишине, которую изредка нарушало чьё-нибудь дыхание — говорить не было ни сил, ни желания, — и когда солнце наконец скрыли облака, всё помещение погрузилось в кромешную тьму, так же, как и сознания бедных девочек. Карин съёжилась. Обхватила одно колено руками и устремила взгляд куда-то в пустоту. Эйлит же уснула. Она слишком устала не столько от нескольких часов почти непрерывного бега, сколько от постоянных навязчивых мыслей. Отдых был ей необходим.