Полицейский Блюз или Не Все Копы - Свиньи

-Мэм, это Полиция Кэпитал-Сити! Выходите из ваших апартаментов с поднятыми лапами, вы арестованы! -надтреснутый от возраста голос Гладстона разнёсся громом по всему массивному жилому комплексу. Вообще-то пособниками террористов тоже строго говоря, должна заниматься контрразведка, или на совсем уж худой конец, отдел уголовных расследований. Они и сейчас занимаются. Вот только как им сказали, как и фэбээрешники так и обычные детективы, спуская списки имен с адресами, рабочих лап не хватает. Уже начались собираться зеваки, от местных столпов общества вроде почтальона, консьержа, парикмахера и бакалейщика до уличных ребятишек. -Нет, в самом-то деле, не может эта девка быть настолько тупой чтобы не попытаться смыться из города... - пробормотал Сержант Империя, одновременно косясь на быстро растущую на лестничной площадке толпу. Вроде благонадёжные, множество повязок Национальных Минитменов на рукавах. Кто-то уже прикатил на улицу лоток с хот-догами и газировкой. Панда ухмыльнулся. Да, Кэпитал-Сити, никогда не меняйся. Тут и во время погрома могут сделать перерыв на рекламную паузу. В национальных минитменах здесь ходило чуть-ли не с пол-улицы. Записаться в регулярное ополчение для обороны столицы было не только отличным способом прослыть пылким патриотом, но и избежать отправки за океан. Кто-то же должен работать на фабриках, смазывать колёса коммерции и чинить унитазы. Обеспечивать то чего лишен плебс в этих заграницах. Нормальную жизнь. -Минитмены построиться! – рявкнул сержант Империя. Ооох, во рту словно нассано. Всё, надо завязывать так бухать… по крайней мере в одиночку… Синие повязки выстроились вдоль коридора. Вышколенные как балерины. Панда оглядел своих напарников/подчинённых, он всё никак не мог привыкнуть к новым нашивкам. Гудди чах все сильнее день ото дня, словно растение, на которое все разом забили болт поливать хоть изредка. Но ему таки вернули пушку, сославшись на заключение штатного психиатра при Департаменте и баста. Фрэнк же оставался неизменно мрачен, продолжая отсчитывать дни, когда он сможет без зазрения совести сложить с себя обязанности офицера Полиции Кэпитал-Сити. Чтобы возложить на себя другие, французского Иностранного Легионера и начать свой Крестовый поход против сил зла. Империя ещё раз сверился с ордером на арест и постановлением суда, связь с террористами, в кутузку, стандартное в общем содержание месседжа. Табличка на двери подходит, имя и фамилия тоже, вроде знакомые… он снова пнул ногой дверь. -Может, никого нет дома? – вяло пошутил Империя, чувствуя себя также кисло как засохший лимон, который уронили за батарею и так и оставили там покрываться пылью вплоть до скончания веков. Выстрел. В двери образовалась приличных размеров дыра прямо над головой сержанта Империи, будь он выше ростом то обзавёлся дополнительной вентиляцией прямо во лбу. Панда и несколько национальных минитменов деловито попадали на пол. Фуражка приземлилась прямо перед носом у панды, простреленная насквозь. -А-а-ать, сука! Кокарду покоцала! – прорычал Империя, нахлобучивая прохудившийся головной убор и вскакивая на ноги. Короткий обмен кивками с медведем и котом. Понеслась. Империя выпустил из своего кольта пять пуль в замок и вынес дверь. -Это полиция, все арестованы!! Копы ввалились в маленькую квартирку с пистолетами наготове. Посреди однушки стояла выдра в ванном халате и с револьвером с дымящимся стволом. В башке панды моментально щёлкнуло, что пособница террористов это-ж та самая выдра с фотографии, с той самой где тема сисек была раскрыта чуть менее чем полностью. Её