***
В приюте как всегда царила беззаботная суматоха. Дети бегали по крепким деревянным ступенькам туда-сюда, звонко хохоча и пытаясь догнать друг дружку, чтобы осалить и передать роль водящего, а потом дальше, с тем же смехом продолжить бегать по особняку. На кухне кипело несметное количество кастрюль, в сковородках на масле аппетитно шкварчали гренки, в главном зале на длинном узком столе стояли самые различные блюда, начиная от обычных пирожков с капустой и заканчивая тушёным кроликом в сметане. Учителя расхаживали по коридорам, не сдерживая улыбки, когда по пути сталкивались с компанией детишек, которые прятались за открытой дверью и случайно выскакивали прямо им под ноги. В этом приюте впервые за долгие годы был слышен искренний детский смех. Да и вообще впервые сироты здесь чувствовали себя комфортно и даже счастливо. Не было больше той гнетущей мрачной атмосферы, не было издёвок и жестоких наказаний в виде порки или лишения ужина. У детей впервые появился выбор. Теперь они могли сами выбирать: уехать вместе с царём, чтобы служить в Первой Армии, остаться им в приюте или же, оказавшись гришом, ехать вместе с экзаменаторами в Малый дворец и начинать свое нелёгкое обучение там. Гриши-экзаменаторы приезжали в Новый Керамзин три раза в год, и только в один из них они проводили тестирование. В остальные же разы они приезжали просто так, чтобы привезти детям подарки из Ос Альты в виде вкусностей, нарядов и новых книг, что пополняли ряды в огромной библиотеке, которую обустраивала лично создательница нового приюта — Анна Златова — известная в узких кругах меценат. Говорят, что они вместе со своим супругом — Владимиром Златовым — восстановили особняк князя Керамзова. И только лишь нескольким людям во всём мире известно, что это были «погибшие» Заклинательница Солнца и следопыт, нашедший два усилителя Морозова. Сегодня дети шумят и резвятся больше и громче обычного. Ведь гриши-экзаменаторы вот-вот должны были нанести долгожданный визит, и, конечно же, привезти с собой подарки, которые, не дай святые, в порыве радости, будут сломаны или испорчены в этот же день. Анна быстро спускалась по ступенькам в главную залу, где стол уже был почти готов к приезду гостей. Кухарки всё сновали туда-сюда, расставляя блюда и заканчивая сервировку. Здесь так вкусно пахло! Казалось, что этот запах даже лисицы в лесу чуяли и невольно слюнки пускали. — О, Анечка!, — к девушке подбежала женщина, вытирая руки о светлое полотенце. — У нас уже всё готово. — Чудно. Надеюсь в этот раз Борис не завалится сюда пьяным и не будет ворчать: «где мой квас!?», — она улыбнулась. — Не переживай, дорогая, не завалится. Зина закрыла его в сарае, мол, пущай отоспится и к утру протрезвеет, — пышнотелая кухарка залилась смехом. — Ой, представляю, как она завтра его гонять будет. Анна рассмеялась следом. — Ясно, значит завтра за них я буду в саду работать. — Нет-нет, что ты? Тебе же с маленькой сидеть нужно. А с садом мы с Варей завтра сами управимся, не переживай. Кстати, как там ваша малютка? Слышала, как ночью сегодня плакала... — Миша говорит, что ей начали кошмары сниться, — девушка чуть вздохнула, потирая запястье пальцами. — Надеюсь, у неё ничего не болит... — Бедянжка... ну вы с именем-то определились? А то девочка уж когда на свет появилась, а всё без имени, — женщина посмеялась. — Не определились. Всё спорим, — Анна закатила глаза. — Мне кажется, даже пьяный Борис быстрее придумал бы. — Мне послышалось, или кто-то упомянул старика Бориса?, — в зал прошел Владимир, ярко улыбаясь и стягивая с плеча охотничью сумку, под завязку набитую травами и какой-то мелкой дичью. — Неужели он опять что-то натворил? — Натворил. И если бы ты большую часть дня не в лесу проводил, а здесь, то был бы в курсе всех событий, — ответила Златова, скрестив руки на груди. — Например? — Например, наша дочь до сих пор безымянная. — Ну как же безымянная? Я ее лучиком называю, — он улыбнулся, снимая с плеч китель и вешая его на спинку стула. — Лучик Златова. Как оригинально, — хмыкнула Анна, подходя к столу и поправляя немного неровно лежащую вилку. — А что? По-моему звучит. Так что насчёт Бориса? — Говорю же, если бы ты больше времени проводил здесь, а не в обществе зверей и деревьев, то уже знал бы. — Просто боюсь опять случайно получить полотенцем по лицу, — парень посмеялся, обнимая супругу за плечи. — Ты? И боишься полотенца? — Ну, я боюсь попасть под горячую руку. А попасть под горячую руку тётушки Зины... — Едут!, — вдруг воскликнул какой-то мальчишка, прыгая на носочках возле окна, мимо которого проехало два царских экипажа, запряженных белыми лошадьми. На тёмных дверцах