Полицейский Блюз или Не Все Копы - Свиньи

Со времени своего заключения в Федеральном Исправительном Учреждении «Новый Синг-Синг» всё что мог знать Саид могло уложиться в два солидных знания: первое заключалось в том, что каракал потерял даже самый рудиментарный счёт времени, а второе в крови, которой тот мочился зачастую под себя, потому что до отхожего места было не так-то просто добраться через сокамерников, набитых в каземат как сельдь в бочку. В конце концов чёрно-белая посмеивающаяся сволочь неплохо отоварила его почки своими ножищами. Процесс над террористами и их главарями начался поистине многообещающе - был стремителен и занял всего несколько дней. Защиту не предоставили согласно указу Конгресса, который последние хотели подорвать, и Верховный Суд отнёсся с пониманием. Рассмотрение было закрыто для прессы. Одна из присяжных – старенькая кошка которая принесла в зал суда своё вязание – украдкой подмигнула Саиду и провела большим пальцем по шее. Каракал мог считать себя счастливчиком. Не только его дело рассмотрели за каких-то смешных полчаса, но и приговорили вместе с остальными государственными изменниками к смертной казни. Разумеется, присяжные проголосовали единогласно «за», а далее судья гулко постучал молотком. Другим не повезло отправиться гнить пожизненно на расчистке Луизианских болот без права помилования. Впрочем, как слышал Саид, в тех специально разработанных условиях мало кто протянет там больше пяти-шести лет. Общество, в лице старушки с вязанием, откровенно смеялось над теми, кто хотел его разрушить. И вот в преддверии казни за ним в очередной раз с лязгом закрылась решётка, лишь скалящая зубы охрана глумится через прутья.       Саид снова очутился в переполненных камерах одной из полицейских тюрем, коротать свои последние дни. Пенитенциарная система не справлялась с беспрецедентным числом арестантов. Больные, истощённые, загнанные, те тонули в нечистотах и отчаянии. Одно «радовало», камеры стремительно пустели. Даже со всеми облавами, комендантским часом и военным положением, когда в тюрьмы ежечасно кидали целыми сотнями, текучка среди арестантов была довольно высокой.       Тела обычно убирали перед не самой обильной кормёжкой, вполне вероятно, чтобы минимизировать риск раздачи добавок за счет «мертвых душ», видимо отдав эту привилегию избирательной системе и другим демократическим процессам. К концу второй недели в Саидовой камере даже стало возможным присесть. А ещё через несколько дней, и прилечь. Казни постоянно обрывали жизни. Плац расстрельной команды был занят круглые сутки. Электрические стулья нещадно эксплуатировались. Прошёл слух что вешают даже на фонарных столбах на протяжении всего старого Бродвея. Многих «везунчиков» этапировали для работы на плантациях каучука в колониях Карибского бассейна, крупные компании стали брать каторжников в аренду. Свободный рынок – вот что делает Америку великой, невесело шутили в камере. Многие и вовсе наложили на себя лапы. Охранник что разносил баланду сказал, что даже такой гнусный изменник как Саид всё равно послужит стране, раз уж его труп пустят на сельскохозяйственные удобрения. Кровь отправится в военные госпитали для переливания. А из костей сделают машинное масло. Хуже всего было то что жирная сволочь похоже испытывала к Саиду нечто вроде привязанности и теперь повадилась отравлять ему то что теперь именовалось жизнью. Проходил мимо его камеры махая ему лапой. Распевал похабные песенки. Порой кидал им объедки вроде остатков сэндвичей или жёваной жвачки чтоб поржать с убогих что дерутся меж собой за надкусанный пончик. Иногда пандёныш и другие охранники резались в покер под выпивку и сигары прямо напротив камеры где гнил каракал. Ублюдок некисло так поднимался на их проигрышах. Саид бы ни капельки не удивился если оказалось, что тот в наглую шулерствует. Про жиртреста ходило множество баек. Один из охранников рассказал коллегам про одну такую. Был классический инцидент когда тот выпускался из Полицейской Академии. Жирный был в одном классе с психопатом Фортескью, который недавно получил медаль из лап старика Рузвельта. Ну, колонна свежёиспеченных блюстителей порядка, гордые члены их семей, пресса там, какие-то политиканы. Фоксхаунд толкнул с трибуны неплохую такую выпускную речь, неподалёку стоит Империя в первой шеренге, каким-то макаром оставшийся выбритым и тут начался ор: -Ei, Pjotr! - крикнул с мест для гостей какой-то гнутый жизнью здоровяк-кошатина полосатая. -Да? - на автомате гаркает офицер Империя. -Я ебал-с твою маму! Почтенная дама-панда на сиденье рядом маззлпалмит. Кто-то давай ржать, кто-то, как Фортескью, остался спокойный как танк. -Папа? - выдаёт Империя. Оказывается, родители решили сделать ему сюрприз, отец в особенности. Потом жирный ходил как туча неделями. И возразить-то на такую предъяву ведь нечего. Так шли Саидовы дни. ***** Однажды Саид смог наконец заснуть. Увы, но его забытье было недолгим. Ещё в неверной дремоте он учуял эти ставшими знакомыми до омерзения запахи пороха и скверного алкоголя сквозь смрад немытых тел других узников. Полицейская дубинка, сжатая в лапище