Восточные сказки

Жизнь вот-вот превратится в ад — здесь и гадалкой быть не нужно, Тодороки и так знал об этом. Да и не то чтобы сейчас его существование казалось особо беззаботным, потому что бытие большинства омег в восточной стране было отнюдь не сладким — в отличие от стола, пестрящего разнообразными десертами, которые все равно в горло не лезли сегодня. — Почему Вы вообще решили, что… — начиная вскипать, но пока ещё держа свои эмоции под непроницаемой маской и твердым голосом, попробовал возразить он, как только отец лаконично сообщил «счастливую» новость. И ведь понятно было, что глава семьи позвал его на завтрак к себе не ради милых семейных посиделок, правда, такого исхода Шото не ожидал. — Следи за языком. Все уже решено, свадьба состоится. У Инасы Йоараши подходящая причуда, он достаточно силен, и ваш ребенок сможет стать наследником мощного сочетания способностей, а этот союз ещё больше укрепит наши связи в обществе. Твое мнение меня не волнует. По пальцам правой руки невидимо пробежали вспышки холода — такое с ним случалось не часто, любимая из двух сил выходила из-под контроля лишь в тех случаях, когда все шло к чертям собачьим. В точности как сейчас. — А я? Моя жизнь Вас тоже не волнует, верно? — цедит младший, вскидывая взгляд на собеседника. Отец всегда реагировал остро, когда Шото делал попытку выплеснуть какую-то из обид, что копились внутри столько, сколько он себя помнил, затыкал обычно и отправлял от себя, попутно назначая разнообразные наказания, но в этот раз молчать было невыносимо, и даже тихую, больше ощутимую вибрацию мобильника в кармане в несколько коротких сигналов парень почти проигнорировал, отмечая ее лишь где-то на краю сознания. — Вы ведь также женились на моей матери, не имея чувств к ней, лишь бы вырастить сильного наследника, и… — И единственный мой наследник, обладающий подходящей силой, оказался всего лишь омегой, из которого никогда не выйдет настоящий герой, — процедил Старатель сквозь зубы, а язычки пламени вокруг него гневно вспыхнули выше. — Я лучше знаю, как поступить с тобой. А сейчас иди к себе, не заставляй принуждать тебя. Шото бы и рад остаться вопреки, позволить себе сказать больше, но пользы от этого не будет, в отличие от вреда, да и к горлу уже подкатывал предательский ком, а глаза начинали пощипывать, напоминая о ещё одном минусе омежьей сущности в виде излишне сильных эмоций в определенные периоды, а показывать свою слабость при отце было для него принципиально непозволительно. Взяв себя в руки, омега поднялся с подушки, через силу заставляя себя покинуть чужое помещение спокойно, проходя через лёгкие полупрозрачные занавески и удерживаясь от детского каприза хорошенько хлопнуть дверью, а уже там, в коридоре, можно было сорваться на резкий шаг, почти что бег, стремясь поскорее оказаться у себя в комнате, в том месте, где не было полностью безопасно, — ведь Старатель и слышать не хотел о любых замках на внутренней стороны двери и мог ворваться в любое время, обходясь лишь коротким предупредительным стуком — но там можно было, по крайней мере, почувствовать хоть какое-то уединение. Едва переступив через порог, Шото прикрыл дверь, добрался кое-как до кровати, опускаясь на шелковое покрывало, вычурное, но не слишком удобное, и упер взгляд в темный навесной полог. Разумеется, это должно было произойти однажды, юноша не питал особых надежд на то, что тиран, возглавляющий их семью, когда-нибудь внезапно пробудит в себе родственные чувства и начнет относиться к нему не как к неодушевлённому предмету, позволяющему получить какую-то выгоду, а эту выгоду сын в его системе ценностей предоставлял лишь как омега на выданье и комбинат по производству «правильных» детей. Он лишь полагал, надеялся, что до того, как подобные идеи начнут воплощаться в реальность, ему удастся придумать что-то, выбраться из этого капкана. Им удастся. Внезапное напоминание себе о том, что есть человек, которому не будет все равно, на секунду теплом затопило грудь, и тут же нахлынуло тоскливой грустью — а что тот может сделать? Вспомнились короткие уведомления в кармане за столом, и Шото вытащил небольшой, самый простой смартфон с минимальным набором функций, пробегаясь глазами по полученному тексту. Номер получателя пришлось заучить наизусть, чтобы обмениваться сообщениями, потому как его сотовый регулярно проверялся, выход в интернет отслеживался, и смски приходилось тут же тщательно удалять — нельзя было и придумать, что вытворит отец, узнай он о тайной переписке впринципе, а уж если узнает, с кем велась эта переписка… Тодороки, напечатав ответ на сообщение, несколько раз добавлял проклятую строчку, пробуя разные варианты того, как сообщить о произошедшем. В голову закралась мысль о том, что сообщать не надо вовсе: ничего уже не поделать, а заставлять важного для себя человека тревожиться… Но нет, не говорить он тоже не мог, это было бы просто нечестно по отношению к