Метро.

Я жадно целовал любимые губы, не брезгуя даже тем, что и лицо Фрэнка было в краске и, во время поцелуев, пачкался и я тоже. Он постанывал в поцелуй, выгибаясь в спине и подаваясь бедрами навстречу моей руке, скользящей по его возбужденной плоти. Его ладони блуждали по моей рубашке на спине, сжимая тонкую ткань. Я уверен, если я ее не сниму, Фрэнк скоро ее порвет. Тонкая ткань просто не сможет выдержать натиска этих проворных ручонок. Но я не думал об этом сейчас. Мозг, в общем, отказался от поста генератора мыслей, отдав все полномочия стояку, который теперь и руководил моими действиями. - Джи... - этот парень настолько сладко простонал мое имя, что я был готов кончить уже сейчас. Облизнув губы, он приоткрыл глаза и, обняв меня за шею, приблизился к моему лицу, - трахни меня, я не хочу больше ждать. Я покорно поспешил снять с себя боксеры, сообщив о своем полном согласии Фрэнку в виде нового засоса на его шее. Еще бы я не послушался его. Стянув белье до колен, я уже придвинулся ближе, нежно проводя ладонями по внутренней стороне бедер Фрэнка, раздвигая его ноги, но в последний момент мне пришла мысль о смазке. Не помню, чтобы мы использовали ее во время предыдущих наших половых актов, но это ведь не значит, что ею можно пренебрегать, верно? Я, отстранившись от Фрэнка, уперся руками в пол, приподнимаясь и осматриваясь в поисках чего-либо, чем можно было бы заменить заветный гель. Такая ирония, что в доме гомосексуалиста, живущего со шлюхой, нет лубриканта. Фрэнк нетерпеливо заскулил, покусывая губы, и закинул свои ноги мне за спину, обхватив меня за торс: - Если ты потерял меня, то я тут, - он хихикнул, проводя ладонью по моему плечу к шее, тем самым заставляя меня задрожать от накатывающего возбуждения и пожалеть о такой присущей мне непредусмотрительности. Я не отвечал Фрэнку, часто дыша от переполняющего меня желания, и продолжал свои поиски. Но даже без моего прямого заявления о том, что я ищу смазку, Фрэнк, видимо, наученный опытом, и сам догадался о предмете моих поисков. Он покрутив головой и, когда взгляд упал на стоящие на полу краски, его губы растянулись в игривой улыбке. Я непонимающе наблюдал за ним, когда он, протянув руку, дотянулся до фиолетовой краски, после чего сунул ее мне. Я нахмурился, ошарашенно глядя на него: - Ты серьезно? Он активно закивал мне, возвращая руку на мои плечи и слегка царапая мою кожу ногтями: - Я же говорил, что до тебя у меня никогда не было художника, - он притянул меня к себе, заставляя наклониться, - ну так и исправь это. - Но... - я замялся, шокированный таким предложением, с краской-то, - но разве не достаточно того, что я рисую? Зачем краской... - Не тупи, - он капризно нахмурил брови, - такие рисоваки, как ты, и могли быть в принципе, но я-то об этом не знаю. А после такого раза с краской, - он кинул быстрый взгляд на баночку в моей руке, - я точно буду знать, что переспал с художником. Мне стало обидно. Меня как будто использовали для галочки в большом списке «Профессии людей, ебущих Фрэнка Айеро». Да и, блин, он говорил о своем сексе из большого обобщенного временного периода, именующегося «до меня» так, словно, их было столько, что он всех не то, что не запомнил, а и в принципе запомнить не мог, словно неплохо было бы даже составить картотеку досье. И ведь, черт возьми, а вдруг его и вправду трахали свыше пятидесяти человек? Тогда ясное дело, почему мы не использовали смазку до этого. Я, подавляя жгучее желание обидеться, все же продолжил: - Но если раздражение какое-нибудь будет? - Ой, да забей, - он махнул рукой, елозя от нетерпения подо мной, и демонстративно закатил глаза, - и не такое бывало. Давай уже! Да черт возьми, раз ты хочешь перестать быть шлюхой, зачем ты так часто, даже косвенно, упоминаешь те времена?! Я, положив большой вытянутый предмет на все предосторожности, даже рыча от недовольства, впился в губы Фрэнка грубым поцелуем. Я, кусая его губы, нагло проник в рот языком, но он, похоже, был лишь рад – он охотно отвечал, даже не замечая той ненависти, которую я источал по его вине. Я, обмакнув пальцы в баночку, обильно их измазал фиолетовой краской и резким движением, уже не планируя себя ограничивать в чем-то, ввел пару пальцев сквозь кольцо мышц внутрь. Фрэнк выгнулся, застонав в поцелуй и, я уверен, он мог сейчас расцарапать мне спину, если бы не рубашка. Он, небось, специально оставлял ногти длиннее, чем все нормальные парни, как раз для таких случаев. Какому полноценному мужчине не будет приятно похвастаться перед друзьями тем, что у него был настолько страстный секс, что его партнер аж оставил метки на его спине от удовольствия? Я смазывал и растягивал его не долго – будучи злым на него, мне хотелось сделать ему больно. Поэтому прошла всего минута или две, прежде чем я извлек пальцы из его ануса и, во второй раз, придвинулся к нему, устраиваясь меж его разведенных в стороны бедер и касаясь влажной головкой его задницы. Я не успел оценить весь масштаб проблемы, которая заключалась в том, что меня лишь сильней заводил вид измазанного краской Фрэнка, его соски, покрытые слоем синей краски, ноги, располосованные оранжево-красными линиями вперемешку с зелеными пятнами и, конечно же, фиолетовая задница. Эдакий, секс с радугой. Двинув бедрами вперед, я без труда проник внутрь благодаря чертовой гуаши. Фрэнк, томно, негромко простонал, закрыв глаза: - Джи... - вот ему совсем не было стыдно за то, что он говорил со мной о своей работе, меня это раздражало. Я, уткнувшись носом в его шею, слегка прикусил нежную кожу, срывая новый стон с губ этой шлюхи и, придерживая его за бедра, начал двигаться в нем. Сразу быстро и грубо, пренебрегая всякой сопливой нежностью, которой было переполнено обычно каждое мое движение, если оно касалось Фрэнка. Будь то секс или просто объятие.