в белой патрульной перчатке, прошлась вдоль и поперёк по прутьям решётки камеры. -Подъём, Стэнли!! Потом к первой ночной палке присоединилась ещё и вторая. Жирный наяривал ими известный цирковой мотивчик, сразу наводящий на мысли о клоунах, прямо на прутьях решётки как на ксилофоне. Покрасневшие глаза пустынной рыси увидели за решеткой новенький сержантский шеврон на рукаве цвета морской волны. -Кстати, можешь поздравить меня с продвижением по службе! Знакомая небритая пандовая морда давила лыбу. Позади новоиспечённого сержанта высилась гора седого медведя. На каменной морде было нечто вроде недовольства, видимо ненадлежащим использованием полицейского имущества, то бишь дубинки, которую тот нехотя одолжил. Империя присвистнул куда-то в сторону, и решетка с лязгом отъехала. Арестантов сбило мощным потоком ледяной воды из пожарного шланга в лапах седого медведя. Медведь несколько минут поливал извивающуюся массу беспомощного зверья пока не закрыл мучительно медленно вентиль. Брезгливо сжимая свой нос, свежеиспечённый сержант зашёл в камеру и взвалил на плечи бесчувственное тело Саида, всё ещё скованное в цепях. Решётка хищно лязгнула, как только он вышел в коридор, всё грозя пальцем оставшимся в камере арестантам, и конечно же средним. С морды панды всё не сходила мерзкая ухмылка, при этом он насвистывал мелодию «Диксилэнд». Периодически Саид стучался головой о дверные косяки или об пол. А ещё этот жирный говнюк делился с ним своими далеко идущими планами и гениальными идеями. Например, сейчас больше всего ему импонировала мысль «найти» у Саида в заднице запрещённую литературу. В загашнике с кучей конфиската на растопку, куда у Империи имеется доступ, была пара-тройка экземпляров «Дас Капитал», «Майн Кампф» и копия «Некрономикона» под авторством некого А. Альхазареда: пыльный том под редакцией учёного с мировым именем профессора Генри Армитэйджа и вышедший из типографии когда-то престижного Мискатоникского университета. Анальное отверстие Саида могло бы заранее гордиться что столь редкое и ценное издание почтит его своим визитом. Империя полистал по несколько страниц каждой книжки, и, так как читал как правило только комиксы (или в лучшем случае часто перемежаемые с сиськами статьи в мужских журналах) то быстро заскучал и в связи с этим обстоятельством счёл что все авторы данных трудов были в равной степени ебанутыми. Панда никак не мог решить какую именно из данных трудов ему хотелось больше насовать Саиду туда где солнце не показывается, и поэтому он затолкает в офисный измельчитель все три, подумаешь лапа крутить устанет. Потом весь полученный результат будет с энтузиазмом запихан террористу в различные отверстия, как предназначенные для этого, так и не очень.       И конечно же разглагольствования по поводу Хабеас Корпус или Habeas Corpus, Magister! То бишь, как говорят профессиональные юристы: «Нет тела - Нет дела, Начальник!».        Империя взял из протянутой лапы шедшего рядом безмолвного Гладстона связку свежепроявленных фотографий и бегло просмотрел.       -Нет... не то... не-а... гы-гы-гы... гы... на память о подружке с вечеринки, да? Эта фотка классная, пожалуй, оставлю на память до лучших времен. — Империя гнусаво хихикая подмигнул Саиду, покоившемуся на его плече как шкура Немейского льва, поверженного Гераклом и ныне с гордостью им носимая. Одновременно делая свободной лапой соответствующий жест ниже пояса. Сержант ткнул медведя локтем, приглашая его поржать вместе с ним. С тем же успехом он мог бы развеселить каменного истукана с островов Пасхи.       -...а, вот. Если ты думаешь, что какой-нибудь либерал-правозащитничишка как Дон Кихот несётся сюда на всех парах чтобы взасос вылизать тебя в очко то подумай ещё разочек... Панда поднёс один из снимков к морде Саида. Каракал помнил этот снимок. Такими снимками как этот он очень гордился. На снимке был запечатлён он сам, показывающий в объектив вытянутый средний палец на одной лапе и с подожжённым паспортом с американским орлом в другой от которого каракал прикуривал самокрутку, свёрнутую из нескольких стодолларовых купюр. Задним фоном служили угадывающиеся очертания перевёрнутого в дыму и огне банковского броневика, вокруг которого лежали фигуры в синих мундирах. А с неба, подобно снежинкам в танце, спускались тлеющие банкноты с вечно живыми президентами.       -Таки думаешь, он гражданин, а, Фрэнк? Я-ж те говорю, никогда не стоит недооценивать предсказуемость тупизны... – услышал каракал словно сквозь туман довольное урчание Империи прежде чем соскользнуть в неверное забытье. ***** Вскоре Саид обнаружил себя привязанным к креслу. Почти к такому же он совсем недавно прибил гвоздями ту драную полицайку. А потом его окатило застоявшейся водой ещё раз. - Никак не могу даже решить, выглядит ли твоя тупая харя мерзее в маске или без неё. Вот дерьмо, как же от тебя воняет. Каракал едва разлепил как следует заплывшие коркой глаза. Синяки и ссадины на его морде переливались всеми цветами радуги. Струйки воды стекали с шерсти, вид был определённо жалкий. Спёртый сырой воздух, в котором висит злой табачный дух, напоминающий