карет был выгравирован герб в виде все того же золотого двуглавого орла, а на горбке* у каждого экипажа виднелось по несколько сундуков и чемоданов. К другим окнам тут же сбежались остальные дети, начиная радостно смеяться и махать ручками, надеясь, что их заметят. Анна с Владимиром вышли в парадную, выглядывая в окна. — Две кареты. Может Женя с Давидом приехали?, — девушка нахмурилась. — Не думаю. Пошли, встретим. Пара вышла на крыльцо, и из первого экипажа тут же вышла знакомая фигура в военной форме Первой Армии, а следом за ней, из второй кареты вышли и гриши-экзаменаторы. — Ну?, — с улыбкой произнес мужской голос. — А где же радостные ликования? Неужели я зря приехал? — Николай!***
Весь вечер в главном зале было шумно, как и в любой другой вечер, когда приезжал царь. В одной части гостиной, сидя за столом, Ланцов увлечённо рассказывал о предстоящей свадьбе с шуханской принцессой, о своих военных и любовных похождениях (не удивительно, что он сплёл это в одну тему), и о «нудной царской рутине, которая заставляет задуматься о смысле бытия». В другой части зала гриши сидели у камина окружённые детьми, которые всё задавали интересующие их светлые умы вопросы. Начиная от расспросов насчёт жизни в Малом дворце, и заканчивая вопросами типа: «Могут ли инферны на ходу поджарить кролика, а потом съесть его?». — А почему ты сегодня приехал вместе с гришами?, — поинтересовалась Анна, отодвигая от себя пустую тарелку. — Просто захотел приехать раньше. Уж больно по вам соскучился, — парень посмеялся. — Узнал у Влада, что они к вам собираются, ну и договорился, что поеду вместе с ними. Да и к тому же узнал, что в семье Златовых пополнение, поэтому и решил почтить своим драгоценным присутствием. — Или ты просто от невесты сбежал, — девушка усмехнулась. — Если я и сбежал, то только от министров. Вы не представляете насколько это всё утомительно. Все эти собрания..., — театрально простонал Николай, откидываясь на спинку стула. — Каждый день выслушиваю одно и то же. — А, то есть от меня слышать время от времени одно и тоже тебе было в удовольствие?, — усмехнулась Анна. — Ну ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Твою болтовню я бы слушал часами, — он хитро улыбнулся, сверкнув своими светлыми лисьими глазами. — Ну да, цитировал бы самого себя без остановки, — усмехнулся Владимир, пригубив квас из кружки. — Я буду не я, если хотя бы раз этого не сделаю. — За это мы тебя и любим. После ужина, гриши вместе с детьми остались в зале, начиная разбираться с привезёнными подарками. Из чемоданов они доставали просто бессчётное количество платьев, рубашек, хлопковых ночнушек, брюк, сарафанов, пальто. Кому-то даже достался меховой тулуп. Из сундуков выкладывали конвертики с вкусностями в виде пряников, пастилы, леденцов в форме петушков, больших мягких бубликов, свежих яблок и других фруктов, привезенных из западной части Равки. А в это время Николай вместе с Анной и Владимиром поднялись на второй этаж, где в небольшой уютной комнате спала будущая наследница особняка князя Керамзова и по совместительству приюта Златовых. Девочка мирно сопела в кроватке, будучи укрытой лёгким одеялом, на котором было лентами вышито аккуратное жёлтое солнышко. — И как же вы назвали эту прелестную особу?, — царь не мог сдержать умиленной улыбки, чуть склонившись над кроваткой. — Не поверишь, ещё никак, — Анна посмеялась, доставая из тумбочки чистую одежду для дочери. — Всё спорим, какое имя ей подойдёт лучше. — А, так поэтому твой муженёк всё время в лес уходит?, — Ланцов усмехнулся, заправив свои пшеничные волосы назад. — Уходит от вопроса, так сказать. — Я считаю, что мой вариант лучше, — хмыкнул парень, сложив руки на груди. — Катерина. — Нет, будет Евдокией, — фыркнула девушка. — Вот видишь. И так уже две недели. Николай снова посмеялся, покачав головой. — Было бы забавно, если бы вы по разному её называли, когда она вырастет. — Тогда уж лучше сразу двойное имя, — снова хмыкнул Владимир. — Мой государь, нам пора уезжать, — сообщил голос из-за приоткрытой двери. — Да-да, сейчас, — Николай тихо вздохнул. — Простите, друзья, долг зовёт. Ну-с, по коням.***
Когда кареты были готовы к отправке, опустошённые чемоданы и сундуки были погружены, а дети с довольными улыбками и смехом наблюдали за отъездом гостей из окон, радостно махая руками, Николай запрыгнул в свою карету, предварительно успев тепло попрощаться со всеми. Вдруг царь высунулся из разгоняющегося экипажа и с улыбкой выкрикнул: — Назови дочурку Анастасией! Это мой приказ!, — он рассмеялся и через секунду уже скрылся в карете. Анна звонко посмеялась следом, бодро махая рукой на прощание.