Под дубом

      Каждая история с чего-то начинается. Чьё-то начало весёлое и радостное, чьё-то — грустное и размеренное, а наше началось с падения с шестиметрового дерева. Очередная неудачная попытка, но, как говорил Шмебьюлок, нужно идти дальше и не сдаваться. Поэтому наша голубоглазка опять карабкается на эту злосчастную сосну и вновь цепляется своей копной шоколадных кучерявых волос за ветку. — Вот зря я не взяла себе резинку, — пронеслось в голове у самой «удачливой» на этой планете. — Эмили, ты так никогда не взлетишь! Тебе зачем крылья дали?! Чтобы ты летала, а не падала, как мешок с картошкой каждый раз! — вновь она мысленно кричала на себя. Хлопая длинными ресничками, Эмили высматривала нет ли внизу камней о которых она может удариться в случае ее «неожиданного» падения. Бегая кристально-голубыми глазками по местности внизу она все время поправляла лезущие в глаза волосы. Может быть, эти бессмысленные лекции самой себе никогда бы не закончились, если бы не очередной прыжок веры с сосны. И вот пару мгновений и взмахов, что наконец-то не были кривыми, и наше маленькое чудо летит. — Я смогла! Наконец-то это случилось! Какая я всё-таки крутая, — сказала Эмили, взвизгнув от счастья, и, улыбнувшись самой себе, она, стараясь аккуратно миновать деревья, летела к её любимому «Одинокому Дубу». Туда, где голубоглазке становилось так спокойно и умиротворённо, туда, где можно было уйти в себя и забыть обо всём, что тебя тревожит. В самом деле, довольно удивительно найти такой величественный дуб среди соснового леса. Он был своеобразной звездой, о которой мало кто знал, а если и знал, то хранил в тайне от других. Добравшись с трудом и с помощью полёта до заветного места, Эмили разлеглась на огромных ветвях, озарённых тёплым весенним солнцем. Но кто же эта незнакомка Эмили, что безбашенно прыгает с высоких деревьев, в надежде на что-то непонятное? Что же вправду из себя представляет изворотливая и шустрая девочка, которой вечно не сидится на месте? Это одна из местных аномалий, которой скучно день ото дня торчать у гномов, вот она сбегает и творит всё, чего душа пожелает. Вырываясь из унылой и захламлённой пещеры, Эмили освобождалась от оков и могла спокойно бегать по лесу, собирать травы, что раньше доводилось видеть лишь на рисунках в книгах. Всё, что она узнавала ранее, было из книг, которые ей всучивали, и отправляли её куда подальше. По большей части обычных будничных советов очень недостаёт. Вот например, как ухаживать за крыльями ей так никто и не рассказал, хотя время от времени спина побаливает и зудит. Но в то же время замечают каждую её проделку и пропажу. — Как несправедливо! Я больше не собираюсь делать то, что они мне говорят. И вообще, уйду от них и построю сама себе новый дом, где-нибудь подальше отсюда, — бубнила шатенка себе под нос, разглядывая листву и облака, которые можно было увидеть через неё. Эмили вздохнула, раздумывая над этим, и у неё в голове возник другой вопрос: — Почему мне не разрешают выходить за пределы города и леса? Леса-то ещё ладно, там есть люди, которые могут мне навредить и разобрать меня на запчасти. Но что за пределами города? Я видела только карты. Эх, вот бы туда хотя бы глазком заглянуть, — разговаривала она с самой собой, показательно надув губы и щёки. — Вот научусь нормально летать и смоюсь отсюда куда-нибудь далеко. Туда, где меня не будут донимать эти тупые гномы, — усмехнулась она от гениальности своего плана.       Фарфоровая кожа Эмили стала немного жечь на солнце, от того, что не видела его много лет, поэтому, перепрыгнув на ветку в тени, она снова ушла в себя. Через какое-то время копаться в своих мыслях ей наскучило, и Эмили решила проверить исправность крыльев, а то от прошлых недо-тренировок слева она надломила среднее металлическое перо. Немного покопавшись, она сняла перевязку из смолы, увидела что с пёрышком всё хорошо и благополучно выбросила бинты. — От вас пока больше проблем, чем пользы. Вот ещё пару попыток, и я точно смогу с помощью вас улететь, — приободрённо проговорила Эмили, спускаясь на пару веток вниз, поскольку упасть и распластаться на земле — не лучшая перспектива. — Попытка номер триста сорок... нет… тридцать… не не… хотя всё равно, я уже забыла, какая она по счёту, — сказала девочка и сделала шаг в пустоту. На этот раз взмахи были более плавными, размеренными и уверенными, поэтому она уже не шарахалась от каждого дерева на своём пути. Так Эмили довольно быстро прилетела домой и сразу была одарена недовольным вздохами и комментариями от гномов. Но страшнее всего был для неё взгляд Шмебьюлока, который, не