Хенк изучает девиацию Коннора

Тогда он с таким жаром говорил о том, как его собираются уничтожить, деактивировать и искать причины его неудачи. Не находя себе места и тревожно вздрагивая, он сожалел о прошлом, о том, что не с мог сделать, о своих «неправильных» действиях. Его стеклянные доселе глаза наполнялись тяжелой печалью, почти срывавшуюся с оптического блока: «…Мы могли помешать, но теперь уже поздно» Я помню свои сомнения: казалось, даже работа, на которой я проработал почти всю свою конченную жизнь, вдруг стала искаженной и уродливой. Он старался меня убедить в обратном, будто пытаясь убедить этим самого себя. Я чувствовал дисбаланс, который рос в нем, как раковая опухоль. Вспоминая события, произошедшие в доме Камски, его глаза панически двигались от одного края к другому оставаясь в искреннем замешательстве. А теплые слова, что сорвались с его дрожащих губ в мой адрес привели меня к заключению, что Коннор — девиант… — Вы о чем-то задумались, лейтенант? — Коннор заинтересованно заглянул мне в глаза, оторвавшись от своей работы за столом напротив. У этого андроида была дурная привычка лезть другим людям в голову…и не только людям. — Коннор, когда ты уже перестанешь совать нос куда не надо? Андроид виновато опустил глаза и уставился в одну точку. На виске диод загорелся красным. — Лейтенант, почему вы так строги ко мне? — не поднимая глаз произнес он, — ваши слова заставляют меня чувствовать неудовлетворительно. Несмотря на то, что Коннор девиант от мозга до костей (или как у них там это называется) запрограммированные словечки всё ещё проскользывают в его речи. Но теперь они припоршены одной девиантской особенностью — «наглостью» — Вы все любопытные или ты один такой… с изюминкой? — я посмотрел прямо на него, на его уложенную в странную прическу голову. Когда Коннор поднял её, чупчик у его лица взметнулся и тут же тяжело упал на висок. — Я не знаю… Раньше Коннор всегда искал причины, следствия и другую аналитическую хрень. Но теперь, когда андроиды свободны, он перестал это делать. Связано ли это с тем, что андроиды стали индивидуальны? — Девианты склонны к проявлению сильной заинтересованности, однако подобное поведение является нежелательным для их отношений с окружающими. За окном который день падал снег. Коннор находил в такой погоде что-то прекрасное и приятное. Однако я не разделял его мнение, для меня зима — это пора мокрых ног, замерших рук и герпеса. Но адроидам об этом париться не надо: они ничего не чувствуют, никакого дискомфорта, никогда не болеют, да и вообще навсегда останутся в возрасте 20-30 лет! Я немного завидовал Коннору — он всегда будет выглядеть как придурок и говорить странным голосом. Молодость, что сосуществовала с человеком, так норовящая выскользнуть из рук, стала неотделимой частью для андроида. — Не хочу показаться любопытным, лейтенант, но что увидели за окном? -проникновенный голос Коннора вернул меня в реальность. Тяжело вдохнув, я отпрянул на спинку кресла:  — Знаешь, обычно, когда люди не хотят казаться, они обычно тем же и являются. Коннор изумлённо уставился на меня. Смятение, что я видел в его, цвета карамели, глазах заставило меня приподнять уголок губ. Способ его самовыражения довольно «классический», но он подает его на высшем уровне. Каждое мимическое движение его лица выразительно и даже живописно. Эмоции искренние и понятные, будто он специально тренировался перед зеркалом. Я не замечал подобного ни у одного андроида. Маркус предпочитает выражать свои мысли и чувства на холсте, Кэра — красноречивостью речи, а Коннор…- мимикой? Надо отправить Коннора в театр… — Должен заметить, лейтенант, я — не человек. …в театр андроидов… Может показаться, что Коннор умеет читать мысли, ведь его слова иногда сопоставляются с моими мыслями в голове, но это не более чем домыслы. — И что ты этим хочешь сказать? — я сложил руки на груди. — Что я не хочу показаться любопытным… — Но ты девиант — Коннор, а для девиантов характерна человеческая специфика… — Слова, которые я произношу не имеют двусмысленности, которая есть в речи человека. — Да, это вас и отличает от людей…вы более искренние и открытые, прямо как дети… — мои губы растянулись в улыбке. — …Я не могу относить себя к другим андроидам. — немного подумав, произнес Коннор. — Это за пределами моих возможностей. Его диод загорелся желтым цветом. Он положил свой подбородок на ладонь и повернул голову в сторону окна. Такие ровные, симметричные черты профиля лица: высокий, немного выступавший подбородок, плотные, сдержанные губы, с не большой горбинкой нос, немного печальные, но глубокие карие глаза и выразительные брови. Я отметил, что снова погрузился в свои мысли, однако Коннор похоже тоже задумался, либо смирно ждет моего ответа. — То есть, ты хочешь сказать, что ты «не такой, как все»? Андроид вздрогнул, видимо, я отвлек его от очень увлекательных размышлений. — Да. Поразительно, у Коннора есть потребность к индивидуальности. Эта черта максимально развита у подростков, которые творят какую-нибудь хрень только для того, чтобы отличится. Вот только парадокс в том, что в этом возрасте все так делают, в итоге оставаясь такими же обезличенными. — Правда? — я вздернул бровь. — А что в тебе особенного? — Я модель RK800, создан компанией «Киберлайф» для помощи полиции Детройта в расследовании дел о девиантах… — Ох, Коннор, в тебе всё живет эта программа, — я тяжело вздохнул. Он так шутит и издевается надо мной или говорит это не произвольно, «автоматически»? — Хах, лейтенант, у вас сейчас такое напряженное лицо. Жаль, что в меня не встроена камера, я бы это сфотографировал! — андроид игриво взглянул на меня и улыбнулся. — Придурок…