о непрерывной череде поколений полицейских стоявших здесь над чередой поколений преступников. Может быть первым здесь курил трубку какой-нибудь стражник в кирасе и с алебардой из колониальной магистратуры Нового Амстердама, прямо напротив связанного индейца что только совсем недавно продал этот клочок земли голландцам за пригоршню бусин, кусок ткани и зеркальце. Интересная штука эта ваша преемственность поколений. Тусклый свет лампочки. Где-то вдали играло радио. На стенах висят старые, уже потерявшие былые краски военные плакаты, всё призывающие уничтожать немцев. Он посмотрел на то что было прямо перед ним. Два ряда больших и белых зубищ, словно могильные камни. -Нам с тобой предстоит проделать немалый труд, Стэн. Империя отошёл в угол, поставил опустевшее ведро, отправил фуражку с макушки к себе в подмышку и расстегнул ремень. Дальше толстяк занялся латунными пуговицами на бушлате, который вместе с портупеей и подмышечной кобурой повесил возле двери. Когда пандёныш спустил подтяжки и стал стягивать рубаху через башку то вместе с рубахой нелепо задралась и майка-алкашка. На чёрно-белой шкуре по всей богатырской спинушке пандёныша Саид отчётливо разглядел узор тигриных полосок. -…полосы? Откуда?... – выдал каракал первую мысль, пришедшую на язык за всё то время что он тут гнил. -В смысле откуда? От папаши, конечно же! – бросил через плечо сержант, засовывая в штаны края майки и поднимая подтяжки. Видать, как истый Дикси, Пит не смог удержаться чтобы не начать распространяться по его семейству. -…не понял… -Не тупи, всё ты понял. Подарочек мне от него. Полоски, умение дуть в карты, закидоны… - пандёныш усмехнулся. -…ну и нормальные такие причиндалы. Слыхал я что он был ещё тем половым гигантом. Может чего и мне передалось по наследству. -…давай, заливай... – буркнул Саид, но толстый на это лишь гыкнул. Пандёныш гордо лыбясь нахлобучил фуражку (Саиду она показалось очень маленькой для такой башни) обратно на тыкву и потянулся за подмышечной кобурой, а то без пушки он чувствовал себя нагишом. -Папаша бил красных, крепко бил, пока не побелели. Бил зелёных пока не почернели. Бил чёрных пока не позеленели. Веселился как мог. Потом большевики откочерыжили ему снарядом правые лапу и ногу. А мама его подштопала и привезла в Америку. -…но ты ведь… Пандёныш, проверил стоит ли кольт на предохранителе и недоуменно посмотрел на Саида. -Не придуривайся. Вспомни в каком, блядь, веке мы живем. Это ты у нас тут увяз ниже плинтуса в своём языческом варварстве и продолжаешь ввинчиваться в пол. Империя хохотнул. Южанин пробует пояснять язычнику что такое социальный прогресс и межвидо-расовое равноправие. Вот это была ирония. -…но ведь… калека-тигр и… панда? –м-да, думал Саид. Оказывается, не одна только мать Абрека согрешила. Империя пожал плечами. -Слушай, моему папаше оторвало лапу и ногу, а не яйца. Смешной ты. Сам главное спишь с выдрой и ещё удивляешься. Впрочем... –Сержант облизнулся. -…тебя можно понять… выдры, они такие… гибкие. Наконец, поверх сержантовского экватора был натянут поварской фартук, который возможно был белым когда-то ещё в прошлом столетии. На фартуке растянулась надпись: «Однажды Я Бросил Пить И Заниматься Любовью – То Были Самые Херовые Двадцать Минут В Моей Жизни». -Говорят, что имя определяет зверя. А имя-то у тебя какое оказалось! Стэнли Сэндкэт! Однако послушай, как звучит! Стэнли, блядь, Сэндкэт! Кто не знает старину Стэнли? Первый парень на районе, да ему каждый честный работяга пиво поставит… -то что Империя считал за улыбку поблекло. -…но нет, тебе понадобилось другое. Саид. Отдам должное. Для кровавого убийцы и предателя звучит в самый раз. -…пошёл ты, ублюдок… -тут лапища в патрульной перчатке отвесила оплеуху террористу. -Ты кого ублюдком назвал, дебил чесоточный? Мои родители хотя бы были женаты к тому моменту, когда я нарисовался, в отличии от твоих. И погодь-ка, они до сих пор женаты! Ну и кто теперь из нас двоих ублюдок? Империя присел на повернутый задом стул перед креслом и облокотился об спинку, положив подбородки на скрещённые лапы. Лапищи были украшены искусными татуировками Экспедиционного Корпуса Морской Пехоты США – орёл на земном шаре с якорем на левом плече и двумя скрещёнными «Тропотворцами» с лентой украшенной надписью на латыни «Semper Fidelis» на правой лапе. Маленькие глазёнки панды блестели из-под козырька съехавшей набекрень полицейской фуражки, словно у малолетнего и очень хитрожопого дворового паскудника которому только что сошла с лап очередная гнусная проделка. Пандёныш достал из кармана брюк мятую пачку сигарет и закурил от серебряной зажигалки. Та была очень знакомой. Когда-то очень давно Саид уже видел её в лапах у Абрека. -… помню… эту… зажигалку. Она… не твоя. Империя пожал плечами и поскреб пузо. -Потеряли, а я поднял. И вообще, я бы рекомендовал тебе подумать не о значении слова «спиздили», а о смысле слова «проебали». Саид промолчал. Ему нравилось слушать байки Абрека и его боевых товарищей. Той зажигалкой, надо признать, полуволк сам разжился при весьма схожих обстоятельствах на Галлиполийском фронте у какого-то очень-очень мёртвого анзаковца. Какое-то время сержант разглядывал каракала со смесью брезгливости и нездорового интереса сквозь сизый сигаретный дым. Пустынный рысь пялился на Империю в ответ. Вот ведь жирный мешок с требухой. При взгляде на него сразу думалось что талия — это там, где резинка от трусов. -...