Когда Лю Цингэ впервые встретил Шэнь Юаня, он подумал, что было бы неплохо с ним поладить. Теперь же это «неплохо поладить» превратилось в остро необходимое «ты мне нужен». Спроси его, когда это произошло, он не сможет дать точного ответа. Когда они подружились? Когда Лю Цингэ осознал свои чувства? Это не столь важно. Ведь теперь это бессмысленно. В сердце Юаня поселился новый человек, и Цингэ не знает, есть ли теперь в нем место для него. Но если Юань будет счастлив, он готов посмотреть на его счастье со стороны. Но от чего-то эта мысль не приносила покоя. Наоборот, от неё хотелось выть от боли. Лю Цингэ хочет быть рядом, хочет обнимать, целовать и любить этого человека, но имеет ли право? Шэнь Юань такой замечательный, добрый и невероятный, что невольно он начинает задумываться о том, что не достоин его. В Юане идеально все до мелочей. Тело, волосы, руки, нос, глаза, губы. Все было идеальным. Любому покажется, что у братьев Шэнь все одинаково, но Цингэ знал, что это не так. Совсем не так.
Когда Лю Цингэ открыл глаза, первое, что он почувствовал это лёгкость во всем теле. Затем его на пару секунд ослепил яркий свет. И он поднес к лицу свои ладони и внимательно вгляделся в них. Это определённо были его руки, но что-то с ними было не так. Позже, когда он поднялся с пола, то понял, что проблема вовсе не в руках, а в рукавах. Это не одежда Цингэ. Это были странные бело-серебристые одежды. И не очень удобные.
Осмотревшись по сторонам, ничего кроме белого потолка, таких же белых стен и пола из плитки он сначала не заметил. Потом обнаружил чёрную дверь за своей спиной и довольно далеко, что еле различимо, белую дверь с противоположной стены. Он… Умер? Тут в голове начали всплывать последние воспоминания. Скользкая дорога, мокрый снег, сумерки и чёрная машина, которая с выключенными фарами едет прямо на него. Но ничего кроме дикой усталости Цингэ не ощутил.
— Ты не умер. Пока ещё нет.
Лю Цингэ резко оборачивается на знакомый голос. Перед ним Шэнь Юань! Цингэ тут же бросился к нему и сгреб в свои объятия, на что тот просто тихо посмеялся и постучал по голове Цингэ веером, прося отпустить. Если бы не смех, он бы точно подумал, что это Цзю и, как минимум, бросился бы прочь. Наконец, отпустив Шэня, он присмотрелся внимательнее. Это определённо был его друг, но на нем была не менее странная одежда, чем на самом Цингэ. Это было ханьфу цвета цин и, признаться честно, оно чертовски ему шло и подчеркивало изумрудные глаза. Все то время, пока Лю Цингэ его осматривал, Юань стоял и терпеливо ждал с тёплой улыбкой на губах.
— Ты не умер, — Он снова повторил это, хотя Цингэ уже понял. Ведь если бы он умер, это так же означало бы, что и Юань тоже. — Во всяком случае пока. Я не уверен, что это за место, но у тебя ещё есть шанс вернуться, Лю-шиди.
Это странное обращение точно удивило бы его, но сейчас привлекло внимание кое-что другое. Он может вернуться? Если это действительно так, тогда!..
«Зачем?»
Вопрос всплыл в голове прежде, чем Цингэ успел сам подумать об этом. А ведь и точно, зачем? Даже если Лю Цингэ умрёт, ничего не изменится, если его не станет. Ну был где-то там, когда-то там один профессор. Не стало его и что? Вряд ли Шэнь Юань будет теперь слишком скучать, а даже если и так, Ло Бинхэ обязательно его утешит. Если так подумать, то Бинхэ действительно будет лучшим вариантом, по сравнению с ним. Он умный, его бал лучший среди студентов его курса, будущее точно будет безбедное, да и он намного красивее чем Цингэ. Такая партия для Юаня будет самое то. Минъянь так же немного погрустит и смирится. У неё есть друзья, они точно помогут ей. А ещё эта девчонка Ша Хуалин. За сестру так же можно не волноваться. У родителей есть они сами. Только вот Чэнлуань без него пропадёт. Хотя, и её наверняка заберут в питомник. Выходит, Лю Цингэ действительно не за чем возвращаться назад.