выражая никаких эмоций, пялился на Эмили. — Ну всё, мне крышка! Зачем я сбежала? У меня же и так проблем достаточно… Но сделанного не воротишь, — успокаивала себя она, стараясь не смотреть ему в глаза. Пытаясь не наступить ни на кого в толпе гномов, она шла к своему верному наказанию. Хотя с ростом Эмили в два с половиной гнома, она могла спокойно устранить это наказание, но капли адекватности, что ещё остались в её голове, останавливали. Вот так, за немного наклоненной головой для вида стыда, она пыталась скрыть страх. — Надеюсь, в этот раз всё обойдётся чисткой дома и арестом на две недели! Или, что ещё хуже, меня опять заставят готовить еду на всех гномов. Опять видеть огонь сутками напролёт я не выдержу. Ужас! — так думала Эмили, когда медленной походкой топала домой, рядом со своим родителем — Шмебьюлоком. Не торопясь, они подходили к своему жилищу, который, впрочем, можно было назвать полноценной квартирой, ведь у каждого там была своя комната. Само по себе помещение, где находились их комнаты, было таким себе огромным домом с кучей квартир, вырезанных в горе. Каждый гном имел своё место жительства, но никого кроме них сюда и не пускали, Эмили была исключением из правил.       Придя домой, они сели по разные стороны дивана в гостиной, Эмили и её родитель начали играть в молчанку, что было удивительно. Голубоглазка считала, что как только они переступят порог дома, сразу начнётся очередная тирада о безответственности и неподчинении, но этого не последовало даже после нескольких минут тишины. И вот руки потели ещё сильнее, а в голове появлялись всё менее лестные мысли. Тут гробовую тишину прерывает негромкий шмыг Шмебьюлока, и он начинает: — В любой другой раз я бы начал тебе опять говорить про неправильность твоего очередного побега, но сейчас другая ситуация… Ты стала старше, проворней, любопытней и всё-таки умней, чем пару лет назад. И эта проблема, с которой мы ранее не сталкивались, требует всей ответственности и серьёзности. Так вот к чему я веду: у нас в лесу уже пару недель как шастает какой-то учёный, явно неместный, но суёт он нос не в простое окружение, а в жизнь и суть таких, как мы с тобой. Потому я хочу тебя попросить никуда не выходить без меня для нашей безопасности, хотя бы три недели… — он приостановился, будто забыл, о чём говорил, а Эмили расслабилась, хоть арест всё-таки её и ждёт, но не из-за выходок. — Так даже проще теперь принимать наказание… Хотя мне интересно посмотреть на этого человека, что осмелился залезть в наш лес один, не зная здесь ничего, — девочка невольно усмехнулась, хотя и была недовольна фактом заключения в этой скучной и безвкусной гномьей пещере. Эмили просто не могла терпеть всё в этом месте, но ничего не поделать. Шмебьюлок медленно перевёл хитрый взгляд на неё и продолжил: — Смотрю, ты не очень расстроена. Тогда не буду рассказывать, чем ты будешь заниматься все это время. Узнаешь на месте, — и тут она насторожилась, смотря на него непонимающим взглядом, в котором читался немой вопрос: «Меня опять заставят пахать на кухне и драить всё, что попадёт под руку?!». Родитель только загадочно улыбнулся и дополнил: — Буду ждать тебя в мастерской, когда солнце станет зелёным, — Эмили продолжала на него пялиться, словно в ступоре. Спустя пару минут он развернулся и ушёл к себе в комнату, напоследок кинув: — Ужин уже скоро, так что долго не засиживайся, спускайся, — Эмили лишь кивнула и тоже ушла в свою спальню. На следующее утро она встала и начала свой день как обычно — с перекуса и заплетания своих кудрявых волос, которые всячески отказываются приходить в порядок. На этот раз выбор Эмили упал на колоски, которые хоть и занимали много времени, но были практичнее всего. Длинные и непослушные волосы требовали постоянного ухода и внимания, поскольку после прогулок и полётов они больше напоминали птичье кубло. Так, мельком бросив взгляд на потолок, где были разноцветные стёклышки солнечных часов, которые помогали разбираться во времени, и увидев подходящее время для выхода, Эмили быстро надела свои балетки. Закрыв скрипучие двери дома, девочка побежала в мастерскую, куда её вчера направил Шмебьюлок. Она пробежалась по всему своему этажу, который состоял из жилых помещений, и выбежала к одной из четырёх средних лестниц. Она вела к крылу мастерских и просто рабочих мест.       