ещё бабахал этот хлыщ Сэндкэт. Вокруг чемодана валялись разбросанные вещи. Девка всё же и в правду задумывалась о том, чтобы попытаться слиться из города по-тихому. Три пистолета против одного. Кевинов ствол даже почти не дрожит, может признак того что парень хоть немного взрослеет. А вот дуло пистолета в лапках подозреваемой выписывает какие-то геометрические параболы. Медведь понял в чём дело первым. Всё стихло, только его сосредоточенность берёт на себя бразды. Империя орёт и тычет пушкой в коллаборантку и Гудди следует его примеру. Выдра направляет на троих копов свой пистолет и пищит что-то сама. В коридоре столпились синие повязки с помповыми ружьями. Вот-вот может произойти что-то очень уродливое. Надо хотя бы попытаться это предотвратить. Гладстону было в общем-то плевать на то что с ним может случиться дальше. Ведь самое страшное уже с ним случилось. Дуло пистолета в лапах медведя медленно опускается вниз, затем оружие ложится обратно в кобуру, и та закрывается на клапан. Медведь идет к ней, неотвратимо словно наползающий ледник. Револьверное дуло подозреваемой метается между седым големом, таращащегося двумя холодными кусками стекла и двумя другими чокнутыми. Она истерично кричит чтобы медведь к ней не подходил, что он проигнорировал с отсутствующим выражением морды. Ствол теперь смотрит исключительно в морду голема. Выдра верещит что выстрелит и пусть только он попробует что-нибудь ей сделать. Гладстон попробовал. Метнувшаяся правая лапа вырвала оружие из лапок выдры. Спустя недолгую паузу её пистолет уже летит в сторону Империи, панда едва поймал. -На, подбери вещдок. По обвинению в сопротивлении при аресте. Выдра продолжает в ужасе пятиться в угол однушки, слёзы уже наворачивались в её глазах. Что с ней будет? Что с ней сейчас сделают эти чудовища в фуражках? Лапища медведя нырнула в глубины мундира. А ей отступать было уже некуда, однушка закончилась. Выдра закрыла глаза и прикрылась лапками, от пули или от лезвия. Она слышала слухи что творилось под городом. Как и все. -Вы арестованы, мэм. Соберите необходимый минимум вещей согласно этому формуляру. Дрожащая выдра открыла глаза и осторожно подняла взгляд. Гладстон, уже с копией документа в протягивающей лапе, только сейчас разглядел их. Красные, с большими мешками. Такие же как у Кевина. Или у него самого, из отражения в зеркале в ванной рано утром или поздно вечером. Только плакал он без свидетелей, словно совершал преступление. Когда опускался на стул в пустой тёмной комнате которую уже успел обустроить под детскую. А она даже не знает жив-ли её «Саид» или нет. Это у нас есть для таких случаев похоронки. Дрожащие лапки взяли листок из лапищи в белой перчатке. Потом на них защёлкнулись браслеты наручников. -Вы имеете право хранить молчание, всё что вы скажете может и будет использоваться против вас в суде… - прохрипел седой. Дальше копы позвали внутрь национальных минитменов чтобы помочь им обыскать помещение. Империя все равно не убрал пушку, котенок лишь её опустил. Империя хотел жить долго, и, может быть, даже счастливо. Поэтому он справедливо полагал что где-то эта девка, или ещё лучше - хахаль которого они ёбнули - могли припрятать здесь какой-нибудь не самый приятный сюрприз, вроде ручной гранаты, ножа или ещё одного ствола. -Энтова шалава чуть меня не укокошила… - буркнул сержант медведю. -Чуть не считается. Сам мне говорил это десятки раз. –ответствовал старший констебль. Странная цепь командования у них получается... Он Фрэнка старше по званию, а он его вдвое по возрасту и втрое-вчетверо по военному опыту… а, ладно, медведь всё равно через пару