~***~
Утро добрым бывает. Еще как. Но не сегодня. И не у Дазая. Он уже провел две пары уроков, проверил работы одного из классов, выпил несколько чашек кофе и все равно чувствовал себя не лучше побитой собаки. А ведь идя в школу он был полон сил и уверенности, что этот день пройдет просто отлично. Ну хотя бы потому, что у него теперь есть послушная собачка, проигравшая ему во вчерашнем споре. Но псина эта оказалась сегодня на редкость бодрой. Сначала Дазай увидел, как та самая девчонка, что признавалась Чуе в своих чувствах на экскурсии, принесла парню бэнто. Осаму, конечно, приказал тому отдать еду себе, а после выкинул эту стряпню в помойку, однако осадок остался тот еще. А теперь он стоит и смотрит, как Чуя общается уже с другой ученицей. Той самой, что должна была пойти с ним к парку камней. И ладно бы она сама к нему подошла, но нет. Накахара, чтоб его, сам с ней заговорил. И с какого такого перепугу-то? Чтобы Чуя, и сам в этой школе вообще разговор начал? Может, заболел? Или забыл, что он тут нужен, чтобы Дазаю прислуживать, а не друзей заводить? Раздражает. Некоторое время понаблюдав за этой милой компанией, Дазай решил не тянуть. Выйдя из-за поворота, он направился в сторону ребят, на что Чуя незамедлительно что-то пробубнил и поспешно ушел. Глупый карлик. Ведь не он сейчас нужен был Дазаю. — Добрый день. Смотрю ты с новым учеником подружилась. Так странно, — голос учителя был мягким, можно даже сказать, приветливым. Ученица в ответ лишь улыбнулась, проводив ученика каким-то, что ли, мечтательным взглядом. И это она так на Чую смотрит? Мерзость-то какая. — Здравствуйте, — почти пропела та, повернувшись к учителю лицом, — а что здесь странного? — Да так. Я веду у их класса уроки и, честно говоря, этот парень мало кому нравится. Постоянно задирается со всеми, да и друзей у него практически нет, — спрятав руки в карманы светлых брюк, Дазай принялся внимательно изучать эмоции, что сейчас были на лице ученицы. И как бы он хотел увидеть там… отвращение, допустим? Но девушка продолжала улыбаться, как идиотка. — Хулиганы сейчас в моде, знаете ли. Да и мне кажется, что этого парня стоит просто получше узнать. Уверена, что он не такой уж и плохой человек. — Дазай цокнул в ответ на слова девушки. О чем она вообще думает? В Чую решила влюбиться? Ну не дурочка ли? — Ах, так вот куда ты ведешь, — с наигранным удивлением в голосе отозвался Дазай, — но я уже видел его сегодня с девушкой. И судя по тому, как они общались, Накахара уже занят, — ну это ведь точно должно ее отпугнуть, верно? — Правда? — поинтересовалась ученица немного растерянно, однако, чуть погодя, вновь улыбнулась, засияв с новой силой, — спасибо вам за эту информацию. Уверена, что обставлю ее в два счёта. Так будет даже веселее, — дура, блин. Дазай замолк, некоторое время сверля девушку совсем уж нехорошим взглядом. Но это школа. А убийство учениц в его планы не входило. Во всяком случае, сегодня. — В таком случае желаю удачи, — лишь произнес он, стоило школьному звонку прозвенеть. Ну что за отвратительный день?~***~
Дазай зашел в класс молча, лишь окинув своих учеников отрешенным взглядом. Аура от историка ощущалась зловещая, что не почувствовал разве что Чуя, опустив голову на руки и прикрыв глаза. Дрем уже подступал, из-за чего все посторонние звуки казались не более чем сонными галлюцинациями. Стук, когда учитель, кажется с силой, опустил журнал и еще несколько книг на рабочий стол, перешептывания одноклассников, все это было чем-то далеким и несуществующим. Мысли постепенно покидали голову Накахары, даря столь блаженное ощущение покоя. Несколько девушек из класса лишь улыбались и