Когда она туда пришла, то, к своему удивлению, обнаружила абсолютную чистоту, которая будто ждала, когда начнётся работа. И тут к ней начала закрадываться мысль, что она тут явно не для уборки, и уж тем более не для помощи в работе. Но тогда зачем? Все её вопросы пришёл развеять сам мастер и её отец, который с важным видом о чём-то говорил, пока не увидел Эмили. — О, ребёнок, ты уже здесь! Садись вон на тот стул, — воскликнул рабочий и указал пальцем на какой-то потрёпанный табурет с обивкой. Ей ничего не оставалось, кроме как поздороваться и сделать то, о чём её попросили. Усевшись, она ждала следующих указаний, но пока гномы просто стояли и тихо о чём-то шептались, поглядывая на крылья Эмили и водя по ним пальцами и руками. Не выдержав всех недоговорённостей, она спросила: — И зачем тут я? И что вы сейчас обсуждаете, тыкая по моим крыльям? — рассерженно пролепетала девочка. Прошла небольшая пауза, и за ней наконец последовал ответ от Шмебьюлока. — Помнишь, как я тебе говорил, что тебе нужно усовершенствовать твои крылья? Так вот, я решил сделать это сейчас, в самое подходящее время, учитывая все последние события. Также, я нашёл тебе того, кто научит тебя вести бой, — говорил он, поглядывая на Эмили и ожидая её реакции. Эмили была ошарашена, ведь никто с ней не говорил про такие изменения в ближайшем будущем. Даже когда тема заходила о планах её тренировок. Голубоглазка сидела в тягучем ожидании, когда всё уже начнётся. Довольный произведённым впечатлением, родитель просто наблюдал за этим всем. В то же время, мастер готовился к весьма тяжёлому и долгому процессу, который займёт следующие две недели непрерывной работы с утра до ночи, отвлекаясь только на короткие перекусы. Когда он закончил подготовку Эмили, началось только самое трудное и интересное одновременно, поскольку была неизвестна реакция тела девочки и её самой на этот довольно нелёгкий процесс, но не к чему было тянуть и гном вскоре начал. Первыми мастер взял перья покороче и через несколько минут послышалось еле слышное шипение. Он старался не набирать быстрый темп и медленно обпиливал каждую сторону пера. Через какое-то время гном немного промахнулся, и срезал чуть больше нужного. В тот же момент раздался негромкий визг от боли. С этого и начались две с половиной недели мучений Эмили. Ей день ото дня приходилось там сидеть и терпеть весь процесс срезания, заточки и шлифования каждого её металлического пера. В то время Шмебьюлок приходил и наблюдал за всем этим и чаще всего не мог терпеть эту картину более пятнадцати минут, но деваться некуда, и им обоим нужно пережить этот нелёгкий этап. Так, в один вечер, приползшая домой Эмили решила проветриться, уже в очередной раз без разрешения отца. Все её силы остались в мастерской, на улице уже были сумерки, поэтому она решила далеко не отходить, поскольку даже подлететь домой не выйдет из-за этого чертового «улучшения». Эмили решила ограничиться простой пешей прогулкой в пределах просторной лужайки, усыпанной мелкими, но яркими голубенькими цветочками. На эту же поляну выходили её домашние солнечные часы. Хотя она и не любила их за то, что ради знания времени ей приходится жить у самой поверхности и поэтому летом в комнате было безумно жарко. Так и дальше продолжалась бы её прогулка, полная недовольством повседневной жизнью, как вдруг её внимание привлёк звук тихо бегущих ног в нескольких десятках метров от неё. Точнее, это были быстрые шаги, перерастающие в бег. Вскоре там появился желтоватый свет, что небольшим лучом направлялся в сторону Эмили. Она была удивлена такому исходу событий во время её прогулки, поскольку в сторону их пещеры редко кто заходит. И тут она вспомнила, что Шмебьюлок говорил ей про какого-то исследователя. В этот момент Эмили резко сорвалась с места и как можно быстрее помчалась в сторону пещеры, но тут у неё пронеслась в голове мысль: — А ведь я могу ему так спокойно открыть местонахождения нашего дома! Ищем, ищем ближайшее дерево… Ага! Я спасена, — подумала она и залезла на толстую и высоченную сосну с длинными пушистыми ветками. Затаившись там, девочка внимательно наблюдала за бегущим мимо неё лучом света. А исходил он от непонятной чёрной штуки, что нёс в руках человек в квадратных очках. Он пробежал, не заметив Эмили, и продолжил нестись за перепуганным рогатым зайцем. Не двигаясь, она сидела где-то с минуту, а потом решила, что он ушёл на достаточное расстояние. Эмили медленно сползла с дерева. Аккуратно, оглядываясь по сторонам, голубоглазка добралась домой, где её уже ждали. С тяжёлым дыханием от переживания она плыла по пещере, идя в квартиру. Зайдя в коридор, Эмили увидела свет, горящий из гостиной. Шмебьюлок уже сидел на диване, который ей нужно обязательно пройти мимо, чтобы попасть в комнату. Голубоглазка зашла и села на кресло напротив гнома, подняв свой взгляд на него. В