***

- Я не знаю, в чем дело... - прерываясь на частые, глубокие вздохи, начал Фрэнк, рассеянным взглядом глядя куда-то в потолок, - но, блять, это было охуенно, Джи. Он, повернув голову и вытянув руку, ласково провел ладонью по моей спине. Я фыркнул и дернулся, не желая, чтоб он меня трогал. Я реально обиделся, черт возьми. Я не говорю, что секс мне понравился меньше, чем ему, но по его окончанию меня не покидали никак мысли о том, сколько раз Фрэнк вот так выгибался под кем-то, сколько раз он кричал, умоляя не останавливаться и делать «так» еще и еще. Все эти слова, которые он шептал мне в плечо, мне казались штампованными и неискренними на протяжении всего процесса, и это злило меня до такой степени, что я даже прокусил плечо Фрэнка. Несильно, но из пары ран сочились капельки крови, соскальзывая с его влажной от выступившего пота кожи на пол. - Эй, ну в чем дело? – он непонимающе взглянул в мое лицо, приподнявшись на локтях, а затем сев рядом со мной. - Я что-то не так сделал? Я наморщил нос, отворачиваясь: - Нет, все отлично. - Тогда что за дерьмо у тебя на лице? Я, приподняв одну бровь, взглянул на него: - На себя посмотри, - я окинул взглядом его обнаженное, цветастое тело и не смог сдержать смешка. Он, вытянув перед собой обе руки, покрутил их, рассматривая: - Ну вообще да... Тут ты прав, - он, посмеиваясь, взглянул на меня. Я посмотрел в его глаза. Может дело не в нем? Может все нормально, а это я просто чересчур ревнивый? - Я люблю тебя, - я выпалил это прежде, чем вообще осознал сказанное. Залившись краской, я отвел взгляд, надеясь на то, что Фрэнк это не слышал. Ну, может быть, именно в этот момент он на секундочку отвлекся или хотя бы оглох. Черт, нет, почему я вообще это сказал? Уже ведь был неудачный опыт подобного рода, мозг, зачем ты так меня подставляешь? Я услышал, как Фрэнк хихикнул. Я робко взглянул на него, а он, протянув руку, потрепал меня по волосам: - Ты дурак. - Почему? – я недовольно выдохнул, поеживаясь. Все-таки, сидеть в одной рубашке было далеко не тепло. - Потому что ты знаешь, что это говорить бессмысленно, - он беззаботно улыбнулся, пожав плечами, - подумай сам. Разве могу я по достоинству ценить слова людей, после того, как работал проституткой, да и когда меня так подставили, выгнав с работы? Я понимающе кивнул и отвел взгляд, глубоко задумавшись. Через пару минут Фрэнк, кряхтя, поднялся: - Я в душ, а ты иди рисуй. Он не спеша прошел до ванны и исчез в дверном проеме. Я прыснул, проводя его взглядом, ибо его заднице так подходил этот оттенок фиолетового, а потекшая по ногам краска так красиво легла разводами. В моей голове мелькнула мысль, и я, нахмурившись, опустил голову, глядя на себя. Мне хватило десяти секунд, чтобы, заливаясь смехом, повалиться на пол. Мне тоже шел фиолетовый!