***
Мива проснулась когда на часах было довольно рано. В последнее время она очень рано просыпалась, а сейчас вообще почти не спала. Ее сон стал слишком тревожным. Ей хватало малейшего шороха, чтобы проснуться и теперь они с Тетсуро были очень похожими в этом плане, ведь его сон всегда был очень чутким. Она потянулась к телефону и посмотрела на время. Сейчас было 5:32. — Мива, пол шестого утра, ляг и поспи еще. — Мива тут же кинула в сторону, откуда она услышала голос, подушку, громко при этом заорав на всю квартиру. — Перестань орать. — Ты как тут оказался, извращенец?! — девушка тут же укуталась в одеяло, так как у нее была одна дурная привычка — когда она была дома одна или была сильно уставшая, то спала в одном нижнем белье. — Да ладно тебе, что я там не видел? — брюнет, как обычно, ухмыльнулся, а Мива снова бросила ему в лицо подушку. — Я спрашиваю, как ты тут оказался?! — Ты забыла у меня свои ключи. Я вернулся, чтобы отдать. Но увидел, что ты спишь, и сел рядом, но потом и сам уснул. — девушка начала шарить рукой по сторонам, пытаясь найти что-то, что можно одеть. — А вообще, я не прочь еще немного поспать. — он, вдруг, завалился всем своим весом на русоволосую, да так, что она аж покраснела. Он, знаете ли, не худенький. То есть худенький, но не совсем худенький. Короче, тяжелый. — Я уже как-то не хочу. — Мива попыталась поднять капитана Нэкомы, но сейчас он был особенно тяжелым. — Зато я хочу. — Ну так спи, кто тебе не дает? — парень лениво приоткрыл один глаз и очень недовольно посмотрел на Миву. — Ты. Я не хочу спать без тебя. — «Оу, это мило.» — но вместо того, чтобы озвучить свои мысли, она сказала: — Ну так найди себе другую подушку-обнимашку. — и кое-как все же подняв его и нацепив что-то, что нашла на тумбочке, она быстро ретировалась в другую комнату. — Не обижайся, котик! — С каких это пор я с лохматого чучела превратился в котика? — Ты всегда им был, просто сейчас ты меня не раздражаешь. — А, то есть до этого я тебя раздражал? — Ну ты же знаешь, что я тебя люблю? — И в каком месте проявляется твоя любовь? В словах «Пошел в задницу»? Или может в «Катись к чертям»? — Не ной! Я говорю это с неимоверной любовью к тебе, и ты это знаешь! Так что перестань ныть и дай мне нормально умыться! — оба посмеялись с этого, так как такое часто случалось и это, конечно же, было в шутку. После того, как девушка умылась и сходила в душ, она пошла на кухню готовить завтрак, потому что почему Тетсуро постоянно готовит? Это вообще то она хозяйка на этой кухне и у нее руки не из жопы, она тоже готовить умеет. Поэтому через двадцать минут на столе лежали творожные булочки и разносили аромат по всей квартире. А вот их создательница громко материла весь мир и свои кривые руки. В душе, конечно. А все потому, что Мива подумала, что те, кто создал перчатки — это какие-то неумные люди, можно же и без них справится. Но она так лишь думала. Удивительно, что она еще думать умеет. — М-м, вкусно пахнет. Удивительно, что ты еще кухню не сожгла. — Ха-ха, как смешно, ты у нас такой юморист. — с явным сарказмом произнесла девушка, продолжив дуть на обожженную руку. — Что такое? Руку обожгла? — Нет, все нормально. Садись кушать. — Покажи руку. — Я же сказала, что все нормально. Ты меня вообще слушаешь? — А то, что у тебя рука вся красная, как рак, это тоже нормально? — Вполне. — Руку дай. — Нет. — Почему ты такая упертая? — Потому что все нормально, тебе не о чем беспокоится, правда. — Мива аккуратно положила свои руки на бока брюнета и посмотрела ему прямо в глаза. — Все хорошо. — еле слышно добавила она и почувствовала, как его ладони накрыли ее. — И все же, это ненормально, что у тебя одна рука ледяная, а вторая, как огонь. — Ты начинаешь меня снова раздражать, котик. — на лице Куроо появилась улыбка и он все же уломал ее обработать руку. После того, как они позавтракали, они пошли собираться, так как им пора было возвращаться в Токио. Мива еще параллельно убиралась в комнате и на кухне, но увидев на столешнице пустой лист бумаги с небольшими пятнами кофе, девушку тут же накрыло волной вдохновения и она начала рисовать, кажись позабыв обо всем на свете. Но ее утопию на листе бумаги прервал телефонный звонок, что шел