шушукались, наблюдая за сонным учеником, который хоть и был в их глазах хулиганом, но столь милым, когда спит. Этот жест не ушел и от внимания Дазая. Тот-то думал, что только у него в этой школе может быть настолько отвратительный вкус. — Накахара Чуя, — произнес учитель медленно, осторожно, словно бы пробуя чужое имя на вкус. Однако ученик, разумеется, даже не слышал его. — Накахара Чуя, — уже более громко и настойчиво произнес Осаму, придав голосу необходимой строгости. Дазай, впрочем, понимал, что проснуться это Чую не заставит. Поэтому он медленно прошел вдоль рядов, минуя заинтересованные взгляды и остановился напротив парты, где и спал незадачливый ученик. — Накахара Чуя! — с этими словами, детектив с силой опустил ладонь на стол, в нескольких сантиметрах от чужой головы. Чуя уже ничего не ощущал. Звуки смешались и рассеялись. Понимание того, где он находится, тоже ушло. Тело стало непривычно тяжелым. Он бы с превеликим удовольствием забылся до конца этого урока, но звук, будто ему на парту что-то упало, резко вытянул парня из забытья. — Какого? — только и успел вопросить тот, резко поднимая голову. Все разговоры замолкли, а Накахара лишь вновь окунулся в свой самый настоящий кошмар. Дазай стоял над ним. И теперь ему не надо было докапываться до рыжего, чтобы что-то с него взять. Чуя, так уж получилось, сам дал отличный повод придраться. — Почему спим на уроках? — поинтересовался учитель, словно слившись на этой фразе со своей ролью окончательно. Ну потому что вот тебе и вся преподавательская строгость, сердитый тон, злобный взгляд. А поет-то так, будто и впрямь не знает, что конечно же Чуя, мать его, почти не спал этой ночью. — Простите, — чуть ли не сквозь зубы процедил Накахара, стараясь удерживать заспанные глаза открытыми. Он и впрямь не выспался. Но чья это, спрашивается, вина? Из-за этого идиота Чуя ночью чуть с ума не сошел, стоило его голове коснуться подушки. Потому что сразу после этого в его голове начался самый настоящий бардак. Как бы он не старался, но выкинуть из мыслей странное поведение Дазая, тот поцелуй, ночные удержания и тупой спор просто не мог. Он злился и был зол, на удивление, скорее на себя, чем на идиота Осаму. Потому что, несмотря на все приколы Дазая во время экскурсии, ему не было хоть чуточку противно. И это злило. Действительно раздражало. Разве он не должен был возненавидеть Осаму за подобное? И если да, то почему, черт подери, нет? — В каком году Урбан II призвал христиан двинуться в Палестину? — чего? Чуя поднял на Дазая взгляд, полный непонимания. Он что, решил ему викторину устроить? И в такой-то момент? — В 1095 кажется, — неуверенно ответил Накахара не потому, что не знал ответа на вопрос, а потому, что Дазай от него пристального взгляда не отводил. Словно изучая на прочность. Будто бы чего-то хотя. — Что он обещал участникам похода? — но голос его был спокоен, словно тот и впрямь пытался узнать, насколько хорошо его ученик выучил материал. Но теперь Чуя лишь усмехнулся. Потому что предполагая, что Дазай может насесть на него со своими тупыми крестовыми походами на каком-нибудь из уроков — подготовился. — Прощение грехов, — даже интересно, что Осаму удумал на этот раз? Оба смотрели друг на друга с вызовом. Они уже не замечали с каким интересом ученики наблюдали за этой мирной перепалкой. — Название ордена, объединившего немецких рыцарей? — Тевтонский орден. — Девиз ордена? — Помогать — Защищать — Исцелять. — Кем являлись члены ордена? — Монахами и рыцарями. — С какого по какой год был осуществлен Третий Крестовый поход? Черт. Чуя, чей взгляд только что был наполнен решимостью и уверенностью, вдруг замялся. Они вообще