Хенк изучает девиацию Коннора

…И его губы приоткрылись, Глаза медленно прикрыли веки Купаясь в бесконечном ощущении Всего окружающего, Всего неизведанного, Всего возбуждающего, Его бескровное существо. Ещё один день я пустил по ветру, как песок. Я словил себя на мысли, что успех дня зависит от того, как ты провел утро, ибо, ту информацию, которую ты получил за это время твой разум будет транслировать последующие часы. И я попал в ловушку этой закономерности — дух Камски не отпускал меня до самого вечера. — Коннор, принеси-и м-мне ещё пива-а! М-мне лень встава-ать… Коннор! От андроида не слышно было ни звука. — Куда подева-ался этот сранный андро-оид?! Я приподнялся на предплечье и заглянул в коридор — никого нет. — Сумо! Ко мне! Сенбернар медленно вышел из спальни, высунув влажный язык. Пёс подошел к дивану, понюхал мою свисающую руку, а затем принялся её заботливо облизывать. — Фу! Сумо! Нельзя… — я отмахнулся от собаки и по инерции упал с дивана. С довольно высокого дивана… — О черт… — мой левый бок и плечо пронзила боль. Эффект опьянения плохо заглушал её пульсацию, и я пролежал на полу несколько секунд. Сумо, расценив это как начало забавной игры, набросился на меня и стал облизывать лицо. — О черт! Сумо, прекрати! — я закрывал лицо руками, а собака упрямо продолжала меня облизывать. — Коннор, уведи от меня этого пса! Он сейчас у меня на лице дырку вылежит! Коннор, мать твою! С трудом отмахнувшись от бешеного пса, я поднялся. Должен отдать должное, слюна Сумо отлично меня протрезвила! Я осмотрел гостиную — напротив дивана шумел телевизор, а на столе стояла пустая стеклянная миска, рядом с которой стояла миска с соусом. Это была ещё одна «замена мусорных снеков», и вместо вкусных, ароматных чипсов мне пришлось заедать пиво чипсами из огурцов, макая их в грибной соус. Коннор совсем распоясался со своими запретами и правильным питанием! Так гляди и пиво исчезнет из холодильника, и я буду пить сранный чифирь. — Коннор! Куда ты делся?! — я обошел диван и громко, злобно топая, зашел в ванную. Там андроида не оказалось, но я заметил, как хорошо натерто зеркало. Я увидел каждую морщину, каждую царапинку на своем отекшем лице. Коннор зря время не теряет, ведь пол блестел, как глянцевый, а ванна сияла, как первый снег. И как я раньше не заметил? (ну например, потому что приходил бухой домой и облевывал всю ванну, и ложился спать. Ещё одно занятное наблюдение: андроиды не чувствуют отвращение и тошноту, иначе бы к моим «продуктам жизнедеятельности» добавились бы ещё синие биокомпоненты). Вдоволь насладившись видом своей ванны, я зашел в спальню. — Коннор? — в спальне тоже никого не было, но для меня сейчас это было не так важно. Мне было любопытно узнать, как преобразилась моя комната: кровать идеально застелена, подушки взбиты, окна чистые. Я прошелся по спальне, наполняя свои легкие свежим ароматом постельного белья. Тут на мой взор попался шкаф, я с азартом подошел к нему, предвкушая новую порцию сюрпризов. — Коннор? — андроид сидел в шкафу, поджав под себя ноги. — Лейтенант! — робот вздрогнул и резко обернулся, прижимая одну из моих рубашек себе. — Коннор! Что ты делаешь? Голубой диод андроида сменился на красный. — Я…я…мне нравится ваша рубашка, — тихо ответил Коннор. Часть его униформы лежала рядом, а на самом андроиде небрежно свисала с одного плеча, оголяя кожу, белоснежная рубашка. — Ты решил сменить имидж? — находя это зрелище очаровательным, я улыбнулся. — Он не сможет долго сдерживать своё желание. Истинные эмоции захлестнут его и от их силы его рациональный разум сойдет с ума. Я опустился на колени ближе к Коннору и снова коснулся своей ладонью до его щеки — кожа на том месте деактивировалась. Синего румянца пока не заметно. Расценив это как разрешение двигаться дальше, моя рука опустилась к шее, оголяя белую оболочку. Я чувствовал бешеное перемещение голубой крови — тело Коннора трепетало. Андроид внимательно наблюдал за моими движениями. Рука бережно объяла шею робота и медленно стала притягивать голову ближе. Глаза Коннора расширись, и он ждал. Я ощутил на своих губах его жаркое дыхание…я возжелал накрыть его изящные губы своими. Я возжелал прикоснутся к нему, я возжелал изучить каждый сантиметр его безупречного тела. — Черт… — я оскалился. — Лейтинант? — Коннор обеспокоено заглянул мне в глаза. — Закрой глаза… — Что? — Закрой глаза… — Должен заметить, что мне… — я накрыл своей ладонью глаза Коннора и резко прижался до его губ. Они были мало похожи на губы человека, это скорее мягкая гладкая резина, жар от которой опалил мои сухие губы. Андроид протяжно застонал и размяк в моих руках. Я приоткрыл глаза и из-под седых волос посмотрел на колечко на виске — красное. Волосы андроида щекотали тыльную часть ладони. Наши губы замерли. Вдруг ощутив, как руки Коннора обняли мою спину, как его тело сильнее прижалось к моей груди — наш поцелуй стал глубже и чувственней. Красный диод учащенно мигал в такт моему сердцу. Неужели Коннор слышал стук моего сердца и копировал его, чтоб быть…ближе? Стать одним целым… Я должен был проверить мою теорию. Я глубоко