Пути рационального выбора (ГП МРМ)

Гилдерой Локхарт сиял не меньше, чем Гермиона. Трудно было сказать, вызвано ли это естественными условиями, ведь профессор выбрал место с идеальным освещением, либо же он накладывал на себя какое-то особое заклинание безупречности. Его тут же обставили девушки — сокурсницы Гарри. Даже Гермиона с некоторой долей благоговения смотрела на идола современной защиты от темных искусств. — Я не признаю фанатизм, — ответил наконец мальчик. — Гораздо лучше, когда люди проявляют уважение к своим кумирам, не выказывая излишек нездорового обожания. Это приятно, в первую очередь, самим знаменитостям, ведь они наконец могут ощутить себя обычными людьми. Но я — не та знаменитость… — Ооо, мой мальчик, вы как раз именно та знаменитость! — перебил его Локхарт, — Вы же Мальчик-Который-Выжил! А за вашей спиной стоит Девочка-Которая-Ожила! Хохо, да вы дуэт победы над Сами-Знаете-Кем! Просто Невесть-Какое-Чудо! Позвольте извиниться, что меня не было рядом оба раза. Уверен, вместе мы справились бы с ним еще быстрее. Мистер, как вас там? — он обратился к мальчику, которого все еще держал за локоть. — Колин Криви, профессор. — Мистер Криви, будьте любезны сфотографировать нас всех вместе, троих! Таким образом, ценность вашей фотографии вырастет в три раза, сможете продать ее в местную газету и обогатиться. Вот я никогда не отказываю своим фанатам, поучитесь у меня, мистер Поттер. Гарри заметил ухмылку Драко, стоящего неподалеку, и кисло улыбнулся. Он не понимал до конца, что делает профессор Локхарт. Это такой способ унижения? Он пытается поставить его на место, да еще и Гермиону решил втянуть для пущего эффекта? Или это искренняя реакция человека, который привык быть окружен фанатами? В любом случае, сейчас лучше ему подыграть. Профессор Локхарт сгреб в охапку Гарри и Гермиону, поставил их по бокам от себя и стал активно позировать. Все это сопровождалось хихиканьем половины учеников и откровенным ржачем мистера Гойла. Гермиона засмущалась, судя по порозовевшим щекам. Затем, не выпуская Гарри, он пошел с ним в сторону аудитории. — Ну вот, видишь, мой мальчик, — зашептал он заговорчески. — Так просто и элегантно я спас тебя от позорной ситуации. Обернул все в выгодную для тебя позицию, сохранил твое лицо перед публикой. Этим навыком нужно овладеть так же хорошо, как способностью дышать, если ты хочешь однажды вращаться в самых высших кругах. — Кажется, вы просто решили поиздеваться, — пробормотал Гарри, немного опешивший от такого напора незнакомого профессора. Когда все расселись по местам, Гилдерой громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Долгопупсу, — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке. — Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Гилдерой Локхарт, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Ежедневного Пророка» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой! Если бы существовал прыский чай, вызывающий перекати-поле, то Гарри предпочел бы выпить его заранее, как, впрочем, и половина класса. — Я вижу, вы купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили… — Вручив каждому листки с вопросами, Локхарт вернулся к столу. — Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте. На первой странице Гарри прочитал: 1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта? ЧТО? Гарри чуть не прыснул сам, без чая. Он пробежался по следующим вопросам, среди которых значилось «Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта», а также «Когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?» Если это была шутка, то она была на грани идиотизма и гениального остроумия. Гарри ожидал, что буквы сейчас магическим образом сотрутся и вместо них появятся нормальные вопросы, а все, кто отвечал на эти вопросы, автоматически получат "неуд" за глупость. Но этого не происходило. Все еще