это проходили? — Разве это уже было в программе? — поинтересовался тот, решив подловить Дазая на его же ошибке. Однако тот, кажется, был абсолютно к этому готов. — Не было, но об этом знает любой ученик даже средней школы. Как ни как, мы повторяем программу, а не изучаем ее заново. Или вы в прошлой школе этого не проходили? — Дазай улыбнулся, а вот Чуя умолк. Черт его знает, как тот удержался, чтобы не вмазать Осаму прямо в классе. — Что ж, вынужден поставить тебе два за ответы, — весь класс без исключения перевел внимание на Чую, что уже сжимал кулаки, явно вися на волоске от нервного срыва. Кто-то, кажется, даже сочувствовал ему. Попасть в такую немилость нового преподавателя… Для этого нужен особый талант. — И завтра жду тебя после уроков. Может, у тебя получится перекрыть оценку, — опять улыбка. Понимающая, теплая улыбка, которую столь правдоподобной на своем лице вряд ли кто-то другой смог бы нарисовать. Чуя сдался. Все-таки Осаму, видимо, спятил. Может тому виной опять та девчонка, что ходит за ним по пятам? Дазай до сих пор ревнует, что ли? Идиотизм.~***~
— Проходи, — произнес Акутагава, открывая входную дверь и пропуская Ацуши пройти внутрь. Был уже вечер, когда тигр наконец собрался и отправился к своему названному напарнику. Все еще сильно хотелось спать, однако пропускать встречу из-за такой мелочи Ацуши не стал. В конце-концов им пора уже двигать дело с мертвой точки. Тем более, что у них даже не было возможности собраться всем вместе и обсудить успехи. Никто не знал, какой информацией владеют союзники и из-за этого те не могли правильно ее использовать. И если кто-то еще координировался между собой, то Ацуши был абсолютно один. Во всяком случае, именно так он думал до поездки на экскурсию. В апартаментах Акутагавы было чисто. Даже слишком, из-за чего скалывалось впечатление, что тут никто и не живет. Ничего лишнего, лишь самое необходимое. — Может чай или кофе? — поинтересовался хозяин квартиры, скорее ради приличия. Ацуши, решив не утруждать напарника, отрицательно покачал головой. — Что ж, тогда проходи, располагайся. — Акутагава прошел вглубь однокомнатного, но очень просторного помещения. Ацуши уже был тут тогда, когда Гин и Тачи добыли информацию из поместья Оматы, однако столь одиноким этот дом тогда не выглядел. — Ну рассказывай, что там у вас случилось. — Ацуши, все еще бегая глазами, вскоре нашел себе удобный уголок, присев на небольшой диванчик, стоящий тут, видимо, как раз для гостей. — Я не могу быть уверен, что сделал правильные выводы, поэтому попрошу, дослушай до конца. Хорошо? — голос Акутагавы был спокойным. Ранее, пронеслось в голове Накаджимы, тот бы никогда не позволил столь сдержанно с ним общаться. А сейчас, будто и впрямь искал какой-то поддержки. Может, он тоже чувствовал себя брошенным в этом задании? Поймав взглядом кивок Ацуши, Акутагава присел на край кровати. — Когда Гин и Тачихара рассказали о том, что произошло у Оматы дома, я подумал, а не может ли ее странное поведение быть как-то связано с той способностью. Не со стиранием памяти, как таковым, а скорее побочным действием. Если так подумать, то исчезают ведь только воспоминания о человеке, но вся его личная информация и вещи остаются на своих местах. Мне с самого начала было интересно, как они обыгрывают этот момент. Заменяют воспоминания? Может, меняют реальность? Но тогда эта способность больше походит на сингулярность. И тогда единственным выводом, что я сделал, был второй эспер. Эспер, способный не просто стирать воспоминания, а заменять существующую реальность на другую. Омата ведь общалась с родителями, верно? — Акутагава поднял взгляд на Ацуши, чтобы