Метро.

- Может быть, лучше это дерево повыше сделать? - я кидаю очередной недовольный взгляд на Фрэнка. - Все, я молчу, - он, качая головой, делает шаг назад. Заветная тишина воцаряется ровно на тридцать секунд, по прошествии которых Фрэнк вновь заглядывает через мое плечо в лист, лежащий на столе. - А что если листики позеленее сделать? Я тяжело, с демонстративным отчаянием вздыхаю, что срабатывает - Фрэнк пятится назад, приподнимая одну бровь в некотором недоумении, но все равно виновато покусывает губу. Я, развернувшись на стуле, протягиваю ему зажатые в руке карандаши: - Хочешь сам? Я вообще не против! - я горько усмехаюсь, глядя на парня. - Я уже устал до чертиков. Не знаю, от чего больше, от рисования или от тебя. - Да я же как лучше хочу, чего ты, - Фрэнк надувает губы, с толикой обиды в выражении лица, отводя взгляд куда-то в сторону. Я устало улыбаюсь, осматривая это чудо, стоящее передо мной. Краску то он отмыл, но, видимо, о наличии некоторых пятен он не догадывается до сих пор. Допустим, синяя линяя на его шее или на бедре пятно. А может быть, он специально их оставил из личных соображений и симпатий к такому виду искусства. - Я знаю, что ты хочешь как лучше, но ты отвлекаешь меня, - протянув руку, касаюсь его ладони, но он обиженно отдергивает ее, отворачиваясь. - Да перестань ты, Фрэнк! - Рисуй дальше давай. Такими темпами ты не уложишься в две недели! А ведь лучше рисунок сдать заранее. Я нехотя поворачиваюсь на стуле и, сгорбившись от повисшей в плечах усталости, изучаю рисунок. Мне это определенно нравится, к моему огромнейшему удивлению, но, черт, я так устал, мне так уже лень этим заниматься. Я бы сейчас не отказался съесть чего-нибудь и поваляться на кровати. Но учитывая наше с Фрэнком материальное положение, я могу только поваляться. А если учесть еще и наличие самого Фрэнка, так я вообще ничего не могу. Словно на каторге. Каторга художников, разве это не ужасно? Круглые сутки заставляют рисовать, рисовать и рисовать. Бррр! Мне это в страшном сне сниться будет. Каждый раз, когда мой карандаш вновь касается бумаги, у Фрэнка словно срабатывает какой-то инстинкт, который велит ему мешать мне разговорами. Вот и сейчас он, прижавшись к моей спине, вновь нарушил тишину: - Почему ты пошел в художку, если тебе не нравится рисовать? - Не надо тут, рисовать и работать из-под палки - разные вещи! - я краем глаза смотрю на него, улыбаясь. А он, фыркнув, утыкается в мою шею: - О какой палке вообще речь? Я просто хочу, чтобы ты вовремя успел с рисунком! - Если поцелуешь меня, работа ускорится,- лукаво поведя бровями, улыбаюсь я. Фрэнк, несильно толкнув меня в плечо, резко отстраняется: -Фу. Ну зачем ты снова? Мне остается только подивиться этой чудо-логике. - Я пойду перекусить что-нибудь приготовлю. На тебя делать? - я, благодаря Богов за посланные ими мне десять минут тишины, киваю выходящему из комнаты Фрэнку. И, как только шаги босых ног удаляются, я с благоговейным выдохом вновь начинаю рисовать. Продолжаю, вернее. В какой раз за час? Фрэнк столько раз отвлекал меня, что я уже сбился со счета. А вообще-то, если подумать, есть какая-то закономерность в действиях Фрэнка. Ну, не может же он просто наобум действовать, кидаясь из крайности в крайности в своих чувствах, относительно меня, как вижу ситуацию я? Так, ладно, можно попробовать поставить себя на его место. Предположим, есть я и некий объект Х. Я с ним занимался сексом, вот уже четыре раза. Он мне симпатизирует, но я отношений с ним не хочу. Где, блять, логика? Зачем мне тогда с ним спать? Даже теперь я не понимаю Фрэнка. Я, фыркнув, ниже наклонился над листом, слыша, как на кухне пищит микроволновка. Ладно, попробуем так. Есть объект Х, который симпатизирует мне. Я живу с ним, мы близко общаемся, но отношений я с ним не хочу. Пока все нормально, да? То, что мне предлагает отношения человек, которого я считаю не больше, чем другом, понятное дело, будет меня напрягать. Логично же, да? Но какого хрена тогда он спит со мной? Погодите-ка. Привыкшая к частому сношению шлюха. - Теперь уже больше похоже на правду... - я не заметил, как пробубнил это вслух себе под нос, вздохнув. - О чем ты? - возникший из ниоткуда Фрэнк заставил меня подпрыгнуть на стуле. Я несколько секунд смотрел на него, словно на волонтера у метро, который радостно мне на ухо орал о чем-то и параллельно наполнял мои карманы этими бумажками, которые они пачками раздают, и пытался понять, что он сказал и что ему вообще от меня надо. Он щелкнул перед моим лицом пальцами, изогнув губы в полуулыбке: - Джи? Ты ок? - Д-да, ок, - я криво кивнул, поворачиваясь обратно к столу и протягивая руку за цветным карандашом. - Все готово, - отрапортовал Фрэнк, почему-то, когда я уже отвернулся, - идем есть. - Но я рисую... - неуверенно начал я, не глядя на него и ожидая сейчас какого-то яркого действия с его стороны в мой адрес. И оно не заставило себя ждать! Он, вцепившись в мое запястье,потянул меня со стула: - Идем! Потом дорисуешь! У тебя еще две недели, а сейчас я хочу есть!