пытаясь сдержать смех, Гарри взглянул на Гермиону. Она обводила варианты ответа, как ни в чем не бывало. А вот на лице Драко он заметил то самое выражение недоверия, будто он искал в вопросах двойное дно. «Это какой-то психологический тест», — заявил слизеринец внутри Гарри. - «Он пытается выявить степень своего авторитета среди детей, чтобы оценить, насколько нагло он способен ими помыкать в дальнейшем. Или собирает иные статистические данные». «Возможно, ты прав», — согласился когтевранец. — «Но что если эти вопросы несут в себе крайне тонкие эвфемизмы, непонятные нам, потому что мы всего лишь пробежались глазами по учебникам Невилла вместо того, чтобы покупать свои? И если бы мы удосужились со всей серьезностью прочитать все его труды, то могли бы понять смысл, который несут все эти вопросы». «В целом», — заметил гриффиндорец, — «он крайне смел, раз вставляет в свой первый же тест такие варианты. Наш отец, Майкл Веррес, рассказывал не одну историю о помешанных на собственной гордыне профессорах, которые заставляют заучивать их лекции от корки до корки и отказываются принимать ответы из других источников. Но даже они сначала работают по пять лет, чтобы нащупать почву под ногами и знать, в каких случаях они могут вести себя так безнаказанно». «Так он это и делает!» — завопил слизеринец. — «Он не просто щупает почву под ногами, нет, он молотит ее со всех ног! И если он поймет, как многое ему сходит с рук, он сделает следующий шаг, и вполне вероятно, что по отношению к Философскому камню!» «А что, — личности Гарри вдруг собрались воедино и произнесли это в унисон, — если он просто идиот?» Но сначала нужно было проверить одну вещь. — Гермиона… псс, Гермиона, — прошептал Гарри и стал трансфигурировать крайне тонкую нанотрубку, которой ткнул ее в бок. — Чего? — раздраженно спросила девочка. — Дай посмотреть… — Ты хочешь списать? — поразилась Гермиона. — Да не ответы, дай сравнить вопросы! Она аккуратно подвинула к нему листок с вопросами, и Гарри тут же вернул их обратно. Нет, никакого подвоха, если только Локхарт не заколдовал его так, чтобы только Гарри видел такие вопросы. Вероятность такого была бы крайне мала, если бы не это представление перед всем курсом… — Профессор, — сказал Гарри громко, чтобы слышали все. — Вы правда предлагаете нам ответить на вопрос о том, что лучше всего подарить вам на день рождения? — Ах, Гарри-Гарри, — снисходительно улыбнулся Гилдерой, и эта улыбка была лучезарной. — Я боялся, что именно ты не сможешь понять. Да, это действительно вопросы обо мне. Но как еще я мог бы удостовериться, что мои книги были прочитаны? Они, конечно, уникальные, но часть информации есть и в других учебниках. — Насколько мне известно, — едко проговорил мальчик — Хогвартс не склоняет учеников к чтению определенных книг и не запрещает другие. К тому же, — он полистал книгу «Встречи с вампирами». — Здесь вы пишете, что дементоры являются типичными представителями вампиров, и их можно победить с помощью света и чеснока. Простите, профессор, но это полнейший бред. Год назад профессор Квирелл привел дементора прямо сюда, и он, на секундочку, стоял под открытым солнцем совершенно невредимый. Многие ученики согласно закивали. — Не позорился бы перед таким человеком, умник… — прошептала Дафна. — Ничего страшного, мисс… — Дафна Гринграсс, сэр, — она лучезарно улыбнулась, радуясь вниманию. — Мисс Гринграсс, я так понимаю, внимательно читала мои учебники, в отличие от вас. И знает, что позднее я указываю и заклинание Экспекто Патронум в качестве прочих методов борьбы с дементорами. Но если вы не пробовали, — он поднял свою палочку вверх, будто изрекая великую мудрость. — Не надо осуждать. В конце концов, кто вы и кто я? Вы что, считаете, что все вокруг болваны, а вы один — умный? Гарри огляделся, ожидая неодобрительные вздохи, но лица его сокурсников были