тот момент он начал размеренно говорить, смотря Эмили в глаза тяжёлым взглядом: — Я вроде тебе объяснил причину, по которой запретил выходить из пещеры, но вижу, тебя это не останавливает, — выдержав паузу, Шмебьюлок продолжил: — В чём была проблема позвать меня с собой на эту несчастную коротенькую прогулку? Иногда ты за свои тридцать с лишним лет уж очень напоминаешь малолетнего ребенка, хотя пока таковой и являешься. Но эта твоя незрелость доставляет мне большие проблемы, а я хочу тебя предупредить, что если твои выходки станут ещё более откровенно наплевательскими в мою сторону, тогда уборкой и отсиживанием дома ты не отделаешься, — говорил он своим монотонным голосом, что был единственным звуком, который мог раздаваться в это время в их доме. И так каждый раз, когда Эмили возвращалась домой после своих вечных прогулок без спроса. Кажется, в эти моменты даже воздух остывал и мир останавливался только для того, чтобы не разозлить отца ещё сильнее. Эмили сама иногда не понимала причину своих поступков, и по большей части просто отдавалась мимолётной идее, что зачастую — не самый лучший путь выбора действий. Этот гнетущий разговор закончился на коротком «Угу» с её стороны и кивке головы, после чего она ушла в свою спальню, оставив Шмебьюлока одного в гостиной. Зайдя к себе в комнату, Эмили постаралась аккуратно улечься на кровать, не задевая новенькие улучшенные перья, которые сегодня были только на левом крыле, ведь на правом работа уже была закончена. Запрокинув голову на подушку, она бросила взгляд на часы, которые бледно поблескивали из-за света луны, которая сегодня была особенно прекрасна. — Может, я правда такая глупая и незрелая? Делаю все наперекосяк другим и только мешаю? Может, из-за этого никто из гномов не переносит меня на дух? Ну, кроме парочки, кто ещё каким-то образом со мною общается… — последнее время эти мысли посещали её все чаще, будто ей кроме этого больше нечего держать в голове. Так она и пролежала пару часов, не двигаясь и пялясь в никуда. Заставив себя встать с кровати, Эмили умылась и почистила зубы, после чего сбросила с себя уличную одежду и надела ночнушку. Стараясь улечься поудобнее и не зацепить крыло, Эмили провалилась в сон, сама того не заметив. Утром она проснулась и первым делом слезла вниз с кровати посмотреть на время, и обнаружила уже без одного деления зелёное солнце. — Чёрт, чёрт, чёрт! Как так можно?! У меня вечно утро начинается не с кофе, а с «приятных» неожиданностей! — полусонно бубнила Эмили, пытаясь быстренько переодеться. Быстро стягивая с себя ночнушку и уже схватив первое попавшееся платье, она переоделась. Пулей Эмили выбежала из дома, не забыв захватить пару резинок для волос. Прибежав в мастерскую, к удивлению голубоглазка не обнаружила там гнома, и даже была рада этому. Стараясь успокоить дыхание, она решила собрать свои кудрявые волосы в две косы. Не теряя времени, она сразу начала их заплетать, и, не успев закончить до конца, услышала топот от быстрого шага, определённо принадлежавший мастеру. Немного запыхавшись, он зашёл в помещение и, увидев Эмили, быстро протараторил: — Как хорошо, что ты уже здесь! Сегодня будешь свободна на часок раньше, а эту работу растянем потом дополнительно на другие дни. Сойдёт?       Всё, что оставалось ответить Эмили — это согласиться и в одобрение кивнуть. Пока рабочий собирал нужные инструменты и материалы, голубоглазка заканчивала свою причёску. Полировка краёв перьев шла полным ходом, и, чтобы как-нибудь отвлечься от неприятного процесса, Эмили решила разболтать мастера: — Сколько дней ещё нужно на то, чтобы мы закончили? И нужно ли будет после этого постоянно ходить их затачивать, или это я могу делать сама? — Если прикинуть, не сбавляя темп, мы закончим уже на этой неделе. Не волнуйся, дитя, больше мы тебя так мучить не будем. Я думаю, ты сама сможешь их заточить, но это позже. Первое время тебе лучше прибегать ко мне, ведь я все сделаю, — отвечал мастер, уловив, что разговор ей сейчас почти необходим, хотя до этого она по большей части терпела и сидела смирно. Так за непринуждённым разговором обо всём на свете коротались пару часов работы. — Так, мне нужно уже бежать, иначе меня там заживо загрызут, — бросил рабочий напоследок, перед тем, как испариться в длиннющем коридоре. Эмили было некуда спешить. Слегка отряхнувшись, она размеренным, медленным шагом пошла домой. Придя туда и не обнаружив Шмебьюлока, она захватила яблоко с кухни и пошла к себе в комнату, несмотря на то, как пожирало её желание отправиться на прогулку. Плюхнувшись на кровать и забыв о крыле, Эмили пронзила