Носитель Вечности

Дождь. Большие тяжёлые капли громко стучали по окнам, будто копыта воинских лошадей. Редкие раскаты грома и вспышки молнии буквально разрывали небо на бледно-серые хрустальные осколки, и так как ливень был настолько сильным, что капли больше не казались отдельными частичками, а слились воедино, создавая огромную непробиваемую стену, из-за чего было трудно увидеть разграничивающий небо и землю горизонт, казалось, что гроза периодически рушит весь мир. Эйлит сидела у окна, с интересом наблюдая за происходящим на улице, всматривалась, пытаясь разглядеть каждую капельку.  — Что ты видишь? — вдруг резко прозвучало за спиной. Девочка вздрогнула, но не обернулась.  — Снова…небо рыдает… — прошептала она.  — Да. Снова. Когда-то оно уже рыдало, Эйлит. — Слова звучали как обрывки, будто кто-то в клочья разорвал страницу книги и склеил отдельные части. Эйлит очень хорошо знала, кто так разговаривает, но в голове стоял вязкий непроглядный туман, вспомнить было сложно.  — Дождь когда-нибудь закончится?  — Тебе решать. — голос звучал прямо над ухом, так что наконец стало ясно, что принадлежит он женщине.  — Но я не знаю…- засомневалась девочка.  — Ты знаешь, Эйлит. — Фраза, сказанная, прямо под очередной раскат грома, была необычайно резкой, втаптывала в деревянный пол все сомнения. — Ты всё знаешь. Ты чувствуешь. Эйлит встрепенулась, по телу побежали мурашки — настолько пронизывающе звучали слова. Она всеми силами пыталась вспомнить, понять, кто эта женщина. Её имя вертелось на языке, но в то же время валялось где-то далеко, на самом краю разума. «Чтобы выяснить, достаточно обернуться», — подумала девочка, но что-то будто оковами пристегнуло взгляд к окну и заставляло наблюдать.  — Но что…я должна чувствовать?  — А что ты чувствуешь сейчас? Эйлит задумалась. Она не знала. Она будто смотрела на мир сквозь запотевшие очки.  — Тебе страшно. — произнесла женщина. Послышались медленные удаляющиеся шаги.  — Тебе не должно быть страшно. Никогда. — Прозвучало всё так же резко и обрывисто, но уже из другой части комнаты. Через некоторое время послышался какой-то мягкий приятный звук. Пение. Эта женщина пела. Эйлит как ошпарило кипятком. Этот переход от резкого грубого голоса к нежному спокойному был до жути знакомым. Она его слышала каждый день. Она любила его. Она любила эту колыбельную, что сейчас напевала женщина. Женщина, что была её матерью. Наконец девочка смогла обернуться. Она видела лишь мрак пустой комнаты, но отчётливо слышала голос.  — Мама… Мам, где ты? — Эйлит встала и кинулась осматривать каждый угол. Никого нигде не было, но пение всё так же наполняло комнату. — Мама, прошу… Скажи, где ты. Я найду тебя. Она бросалась из стороны в сторону, ощупывала стены в надежде найти хотя бы дверь, чтобы выбраться наружу, но кроме стула и окна здесь ничего не было.  — Мама, что я должна чувствовать?! — Кричала Эйлит, сидя на полу. — Где ты?! Мам?! В ответ слышалось только пение. Спокойное. Умиротворяющее. Девочка замолчала и просто слушала, пока и оно не затихло.  — Мама… Скажи, я ещё услышу, как ты поёшь? — прошептала Эйлит, уже даже не надеясь на ответ. Она сидела и смотрела пустыми глазами в пол. Наконец снова откуда-то раздался голос:  — Ты же знаешь, Эйлит. Мёртвые не поют… Проснись! Девочка до того резко открыла глаза, что в них снова потемнело. Казалось, что она ослепла. К счастью, через несколько секунд зрение вернулось к ней. Первое, что Эйлит увидела — это янтарь. Лицо Карин было так близко, почти вплотную. Она была напугана, глаза выглядели воспалёнными, веки опухли.  — Эйл, ты как? Ты кричала… Зеленоглазая не особо понимала, как она, поэтому решила проигнорировать вопрос подруги. По левой щеке катилась одинокая слезинка, которую Эйлит смахнула сразу же, как только почувствовала.  — Где мы? — туман в голове девочки так и не развеялся.  — Мы…в хижине лесника.  — В хижине…- повторила Эйлит, устремив взгляд в пол. Глаза напоминали зияющую бездну.  — Эйл, что с тобой? — Карин схватила зеленоглазую за плечи. — Что тебе снилось? Девочка дышала очень часто и поверхностно. Она безумно переживала за подругу, хотя бо́льших переживаний была достойна её изодранная поломанная нога. Эйлит отчего-то стало адски тяжело, будто разом трое рыбаков со всеми лодками уселись на плечи. Ком, что стоял в горле с самого утра, теперь чувствовался где-то в районе груди и, казалось, стал в разы больше. Карин пристально смотрела прямо в глаза, ожидая ответа. Её янтарь отблескивал страхом и непониманием, да так сильно, что хотелось скрыться, исчезнуть, провалиться сквозь землю, лишь бы не утонуть в омуте её тревоги. Зеленоглазая пристыженно отвернулась. Ей казалось, что в этот момент она струсила, сбежала с поля битвы. Пытаясь выползти из паутины глупых мыслей, она сконцентрировалась на виде за окном, но кроме стволов деревьев, что многочисленной армией окружили хижину, ничего не увидела.  — Сколько я спала? — наконец прорезала тишину девочка.  — Час… Может, полтора…- тихо, почти шёпотом ответила Карин.  — Значит… Солнце скоро начнёт садиться, — задумчиво произнесла Эйлит и повернула голову, посмотрев на ногу сереброволосой, — нужно что-то сделать с твоей ногой. Карин зажевала губу и опустила голову. Всё то время, пока подруга спала, она была в плену своих мыслей, сидела в мрачном холодном подвале за решёткой из страха и безысходности. В голове будто били молотком, нога напухла, посинела и сильно ныла, кроме того, на колене и ещё много где на голени красовались ссадины и царапины. Второе может и не было большой проблемой, но первое говорило о серьёзном переломе. Значит нормально ходить Карин сможет ещё очень нескоро. От этого она чувствовала себя обузой.  — Отрезать, — хмыкнула девочка. Эйлит посмотрела по сторонам, затем направила взгляд на поникшую Карин и устало вздохнула.  — Нечем… Хотя, как говорится, если есть что…- начала фразу она. -…всегда найдётся чем, — продолжила сереброволосая. На её лице появился намёк на что-то вроде улыбки. Эту фразу очень часто говорил сосед Карин — дядя Остер, что стало поводом для многих шуток. Он был искусным плотником. Казалось, что он умеет делать абсолютно всё из абсолютно всего. Умел. Как только в голову снова пыталось пролезть осознание того, что этого человека больше нет, как и многих других, Эйлит встрепенулась, пытаясь его отбросить куда подальше. Она решила, что сейчас её должно интересовать нынешнее положение дел и способы выхода из ситуации. Надеялась спастись от тяжёлых мрачных мыслей. Карин же опустила голову ещё ниже, глядя пустыми глазами в пол. Она не видела ни выхода, ни надежды, только холодный деревянный пол.  — Карин, послушай. — Зеленоглазая придвинулась к подруге и взяла её лицо в руки. — Помнишь, что я говорила? Мы выживем. Выживем и отомстим.  — Как?  — Как? Я не знаю… — Эйлит задумалась. — Пока что нужно… Хм… Нужно найти воду.  — Воду? — вопросительно посмотрела Карин.  — Воду! Эйлит сказала это настолько настойчиво и громко, что сама удивилась.  — Сиди здесь, — девочка резко подорвалась и направилась к выходу, — не уходи никуда!  — Я постараюсь, — прошептала сереброволосая. Карин привыкла к резким порывам подруги в самые подходящие и неподходящие моменты, но сейчас даже немного испугалась. Как-то нерационально и глупо сейчас было разделяться. Но деваться некуда, придётся ждать. Эйлит с каким-то трепетом выбежала из лачуги. В голове маленькими молоточками отбивался ритм уверенных шагов. «Найти воду, может, еду, вернуться к Карин, — мысленно диктовала она сама себе, — а если не найду… А если найдут Карин…». Эйлит остановилась. «А если найдут меня…». По телу побежали мурашки. Дыхание стало прерывистым. Если за ними проследили, то давно бы схватили, но было глупо полагаться на полную безопасность. Глупо было бросать подругу. «Глупо, глупо, глупо, — звенело в голове». Эйлит чётко понимала, что придётся бежать. Одной. Эта мысль была холодной и липкой, противной слизью обволакивала тело. Девочка снова попыталась её отбросить, но она прочно засела, отравленной иглой колола где-то внутри. «Ладно… Ещё ничего не случилось.» Она продолжила свои поиски. Предвечернее солнце краснело и постепенно скатывалось за горизонт, лучи его яркими мечами прорезали почти не проходимые дебри леса. В воздухе витала приятная свежесть. Эйлит двигалась осторожно, пыталась идти максимально тихо, разгребая заросли руками. -Ай! — Вдруг вскрикнула она, наткнувшись пальцем на колючий куст ежевики. Девочка испугалась — её могли услышать, но тут же успокоилась — звук голоса скрывал шелест листьев. К тому же есть ещё одна радость — ягоды. Вдруг живот Эйлит приглушённо заурчал. В последний раз она ела вчера вечером. Девочка сорвала пару ягод. Плоды были спелыми и достаточно большими, маленькие чёрно-фиолетовые шарики из-за бликов напоминали причудливые глазки. На вид от ежевики, что росли в садах хордвинцев, эта отличалась размером, хотя на вкус — вполне обычные ягоды. Десяти штук хватило, чтобы унять урчание. Эйлит внимательно осмотрелась, чтобы запомнить место и двинулась дальше. Наконец через пару минут она услышала журчание. -Нашёлся, — радостно прошептала Эйлит, раздвигая руками ветки. В воздухе витала прохладная влага. Голубая ленточка бегущей воды блестела от лучей предвечернего солнца. Эйлит усмехнулась своей победе и мысленно поблагодарила дедушку Кранца — рыбака, что очень часто посещал трактир, где работала её мать. Он был заядлым путешественником и местным бардом. Его байки рассказывали детям как сказки на ночь. Да и взрослые были не прочь послушать эти невероятные истории, что хотя и были достаточно бредовыми, но до того интересными, что иногда по вечерам люди собирались вокруг него и слушали чуть ли не ночь напролёт. Эйлит же почерпала из этих сказок множество знаний о географии Леофвайна. Так ярко и чётко описывал всё Кранц, что можно было по словам нарисовать карту всего материка. Так Эйлит и узнала о реке Агаве, что пересекала Леофвайн с север-запада и впадала в море на самом юге, и о её северном горном рукаве, от которого отходили многочисленные ручейки, один из которых сейчас видела девочка. Эйлит присела и зачерпнула пригоршню воды. Хрустально-чистая, она переливалась сотнями огоньков. Зеленоглазая сделала пару глотков и умылась. Лицо обдало приятным холодком, в голове немного прояснилось. Зеркальная поверхность водной глади отображала всё вокруг, и казалось, что где-то там, под водой, таится «другой» мир. Девочка глядела в отражение, рассматривая листочки «других» деревьев и немного испугалась, когда перевела взгляд на себя. «Другая» Эйлит выглядела потрёпанной: волосы спутались и торчали в разные стороны, воротник рубахи оттопырился, шерстяной жилет цвета каштана перетянулся вперёд. Девочка бегло привела одежду и волосы в порядок, но от этого мало что изменилось — лицо выглядело очень уставшим и хмурым. От попытки улыбнуться часть хмурости улетучилась, но снова расслабленное лицо вернуло прежний печальный вид. Шелест. Где-то недалеко послышалось