даже …закурить… не предложишь? – прошептал кошак. -А я должен? - ответил жирный коп. Саид промолчал. Вряд-ли он бы дал закурить этому черно-белому куску сала будь каракал на его месте. Скорее всего он бы покатал жирдяя голым по битому стеклу. И пандёныш это знал в свою очередь. Тем не менее, издав наигранно театральный вздох, коп всё же похлопал себя по карманам. Из их глубин снова появилась мятая пачка. Каракал сжал протянутую сигарету растрескавшимися от жажды губами. Щёлкнула серебряная зажигалка Абрека и Саид с усилием сделал неверную затяжку. Табак был говно. А удержать сигарету в оставшихся у него немногочисленных зубах было нелёгким испытанием. -Мы не изверги, Стэн. Просто делаем свою работу. Да, знаю, работа грязная. Но выполнять её всё же кто-то должен. Услуга за услугу. Перед тем как мы начнём допрос официально… -Империя кивнул в сторону ничем непримечательного ящика в лапах медведя. -…я бы хотел кое-что у тебя спросить. Саид выдохнул сизый табачный дым и перевёл взгляд на высившуюся за пандёнышем неподвижную громаду седого медведя. -…попробуй. -Помнишь констебля Хлабиб? -…кого?…мы… похитили целую прорву синепузых… прямо с улиц… за те несколько месяцев… имя ещё одного дохлого мусора… мне ни о чём не говорит… -Крольчиха. Тёмные волосы. Бежевая шерсть. Номер значка 1457. Та которая была последней. Я ещё тогда набил тебе морду, если ты запамятовал. Саид напрягся. Потом его осенило. -…а… ты говоришь о той… ушастой шлюшке… которую оприходовала вся моя… ячейка? Империя сделал нехилый глоток из фляги и рыгнул отдушиной из дешёвого кукурузного пойла. По небритым подбородкам стёк ручеек спиртного прямо на болтавшиеся на толстой шее армейские жетоны и крестик. -Ага. О ней самой. Всё хотел спросить… Зачем, Стэн? -…что…зачем? Империя ещё немного пошарил в глубинах своих штанин и достал диктофон. Панда промотал запись и нажал на проигрывание. По комнатушке разнёсся плач, долгий и захлёбывающийся. -…не надо… умоляю… я…я сделаю всё что угодно… всё…только прекратите… пожалуйста… Женский голос был надтреснутым и слабым. Он ни капли не был похож на тот тонкий надменный голосок, одно звучание которого частенько доставало всех в участке. Всех, за исключением Гудди. Кевин бы слушал тот голосок всю жизнь. -Теперь зубы. Надо бы вырвать тебе ещё и язык, но я не хочу лишать шоу музыкального сопровождения. Этот голос был хриплым и подействовал на Саида почти ободряюще. Хантер был его другом. Интересно, что с ним стало… Эхом разнёсся смех целой группы. Потом продолжающееся хныканье сменилось хлюпаньем и хрустом. Истошный визг разнёсся по комнатушке. Саид сделал тогда несколько отличных кадров на память. Империя остановил запись и на время отложил диктофон. -Знаешь, Стэн… -жиртрест сделал затяжку. - …честно скажу, вот тебе крест… Я эту стервозину на дух не переносил и избегал десятой дорогой. Как раскроет свой хавальник, так спасайся кто может. Самая правильная, самая лучшая, образец в жопу для подражания, хоть бы кто-нибудь её заткнул. «Чья-бы корова мычала…» - устало подумал кошак, наблюдая как рожа пандёныша багровела буквально на глазах. -Хочешь верь, хочешь нет, как-то раз эта маленькая дрянь настрочила на меня кляузу о жестоком обращении с арестантами! И пришлось целый месяц убить на курсы управления гневом! Нет, ну ты веришь!? Вот ведь сука! На плечо неприятно побагровевшего панды опустилась медвежья лапа с намотанными на неё чётками с распятием. Империя зыркнул на седого медведя, встряхнул чёрно-белой башкой и раздражённо выпустил клуб дыма. -Да, да… Ты прав, Фрэнк. О мёртвых либо хорошо, либо ничего, и всё такое. –морда Империи опять побелела. Гладстон убрал лапищу с плеча Империи и отошёл ко столу с ящиком. -…можешь не благодарить. –пробормотал Саид. –…только я к этой… стерве… и пальцем не при…коснулся… Мой друг… Хантер… мстил. За всех нас… -Мстил? Это как? –сержант поскрёб затылок. – Не спорю, я-то был очень зол за те курсы, но всё что я ей за это сделал в отместку лишь подсыпал просроченное слабительное в кофе. Всего-то с пол-конвалюты. Но ты думаешь, она правда заслужила того что вы с ней сделали, а, Саид? -…разумеется. Он бы… и тебе отомстил… а я… помог бы ему… чем… смог… Империя пожал плечами, в этом он даже не сомневался. Пит никогда не строил из себя святого, отыграться на нём было за что. -Допустим. Очень даже вероятно. Но что конкретно сделала именно вам обоим эта девка? Ну, за мной-то, понятное дело, есть пара-другая грешков… Но, если есть кто из нас без греха, тот пускай первым бросит в меня камень. Хм. А ведь она как раз-бы подошла под необходимую квалификацию. По службе, конечно, её личную жизнь мы оставим за скобками. Саид вспомнил как Хантер выводил визги и мольбы из мусорши-крольчихи подобно виртуозному музыканту играющему на скрипке. А пустынный рысь тем временем запечатлевал на фотографиях как гордая и отважная полицейская постепенно, шаг за шагом, превращается в умоляющий их о смерти кровоточащий кусок мяса. Вся её отвага и героизм сходили с неё слой за слоем. Ток... Раскалённые добела кузнечные щипцы… Немного серной кислоты... Копу он лишь улыбнулся щербатой эрзац-улыбкой и чихнул табачным клубом в жирную харю. -…неужто тебе... жалко... ту стервозину? -Эээ... как бы тебе сказать, чтоб несильно расстроить… Всё сложно. - протянул Пит, стряхивая пепел с сигареты. -Я лично считаю, что позорно было приканчивать такую шикарную попку, дык, непростительное расточительство же. Вдобавок как я слыхал, эта шкура могла наяривать целый день, а это уже что-то да значит. -...