боль, причиной которой было левое длинное перо, что зацеплялось за всё подряд. Так, немного помучавшись от своего идиотского поступка, Эмили пыталась дотянуться до книги на тумбочке. Её лень не позволяла ей приподняться на локтях и достать до неё, поэтому зацепив средним пальцем книгу, Эмили смогла подтянуть её к себе. Это была потрёпанная книга о свойствах трав, написанная одним из родственников Шмебьюлока, которую он ей дал почитать и сказал выписать точные рецепты. Хотя она сама по себе была написана размыто и невнятно, но её было очень интересно читать и узнавать, как тебе спасёт жизнь всего лишь еловая ветка и один волос единорога. Так, читая и делая пометки, Эмили не заметила, как пронеслась пара часов. Когда она оторвала голову от книги, анализируя новую информацию, уже было синее солнце на четвёртом делении, но родитель, к удивлению, так и не появлялся. Это было странно, ведь они всегда вместе шли на ужин, а сейчас до него осталось всего лишь двадцать минут. Решив подождать еще с десять минут, а потом уже пойти, Эмили сидела на диване и взглядом сверлила бедные входные двери. Шмебьюлок так и не появился. Была надежда найти его в столовой: спустившись в неё по старой каменной винтовой лестнице девочка сразу пошла за деревянной тарелкой и приборами. Сегодня на ужин было что-то неплохое, судя по тому, как пахло, но это сейчас не очень волновало Эмили. Её взгляд метался по колпакам и бородам в поиске родителя, но всё тщетно. Это было подозрительно, да и спешка мастера не была нормальной. — Здесь что-то не то… А что именно, всё не пойму… Аргх. Как меня раздражают все эти недосказанности, вечно все что-то прячут, — бурчала про себя, надеясь на то, что эти прятки скоро закончатся.       В эту секунду её кто-то толкнул в бок. Эмили сразу наклонила голову и увидела Шмебьюлока, который с лёгкой улыбкой наблюдает за её поисками. — Чего ты здесь застряла? Так без тебя весь ужин съедят, пока ты здесь будешь столбом стоять, — от его позитивной энергии она тоже невольно улыбнулась и встала в очередь, на которую он указал рукой. Так незаметно пролетел и их ужин, и сам вечер в целом, а Эмили позабыла о своём любопытстве к причине его временного исчезновения. Следующая пара дней прошла в обычном распорядке со всей скучной тягомотиной. Оставался один день, как голубоглазка будет освобождена от ежедневного сидения в мастерской, но времени расслабляться нет и после двухдневного перерыва начнутся тренировки. Сегодня Эмили предложила прогуляться вечером, и Шмебьюлок любезно согласился её «выгулять». Так, спокойно гуляя по лесу и параллельно собирая цветы и просто травы, они наслаждались атмосферой слегка туманного леса и света солнца, что через пару минут скроется за горизонтом и заберёт с собой все тепло и сияние дня. Любуясь последними лучами, они решили уже понемногу направляться в сторону дома и по пути собрать парочку нужных грибов. Переступив через очередное поваленное дерево, которое неизбежно скоро заберут на постройку чего-то нового, Эмили услышала шуршание в кустах и резко обернулась. Увидев лишь безобидного оленёнка, она расслабилась и побежала догонять Шмебьюлока, который отошёл немного вперёд, пока она собирала очередные цветы. Догнав его, Эмили лишь улыбнулась и готова была рассказать о том, что только что произошло, но увидела его испуганный взгляд и остановилась в недопонимании.       Шмебьюлок резко схватил её за руку и побежал по направлению к дому как можно быстрее. — Не оглядывайся и ничего не спрашивай, просто беги, и старайся не рассыпать и не потерять всё собранное, а то я знаю, что ты за этим обязательно вернёшься, несмотря на мои слова, — сказал Шмебьюлок задыхающимся голосом от бега, ведь к таким забегам он не был готов. Эмили лишь недоумевала ещё больше и решила не перечить ему, просто сделав то, о чём он её попросил. Так, добежав до самой пещеры, не останавливаясь, они уловили удивлённые взгляды других гномов, пока пытались отдышаться. — Там был тот учёный, и, видно, он нас заметил, но убежали вроде вовремя… он не успел нас схватить или точно рассмотреть,— всё так же пытаясь отдышаться, говорил Шмебьюлок остальным. Эмили удивилась и теперь поняла, чем был так напуган её родитель. Пару дней назад она услышала от других, что в лесу начали пропадать аномалии, и скорее всего, это дело рук приезжего. Вокруг все начали шуметь и что-то время от времени выкрикивать, пока на это столпотворение не пришёл король. — В чём причина этого шума? Я, между прочим, устаю не меньше вашего и тоже требую отдыха. Так какое же основание для вашей возмутительно шумной сходки? — говорил