Пока Цингэ занимался самобичиванием, Шэнь Юань(?) куда-то исчез. При условии, что он все равно следил за ним. Ни в одну дверь Шэнь не выходил. Просто исчез, но в какой именно момент, Цингэ не понял. В ту же секунду, когда взгляд был повернут к противоположной стене с белой дверью, он заметил, что-то в середине комнаты. Сначала она(комната) казалась не такой большой, но когда Цингэ решил подойти и посмотреть что это, пространство странно растянулось и до центра пришлось идти около десяти минут. Подойдя на расстояние около пятнадцати шагов, Лю Цингэ увидел. Лучше бы не видел.
Это было живое. Было похоже на некую субстанцию чёрного цвета, что пузырясь выливалась прямо из пола на поверхность. Когда он сделал ещё один шаг, это нечто стало вытекать в несколько раз быстрее, стремительно расползаясь дальше. Цингэ сделал пару шагов назад, а затем резко развернулся и побежал прочь. Масса стала распространяться ещё быстрее. Но вскоре, что-то пошло не так. Из пола перестала течь жидкость. Вместо этого, та, что уже была в комнате начала собираться и принимать очертания.
Когда Лю Цингэ перестал слышать булькающий звук этого чего-то, он обернулся чтобы посмотреть. Чёрная штука стала огромной, чуть ли не в четыре раза выше, живой статуей. Ну статуей её сложно было назвать, это скорее был… Монстр? Огромный монстр из чёрной гадости. Спасибо. Вместе с этим чудищем в комнате появился удушливый запах убийственного намерения. Ему не сбежать. Только если обратно, в чёрную дверь. Цингэ не был дураком, он понял, что чтобы вернуться, ему нужно добраться до белой двери, что преградил монстр. Ну а если он сдастся, то может просто уйти и умереть. Раз и навсегда.
Пока чудовище не двигалось. Оно словно давало возможность решить. Бежать или сражаться. Но стоит ли пытаться? Безусловно, он не хотел умирать, а ещё больше сдаваться. Но разве есть шанс у маленького человека сразить эту махину голыми руками? Никаких. Руки Лю Цингэ начали опускаться.
— Лю Цингэ!!!
Он услышал эти голоса там, за чёрной сущностью. Кто зовёт его по имени? Пройдя пару шагов вправо, не на сантиметр не ступая вперёд, Цингэ заглянул за спину монстра.
Десять человек. Он увидел десять человек в разных традиционных одеждах и ханьфу. Спереди стоял человек в ханьфу цвета цин и широко, так искренне улыбался ему, махая рукой. Пространство как будто вновь исказилось, и Цингэ увидел их, словно стоял в семи или шести шагах. Ректор Юэ, Цинфан, Цинци, Минъянь, Ша Хуалин, какой-то парень(кто это серьёзно), даже Шан Цинхуа с мерзким братишкой Юаня. Ло Бинхэ. Пусть они и выглядели по-другому, они все же были узнаваемы. А в центре, чуть впереди всех остальных стоял он. Стоял и улыбался.
— Шэнь Цинцю!!! — Лю Цингэ закричал что есть сил.
— Да, — прошептал он — я здесь. Я здесь и жду тебя, Лю Цингэ. Мы все ждём.
Цингэ словно очнулся от странного навождения. Теперь взгляд не был растерянным или пустым. Его взгляд наполнился острой, как лезвие, решимостью. Решимостью воина. И как он только мог быть таким идиотом? С каких это пор, он, Лю Цингэ сдаётся перед трудностями? С каких пор жалеет себя и свою слабость? Как какой-то Ло Бинхэ смог остановить его? Как смог затупить клинок его сердца? Нет, это не Бинхэ. Это он сам, купаясь в своём отчаянии, сделал это. Но теперь понял, что даже если весь чертов мир ополчится против него, есть люди, что всегда будут на его стороне. И на чьей стороне всегда будет он. Лю Цингэ не сдастся. У него есть ради чего жить и ради чего бороться. Ради кого.