из ее комнаты. Проходя мимо гостиной, Мива резко остановилась. Куроо сидел на диване, подперев подбородок на руки, сцепленные в замке, и тупо пялился в стену, кажись даже не моргая. Девушка аккуратно подошла к нему, но он и этого не заметил. По крайней мере ей так казалось. Вдруг русоволосая резко прокашлялась, наконец обращая на себя внимание взгляда темно-янтарных глаз. Да, сейчас они были какими-то такими…темными. — Куроо, тебе плохо? — Что? А, нет, я просто…я задумался немного. Все нормально. — девушка подошла ближе к брюнету и села перед ним на корточки, установив цепкий зрительный контакт, который Куроо просто напросто боялся разорвать, хоть и не понимал почему. Ему казалось, если он отведет взгляд от ее светлых глаз, то задохнется в панической атаке. — Тетсуро, я ненавижу, когда мне лгут. — Я просто…я переживаю за тебя. — Я всего лишь обожгла руку, Куроо. — Нет, не из-за этого. Хотя из-за этого тоже, но… Мива у тебя астма. А вчера ты выкурила три пачки сигарет. Ты же знаешь, это так просто не сойдет тебе с рук. — Я знаю, Тетсуро. Но сейчас все хорошо и волноваться не о чем. Правда, тебе не стоит переживать на этот счет. Все в порядке. — в взгляде парня что-то потеплело, а в следующую секунду Мива крепко обняла его. — Давай потом продолжим собираться, а сейчас поедем и купим себе мороженного? — Давай, я только за. — она лучезарно улыбнулась, будто заряжая этим светом, что исходил от нее и оба пошли одеваться с глупыми улыбками на лицах. Вскоре машина такси остановилась возле какого-то, незнакомого Куроо, кафе. Оно располагалось немного вдали от самого города, из-за чего тут был просто обалденный вид даже днем. А ночью это вообще… Если бы можно было влюбиться в вид, то это кафе определенно получило бы первое место. Хотя почему? Мива влюбилась в этот вид. И она была уверена, что Куроо разделит ее чувства, ведь вид тут и правда шикарный, не говоря уже о фирменном мороженном. Они взяли себе по одному стаканчику мороженного, расплатились и решили немного прогуляться, ведь в кафе обычно было много посетителей. Несколько минут они шли в полнейшей тишине, поедая свое мороженое. «Его ведь сегодня беспокоило не только это. Он просто…боялся сказать? Боялся быть услышанным не так, как ему хотелось? Боялся быть не воспринятым всерьез? Я не знаю, но он определенно чего-то опасался.» — они и сами не заметили, как пришли к мосту. Мива облокотилась о перегородку и вопрос сам слетел с ее губ. — О чем ты мечтал в детстве? — парень хмыкнул и ухмыльнулся. — Хм, о чем я мечтал? Обычно мальчишки в моем возрасте мечтали стать супергероями, иметь машинку на радиоуправлении. — То есть ты намекаешь, что я мало что до сих пор ребенок, так еще и мальчик? — А-ха-ха, ты тоже хотела машинку на радиоуправлении? — Вообще-то да, что смешного? — Да нет, ничего. Ну так вот. Мальчики в таком возрасте могли мечтать о трансформерах, машинках, конструкторах, о собаке. И да, собаку я тоже хотел, но мечтал немного о другом. Когда я только родился, мама очень много времени проводила со мной. И так было примерно до шести лет. Мой папа в это время работал за границей и появлялся дома раз на полгода. Брат учился в другом городе. Мы были только вдвоем. Я вообще удивляюсь сейчас, насколько мой отец любит мою маму, что ни разу за это время не изменил. В общем, до шести лет мы были только вдвоем, если так подумать. Отец работал и хотел, чтобы мы ни в чем не нуждались. — Знакомая история… — И когда я подрос и мне исполнилось четыре, я начал замечать, что мою маму часто обижают. Ее и пальцем не трогали, но на словах делали очень больно. И хоть она и давала отпор, я все равно часто вечерами слышал, как она плачет в ванной. Но я не мог ничего сделать, ведь мне было всего лишь четыре. Но когда отец был рядом, он всегда защищал ее, он был для нее каменной стеной, за которую можно спрятаться, за которой ее никто не будет донимать и даже на расстоянии поддерживал ее и умудрялся защищать. И я мечтал стать таким же сильным, как отец и защищать маму от злых людей. Но как только мне исполнилось семь, брат приехал обратно в Токио, а она уехала к отцу. Как и моя детская мечта. Она возвращалась после смерти брата, но потом снова уехала и я понял, что мне