дней едет на Чёрный Континент нести разумное-вечное-доброе на острие штыка всем, кого он на тот насадит. И провернёт. Скатертью вам дорожка, полковник, сэр. Наконец Фрэнк подошёл к мрачному толстяку. -Пусто. –буркнул седой. -…что ты тут устроил какие-то игры разума, Фрэнк? Надо было урыть эту коллаборантскую подстилку чтоб не возиться с бумажками. Медведь медленно покачал головой. -Нельзя. -С хуя-ли? – фыркнул панда. -Третий месяц. -Чё? Империя покосился на тихонько хнычущую выдру, едва собиравшую разбросанные по полу вещи. Живот немного выпирался из банного халата. Можно предположить, что просто обожралась, залюбовавшись на свет лампочки в холодильнике посреди ночи, с кем не бывает… Но нет, в районе затылка что-то уже неприятно шевелилось. Чё-через плечо. Проверять что-то не хотелось. Возможно из того же разряда что каждый раз, когда хочется спросить у женщины где та была если опоздала на работу или что-то в том-же духе, то та сразу выдаёт «Женские дела!» или «Женские проблемы!» После этого желание расспрашивать дальше как-то улетучивается само. -Ёб твою мать, ёб мою мать, ёб вашу мать… Панде при мысли о том, что он чуть было не пристрелил беременную самку выдры самую малость подурнело. Гудди же в свою очередь неприятно позеленел. Но «чуть» и в самом деле не считается, правда-правда. Выдра иногда бросала на копов и минитменов вокруг затравленные взгляды. Некому её защитить. Уже некому. В окно влетел булыжник, бессменное оружие пролетариата. Выдра вскрикнула. С улицы всё сильнее раздавался гул толкучки. Вопли. Возгласы. Там шлюха террористов. Пускали эту блядину там по кругу пока наших детей убивали поганые предатели и иностранцы. Она сама предательница. А с предателями и их блядями у нас разговор короткий. На мордах копов и минитменов отразилась одна и та же тревога. Дерьмо. Империя закусил губу и взялся за рацию с портупейного наплечника. Подкрепления конечно же не предвидится в ближайшее время, массовые беспорядки в бывшем Центральном парке где расположился главный лагерь для интернированных продолжают тлеть. Словно ища чужой поддержки сержант зыркал то на молодого кота, то на юную выдру, то на седого медведя, то на растерявшихся минитменов, теперь стоявших в разгромленной квартире как идиоты. Идти туда просто так всё равно что сыграть в интереснейшую игру «Убеги от товарняка по шпалам». Он снова посмотрел на выдру, та уже впала в ступор как неразумный олень в свете автомобильных фар. Слезы стекали по щекам. Некому её защитить. Ох был бы щас с нами Эд… а то он подался в птицы высокого полёта… он точно-б что-нибудь отчебучил... И тут панда вспомнил как металлически поставленный словно труба Архангела Гавриила, голос американского фоксхаунда обращался ко всем копам, минитменам и военным, всем кто его слышал во время Бича Божьего. …сегодня мы встанем бок о бок, мы должны стать щитом для всех бедных и поражённых ужасом душ, потому что больше некому их защитить. Мы должны сражаться за наших граждан, за их жизни, за их бессмертные души, за этот город… Судя по всему, эта же самая мысль пришла и к Гудди и к Гладстону как их глаза немного подёрнулись пеленой. Между тем сквозь рычание толпы снизу донеслось и попискивание того последнего гаденького голоска, который обычно отвечал за большую часть самых хитровыебанных придумок у Империи. Эта сучка только что хотела тебя грохнуть, Питти… А потом Империя грустно усмехнулся… ведь следующим что он вспомнил были его собственные слова, сказанные им Кевину той проклятой ночью. …эй, ты сам хотел попробовать. Назвался груздем – полезай в кузов… Ладно…о’кей…надо попытаться выжать максимум