Жена - художник, горе в семье.

Я встретил Трагера, когда он был занят отрезанием пальцев очередной грязной шлюхе в пустом коридоре, рядом с его территорией. Шлюхи, шлюхи, шлюхи и снова шлюхи, в последнее время они куда-то попрятались, их шлюшья популяция резко сократилась. Не смотря, на то, что я нашёл свою настоящую любовь- Эмили, я не бросил привычки отрезать вульгарности. Рано или поздно, все шлюхи должны были закончится в этом аду, где меня держали как мышь для опытов. Одно введение дыхательных трубок чего стоило. От этого дерьма у меня всё никак не проходила аллергия, а у меня было такое красивое лицо! Моя дорогая Эмили, ни разу, не сказала о том, каково моё лицо на самом деле, она видела правду, но старалась облегчить мою боль. Моё уродливое лицо, было для неё прекрасным, это было доказательством её любви, ведь она любила меня, а не мою внешность. Эмили была кротким ангелом случайно попавшем в это чистилище, от опасностей которого её оградили мои сильные руки. Я чувствовал нутром и кожей, всем, что у меня вообще было, что она моя половина. Только она должна быть со мной. Как же я любовался ею, когда помогал ей залезть в ванну или расчёсывал ей волосы. Да, что лукавить, я любовался ею каждое мгновение когда мы были рядом, а в разлуке каждую минуту думал о ней и нашем будущем, о том как мы поженимся и у нас будет много-много детей. Мамочка бы гордилась ею, моей единственной. Её скромностью, нежностью, безкорыстной заботой и целомудренным поведением. Как же хотелось петь от счастья, но доктор обычно начинает злится от моего пения. Ричард наконец-то заметил меня, но своего действа не прекратил:-Чего тебе? Разве не видишь что я занят? Он и правда был занят, его пациэнт тихо хрипел, видно выкричал все голосовые связки. Я не сдержался:-Всё же правильнее было бы начать не с пальцев, а с самой вульгарной части и её отрезания, как по мне. Доктор надменно улыбнулся, какая же мерзко-змеиная была его улыбка:-Подойди поближе и я любезно начну лечение с отрезания твоего вульгарного места, как видишь у меня есть ножницы, я умею с ними обращаться, а у тебя есть невеста и после лёгкой операции обращаться ты с ней уже не сможешь. Он расхохотался, промахнулся с очередным пальцем у шлюхи и принялся вытаскивать ножницы из запястья пациэнта. -Я пришёл, спросить у тебя, кроме отца Арчимбода у нас есть ещё преподобные? Мне не хочется откладывать свадьбу, а без священника никак, хотелось бы чтобы всё было идеально. Доктор прыснул новой волной смеха: -А я то думал, что Арчимбод, этот кретин, сгорел на вашей свадьбе. Что поделать, я уверен, больше у нас таких точно нет. Трагер пронзил меня долгим серьёзным взглядом и задал вопрос на который мне не хотелось отвечать. -Ты читал документы в папке которую я тебе дал? Его голос подхватило внезапное эхо и мне пришлось ответить правду. -Да, я открыл её, и знаешь что? Там написана сраная ложь про мою Эмили, это всё написали умники-психиатры которые и про меня написали всякого дерьма, если найдёшь моё дело, то повесь его себе на стену и читай как остросюжетный лживый бестселлер! Им только волю дай, напишут всякой дряни, чтобы обмануть мою девочку, знаешь какая она доверчивая!? Доктор показушно зевнул:- Твоя девочка ещё не показала тебе своего мальчика? Она больная Эд, такая же больная, как ты, я или Манера. И женится на ней, всё равно что женится на ком-то из нас, вряд ли ты доверял бы мне или людоеду. Просто хочу, чтобы ты не терял бдительности. Ведь откуда же тебе знать красавчик, что при диссоциативном расстройстве, суб-личности могут оказаться душевнобольными. Как бы ты не строил милый идеал, кроме Эмили взрослой, в её теле ещё есть Сэмми- защитник и ребёнок -Маленькая принцесса. Этими личностями она отыгрывала травмирующий случай из детства, но вот Сэмми решил что роли защитника ему не достаточно и как её отец стал тираном, поэтому не удивляйся её метаморфозам, и удару в живот не удивляйся, внезапному, арматурой там, или ещё чем, или катком переедет. Доктор всё говорил и говорил, а мне было плевать, моя Эмили была чище харакири самурая, и точно, не безумной. Я