серьезными и напряженными. Похоже, никто даже не обратил внимание, насколько неловко Гилдерой проигнорировал замечание, ответив на свой выдуманный вопрос об известном всем заклинании. Ореол величия действительно творит странные вещи с критичностью мышления окружающих. — Ну хорошо. А в книге «Йоркширские йети» вы утверждаете о том, что заранее знали обо всех местах появления йети, потому что обладаете даром предвидения. — Так и это правда! Я консультировал многих известных чародеев об их будущем. Всего год назад я сообщил Люциусу Малфою, что вскоре его постигнет неудача, и, к сожалению, я оказался прав… — Мой отец заявлял, что это была глупейшая потеря времени в его жизни, — процедил сквозь зубы Драко, и со стороны слизеринцев раздались робкие смешки. — Ах, юный мистер Малфой, мне так жаль, так жаль, какая же это была трагедия! — с ужасом сказал он, затем подошел к нему ближе и прошептал, но так, что слышали все — Заходите ко мне после урока, я постараюсь сделать предсказание и вам. Я думаю, мы сможем друг другу помочь. — Вы слышали о самой известной предсказательнице среди маглов, мистер Локхарт? — вмешался Гарри. — Ее имя стоит вторым по известности предсказаний после Нострадамуса. Наверняка, даже многие волшебники слышали о ней, хотя она и была маглом до мозга костей. Я говорю про Вангу. Она проживала в Республике Болгарии и считалась ясновидящей высшего класса. К ней выстраивались огромные очереди, люди месяцами ждали, чтобы получить консультацию. Существует огромное количество списков предсказаний, которые давала Ванга и они, в абсолютном большинстве, никогда не сбываются. Почему? Да потому что это все ложные предсказания, выдуманные газетами разных мастей. В желании ухватиться за то, что крайне сложно проверить — да и не будет серьезный почитатель предсказателей сверять факты из разных источников — газетчики наштамповали сотни списков предсказаний Ванги. Ни один из ее близких людей никогда не подтверждал эти списки. Но что касается самой провидицы? К ней действительно записывались высокопоставленные представители политических элит и звезды шоу-бизнеса, но она никогда не давала прямого, однозначного предсказания. Все, что она старалась сделать — это как можно более туманно использовать те факты, что называл сам человек, чтобы дать ему надежду или предостеречь о чем-либо. Люди склонны приписывать себе качества с гороскопов, да простит меня профессор Трелони, и точно так же они готовы вслушиваться в предсказания, пытаясь найти в них тайный смысл. Прежде всего, феномен Ванги был выгоден правительству Болгарии, которое даже зачислило ее на госслужбу и приставило охрану. Ведь это был не только огромный поток туризма предсказаний, но еще и идеальная возможность выведать тайны крупных политиков. Когда журналист отправился к Ванге, чтобы вывести ее на чистую воду, ему предписали ждать целую неделю. Все это время он ходил в компании представителей Ванги, которые ненавязчиво собирали о нем информацию. Но он сделал неожиданную вещь — заклеил скотчем, я извиняюсь, свой детородный орган перед походом в баню со своим сопровождающим. И, когда он наконец попал к Ванге, наряду со всеми вещами, что он успел рассказать о себе, она предупредила его о проблемах с половой системой. Ванга никогда не предсказывала на самом деле. И весь ореол загадочности и бешеной славы, что был выстроен вокруг нее, никак не гарантировал хоть какую-то правдивость. — И что… — медленно произнес Локхарт. — ты хочешь сказать, что все мои фанаты, даже присутствующие в этом классе, являются идиотами, потому что ты отказываешься принять мои книги? — Это не их вина, — пожал плечами Гарри. — Последние исследование о мозге показывают, что вера в сверхъестественное без объяснения причин, а не как в случае доказанной существующей магии, из-за которой Гарри Гудини, наверное, яростно вращается в своем