положительного из плохой ситуации. И надо действовать быстро пока толпа не зашевелилась. Суд и закон здесь мы. Не они. …мы – настоящая революционная армия! Не они!... Империя посмотрел ещё раз на перепуганную выдру в наручниках и на её живот где теплилась новая жизнь. Потом плюнул себе под ноги и высунул башку в окно. Эх, и снова ринемся в пролом, друзья мои… -Щас у вас всех зубы будут в кучку! Спущусь и глаз на жопу натяну! – проорал сержант Империя дурным голосом. -И ЭТО ВООБЩЕ, БЛЕАТЬ, НЕ ТО ОКНО! Империя повернулся к совсем отчаявшейся выдре, всё сидевшей на полу, ухмыльнулся и подмигнул. Толкучка принялась голосить в ответ, тысячеголосая, тысячелапая, тысяченогая, тысячеглазая зверомасса заводящаяся с пол-оборота. У неё есть инстинкты. А вот то чем надо думать, и нет, в этот раз не жопой, там дефицит. Но у Империи был козырь в рукаве помимо другого в виде туза пик под правой манжетой, но не менее действенный. Мало кто хочет искать неприятностей с полицией по собственной воле. -Давай, попробуй мне только запулить в муниципальную собственность что-нибудь ещё, ну пожалуйста! Давай! – проскрежетал панда в рупор сквозь стиснутые зубы. –Военное положение ещё не снято, мои деточки! О, нет, оно всё ещё в силе! И если понадобится здесь маршем пройдётся целый батальон механизированной пехоты в полном вооружении прямо по вашим безмозглым задницам! Намёк понят, граждане? Р-р-р-разойтись по одному! На кого-то эта угроза и вправду подействовала и этот кто-то и в самом деле отправился восвояси. Вот только ждать надо будет до этого батальона дня два, опять же большое спасибо переселённым гувервилльцам в парке. «Надеюсь, прямо сейчас их волтузят по мордасам.» Империя смахнул вещи подозреваемой вместе с битым стеклом с подоконника и присел на тот прикурить, с виду крутой как варёное яйцо и спокойный как маринованный огурец. Под напускным спокойствием продолжалась кипучая мыслительная деятельность. Например, а насколько сейчас можно будет рассчитывать на благонадёжность минитменов? Смогут ли они применить силу против их же соседей, друзей, коллег, членов семей?... это ведь их улица, их район… Гладстон что-то прошептал Империи на ухо. Да, это может сработать. Можно рискнуть. -Есть что-нибудь синее в доме? – шепнул в комнату панда краем рта. –Говори со мной, Мэг. И тогда, может быть, у нас у всех появится шанс дожить до вечера. -А? – тихонько пискнула выдра. -Скорей шевели извилинами. Господи Боже мой, и это ещё про нас говорят, будто бы у полицейских только одна такая от силы найдётся, и то, в качестве вмятины от фуражки. -Пошёл ты… -Да, да, знаю, пошёл я нахуй. Только я уже здесь. Синее что есть имеется? Хоть что-то? Ведра с заплаканными глазами указала лапками в наручниках на распотрошённый копами комод. -Там есть синяя ветровка… и старые джинсы... -Срочно полезай в них. Кровь из носу. -…но… а как же мои вещи?... по вашей бумаге и… -В жопу и твои вещи и нашу бумагу. Давай, живо разоблачайся и лезь в синие шмотки. Небритая пандовая рожа повернулась в сторону улицы, для пущего эффекта Империя ещё и свесил наружу ногу в стоптанном башмаке и энергично ей качнул. Шалтай-Болтай нового века. -Эй! – вякнул какой-то нытик снизу. -Ну чего тебе? – буркнул сержант Империя. –Может что-то не понравилось? -А где эта террористическая шлюха, за которой вы приехали? Вы же за ней приехали, да? Соседские кумушки конечно же всем всё давным-давно растрезвонили сплетни что эта разведёнка принимала у себя на постельке одного из этих омерзительных террористов. Сарафанное радио уже не в первый раз кусало так копов за пятки. Империя стряхнул пепел с сигареты