дождался пока старый хрыч договорит и хотел было повернутся и уйти, но он удержал меня. -Священника ты тут точно не найдёшь, но почему бы не отправится наружу. Там есть настоящие священники и храмы. Я пришёл к мысли, что как бы нам не было тут хорошо, но из неё нужно валить, или сюда нагрянет группа специальных людей из Меркофф, группа зачистки, о нас не забыли Эдди. Более того лучше сваливать отсюда группой, так как искать будут одиночек. Так что предлагаю вам с невестой совершить бон-вояж до ближайшего города, у неё там дом, а ещё её машина стоит у ворот. Подумай над этим, я приду вечером к тебе, спрошу что надумали. Я кивнул, театрально раскланялся и бодро зашагал к своему логову, док сказал правильную вещь, еду здесь всю растащили, весёлые шлюшки закончились и в воцарившемся затишье стало появляться что- то зловещее. "Мой дорогой Эдди, мне стало очень грустно и тревожно, прости, что отважилась пойти без тебя к моей галерее, я не хотела тебя этим озадачивать, мне была просто очень-очень необходима моя книга. Любящая тебя всем сердцем Эмили"- вот, что было в записке, которую я нашёл лежащей на столе с моими любимыми ножами, мой крольчонок решил сходить за книгой и не волновать меня лишний раз, это было трогательно, но очень опасно. Конечно я пошёл к ней. Живых на моём пути, не встречалось и это только убеждало меня в том, что доктор прав. Я прибавил шагу, думая о том как она испуганно сидит в своей галерее и боится выйти без меня. Моя нежная любимая Эми. Все эти мысли с треском рассыпались в пыль, когда я добрался до её местечка. Мой ангелочек, попояс голая, склонилась над лежащим на двух столиках Фрэнком. Горели освещая его спину софиты и в них я прекрасно видел как она водит каким то мелким инструментом по его коже, я не сразу додумался, что это была самодельная тату машника, выводившая на коже Фрэнка затейливые узоры. Это было вульгарно, её вид, её нахальные жесты которыми она расправляла его кожу буквально лапая, хищно высунутый развратный язык которым она медленно провела по только, что вытатуированной линии, он был перепачкан в чернилах и крови Манеры, которому всё это жутко нравилось. Я не обратил внимание на то, что руки его были привязаны к ножкам стола, мне казалось, что он лапает её, я вообще не понимал что произошло с моей ненаглядной Эми. Почему она словно специально издеваясь надо мной, уселась на спину Фрэнка и не прирывая линию, начала совершать развратные поступательные движения тазом, как делают мужчины. Я не выдержал, глаза налились кровью, я не мог себя контролировать и двинулся на прилюбодейку, свалил её с людоеда и обхватил её шею шнуром от тату машинки, ещё вибрирующую в её руках. Я смотрел в её лицо и понимал, что это не она, кто угодно но не она, я не знал этого человека, этого парня с мерзотной пошлой улыбкой. Позади меня начал выкручиваться из верёвок Фрэнк, почему то крича- Не трогай мать твою Сэмми! Не трогай его! Мысли бежали куда-то прочь, я всем весом навалился на парнишку, он выкручивался из под меня словно уж, силищи в нём было хоть отбавляй, но он просчитался, я подхватил оставленную людоедом циркулярку, с наслаждением включил её, сколько же таких же шлюх, как та, что сейчас билась подо мной я обезвульгарил циркуляркой. Неперечесть. Я занёс пилу над собой, чтобы резко опустить её на шею ублюдку. Людоед за мной в этот момент обвалил стол, выкрутился из пут и вцепился мне в руку не давая обрушить пилу вниз, он даже вцепился зубами в мою кисть, но мне было плевать я смотрел в глаза парня который замер почувствовав, что ему вот-вот наступит конец стоит Манере сплоховать. Глаза, они были светло-карими, почти жёлтыми, кто-нибудь сказал бы, что это цвет золота или янтаря, я скажу, что это цвет мочи. Я отпихнул Манеру и еле успел остановить падающую на мою невесту пилу. В последний момент я вдруг увидел, совсем другое лицо, оно было лицом Эмили, её нежные серые глаза, смотрели на меня так жалобно и испуганно. Я сам замер как она, и скорее всего кончил, безобразно кончил от этого безумного момента. Ты сидишь на своей невесте, с воющей циркулярной пилой в руке и