не о чем беспокоиться, ведь хорошо что у меня есть такой отец. Он не даст ее в обиду. Но желание защищать лишь одного человека со временем вернулось. — И кого же ты желаешь защищать? — Тебя, кого же еще? Я что, похож на султана? У меня только одна девушка, а не гарем. — Не хватало тебе еще гарема. Тебя на меня не хватает, какой там гарем? — Чего это не хватает? — Потому что я жадина. — Мива, как маленькая посмотрела на него, и, как бы подтверждая собственные слова, зачерпнула ложечкой мороженое Тетсуро и поспешно отправила себе в рот. — Алё, а не нагло? — Я предупреждала. — Куроо захотел вернуть свою законную ложку мороженного, зачерпнув из стакана девушки, но его ложка тут же осталась там, так как русоволосая шлепнула его по руке. — Ай! — Нечего мое мороженное воровать! — Ложку хотя бы отдай! — он потянулся за ложкой и забрал ее, благополучно стырив у нее немного мороженного, но Мива быстро уловила этот маневр и забрала у него ложку, съев свое мороженое. — На. — она отдала ему пустую ложку, а лицо Куроо тут же сравнялось с кирпичом. — Ну ладно, извини. На, можешь даже две ложки взять. — она протянула ему свой стаканчик с мороженным, смотря на него с какой-то детской наивностью, но без тени улыбки на лице. Детская серьезность. Знаю, звучит абсурдно, но все ее лицо было серьезным, в то время, как в глазах плясали дети с воздушными шариками в руках. Куроо на это лишь тепло улыбнулся и даже не посмотрел в сторону протянутой руки с мороженным. Он просто взял ее за свободное запястье, притянул к себе и поцеловал. Это было настолько прекрасно и атмосферно, что за такое не жалко было и жизнь отдать. Солнце едва освещало их, они стояли в тени дерева, что росло недалеко. Лучи золотистого света ровными полосками расположились на траве и отбивало зайчиками на глади реки, над которой и проходил небольшой, деревянный мост. Мороженое уже немного подтаяло, но это никого не волновало, ведь мозг обеих был заполнен запахом жвачки вперемешку с запахом мужского одеколона и мяты. Этот день отпечатается в их памяти надолго.***
Ближе к вечеру они приехали в Токио и Рика встретила их на пороге с немного огорченным лицом, но зато с раскрытыми руками для объятий. Мива обняла маму и та посмотрела на Куроо. — Куроо, ты останешься у нас? — Эм, извините, но я не хочу сейчас мешать вам. Я лишь буду путаться под ногами, так что я, наверное, домой. — Тетсуро, останься…пожалуйста. — Мива, я… — Останься, прошу. — взгляд брюнета смягчился и он коротко поцеловал девушку в макушку, оставив на губах легкую улыбку. Спустя минут пятнадцать они сидели на кухне. Рика делала чай, звеня по чашках серебряной ложечкой, а Мива и Куроо сидели в полнейшем смятении. Никто не решался начать диалог. Напряженный воздух между ними развеял громкий стук чашек по столе, что тут же оказались рядом с парой. — Мива…солнышко, мне так жаль. — начала было Рика, но девушка быстро ее перебила. — Мам, все хорошо, правда, не переживай. — Я не об этом, Мива. — А о чем? — Ох, детка, ты еще не знаешь? — Не знаю о чем, мам? — Рика как-то криво улыбнулась и протянула Миве листочек бумаги, аккуратно сложенный вчетверо. С боку Куроо было видно совсем маленькое пятнышко красной жидкости. Его тут же озарила догадка и он быстро перехватил листок, спрятав в карман своих штанов. — Куроо, ты чего? — Потом посмотришь. — Ну…ладно. Они быстро покончили с чаем. Никто так и не решился что-то сказать и перед тем, как уйти в комнату, единственное, что произнесла Мива было: — Спокойной ночи.***
Всю ночь Миву мучили кошмары. Ей снилось, что она убивает отца снова и снова, а он кричит ей в лицо, что она убийца и жалкая, ничтожная тварь. Она резко подскочила на кровати в холодном поту и что было самое удивительное — Тетсуро не проснулся. Она дрожащими пальцами проверила его пульс. Он был жив, что не могло не радовать. Но чтобы Куроо так крепко спал? Рика явно подсыпала ему что-то в чай. Но тут Мива вспомнила о том свертке бумаги. Она резко подскочила на кровати и быстро нашла записку. Развернув ее, Мива заметила небольшие пятнышки крови и размашистый, но в то же время аккуратный, почерк отца. «Это?.. Предсмертная записка?..» На глаза навернулись слезы. Он, конечно, был тот еще говнюк, но