внутрь квартиры. -Догадайся, гений. Конечно эта блядь уже свинтила. Не совсем же она тупая чтобы торчать в округе. У Мэг встала дыбом шерсть. Они что… хотят её спасти? На сотню страхов налетела целая волна надежды на то что она будет жить. -Пустая халупа, заплывшая пепельница с разбухшим в ней окурком в мойке и кофе суточной давности на кухонном столе. Всё. Энд оф стори. – ещё один клуб дыма. -А кто стрелял? – не унимался нытик и толпа одобрительно заворчала. Что-ж это было вполне предсказуемо. -Я конечно же! Как-то же мы должны были туда просочиться! Пять пуль всадил в эту дверь. Медведь наклонился к панде. -Было шесть выстрелов, дебил! – прошипел тому в ухо Фрэнк. -…э-э-э…шесть пуль. Точно. -А вопил кто? Зуб даю, вопила какая-то девка! Вот дерьмо. Не сегодня-завтра они ещё и думать начнут. Время импровизировать. Театральная сцена потеряла великий талант, когда Империя пошёл на службу обществу. В молодости Гладстон не раз посещал дворец Тюильри в Париже. Панда прикрывший свою морду лапой мог бы посоперничать с мраморной статуей что Фрэнк там видел, которая точно также трагично маззлпалмила. Потом Империя поманил указательным пальцем левой лапы к себе Кевина, впрочем, пока не отнимая от морды правую. -Да, сержант? – морда кота высунулась из окна с приставленной к голове правой пятернёй. -Эй, это-ж Кевин! Привет, Кев! – сразу узнали котишку. Многие на улицах знали констебля Гудди и относились к нему вполне сносно, даже не смотря на то что тот был мягким как говно. -Привет! – помахал Кевин в ответ и давай орать. Эффект звучания девкиного визжания получился практически идентичный. В определённые моменты, когда припрёт констебль Гудди соображал будь здоров моё почтение. Близко к разряду что раз в год и палка стреляет. -Кевин над этим работает. Он правда старается. – страдальчески вздохнул Империя. По толкучке разнёсся смех. Отлично. Пока они смеются то не сразу накинутся на нас чтоб рвать как тузик грелку. -Ну и чё ждёте? Бесплатного кина? А ну сыпьте отсюда пока я не укатал всех в зоопарк. Толпа начала рассасываться. Империя раздавил окурок о стену и выбросил на улицу. Надо двигать. Выдра выглядела нелепо. Детские карнавальные костюмы на Хэллоуин и те бывают правдоподобней. Линялые джинсы, в которые запихнули выдрячий хвост были бледно-голубыми, лампасов на них конечно-же не было. На ветхой морской ветровке всё же висели потемневшие медные пуговицы, уже хоть что-то, но пары-другой не хватало. Пустые рукава болтались по бокам, так как пуговицы на груди застегнули поверх скрещённых на животике лапок в кандалах. Нашли к их большому везению ещё и старый ремень, сойдёт за портупею поперёк груди. На ножках выдры были галоши. Империя надел ей на мордочку свой противогаз из подсумка на поясе и нахлобучил на неё свою фуражку. Кевин нерешительно передал свой значок. А медведь плашку с фамилией. С миру по нитке, нищему – рубаха. -Что-нибудь вякните… -проскрежетал панда нервно переглядывавшимся национальным минитменам, -…пойдёте под трибунал. Давали присягу и всё такое. Добро пожаловать на службу к Дядюшке Сэму, салабоны. Всё, выходим. ***** Империя толкнул плечом двери подъезда и принялся привычно проторять путь, тыча пятернёй в морды и работая локтями. -С дороги! Двигай! Полиция. Полицейское расследование, дорогу! Нет, стопроцентной убедительности им конечно не достичь. Но им и не надо. Кто к примеру, вспомнит сколько копов заходило внутрь? А вышло? В самом деле, вспомните хоть морду последнего полицейского, с которым вы разговаривали. Вот. Но в данный момент Пита Империю больше беспокоил хмурый мордоворот с бейсбольной битой и