движение. Эйлит резко повернула голову. Она надеялась, что ей показалось, что там ничего нет. Но. Это был конь. Животное фыркнуло и опустило голову к воде. Внутри всё сжалось и похолодело. Рядом нет полей, где бы водились дикие лошади. «Может сбежала откуда?» — звенел последний колокольчик надежды, но и он умолк, когда девочка разглядела амуницию. «Если есть лошадь, есть и всадник». «Если есть всадник, есть опасность». Тревожные мысли хищными волнами страха накатывали одна за одной. Эйлит встала и попятилась назад, стараясь пробиваться сквозь заросли как можно тише. Она неотрывно смотрела на безмятежное животное, будто боясь упустить увидеть что-то важное. Или кого-то. Когда голова лошади полностью скрылась за деревьями, девочка развернулась и только успела открыть рот в испуге как тело снова окутало ужасом. Перед ней стоял мужчина. Он тоже был в плаще, как тот, что девочки видели в храме, но на порядок ниже и более коренастым. Спустя секунды две Эйлит встрепенулась и хватилась бежать, но эти секунды и были спасительным мигом, что был невозвратно утерян. Мужчина схватил девочку сзади за воротник рубахи. Эйлит вскрикнула, но ткань оттянулась и больно придавила горло, так что крик скрылся за приступом кашля.  — Ты что здесь делаешь?! — грубым полушёпотом спросил он. Зеленоглазая беспомощно трепалась, пытаясь выбраться и сначала не заметила, что мужчина говорит на общем языке Леофвайна, но после немного успокоилась. Это, конечно, ещё не значило, что это не один из захватчиков, но хоть немного улучшало положение дел.  — Ты из… Ты из Хордвина? — уже мягче спросил мужчина. Эйлит встрепенулась, вспоминая свой уничтоженный дом.  — Тише. Смотри сюда…- он аккуратно поставил девочку на землю и отодвинул ткань плаща. Под ним показался лавровый венок с золотой короной внутри — значок Королевской гвардии порядка — на синей гвардейской форме. Эйлит облегчённо вздохнула. «Не враг и на этом спасибо», — мысленно успокаивала она сама себя. Впрочем, ничего в мужчине не вселяло страха, кроме его неожиданного появления. Он выглядел растерянным и уставшим.  — Видишь, я не… — гвардеец запнулся и прочистил горло, — я не…они.  — Вы ведь направляетесь в столицу? — вдруг резко спросила Эйлит. У неё не было чёткого плана действий, она не знала, куда и зачем нужно идти, но что-то подсказывало, что в столице им помогут. Не дожидаясь ответа, девочка схватила гвардейца за рукав:  — Там моя подруга. Ей нужна помощь. Нам нужно… Нам нужно в Алистер, — просила она, сжимая в руке ткань. — Наш дом… Хордвин разрушен…  — Я знаю. — Резко перебил её гвардеец. — Я знаю… Веди. Девочка кивнула и двинулась в сторону хижины. Что-то странное заметила она в поведении этого человека: голова опущена, изредка только подымает взгляд и смотрит исподлобья. На вид ему не больше двадцати, новобранец, ростом чуть больше трёх футов, но весь скукоженный и пониклый, из-за чего кажется намного меньше. Шёл он медленно, громко шоркая ботинками по земле. Эйлит это даже немного бесило, но лишний раз заговаривать с ним не было желания.  — Там, — подходя к хижине, сказала зеленоглазая. Гвардеец, не останавливаясь, принялся открывать двери, что немного удивило Эйлит. «Он слишком доверчив, — подумала она, — «Не боится совсем, я же могла и обмануть… и он меня». Последнее её смутило, но ничего подозрительного в нём не было, да и он был их надеждой на спасение. Может не последней, но надеждой. Когда двери открылись, Карин вздрогнула, надела очки и резко повернула голову. Первым зашёл гвардеец. Это не на шутку её испугало. Она широко открыла глаза и что-то промычала, громко хватая воздух, но увидев живую и не связанную подругу, успокоилась.  — Карин, ты как? — подойдя к сереброволосой, спросила Эйлит. — Это гвардеец. Он нам поможет.  — Т-ты уверенна? — заикаясь и пристально смотря на мужчину, спросила Карин. Эйлит кивнула и взяла её за руку. Лицо подруги было заплаканным, глаза красными и влажными. Девочка хотела её успокоить и в который раз сказать, что всё будет хорошо, но она понимала, как это глупо и бессмысленно.  — У неё нога поломанная. Не может идти, — сказала Эйлит, убирая тёмную ткань юбки, чтобы в доказательство показать опухшую голень. Гвардеец присел, рассматривая ногу, усеянную царапинами.  — Нужно раны промыть и сделать шину, — произнёс он, пытаясь аккуратно поднять Карин на руки. Девочка боялась и, как только он протянул руки, попятилась назад, но чувствуя рядом поддержку Эйлит, перестала сопротивляться. Оглядываясь по сторонам, они вместе вышли из хижины. Все трое молчали. Молча они дошли до ручья, где была привязана лошадь с небольшой повозкой, молча промыли царапины на ноге Карин, молча соорудили шину. Каждый держал в себе что-то, что совсем не хотелось произносить. Когда гвардеец принялся отвязывать коня, Эйлит вдруг вскрикнула:  — Погодите! Я сейчас вернусь, — и убежала куда-то вглубь леса. Гвардеец уж было хотел бежать за ней, мало ли куда она и кого может встретить, но понял, что у той девчонки хотя бы обе ноги целы, а эта даже сбежать не сможет, и остался. Через несколько минут зеленоглазая вернулась, держа в юбке немало ягод ежевики.  — Вы проголодались, наверное. Тут совсем немного…  — Полезай в повозку, — вдруг грубо рявкнул мужчина. — Нельзя так резко убегать. Последнее звучало уже мягче. Вёл он себя странно, но по всей видимости был хорошим человеком и переживал за девочек. Эйлит это понимала и покорно выполнила приказ. Смеркалось. Кроваво-красный круг закатного солнца незаметными шажочками медленно спускался по лестнице за горизонт. Карин уснула, лёжа на коленях подруги. Эйлит же решила обдумать план действий после прибытия в Алистер, но ничего в голову толком и не приходило. Тут вдруг вдалеке у самого края леса девочка заметила что-то странное. Прищурившись, поняла, что это похоже на ров. «Возле рек, где земля находится под постоянным воздействием потоков воды, обвалы и проседания — не редкость, — звучал в голове голос дядюшки Кранца, — таких мест нужно остерегаться, иначе пропадёшь в подземное царство, хехе».  — Как вас звать-то? — вдруг нарушил тишину сентябрьского вечера и развеял задумчивость Эйлит гвардеец.  — Я — Эйлит. Это — Карин, — негромко ответила девочка.  — А я Эрнест. Эрнест Брэгг из Западного подразделения Гвардии порядка… — он замолчал, играя желваками на скулах, — которого больше нет… Как и порта. Гвардеец сглотнул слюну и опустил голову. Тут наконец стало понятно, почему он так странно себя ведёт — его заживо съедает чувство вины.  — Мы не смогли остановить их. Мы…дали им пройти дальше. Мы разрешили им убивать наших людей. — Он с яростью сжал поводья. — Мы просто сбежали. По приказу — известить о нападении. Но сбежали. Мы с другом нашли первую попавшуюся повозку и ринулись наутёк. Ещё утром жить хотелось, а сейчас…  — С другом? — переспросила девочка.  — Да. — Отрезал гвардеец. — Его подстрелили. Его я тоже не смог спасти. Похоронил в лесу. Эйлит тяжело вздохнула. Ей было очень жаль. А ещё страшно и холодно. Если холод она могла перетерпеть, то страх перед недалёким будущим плотно укоренился где-то внутри. Ехали они быстро. Столица при такой скорости была в сутках езды от леса и за это время девочка планировала хоть что-нибудь придумать. Радовало только то, что угроза варваров-захватчиков осталась позади, но о полной безопасности и речи идти не могло.