только и всего. Я... так и знал. И как только... ты... смог... отправить меня гнить в этот застенок... просто удивительно... раз... думаешь членом... а не... мозгами... Пандёныш хохотнул. -Ты будешь не первый кто мне сует подобную предъяву. Но разве я спорю? Империя на краткий миг призадумался, и да, такое с ним периодически тоже случается. Мысль определенно отдавала сентиментальностью. -Она защищала закон. Может быть даже верила. Каракалья глотка издала какой-то булькающий звук. Через несколько секунд пандёныш въехал что из смятого горла кошака вырывается смех. -...ооо ...щас я упаду на... колени... и стану бить челом... в... благоговейном трепете... Кошак так смеялся что выронил окурок из разбитого рта. Вот курево было в самом деле жаль. -...ай... вот же... говно... не... поможешь?... Империя со вздохом нашарил бычок на холодном полу и поднёс его к каракальей пасти. Сэндкэт сделал ещё одну судорожную затяжку. Пока кошак пытался справиться с окурком Империя всё смотрел тому в морду и ни ума, ни храбрости в ней не усмотрел. Вероломства и спеси – хоть отбавляй, но на каждую хитрую задницу найдётся свой хрен с винтом. А потом мелькнула пара мыслей о крольчихе, теперь уже не столь замутненные неприязнью к чистоплюйству последней в связи с её достаточно несвоевременной кончиной. Маргарет Хлабиб была идущей по головам наглой карьеристкой. А ещё она спала с кем попало – крольчиха ведь – и всё время рвалась учить всех вокруг как им жить и что делать. Но в то же время она была самой одинокой крольчихой в городе. Никто, даже её многочисленные сожители с крайне ограниченным сроком годности, не мог долго терпеть её назойливые выходки. Никто кроме Кевина. Тот прощал ей всё. Даже тот случай, когда прошлой зимой она подстроила так что молодой кот подскользнулся на чьей-то замёрзшей ссанине и разбил затылок. Только чтоб отделаться от постоянных Кевиновых неловких попыток ухаживания. Тогда над ним ржал весь участок почти до усрачки. Империя не разбирался в бабах. Он их просто трахал. Любой, по его мнению, кто скажет что он якобы понимает женщин в его глазах был ещё большим пиздоболом чем Вудро Вильсон с его программой послевоенного самоопределения народов. Но ему всегда казалось, этой девке Хлабиб как минимум было хотя бы лестно что хоть один парень несгибаемо сносит ушаты дерьма с завидной регулярностью выливаемые ею на него. А? Ну, кто знает... Может когда-нибудь она бы и дала б шанс Кевину. А там и глядишь, просто дала бы. Коль так, пошло бы на пользу обоим. Кто знает, может она даже-б завязала бы бухать как сапожник. Мысли прервал плевок окурком под ноги Империи. Видимо губы обжёг. -...уроды... пытаетесь вбить всех вокруг в говно... чтоб самим стоять было... удобнее. -Эй! Я что-ль виноват, что вас, быдло, хлебом не корми, а так хотите в него нырнуть с головой… Империя устроился поудобнее на стульчаке дабы послушать ещё одну слёзную басенку. Даже стал загибать пальцы, где был тот или иной рояль в кустах или берущая за живое несправедливость. Пальцы на лапах закончились, а снимать башмаки было зазорно, а то ещё ноги к полу примёрзнут. «Ебать... в лётчики не взяли, печалька. Вот ужас-то.» «Ох ну ёпты, работа в офисе, какой кошмар. Грифельная ручка такая тяжёлая, а ещё ей можно ненароком уколоться, а уж чернила, а про кофе вообще умолчу...» «Два выходных дня в неделю, серьёзно? Бля, надо будет самому податься в борцуны за социалку.» Порой пандёныш похохатывал над очередным витком жестокой судьбы каракала, аж прикрывал морду лапищами в наиболее трагичные моменты. Пока каракал бормотал Империя смотрел ему в глаза и всё ковырялся мизинцем в носу. Даже язык от усердия высунул. Террорист наконец смолк и тогда панда вытащил палец из носа чтобы рассмотреть то что достал. Потом Империя, видимо потеряв интерес к данному полезному ископаемому, вытер свой замызганный мизинец о морду каракала. -Вау. Классная история. - фыркнул Империя. Каракал улыбнулся краем рта. -Ты Кевина, блеать, видел? -буркнул Империя. - Даже такое дерьмо на палочке и то взяли курсантом в Академию, мало того, он ещё и с грехом пополам, но таки закончил учебку. Мог бы и ты пойти к нам. Только глянь на себя... лоб призывного возраста с крепкими ногами и лапами... ну, то бишь пока что. Могло бы выйти из тебя хоть немного толка. В лётчики его не взяли, ну ахуеть, как мы обиделись на целый свет. Панда и каракал с презрением смотрели недруг недругу в глаза. -...