он медленно, стараясь заставить всех услышать его. Всё вдруг робко замолчали, и ответить смог лишь Шмебьюлок. — Мы, собирая травы в лесу, наткнулись на дурно известного учёного. Увидев его, мы сразу сбежали, пока он нас не заметил. Наше местонахождение не обнаружено, — стараясь подбирать слова так, чтобы его не выбросили отсюда из-за его неосторожности, говорил негласный глава общины гномов. — Хорошо, что вам повезло, но теперь время всем разойтись, иначе из-за шума нас найдут быстрее, чем оттого, что мы раскроем наше местонахождение! — яростно громыхнул король, ясно давая понять о своём недружелюбном настрое. После этого все будто испарились. Зал стремительно опустел. Эмили и Шмебьюлок также расходятся вместе с остальными, а придя домой, просто сваливаются уставшими на диван. — Вот это «спокойная» прогулка вышла у нас, — саркастично хихикнула голубоглазая, стараясь разрядить обстановку развалившихся лепёшек на диване. — После этого нам точно нужна ванна, а то стряхиванием землю вперемешку с травой и всем остальным — не убрать, — устало, но тепло ответил он.       Посидев ещё с несколько минут в тишине, каждый отправился в свою комнату. До чего же хорошо, что когда планировалась эта квартира, в ней сделали ванную в каждой отдельно. Это даже не сравнимо с благословением. Каждый ушёл откисать и отмывать это всё у себя в ванных комнатах. Тёплая вода их обволакивала и успокаивала, давала почувствовать себя спокойно. Закончив с ванно-банными процедурами, Эмили и Шмебьюлок улеглись спокойно спать. Утром Эмили разбудили палящие лучи солнца, что явно не были рады спящим в такое время и старались заставить их проснуться. Немного повалявшись и наслаждаясь тем, что её день свободен, она решила встать. Дойдя до гостиной, девушка сразу схватила первую чашку, попавшуюся ей на глаза, и поплелась к бочке с питьевой водой. Держа уже опустошённую кружку, Эмили вспомнила неудачную прогулку, которая произошла двумя днями ранее. — У меня лишь один вопрос: зачем же мы ему? В нас что, золота насыпали с пару килограмм, или как? Теперь я ходячая цель. Просто прелесть! Всегда хотела побыть мишенью для непонятно кого, который потом будет делать со мной непонятно что! Супер! — кричала она себе мысленно, пока добиралась до спальни. — Теперь меня точно не отпустят никуда. Хотя, всё будет ещё проще. Никуда не выпускать из пещеры, делов-то. Я просто уверена, что так и будет, — думала Эмили, нервно попивая воду. Обдумав свою злосчастную судьбу, она оставила кружку на столе и ушла к себе. — Чем бы мне заняться? Развешу-ка я травы, а то они так и стоят в воде, — и взялась она возиться с ними и развешивать их под часами, ведь там было теплее всего. — Теперь буду опять вечно цепляться за них и все волосы будут в кусочках засохших трав. Неприятно, зато они у меня потом долго хранятся. Так, нужно вторую половину по книгам распихать, — сидя за столом, неспешно размышляла девушка, переместив свой взгляд на заставленные полки. Пробежав взглядом по корешкам, она нашла ту, что ей не жалко, и ту, которая пережила уже не одну партию цветов. Закончив со своими травушками-муравушками, она спокойно улеглась на кровать. — Скука смертная… Даже вязать и читать не хочется, — размышляла полусонно Эмили, пялясь в потолок. Она бросила взгляд на часы и увиденное её не обрадовало. — Только второй бежевый на третьем делении… Только обед и я уже не знаю, чем заняться, а пялиться в потолок всё время — не вариант, — готовая уже выть волком от скуки, кричала себе мысленно Эмили. Пока она жаловалась на свою жизнь, ей пришла не очень хорошая идея, после чего она резко села на кровать. — Может, мне прогуляться и проверить крылья за эти две недели, а то сидя здесь и выходя прогуляться лишь пару раз, я уже ненавижу эту пещеру ещё больше, чем раньше. А я и до этого её не очень любила. Хуже не будет и, может, Шмебьюлок даже не заметит, если я ненадолго, — глупая в край идея её не покидала и, выбежав из комнаты, она неожиданно врезалась в гнома. Эмили побелела от страха, ведь она не ожидала увидеть его в этот момент. Натянув на лицо странную и неестественную улыбку, она решила спросить его: — Привет, отец, а почему ты здесь? У тебя разве не было каких-то дел с королём? — старалась говорить спокойно, но гном лишь прищурился и посмотрел на неё оценивающим взглядом. — Я решил вернуться уже сейчас, поскольку сегодня сделал всё раньше, чем нужно. Поэтому можем прогуляться, ведь мы оба свободны, да и тебе не хватает прогулок последнее время,— Шмебьюлок старался говорить мягко и спокойно, но уже понял её намерения и успокоил свой пыл, стараясь