***

- Что ты скажешь... Если я приму один-два заказа? - Фрэнк опустил голову настолько, что мне показалось, что он носом сейчас уткнется в эту противную, несладкую кашу, которой я в буквальном смысле давился. Я в недоумении нахмурился: - О чем ты? - Ну... - он вздохнул, откладывая ложку и откидываясь на спинку стула, - нам же нужны деньги. А клиенты мне звонят до сих пор... Он робко взглянул на меня, а я же и не знал, что сказать ему в ответ. Конечно же я был против! Даже если речь идет об этих зеленых бумажках, без которых нам грозит голодная смерть, я не хочу, чтобы Фрэнк снова торговал собой. Я, с яростью зачерпнув кашу ложкой, отправил ее в рот: - Нет. - Почему? - он как будто расстроился моему отказу, не без отчаяния в голосе заговорив. - Блин, Джи, тебе так нравится в долгах сидеть? - Нет, не нравится, - фыркнул я, опуская голову. Сейчас был не самый подходящий момент для подобного разговора, по-моему. Во всяком случае, для моей, отрицательной стороны спора. Ему же на руку было то, что прямо передо мной в тарелке чуть ли не пузырился результат отсутствия средств на нормальную еду. - Ну вот и в чем дело? Один раз разве что-то изменит? - Ты можешь решать сам, - недовольно пробубнил я. - Хочешь - пожалуйста. Я не держу. Он негромко вздохнул, опуская голову и теребя край замызганной скатерти. Только сейчас я понял, что он не хотел этого. Он заставлял себя. Но только вот ради чего? Неужто ради меня? Даже одно это предположение тронуло меня за душу. А вид такого милого, расстроенного Фрэнка вынудил меня совсем размякнуть. Я, не вынимая изо рта ложки, протянул руку и положил свою ладонь поверх его, несильно ее сжимая: - Эй, Фрэнки, - я чуть-чуть улыбнулся, - не бойся. Мы справимся. Или ты мне не веришь? Он, поджав губы, пожал плечами. Но, после паузы, улыбнулся мне, кивнув и взяв меня за руку: - Ладно уж. Но... - он отвел взгляд, - ты все равно не забывай об этом варианте. - На самый крайний случай, - я кивнул, - обещаю, что если я буду при смерти, и мне неимоверно захочется кусок жареной телятины, ты можешь пойти с кем-нибудь переспать и выполнить мое последнее желание. Фрэнк захихикал, глядя в мои глаза, а я сильнее сжал его руку.