ты же понимаешь... мусор... что для меня... твои законы... пустой звук... это лишь... чужие правила... перед которыми заставляют... подчиняться... нет... пресмыкаться... из страха перед дубиной... Сержант поперхнулся кукурузным самогоном. -Что серьёзно!? Не, ну правда!? -прокашлялся жирный пандёныш, вытираясь синим рукавом. -...ты мне прикажешь... любить... всё это... говно... в котором...я жил? Сэндкэт горько рассмеялся. Потом под подбородок ему уткнулся полированный кончик полицейской дубинки. Ночная палка приподняла разбитую морду кошака. -Рад что ты упомянул слово «жил». - в клубах сизого табачного смрада едва угадывались черты небритой рожи пандёныша. -...что? -Да так. Клоню к тому иной раз мне выпадает пеший патруль в старых иммигрантских боро. А пару раз был даже на посту на острове Эллис, в одном из тех злачных местечек куда сгружают пачками тех, кто поверил в нашу маленькую басенку под названием «Я им свечу у двери золотой». И знаешь, что там я видел, слышал и чуял? Ну, помимо голодных ртов, ора Вавилонского столпотворения и вони нечистот? Один сплошной месседж: «КАК ХОРОШО, ЧТО Я БОЛЬШЕ НЕ В ТОЙ ДЫРЕ ОТКУДА Я ЕДВА УНЁС НОГИ». Ночная палка в лапище Империи очертила дугу у него над башкой. -В горящих глазах! У всех на устах! В надежде что висит там в воздухе ну настолько толстым слоем что её можно резать ножом, паковать в ящики и за дикие деньги экспортировать обратно в те бантустаны откуда вся эта шобла неудачников прискакала. -... -Там, Стэн, откуда нарисовалась вся эта публика, ещё большая жопища чем, блядь, здесь. -... -Знаешь, в чём разница нас с тобой, Стэнли? А что, тебе-то сидеть удобно, ножки свесил, гадить можно даже не вставая – к примеру, на спину того кто тебя носит. Таких говнососов как ты хоть в жопу целуй, а вы грёбаные язычники будете всё прикидывать как-бы в рот насрать. Дерево дубинки убралось и кошачья голова упала на тщедушную грудь. -А я... такие подонки как я бродят по земле ровно по той же причине почему по ней бродят высеры вроде тебя. Мы защищаем от таких как ты. Пандёныш метко сплюнул в старинную бронзовую плевательницу рядом со сливом в полу, из тех времен когда модно было жевать табак. -Врать не буду, Стэн. Мы тебя ёбнем. Но сперва ты немного послужишь государству. Родина будет тобой гордиться в этот раз, я просто это знаю. Из-за пазухи пандёныша появилась папка с гербом Полицейского Департамента. -Наверное ты там в нашем отстойнике малость под-отстал от жизни, поэтому дам ЦУ. Кто-то из твоей ячейки таки смогли просочиться сквозь наши кордоны во время Бича Божьего и теперь залегли на дно. А мы… Мы точно не знаем самих уцелевших террористов, это верно. Но зато знаем их семьи. Вплоть до седьмой воды на киселе. Фирма веников не вяжет. Но знаешь что, расстраиваться нам резону смысла немного потому что у нас есть ты. И ты нам расскажешь всё о своей бригаде. Имена. Адреса. Привычки. Всё что знаешь. А мы будем хорошими слушателями. Я знаю, тебе есть что нам порассказать. Седой медведь тем временем поставил на стол раздвижной ящик и снял крышку. Внутри оказались столярные принадлежности и прочие инструменты. Без исключения все они выглядели изношенными, но явно использовались не по назначению. Каракал поднял свой отупевший взгляд и посмотрел в глаза лыбящейся панде. -…а…а… Империя приподнял левую бровь. -Не торопись с ответом. Времени у нас вагон и маленькая тележка. -…а… не пойти-б тебе нахуй… а этот пенсионер… пусть… бежит перед тобой… Коп осклабился. -Ты меня даже не дослушал, Стэн, а уже выебываешься. В твоей власти спасти несколько невиновных. Судьбы нескольких невинных жизней, Стэнли, зависят только от тебя. Хоть разок-то в жизни не будь эгоистом. -…невинные жизни?... – каракал с болью усмехнулся, но почему-то только половиной морды, другая осталась одеревеневшей. -…неужто в этом… сраном городишке… остались ещё… невиновные? Пандёныш затянулся ещё и устало развёл лапами. -Знаю, сам бы этому не поверил, Стэн. Но факт есть факт. Империя похлопал по папке. -Дело серьёзное, Стэн. После убийства Линкольна янки в своем мстительном раже повесили даже мамашу одного из заговорщиков, а она, вероятно, всего-то им только сдавала комнатушку. А ваше дело будет ещё поувесистей… -сигарета во рту панды пустилась в долгое путешествие из одного уголка пасти в другой. –Терроризм и государственная измена. А это пахнет керосином. -…янки?... А ты что… сам не… янки? Империя широко улыбнулся и хлестнул папкой по каракальей морде. -Я гордый южанин, твою подзаборную мать. А теперь слушай сюда. - Пандёныш дохнул табачным выхлопом в морду Стэнли.