это, черт возьми, ее отец! *Привет, Мива. Да, эта записка принадлежит тебе. Я написал ее перед тем, как вонзить нож себе в сердце. Тебе, наверное, интересно, почему я это сделал? Почему пытался тебя убить? Мива, ты сломала мне жизнь. Если бы не ты, я бы до сих пор был с твоей матерью. Ты ведь даже не знаешь, почему мы развелись, да? Твоя мать ушла от меня, из-за того, что на свет появилась ты и я не смог содержать тебя и твоего брата. А еще я всей душой тебя ненавидел, из-за чего она приняла такое решение. Я пытался уговорить Рику сделать аборт, но ты была ей важнее меня. А еще ты, черт возьми, слишком похожа на меня! Ты была сущим ангелочком, который разрушил мою жизнь. Все так опекали тебя, так тряслись над тобой, как над фарфоровой куклой, хотя ты даже этого не заслуживала. Ведь у тебя в душе сплошная гниль. Так было с самого детства и по сей день. Ты лишь казалась хорошей. Ты постоянно лгала, но все верили тебе из-за твоих светлых глазок. Я пытался тебя проучить, объяснить, что лгать нехорошо, но ты жаловалась своей матери, приукрашивая все и делая меня еще более виноватым. И тебе верили… Именно из-за тебя мы с твоей матерью развелись. Даже в такой ситуации она выбрала тебя. Хотя на самом деле ты жалкая, ничтожная тварь, что лишь носит название человека, но это не так. Она так тряслась над тобой, будто ты могла сломаться от слишком сильного порыва ветра или еще чего. А когда я был в твоем возрасте, меня так не баловали. Меня строго воспитывали, не жалея сил и ремня. Меня ругали за каждое криво сказанное слово, за каждую ложь. А тебе все это просто сходило с рук. И за это я ненавидел тебя больше всего. А выросла ты еще более противной и невыносимой. Мелкий нытик, постоянно ноющий о своих проблемах, которые создала себе сама. Ты постоянно жалела себя, ты жалкая, Мива. И я хотел устранить тебя, но на твою сторону опять встал человек, что любил тебя. Его ты тоже вовлекла в свою ложь, заставила тебе верить. Верить в то, что ты его любишь, хотя на самом деле твое сердце уже давно не способно на подобные чувства. Оно очерствело, как и ты. И вдруг я понял, что больше не хочу находится в мире, в котором существуешь ты. Я умер из-за тебя, из-за твоей тупой, эгоистичной, гнилой натуры, которую уже больше не мог терпеть. Это твоя вина, Мива. Если бы ты не родилась, всего бы этого не было. Все было бы хорошо. Так какого черта ты появилась на этот свет?! В любом случае, что сделано, то непоправимо. Желаю, чтобы все люди, которым ты лгала наконец поняли, что ты не такой уж и ангелок, каким кажешься, и сгнила в своей сраной, деревянной могиле, где таким, как ты и место. С любовью, папа)* Руки Мивы тряслись, как тогда, от передоза. Из глаз даже не текли слезы. В глазах лишь застыл ужас. Ужас от того, что все это правда. Она действительно гнилое, жалкое подобие человека, но здесь кое-что было неправдой. Мива никогда не лгала. Да, она не договаривала, увиливала вопроса. Это все было, но она никогда не лгала. Никогда. Но все остальное было чертовой правдой и от этого было некуда бежать. Он так жаждал ее смерти. Так может так и должно было быть? Может он все правильно делал? — Мива? — Куроо сел на кровати и застыл в ужасе. Мива сидела под подоконником, с трясущимися руками и с болючей гримасой на лице. Она даже не обратила внимание на то, что он проснулся. — Мива, ты…? Ты прочитала его? — она резко поднялась на ноги и начала пятится к двери, мотая головой и выронив листок с рук. — Мива, в чем дело? — девушка так же резко открыла дверь и начала бежать. Она думала, что бежит не от Куроо, а от себя, но нет. На этот раз она бежала именно от Куроо. «Я не заслуживаю…я жалкое подобие человека, бесчеловечная тварь…я не могу сделать ему больно…не могу…не могу!» Тетсуро пытался догнать девушку, но та рванула быстрее и вскоре скрылась с его виду. — Мива! — он несколько раз позвал ее, но все было тщетно. Тогда он решил вернуться в комнату и посмотреть, что же такого было написано в той записке. И когда он прочел ее, он упал в ступор. Куроо не знал, что ему делать, не знал, что с Мивой и где она и это пугало больше всего. Хотя Мива и сама не знала где она. И ее это не волновало. Совсем. Она знала, что должна сделать только одно…