войти в её положение. Они поняли друг друга без слов и немедля вышли из дома, а потом и из пещеры. Немного поразмяв ноги, Эмили хотела так же размяться в полете, поскольку сидение всё это время в мастерской и дома не очень хорошо сказалось на её форме. Хотя назвать её человеком, старательно поддерживающего свою форму тренировками нельзя, но благодаря своей активности и побегам она была неплоха в спорте. — Шмебьюлок, можно я немного полетаю, у меня начало выходить ещё до того, как мы начали делать крылья острыми. Надеюсь, что из-за этого я не буду летать хуже. Так можно мне немного проветриться? — спросила Эмили и посмотрела на него своим самым щенячьим взглядом, надеясь на то, что его настроение ещё не испортилось в корень. В то время как её отец просто делал вид, что хочет отказать, но при этом уже решил, что нужно проверить, как поведут себя её изменённые крылья в полёте. Поэтому, посмотрев холодным и скептическим взглядом на эту малышку, что в два раза выше него, он произнес: — Смотря на твоё отношение к побегам сейчас, я бы тебе запретил, но если упустить это из виду и обратить внимание на твоё поведение за последние две недели, то я… — Шмебьюлок замолчал и посмотрел во встревоженные глаза Эмили и на её руки, что перебирают завитки кос, он потянул с ответом ещё пару секунд и вынес свой вердикт. — Думаю, что в небольшом полёте я тебе не откажу, — быстро сказал он и бросил на Эмили взгляд, передающий ей поторапливаться. Услышав одобрение, она решила бежать к ближайшему дереву и уже стартовала к первому попавшемуся, как из-за спины услышала недоумевающий голос отца. — Я, конечно, всё понимаю, но твоё прыгание с деревьев — это несерьёзно, и чем быстрее ты начнешь взлетать с земли, тем лучше будет для тебя, — Эмили, стоявшая в полуоборот к нему, не очень была рада этому предложению. Поэтому, просто развернувшись и не желая позориться перед Шмебьюлоком сотней попыток оторваться от земли и выбрав проверенный путь, голубоглазка залезла на относительно невысокую сосну. Так, оттолкнувшись от ветки и расправив крылья, она почувствовала разницу от ощущений. Теперь каждый взмах был более лёгким и не таким надрывистым. Полёт был свободным и не требовал продумывания каждого движение заранее, а Эмили и не ожидала такого результата, ведь последнюю пару недель провела в пещере, не высовывая носа. Наслаждаясь прохладным ветром, который обдувал её и помогал, когда она ему не противилась, девушка порхала над лесом, позабыв о времени. Так последние двадцать минут Шмебьюлок наблюдал картину освобождения птички из каменной клетки, хотя он и не хотел этого признавать. Решая не донимать её ещё какое-то время, отец Эмили присел на траву под ближайшим деревом, продолжая смотреть за ней и подмечать её ошибки, на которые он потом обязательно укажет. Очнувшись от вкушения свободы и вновь ощутив то прекрасное чувство полёта, Эмили решила спуститься, понимая, что немного заигралась и не заметила течения времени. Неаккуратно брыкнувшись на землю и замазав колени в пыль, она шла к Шмебьюлоку, отряхивая всю грязь. Понимая по виду отца, что он не очень доволен её исполнением, она села рядом с ним на весеннюю, ещё не полностью прогретую землю. — Смотря на то, как ты летала, я заметил твою явную скованность, неумение и пока нежелание научиться старту от земли. Также неправильное положение тела во время полёта и неумелое приземление, хотя приземлением это трудно назвать, — говорил гном тихим и спокойным голосом, смотря куда-то вдаль, а Эмили лишь слушала и так очевидные вещи, которые она знала и без его упрёков. Посидев на траве ещё немного и послушав мелодию предлетнего леса, который уже давно бурлил жизнью, они собрались и пошли домой, пока Шмебьюлок что-то разъяснял по поводу завтрашней тренировки, а голубоглазка лишь пропускала это всё мимо ушей. Весь вечер каждый занимался своим делом, вообще не пересекаясь, кроме ужина, на который они пошли в столовую вместе. Пожелав друг другу спокойной ночи, они ушли в свои спальни. Эмили легла, но так и не заснула спустя долгое время, а просто пялилась в никуда, думая о новых рецептах, выписанных сегодня, и очередной схеме для вязки. Поняв, что сон сегодня на неё обиделся, она села в кровати и посмотрела на свои часы. Они переставали работать с заходом солнца, ведь они на то и солнечные, хотя от луны тоже отбрасывается тень, но толку то от этого. Лишь неизвестно зачем и почему она решила в очередной раз за день прогуляться без ведома Шмебьюлока, так ещё и ночью. Эмили совсем страх потеряла и обрела бессмертие, раз решила это сделать. Быстро переодевшись из