- Федералы вышли на тропу войны. Они перешерстят весь город и, если им очень припрет, выкосят десятки семей только чтоб достать пару-тройку ушлёпков вроде тебя. Правительство дало им все полномочия. -…я даже… не сомневаюсь… бурдюк с жиром. Пошли вы все на… -А вот и неправильно, Стэн. –сержант стряхнул пепел с сигареты прямо на макушку каракала. –Так поступать в духе твоих хозяев, заокеанских фашистов и комми. А в Сияющем Граде на Холме дети не несут ответственность за грехи отцов своих. По крайней мере, я что-то такое да слышал. -…я не предам… своих братьев… Империя покачал головой. -Ты уже один раз предал, Стэн. Предал страну, предал своих соотечественников, предал Бога. В твоем деле чёрным по белому написано, что в школу ты всё-таки ходил. И как полагается там ты давал клятву флагу и республике для которой тот поднят. Каждый день. А раз ты предал один раз то обязательно предашь и во второй. И в третий. Какие-то несколько мгновений словно растянулись на годы. Каракал всё же решил разжать челюсти. -…да вы все… что красные… что фашисты… что вы… всё те же яйца… только в профиль… Империя безразлично мотнул башкой и раздавил окурок в пепельнице на столе. -Неправильный ответ, приятель. Тем не менее, ты только что выиграл утешительный приз. Посмотрим теперь что ожидает тебя за дверью номер один. Переваливаясь с ноги на ногу Империя покинул стул и распахнул дверь в комнатушку. За ней стоял жалкий и согбенный кошачий силуэт.       Мелкий обсос. Кевин. С той лишь разницей что теперь на мятом мундире сияла медаль. -Ну что ты там стоишь как неродной, проходи, щас мы тебя устроим по первому разряду. -довольно промурлыкал пандёныш хватая молодого кота за плечо и вталкивая в комнатушку.       У Пита сложилось впечатление что если Кевин так и остался бы стоять под дверью, то он так бы и стоял, и стоял, и стоял. Пока-б не упал чтоб скопытиться на месте. Но дела не ждали. Спотыкаясь и шатаясь как в синьке Кевин подошёл под лапку к креслу где был примотан, прикован и привязан террорист. Сам Гарри Гудини счёл бы достойным сей вызов. А жирный теперь порхал по каморке как хренов балерон. -Знаешь, Стэн, но если-б это мой единственный шанс на потерю девственности прикончили почти-что у меня на глазах, я был бы просто в бешенстве. -тихонько проурчал панда на ухо каракалу. Узнавать Саида молодой кот точно не узнавал. А вот по позвоночнику каракала прошёлся неприятный такой осадок. Кевин встал перед креслом, ничего не видя и ничего не слыша. Чёрные мешки под заплаканными глазами, сами они красные с прожилками, рот приоткрыт. Через белую свалявшуюся шёрстку пробивался пушок, который при хорошем освещении можно было бы принять за лёгкую поросль. Вибриссы торчат в разные стороны, как и всклокоченные светлые волосы. Хвост безжизненно волочится вслед весь в пыли. Уши обвисли. Форма на нем — раньше выглаженная и чистая — теперь грязная и мятая. Разорванный ворот рубашки нелепо торчал из воротника заляпанного соусом полицейского бушлата. А вот кобура и чехол для дубинки на поясе пустовали. Старшие чины решили временно отстранить этого офицера от службы в связи с… нестабильным психическим состоянием. Пандёныш помахал лапой перед Кевином. Ноль реакции. Пощёлкал пальцами перед глазами. Тоже. Поорал «АЛЁ, ГАРАЖ!» в ухо. Без изменений. Пандёныш потопал ногами и запустил в шевелюру у него на башке свою пятерню, нашаривая мысли по дальнейшему действу. Потом он воздел палец к небу. -О! Эврика! Сделав пару шагов за этого мелкого чёрно-белый жиртрест вытащил из кармана диктофон и подмигнул каракалу. Записи с жучков — классная вещь. Настолько классная что самого порой может задрючить паранойя, мало ли кто тебя может услышать. Щелчок. Прямо над головой Кевина. Плёнка проматывается и ещё щелчок.       -...за что?... за что... пожалуйста... скажите... зачем... не надо... не надо... Тельце кота задёргалось в конвульсиях, словно это его сейчас пытали током вместо той дохлой ушастой вафлистки. Хвост кота выпрямился и задрожал зигзагами. Усы и уши встопорщились. Козырёк фуражки съехал на глаза. -Ты знаешь за что. -донёсся до пустынного кошака холодный как Арктика уверенный голос Хантера. -За то, что тебе хотелось власти. Власти над другими. Власти приказывать им то что тебе хочется. -Что ты хочешь!? -при этом взвизге Кевин едва не рухнул замертво. -Того же что и ты... конечно же унижения других и чувства собственного превосходства. А, ты что думаешь, Саид? Каракалу показалось что чья-то ледяная лапища сдавила ему кишки и завязала их в витиеватый морской узел. Щелчок остановил запись. Пандёныш всё держал диктофон над головой котёнка. Кевина перестало трясти словно под током. Дрожащей худой лапой он приподнял фуражку. Из-под козырька на террориста смотрели две острые маленькие льдинки. -Я ПРОСТО СТОЯЛ РЯДОМ! - надрывно выкрикнул каракал первое что пришло на ум. И тотчас же морда Империи приобрела выражение словно у бывалого рыбака, наконец поймавшего достойный улов. Пандёныш играюче поперебрасывал диктофон из одной лапы в другую и заухмылялся всё шире. А Кевин всё немо таращился на каракала. Щелчок. -Я всего лишь хотела блага... -треск пощёчины прервал жалобный стон, теперь перетекший в тихое повсхлипывание. -Не тебя спрашивают, полицейская курва. -услышал Саид именно то что и ожидал услышать, свой собственный голос. -Хотела блага? Блага для того большинства, ради которого надо унижать и уничтожать тех, кто не подходит под общепринятые рамки. Знаешь, а я не хочу провести всю жизнь впахивая на паршивой работе, обеспечивая блаженство какого-то дяди. Впрочем, довольно слов, всё и так с тобой ясно. Ты хотела, чтобы жертвами стали другие, но станешь ею сама. Передай сюда пассатижи, Хантер. -...