В правой руке был меч. Не ясно откуда, не ясно как, но было чувство, что он всегда там был. Сжав покрепче рукоять и стиснув зубы до скрипа, Бог войны ринулся на врага.
***
— Ну и зачем ты притащил нас всех сегодня? — Шан Цинхуа, держась за руку с Мобэем, скептически смотрел на своего старого друга, который за какой-то час обзвонил всех, кого можно и сказал, что дело не терпит отлагательств. Пришли все, но никто так и спросил в чем дело. Пришлось ему самому идти на этот шаг.
— Лю Цингэ сегодня очнется — Юань сказал это столь уверенно, что казалось либо он сошёл с ума, либо уверен в этом на сто процентов.
— С чего Вы так решили? — Цинъюань стоял подле недовольно пыхтящего Цзю.
— Я просто это знаю, — Шэнь Юань наконец, соизволил повернуться в их сторону, но все ещё не отпускал руку Цингэ — Я верю в Лю Цингэ. Поверьте и вы.
— Да ты хоть сам себя слышишь?! — Старшему брату надоело терпеть — Ты говоришь точно как сумасшедший!
Бинхэ кинул опасный взгляд на профессора литературы. Младший брат лишь покачал головой и снова отвернулся. В этот момент, в и без того тесную от количества людей палату, вошли санитары с той самой медсестрой. Она сочувственно, но решительно посмотрела на Юаня. Стало ясно, что она больше не намерена ждать.
— Сэр, не могли бы Вы отойти в сторону? — девушка дала знак санитарам.
— Не мог бы, — Юань даже не взглянул на неё, полностью сосредоточившись на Лю Цингэ. — Я хочу быть первым, кого увидит братец Лю.
Понимая, что говорить с ним бесполезно, один из санитаров собрался убрать его с дороги силой. Мужчина потянулся с намерением оттащить прочь. Шэнь Юань ещё крепче сжал чужую руку в своих ладонях.
Лю Цингэ, ну же! Проснись!
Тихий писк машины, разбил давящую тишину палаты. Все тут же перевели взгляды к штуке, что была подключена к больному. Медсестра удивлённо ахнула и тут же унеслась в поисках врача. Шэнь Юань облегчённо, с счастливой уставшей улыбкой, откинулся на спинку стула. Лю Цингэ открыл глаза.
***
— Мы можем проведать его?
— Да, но не все сразу — врач был недоволен таким скоплением народа в своей больнице, но ничего не мог сделать — Он ещё слаб, да и восстановление будет очень долгим и трудным, но это обсудим позже. Сейчас его жизни уже ничего не угрожает.
Не дослушав доктора, Шэнь Юань и Лю Минъянь первые рванули в палату. За ними тихо зашли Шэнь Цзю и Ша Хуалин.
Сейчас Цингэ выглядит гораздо лучше. Все ещё болезненно, но по крайней мере, глаза его были открыты, а дышать он мог сам. Лю Минъянь бросилась на шею брата и тихо заплакала от облегчения. Старший брат легонько погладил её по предплечью. И почувствовал ещё что-то тёплое на своей талии. Он опустил взгляд и увидел чёрную макушку, которая прижалась к его животу. От туда слышались тихие всхлипы. Цингэ хрипло засмеялся.
— Смешно тебе!? — Макушка поднялась, и прямо перед носом Цингэ появилось заплаканное и опухшее лицо его чуда. — Я спрашиваю, тебе смешно, Лю Цингэ!? Мы все так волновались, так извелись от волнения! Я, так извелся от волнения!
Цингэ мог лишь виновато улыбнуться. А он ещё хотел оставить этого человека тут одного. Как бы он справился? К этому моменту Минъянь уже совладала с собственными эмоциями и так же обиженно взирала на братца. В дверной проём, высунув головы смотрели остальные. Когда Цингэ только очнулся и увидел всех их, то сначала подумал, что все ещё не выбрался. Но присмотревшись, он заметил, что теперь те выглядят как обычно. У него вышло. Он победил.
— Я люблю тебя, Лю Цингэ!