вдохнул, и андроид продублировал это. Выдохнул — и он выдохнул. Моя теория подтвердилась. Продолжая дышать в унисон, я коснулся до его оголённого плеча. Я ожидал, что сейчас Коннор нервно вздрогнет, но я ошибся. Он плавно двинул им навстречу моей руке и в итоге вздрогнул я — истинная белоснежная оболочка Коннора была теплой, как только что испеченная пицца. Руку опалил жар, как будто я поднес ладонь к огню, когда я коснулся до области между ключиц. Андроид буквально обжигал меня. — Ах…- я с трудом разорвал поцелуй — фух. Коннор наклонил голову, не закрывая рта и не открывая глаза. Он всё ещё купался в ощущениях или обрабатывал огромный объём полученной информации. Уголки его губ поднялись, и имитация человеческой кожи начала островками исчезать с тела. — Коннор? Андроид медленно раскрыл веки, обнажая горящие ярким, пугающим светом глаза. Они приковали меня к месту, не давая и шанса на лишнее движение. На лице андроида расползлась зловещая улыбка. — Лейтинант, я не знал, что вы так безнадежны и сентиментальны. Почему мы остановились? — Коннор на четвереньках подкрался ближе, его губы стремились продолжить жаркий, опаляющий всё живое поцелуй. — Ты горячий, как огонь… Черт, это была моя ошибка. Как я мог позволить себе своевольничать? — Я стукнул кулаком по стенке шкафа и пара рубашек сорвались с вешалок, — зачем я вообще согласился на эту сранную миссию?! — Какая миссия? — дрожащим голосом произнес Коннор, на макушке которого удобно висела белая рубашка. Под тканью я не некоторое время не видел лица Коннора, а видел только два оранжевых огонька и ещё один сбоку — красный. — Прости меня. Подчиненный и руководящий не должны так себя вести. Это выходит из рамок компетентности. Это я во всем виноват, — ответил я и потянулся к ткани, чтоб её снять. — Подчиненный? Я для вас лишь… подчиненный? Раб, выполняющий ваши прихоти… — Не говори глупости, Коннор. Маркус сейчас был бы в бешенстве, если бы услышал это. Это всего лишь формальности. Их должны соблюдать не только несчастные андроиды, но и люди. Ты свободен и волен делать то, что хочешь… — Я хочу поцеловать вас! — Коннор схватил моё запястье, и рубашка сползла с его головы. Он снова стал похож на человека — человеческая кожа полностью покрыла его лицо, глаза потускнели. Такой Коннор мне нравится больше, чем Коннор в режиме берсерка. Но он явно забывался, прямо как его старый соратник минуту назад. — Мы больше не можем этого делать, Коннор. — как невыносимо осознавать, что это всё из-за меня! А если я разорву его синтетическое сердце? Я как жонглёр в цирке играюсь его чувствами. Отвратительно. — Но я хочу Вас поцеловать! — Коннор не успокаивался, крепче сжимая моё запястье. — Коннор, я сожалею о том, что произошло между нами! Но не всё что ты хочешь — ты можешь получить. Запомни, что свобода человека ограничивается свободой другого человека… — Но я не человек! Я — высшая ветвь эволюции! Это вы должны подчиняться! Коннор пулей вылетел из шкафа и с грохотом упал на пол. В холодильнике не было ни капли алкоголя и мне стало ещё хуже. — Черт… — я стиснул зубы. Мне срочно нужно было выпить. Я мог бы уехать в ближайший притон или бардель, снять какую-нибудь сучку и расслабится, но не мог. Я не хотел оставить Коннора одного, тем более в таком состоянии. Андроид неподвижно лежал на полу, сломанная кукла, в комнате в пару метров от меня. Похоже, я перестарался с ударом и вырубил его. Коннору потребуется немного времени чтобы восстановится. Я достал с кухонного шкафчика коробку с зеленым чаем и вскипятил воду. — Перебьюсь одним сранным чаем. Не вечно же просаживать свою печень? Я посмотрел на Сумо — он парадировал Коннора, т.е. тоже неподвижно лежал на коврике. Я мог даже услышать, как пёс мило сопит. Итак, я остался один в сознании в этом доме. Меня окружила всепоглощающая тишина. Когда-то я и мечтать боялся о такой роскоши, как тишина, но теперь словил себя на мысли, что мои мысли давят на меня, а стены напрягают своей ровностью, идеальной поверхностью, цветом. Чай заваривался чертовски медленно! — Да пох на этот чай! — я схватил полузаваренный чай и понес к столу. — Сумо! Ко мне! — позвал я пса, как только коснулся дивана. Собака повела ушами и приподняла голову. — Иди ко мне, мой мальчик. Пёс завилял хвостом, поднялся и…упал на другой бок. — Вот же ленивое создание. И как тебя вообще на улицу выводят? — я снова вспомнил Коннора. По сути, он ничего плохого не сделал, так? Он просто хотел немного любви и ласки. Хотел внимания и новых впечатлений. Разве человеку это чуждо? Хотя стоит заметить, что человеческие эмоции создают из андроида что-то безумное и страшное, сводят его систему с ума. Но может это новый виток в развитии робота и это неизбежно? Приобретение свободы — это только начало пути. Теперь я лишь надеялся на то, что этот эпизод сотрется с его памяти. И я постараюсь забыть про это. Наш поцелуй, такой нежный и возбуждающий. Сверкание в животе с ненавязчивым покалыванием. Мурашки по всему телу и его волосы, щекочущие мою ладонь. Я снова посмотрел на вход в спальню. — Чёрт, пора прекращать пить крепкий чай.