нет...нет-нет-нет-не...- щелчок прервал обречённые причитания крольчихи. Морда молодого кота вытянулась. Тик подёргивал оба глаза. -А вот и кой-чего что они сварганили на память, ага? - пандёныш сунул в кошачьи лапки несколько свежих фотографий, только из проявки. Кевин медленно опустил тупой взгляд с битой морды кошака на то что всунул ему в лапы панда. И Саид уже знал, что именно было на снимках. Они здорово провели время с этой полицейской блядиной. Он здорово провёл с ней время. Все здорово провели с ней время. Кевин медленно просматривал снимки и с каждым взглядом его глаза всё расширялись. Дыхание стало сбиваться, а голова трястись словно в паркинсоне. Взгляд давай блуждать и фотокарточки выпали из лап на пол, все кроме одной, которую он сжал в кулаке. Крупные слёзы налились в уголках глаз и уже стекали по уже проторённым тропам. По правую лапу от Кевина возник Гладстон, медведь был готов подхватить молодого кота если бы тот упал. -А ведь ты просто стоял и смотрел, да, Саид? - шепнул Империя, но почему-то в левое ухо молодого кота. Просто стоял и смотрел. Ага. Стоял... смотрел... Голова Кевина перестала трястись. Тощие кулачки Гудди сжались. Тщедушная грудь стала вздыматься и опускаться. Кевин сделал пару нетвердых шагов к террористу. Правая лапка молодого кота механически хваталась за пустую кобуру. -Ненавижу... -пискляво, словно испорченная игрушка, выдавил молодой полицейский. -...ненавижууууууу.... В глазах этого жалкого и сломанного существа было видно страдание. Империя слева уже подсуетился и всунул в левую лапу Гудди фомку. Блядь. Вот блядь. Как можно подготовиться к тому что сейчас тебя будут пиздить куском железа? Никак. Он должен был или убить этих мусоров или сдохнуть сам. Как сказала ему Белая Тень. Фомка взметнулась вверх, всё выше и выше. Саид не стал закрывать глаза, он продолжал смотреть в два куска льда на морде у мелкого хотя сам уже дрожал как осиновый лист хоть видел такие только на картинках.       -Давай, парень. - снова шепнул Империя с огоньком в глазёнках. -Давай. Вспомни о Мэгги.       Лом застыл.       -Мэгги. Мэгги... Кусок железа задрожал и выпал из разжавшейся левой лапы Кевина. Лом со звоном подпрыгнул пару раз и покатился по полу. -...Мэгги... -мордочка Гудди сморщилась как у маленького ребёнка. Молодой кот поднял полные слёз глаза к небесам где восседал всеблагой Бог и взвыл навзрыд. Колени у него покосились, и он рухнул на колени перед пустынным кошаком. Только медведь держал его за подмышки. А Кевин уткнулся в фотокарточку и глухо разрыдался. -...мы ведь... хорошие... мы не такие... Три жестоких зверя молча смотрели на одного слабого. Слёзы стекали на фотографию, в которую тот зарылся. На медаль. На пол. Рыдающий котёнок выронил фотографию. За всё то время что Саид имел удовольствие узнать поближе репрессивный аппарат государства его зрение порядком упало. Но он всё равно узнал снимок. Туристы обожают фоткать город и его обитателей. На фотографии изображена та шлюшка – надменная, самодовольная, с кукольной мордахой – упёрла лапки в бока и расставила ножки в миниатюрных ботиночках, словно супергерой на обложке комикса. Позади неё стоял этот наивный обсос и глупо лыбясь машет лапкой, в ожидании когда вылетит птичка. Вылетела та к слову сзади. Хантер вырубил мелкую тварь шприцем с успокоительным в шею, а его приятель-канак несильным ударом кастета в висок уложил котишку. Парочка мусоров даже не поняли толком что стряслось. А кто-б узнал Саида в дорогих шмотках и с новеньким фотоаппаратом, спасибо предыдущему владельцу. Сам виноват, идет же молва в народе что Кэпитал-Сити опасное место. Всего-то понадобилось попросить этих болванов попозировать чтоб Хантер и его приятель вырубили их со спины. Зря, ой зря он тогда не перерезал глотку мелкому высеру. Но дело было почти в дверях полицейского участка и каждая потраченная секунда была на вес золота. Хантер задержался на несколько секунд чтобы харкнуть на мундир бесчувственного молодого кота. Сказал, что они старые знакомые.       Империя поскрёб затылок.        -Мда, а идея казалась занятной, вечер обещал быть томным… Медведь и панда обменялись взглядами и Гладстон мотнул башкой в сторону двери. Толстяк-сержант вздохнул и помог медведю поднять на ноги сломленного кота. Стоило лишь уволочь всхлипывающего и булькающего Кевина чуть ближе к выходу как тот вырвался и хлопнулся на грязный холодный пол совсем рядом с ногами каракала, хватая лежавшую там фотокарточку и свернулся вокруг неё дрожащим калачиком. -Да отрасти ты уже пару шаров, - фыркнул Империя. -Ладно, короче, такое предложение... вы ребятки, пока разогревайтесь и всё такое, а я пойду отведу парня в курилку и сварю ему кружку какао, а то что-то он вконец расклеился... Пандёныш взгромоздил котишку на попа и потащил из комнаты прочь. Дощатая дверь за ними захлопнулась. Какое-то время спустя стук каблуков и всхлипы стихли вдали.       Теперь над каракалом возвышалась немая туша медведя.       -Что скажешь, борода? Наконец-то одни… Вот же мелкое… ссыкло оно у вас… –вяло хохотнул террорист.