гробу, является результатом избытка дофамина в мозге. Люди, которые получают дофамин в большей степени, чем остальные, склонны к творческому мышлению, фантазиям, нестандартным решениям. Но в то же время, они крайне беззащитны перед подобного рода мистификациями. Да, мы можем сказать, что эти люди — идиоты. Но это будет стандартной фундаментальной ошибкой атрибуции, как ни крути, ведь они не выбирали себе дозу дофамина… — Довольно! — закричал Гилдерой. — Вы очень наглый мальчик, раз ставите себя выше профессора, и сейчас я дам вам соответствующее задание. В этой клетке — самые ужасные существа в мире, и ваша цель — справиться с ними в одиночку. Иначе вы получите штраф в виде двухсот баллов Когтеврану! Никому не помогать! Гарри нервно взглянул на Гермиону, поймав ее встречный взгляд, и на всякий случай коснулся маховика времени на шее. Нет, это все, конечно было забавно, но если этот псих выпустит существ, более опасных, чем дементоры на целый класс второкурсников, будет уже не до смеху. — Ужасающие… — он понизил голос, придавая ему необходимую зловещую нотку. — Только что пойманные корнуэльские пикси. ЧТО? На этот раз недоверие и смех читались в глазах очень многих учеников. — Но профессор, — подал голос Симус. — Пикси же совершенно не опасны. — О, вы не были там, где был я. Вы не видели их во Вьетнаме… впрочем, сейчас увидите! — и с этими словами он распахнул клетку. Десятки маленьких существ мгновенно заполонили комнату, издавая всевозможные крики и скидывая все на своем пути. Некоторые из учеников завизжали и полезли под парты. Гарри соображал изо всех сил. Здесь более десяти пикси и ловить их по одному — долго и неэффективно, они разгромят весь класс, прежде чем он соберет их обратно. Можно было бы постараться собрать их в одном месте и оглушить, но ему совершенно не хотелось применять какое-либо насилие к живым существам просто из-за прихоти глупого профессора. Да и как собрать их в одном месте, если они хаотично разлетаются повсюду? Он читал про заклинание Пескипикси пестерноми, но ему оно показалось бесполезным для изучения, и поэтому он ни разу его не опробовал. В голову пришла идея об уменьшении пространства. Подобному тому, как его кошель расширял пространство, позволяя хранить в себе тысячи предметов, можно было и сузить его до такой степени, чтобы все пикси оказались максимально близко друг к другу. Но это не учитывало все остальные предметы, которые тоже окажутся сжаты, да и у Гарри банально не хватило бы на такое маны. Гарри мог бы попросить Гермиону помочь. Возможно, она и сама думала об этом. По теории игр, наилучшего результата можно достичь тогда, когда участники способны координировать свои действия, а значит… — Вингардиум левиоса, — крикнул Гарри, хватая заклинанием огромную трансфигурированную сеть, которая упала на него с потолка, и собрал ею сразу девять пикси. «Ай да Гермиона из будущего в мантии-невидимке»,— с гордостью подумал Гарри, и закинул оставшихся пикси по одному, направляя их траекторию прямо в клетку. — Откуда здесь взялась сеть? — с недоумением спросил Локхарт. Когда все пикси были загнаны обратно в клетку, он подозрительно посмотрел на Гарри, но вместо очередного нападка предпочел молча собирать работы для проверки. Ученики повылезали из-под парт и стали активно обсуждать произошедшее, как вдруг всех их парализовал истошный крик, донесшийся откуда-то из глубины коридора. Не задумываясь ни на секунду, Гарри выскочил из кабинета, и следом за ним последовали и другие ученики. Профессор, судя по всему, решил остаться в кабинете. Чем ближе он подходил к месту, тем больше вокруг становилось людей. Они все тихо перешептывались, кто-то просил позвать профессоров. На полу лежала девочка, имени которой Гарри не знал. А над ней сверкала надпись, алая, будто написанная свежей кровью: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!»