прочие подобные ему дяди с обрезками труб и финками за поясами. Им надо немного форы, хотя бы для того чтобы добраться до служебного фургона. Всегда есть заводилы что удумывают задней частью эрзац-мозга померяться размерами своих шаров с нами. «Не, говнюки…» - думал Империя. – «У нас они больше.» Арестантку как-бы невзначай зажали минитмены с нервными мордами, но у них и так редко, когда они бывают спокойные, и копы с лапами на поясах, чтобы можно было легко схватиться за пистолет или ночную палку. Они уже совсем близко к вагончику для Пэдди. Так близко. Внезапно сквозь ряды минитменов просунулась чья-то худая, нет, скелетоподобная лапа и схватила противогаз на морде Мэг и с силой сдёрнула. Бля. -Звери! Зве-е-ери! Смотрите! Вон она! Во-о-он! – последовал затем бабий визг. Везёт нам как утопленникам. Крики, вопли. Угрозы. Дальше события шли словно покадрово. Копы вытаскивают дубинки, но не хватаются за огнестрел. Выдра кричит и умоляет. Но ни одна из сторон её не слышит. У каждой на неё имеются свои планы. Толкучка учуяла кровь. В них летит мелкий мусор. Гладстон закрывает от толпы своей левой лапищей миниатюрную выдру и в правой, с намотанными чётками, сжимает ночную палку. В седой голове медведя крутится калейдоскоп. Плачущая индейская девочка-кошка на ручье Вундед-Ни. Маленькая плачущая девочка-кошка на полу залитой кровью невинных церкви в боро Бауэри. Алиса. Он видит, как позади искажённых ненавистью морд с узившимися зрачками и оскалившимися пастями мерзкого вида уличный хлыщ поднимает кусок кирпича. -…Боже… нет… пожалуйста… не надо… умоляю… - хрипло бормочет старший констебль. Глупые злые звери. Мы должны их защитить. От них же самих… Кусок кирпича летит в их сторону. Секунды становятся веками, а века секундами. Медведь пытается закрыть собой выдру, но в давке он едва может пошевелиться… Брызг крови. Выдра кричит. Её голова разбита куском кирпича. Её глаза поднимаются к небу… и она сползает вниз на асфальт. Медведь тупо вытирает морду. На белой ткани патрульной перчатки кровь. Пальцы трясутся. Лапа медленно сжимается в кулак. Его глаза за пенсне темнеют. Сердце словно остановилось. Из медвежьей груди рвётся жуткий потусторонний вой, а лапы отшвыривают здоровенных зверей как игрушечных плюшевых. Сломанные челюсти, сломанные лапы, сломанные рёбра, сломанные ноги. Чудище толкучки нашло себе врага. И дрогнуло перед ним. -Минитмены! – орёт сержант, бросаясь вперёд с ночной палкой. -Прикладами их! Делай раз! Делай два! В атаку! Копы и национальные минитмены разбили монстра на пару десятков испуганных, улепётывавших от них штатских, оставляя за собой улицу теперь усеянную жалобно стонущими частями бывшего чудища. А Гладстон всё продирается к мерзкому теперь уже завязавшему ухмыляться говноеду, тот будет гореть, будет гореть. Вот над испуганным пидаром-хлыщём поднимается медвежья лапа со сжатой в ней полицейской дубинкой, в другой сжимается его горло. Распятие на чётках так блестит… Пришёл седой в себя уже через несколько минут. На картину побоища смотрели зеваки из каждого окна в районе, но на улицу не совались. Изо рта течёт кровь. Фрэнк нашёл себя прислонившимся к стене рядом с водостоком и мусорными баками. Было тяжко. Кто-то из толкучки всадил ему нож в бок по самую рукоять. Ладно, пусть пока там побудет. Неважная это идея его вот так сходу вытаскивать. Империя тем временем матом орал в рацию требуя санитарную машину, целую автоколонну. Помятые минитмены пытались кое-как оказать раненым первую помощь на месте, их этому тоже немного учили. А гнойный пидор что запустил кирпичом в беременную выдру частично торчал из