удостовериться, что тот внимательно его слушает. Тот же призадумался, возвращаясь воспоминаниями в тот день, когда Гин и Тачихара рассказывали, что Омата не обращала внимание ни на что, происходящее вокруг. Кровь, родители, состояние дома. Это и впрямь очень походило на то, что она находилась в другом измерении. Но разве это не… — Странно получается. Но ведь в таком случае способность Дазая развеяла бы эту способность. Он касался ее? Акутагава вздохнул. — У нас были с ним уроки и если бы там осталась хоть одна девушка, которую бы он не трогал… — аж дрожь берет. — В таком случае ты думаешь… — Подожди. Я не закончил, — Ацуши, разумеется, замолк. — Я много общался с ней. Мы говорили о ее семье, детстве. Все, что она говорила, всегда было как-то скомкано. Но однажды она произнесла имя своей сестры. Накаджима напрягся. Да как такое вообще возможно? — Однако когда я спросил ее о ком она говорит, Омата сразу же отмахнулась. А теперь скажи. Как ты думаешь, правда ли она находится под действием какой-то способности? — Акутагава изучающе смотрел на Ацуши, пока тот старался хоть как-то переварить полученную информацию. Неужели она и впрямь помнит ее? Или способность дала сбой? Или… — Значит, Омата может быть причастна к похищению детей? — произносить этого вслух не хотелось. Но, судя по выражению лица Акутагавы, тот именно так и думал. — Ее задирают в школе. Несколько раз я и сам видел, как одноклассники бьют ее или крадут вещи. Однако Омата всегда улыбалась и говорила, что все хорошо. Да и однажды она мне сказала, что у нее есть причины оставаться в этой школе и не переводиться. Кажется все сходится. В словах Акутагавы был смысл. Однако и несостыковки, разумеется, тоже. — Но ведь Дазай касался ее. Разве, если бы она владела этой способностью, то все не вспомнили бы сразу о пропавших? — Я плохо понимаю, как она действует, если честно. Если стирание памяти лишь следствие, то способность Дазая может и не сработать. — И что мы будем делать? Может, за ней стоит проследить? — в ответ на предложение Ацуши, Рюноске лишь отрицательно покачал головой. — Помимо прочего мы не знаем, насколько влиятельна их организация, если она имеется. Кто знает, как быстро нас засекут. Однако я хочу попытаться вывести ее на чистую воду, но тут мне потребуется твоя помощь, — взгляд парня даже не дрогнул на последних словах. А вот Ацуши даже перетрясло. Порой их взаимопомощь без переломанных костей не обходилась. Видимо Аку в отчаяние впал, раз самого Накаджиму стать своим напарником попросил. Что ж… — Конечно. У тебя уже есть план? — Да, — Акутагава на секунду замолк, кажется, подбирая слова, — тебе надо стать моим другом, и тогда я смогу тебя поближе познакомить с Оматой. Ацуши, честно говоря, чуть не рассмеялся. Ну просто Акутагава так старательно выдавливал из себя эти слова, словно ни один час к этому готовился. — И с чего начнем? — с каким-то нервным смешком произнес Ацуши, — с просмотра фильмов? И пусть это была шутка, во взгляде Акутагавы мелькнули какие-то нездоровые огоньки. — Это отличная идея. На ночь, кстати, можешь остаться у меня. Я постелю тебе на диване, — серьезно, что ли? Спать в квартире мафиози? Да ни за что на свете! Ацуши издал смешок, стоило ему понять, что Рюноске совершенно не понимает сарказма. — Давай мы что-нибудь посмотрим, но потом я пойду домой. Договорились? Акутагава, особо не понимая в чем проблема, кивнул.~***~
Однако стоило им начать смотреть выбранный Ацуши фильм, как на половине оба заснули прямо на диване, облокотившись друг на друга. Как ни как школьная жизнь давала о себе знать. Зато Ацуши, наконец, смог отдохнуть. Так сладко ему уже давненько не спалось…