вцепившемся в твою руку людоедом орущим о своём Сэмми, хотя того уже и не было, он трусливо спрятался в моего ангелочка, ты кончил, твоя невеста обоссалась от страха, а Фрэнк кажется вспомнил о том, что важнее мяса. На этом дурацком моменте, я не смог, рассмеялся, разбил пилу об пол, поднял свою Эмили на руки, и запел какоё то дерьмо, это была песенка из рекламы хлопьев. Тут, как назло заявился взволнованный Трагер. Вместо мясницкого фартука, форма санитара и большая сумка. -Быстро! руки в ноги и за мной, пройдём через подвалы, штурм-штурм начался! Надо уходить! Фрэнк по волчьи прислушался-Выстрелы док, и правда..штурм..То, как он нервно сглотнул, услышала даже Эми на моих руках, я укрыл её валявшейся на полу порванной курткой от пижамы, как эта тряпка тут оказалась мне было насрать, главное что ей было тепло, а я пока не чувствовал усталости поспевая за доктором. Это была самая адская гонка по подземельям дурки, когда вместо охотников ты и ребята вместе с тобой стали жертвами. Я не знаю как мы выбрались, в душе не е*у, опомнился только когда выбрались к городу. Если примерно подсчитать, мы до него шли где то около двух суток. Пока пересекали лес, то и дело прятались, выжидали. Нам повезло, мы не нарвались на патруль, а уж спустившись с гор, стало попроще. Осознание того, что мы сделали, пришло ко мне только когда мы добрались до домика Эмили. Дверь она открыла припрятанными под ковриком для ног ключом. И вот когда замок щёлкнул заперев дверь я ощутил, что мы спаслись. И что мы снова в большом мире, в котором я если честно совсем не знаю, что делать. Я посмотрел на тех кто был со мной, Фрэнк был рад как собака и повторял что-то про свободу, а Трагер химичил на кухне заваривая кофе. Делал он это очень высокомерно, если кофе вообще можно заваривать с таким видом. Эми села ко мне на ручку кресла в которое я уселся и нежно поцеловала в щёку. -Ну и что, теперь..куда? спросил я, когда док вернулся с подносом на котором стояли кружки с кофе, это придовало ему какой-то чёпорности, что ли. Но вместо него ответила Эми- Нужно привести себя в порядок, нам нельзя выглядеть как беглецы. Я заберу ноут и деньги; -её голос стал резким и чужим, я улыбнулся про себя что привыкну к ней и такой.- Вам нужна одежда, обычная мужская одежда, и я думаю что её надо позаимствовать с верёвок моей дорогой соседки..дойдём до автобусной станции, купим билеты и поедем куда подальше. Я улыбнулся, этот Сэмми иногда был вроде бы и не плохим парем, дельным.- Если твоих денег не хватит, то же позаимствуем у соседки? усмехнулся я качая головой подумать только мы выбрались из ада. В последний момент в междугородний старенький автобус сели четверо пассажиров, молодая девушка, одетая так словно была женой священника, блузка с высоким воротником, твидовый пиджак, юбка ниже колена, скромные туфельки и сумочка, ничего не обычного, пожалуй что водителю запомнилась её жизнерадостность. С ней был её молодой человек, высокий мужчина с причёской полубокс в идеально сидевшем костюме, который украшала подобранная к глазам бабочка, но хоть одет он был с иголочки, правая сторона лица была в каком то диатезе, водитель особо не вглядывался. Мужчина сел рядом со спутницей и о чём то нежно заговорил с ней. Следом зашёл тощий мужчина в татуировках, с убранными в длинный хвост седыми волосами, хоть он был вовсе не стар. Он бодро поздоровался с водителем, поправил куртку местной команды по рэкби в которую был одет и прошёл к парочке, сев сразу за ними и открыв спортивный журнал, который сжимал под мышкой. Последним пассажиром оказался мужчина в костюме клерка с очень проницательным взглядом из под изящных очков, а волосы были распущены и свободно касались плеч. Его взгляд водитель ещё долго не мог забыть, а пассажир легко сел к товарищу с спортивным журналом и кажется задремал. Была ночь, по стёклам автобуса текли струи дождя. Свет фар проезжающих рядом машин сливался в размытые красные пятна. Внешний мир, был свежим и новым. Но в каждом из четверых пассажиров, внутри продолжали петлять тёмные узкие коридоры Маунт-Мессив. И дождём этого было не смыть..