мусорного ведра, точнее его ноги, вылезающие из-под крышки бака. Признаков жизни не подавалось. Трудно их как-то подавать без головы. С выдрой рядом Кевин с аптечкой из машины. Та выдра… Мэг…сидит возле полицейского фургона и плачет. Выдриная мордочка разбита и в крови. Но выдра жива. Она жива. Жива…жива… Фрэнк хмыкнул что-то про грехи отцов наших и позволил себе закрыть глаза. Он был уже немолод. ***** Гладстон открыл глаза. Вокруг всё белое. Фрэнк уже почувствовал мехом какой-то скепсис. Не такую жизнь он прожил чтоб после неё просто так вокруг было всё белое. Может, пранк какой? А, это просто куда-то делось пенсне. Шелест. И запах. Очень знакомый запах. Где-то тут рядом должен быть Пит. Гладстон тихонько протянул правую лапу вбок и пошарил. Поверхность. Видно тумбочка… и ага. Знакомое уже долгие годы посеребренное пенсне опустилось на нос. И для покойника он чувствовал себя чересчур уж сносно. В нос ввинтился знакомый запах. Медведь скосил глаза набок. На стуле рядом удобно закинув ногу на ногу расположился Империя. В штатском, в рабочих штанах, мятая кожаная кепка лежит на столе рядом, черепаховый свитер. На спинке стула висит потрепанная кожаная куртка. Гладстон не помнил, когда видел этого панду в штатском. Да и, если на то уж пошло, любого из своих коллег. Он и себя-то в штатском не помнил. Хотя… когда был день его свадьбы он надел прекрасный смокинг с шёлковым поясом. Империя перелистнул страницу журнала комиксов. На обложке был изображён статный лев, рвущий на себе рубашку. Под ней был подчёркивающий рельефный торс синий костюм с большой буквой «S». Иногда панда доставал из кармана брюк флягу и делал глоток. Но курить не курил. Значит всё-таки больница. Чисто случайно Пит заметил, как на него таращился медведь. Панда вскочил и давай разоряться. Про то и это. Здесь был Эд, здесь был Кевин, бла-бла-бла. С хреном, которому ты оторвал башку хер, так как военное положение сняли только недавно, сам виноват, что полез на полицию. Медведь что-то отвечал, мозг регистрировал ответы, но разбираться во всем он будет позже. Главное, что с той выдрой, с сожительницей выродка Сэндкэта? Что с её ребенком? А с ними… ну… панда их… ну… обоих… гм… ну сдал, как водится, на базу. Потом он слышал, что та девка согласилась принять участие в какой-то особой государственной программе по перевоспитанию в обмен на помилование. Что-то там ещё было и про трудоустройство и новое жильё, в случае успешного прохождения. А что будет с ребенком в будущем… -… ну и… это… в общем ты сам знаешь куда девают сирот этих… ушлёпков. Медведь кивнул. Особые военные центры для мальчиков. Особые воспитательные учреждения для девочек. Стали появляться почти сразу после Великой Войны и её…последствий…как грибы после дождя. Ведь сирот было так много. Отовсюду со всех частей света. Из девочек делали или хотя бы пытались лепить идеальных домохозяек – маленьких Колумбий. А из мальчиков – несгибаемых патриотов, звёздно-полосатых племянников Сэмов. Оба прозвища говорят сами за себя. Эта программа была рассчитана на многие десятилетия, а первые результаты, говорят, надо ждать где-то к началу 1950-х. …хм. Может Империя и в самом деле был рад что медведь очухался и так быстро. А ещё рана зарастает как на просе. А с ним даже окурки растут. Вскоре он выписался. Дела были улажены в кратчайший срок и средства, притом немалые, вложены в оборонные облигации государства. На самый остаток куплен билет на трансатлантический цеппелин до Марокко. Третьим классом. Пит позвал его на последнюю пьянку, он угощает. Его и Гудди. А Эд не может. Просил извиниться. Колёсики снова закрутились.