ночнушки в первое попавшееся под руку платье, в котором будет не так холодно, и накинув сверху кофту, она вышла из комнаты. Бесшумными шагами Эмили старалась пройти гостиную и двери, за которыми мирно спал её отец. Когда самый опасный участок был пройден, она сорвалась на бег, ведь идя спокойным шагом по всем коридорам, до выхода можно дойти только завтра. Выбравшись на свободу и глотнув прохладного, свежего воздуха Эмили направилась как можно дальше в лес, прямиком к её любимому дереву. Чувствуя уже мокрую от росы траву, которая мялась под босыми ногами, она неслась к месту её спокойствия, не думая о том, что будет дальше. Ловя все низкие ветки руками в прыжке она всё меньше обращала внимание на то, что находится под её ногами или вокруг. Быстро бьющееся сердце отдавалась грохотом в ушах и кроме него и её громкого дыхания для Эмили не было звуков больше. Каждая прогулка наедине с собой для неё была праздником и наслаждением, будто, сбегая из дому, она пропадала навечно, и кроме неё и леса не было больше никого. Несясь через ветки, камни и ямки, Эмили, позабыв смотреть вперёд и под ноги, спотыкается и падает на кого-то. Первое, что пришло Эмили в голову перед тем, как открыть глаза, это то, что она врезалась в какое-то бедное животное. Когда она разлепила глаза и сползла на землю, то увидела перед собой человека в очках и потрёпанном пальто, который держал в руках блокнот и ручку, а на шее у него висел фотоаппарат. — Это тот учёный, которого описал Шмебьюлок, когда рассказывал, от кого мы убегали… Всё, я труп… — девушка оцепенела и не понимала, что делать, ведь сейчас её ноги, руки, крылья и голос отказались с ней сотрудничать. Эмили просто пялилась на него и разглядывала сбритую бороду, криво подстриженные волосы и запачканные во что-то неизвестное штаны.       В это время Форд сидел в шоке, увидев перед собой примерно двенадцатилетнюю девочку в странном платье и накидке, запыхавшуюся и растрёпанную. И как тут, на милость, не быть в шоке, если ты встретил её среди ночи в лесу, а, приглядевшись, увидел за её спиной огромные крылья из какого-то подобия железа. С отвисшей челюстью оба просидели с минуту, которая для них казалась вечностью, после чего они вскочили с мест. Стэнфорд попытался снять крышку камеры, в то время как Эмили пыталась сбежать в неизвестном для них обоих направлении. Учёный, осознав, что снимок он не сделает, просто со всех ног начал догонять это необъяснимое чудо. Убегая от Форда, Эмили не искала какое-то направление, а просто старалась не упасть и пробежать меж деревьев, не зацепившись. Эти догонялки продлились до того момента, пока она сама себя не загнала в тупик, как посчитал учёный, добежав до обрыва, но это было для неё не проблемой, а выходом. Не долго думая и мельком посмотрев, что там дальше, Эмили прыгнула вниз, немного пролетев вдоль, вынырнула оттуда и скрылась за верхушками деревьев. Форд же, забыв как дышать, стоял с отвисшей челюстью, ведь это было первое стоящее открытие, которое он обнаружил в Гравити Фолз. Эта прекрасная находка могла помочь ему и была так близка, но он упустил свой шанс. Незамедлительно схватив ручку и блокнот, он записал все данные, которые успел собрать о ней, пока столкнулся. — Я, наверное, просто сплю. Удача мне улыбнулась и я наконец смогу исследовать что-то стоящее. Я думаю, она умеет разговаривать и, надеюсь, на английском, а не на местном лесном, хотя было бы интересно изучить новый язык. Странно, что здешние ничего не упоминали о ней, ведь не заметить летающего человека над городом довольно трудно, — думал себе учёный, пока заканчивал исписывать страничку заметками и предположениями о ней. Эмили летела над лесом и просто билась в панике. Руки тряслись, а сердце бешено колотилось, но она старалась не терять высоту. Добралась домой Эмили быстро, ведь отбежать успела не далеко, а расстояние для полёта было мизерным. — Господи, и что теперь со мною будет?! Он теперь точно знает обо мне и заберёт меня на опыты, как того гнома, которого не нашли. Я пропала. Надеюсь, Шмебьюлок ещё спит и не узнает ни о чем. Сейчас главное успокоиться и тихо прошмыгнуть мимо него, — приземлившись, Эмили быстро пробежала путь до дома и, успокоив дыхание, открыла двери, ведущие в коридор. Увидев пустую гостиную, она безумно обрадовалась и тихо прошла в спальню, после чего сразу упала на кровать. Нехотя переодевшись и отмыв тело от грязи, Эмили снова улеглась в кровать. В душе она надеялась, что это лишь глупый сон и на утро она не найдёт ни грязного платья, ни разгневанного отца. Так, думая о лучшем, Эмили вскоре провалилась в сон.