тому, кто сделал для него слишком многое. «Мой отец выдает меня замуж за какого-то альфу, которого я видел лишь мельком на праздниках. Со свадьбой мешкать не будут, он и так считает, что запоздал с этим. Не знаю, что делать. Хочу увидеться с тобой.» — звучало как-то сумбурно, сухо и резко, но ничего лучше он просто не смог выжать из себя, и, не давая себе время передумать, быстро ткнул на кнопку «отправить», тяжело вздохнув и пытаясь отвлечь себя удалением сообщений, что, впрочем, не особо помогло, потому что за почти пару лет это стало получаться почти механически. Оставалось лишь надеяться на то, что собеседник поможет что-нибудь придумать. Ну или, по крайней мере, не выкинет какую-то глупость. *** Около двух лет назад. Начало учебного года. Тодороки Шото было 15, и в этом году он с лёгкостью мог бы поступить на геройский факультет, учитывая и положение отца, и собственные редкую причуду и неплохие способности. Мог, если бы не оказался омегой. Живи он в другом месте, с этим возникло бы куда меньше проблем, но в его стране омег и не скрывая этого считали низшим слоем общества. Не все, разумеется, ведь некоторые люди придерживались прогрессивных взглядов, но в его семье все было именно так, поэтому о карьере героя можно было забыть. Оттого его удивление и радость в глубине души лишь сильнее нахлынули, когда отец принес свёрток со спортивным костюмом, сшитым так, что он закрывал просто все, что можно было закрыть, вплоть до шеи — омега был уверен, что, если бы условия тренировок позволяли, Старатель и вовсе натянул бы на него паранджу. — Зачем это? — недоуменно поинтересовался юноша, отложив одежду в сторону и обратившись в сторону отца. — Твоего домашнего обучения недостаточно, чтобы развить твою силу на достаточный уровень. Придется периодически посещать практические занятия в Юэй, я договорился, — пожал плечами мужчина, покидая комнату. Дважды повторять не нужно было — парень был наслышан об этой школе, знал, что оттуда выпускались многие знаменитые герои, и быть там хоть на таких мизерных правах казалось чем-то необычно радостным в сером унынии его обучения в четырех стенах со стариками-омегами в роли учителей. Отец даже согласился не приставлять к нему одного из тех охранников, нанятых им, что больше походили на надзирателей. Правда, Шото и не собирался делать ничего такого, попав в незнакомую среду, где кругом было полно учителей и пожирающих взглядом альф, так что его единственной целью поначалу оставались лишь тренировки, и даже заводить дружбу или просто общаться с кем-то он не хотел — собственно, смысла начинать не было, потому что все это было таким хрупким и зависело в большей степени от отца и его решений, а обретать что-то дорогое и терять это потом не хотелось. Но, кажется, его сверстники, — на удивление, среди них оказались не только альфы, но и довольно много бет, и даже парочка омег, глядя на которых Тодороки невольно чувствовал зависть — ученики класса 1-А, поступившие на учебу сюда ещё в начале этого месяца, восприняли его замкнутость совсем иначе. До начала практического занятия оставалось немного времени, и сразу же после того, как учитель Айзава представил Тодороки ученикам и объяснил причину его присутствия, к омеге подошёл довольно высокий юноша в очках, с ходу выдавший длинный сбивчивый монолог, в котором успел и представиться, и рассказать о Юэй и классе, и в общих чертах обрисовал предстоящую тренировку, пока наконец не был перебит другим, с ярко-красными волосами, пытавшимся успокоить первого, а затем к ним присоединился парнишка немного ниже него самого с непослушными кудрями и яркими веснушками. Некоторые предпочитали оставаться в стороне, кто-то был занят своими делами, кто-то разминался физически или тренировался в использовании причуды. А ещё был… — Эй, Половинчатый! Грубоватый оклик за спиной заставил инстинктивно покоситься в сторону, но поначалу Шото не принял это всерьез, лишь через несколько секунд понимая, что, вероятно, подобное обращение должно быть предназначено ему, и вскидывая глаза как раз тогда, когда в его сторону быстрым шагом и с не очень уж дружелюбным видом приближался парень, а как только он оказался на расстоянии пары шагов, то от него явно понесло запахом альфы. — Значит, ты сын Старателя, героя номер два? — процедил незнакомец со светлыми волосами, подходя ещё ближе и окидывая таким взглядом, что омега лишь на силе воли заставил себя не отступить назад, подальше от этого сомнительного типа. — Да. И что? — вместо этого ответил он, сохраняя невозмутимый вид. — Говорили, что в тебе сразу две сильные причуды. Метишь на место героя номер один, а? Твой папочка наверняка строит такие планы… — Каччан! Он просто пришел на тренировку… — попытался вмешаться Деку, так, кажется, представился тот парнишка. — Плевать. Соизволил припереться на тренировку, а не поступать сюда. Что, Юэй — не твой уровень? — Мне не позволят стать героем из-за моего пола, поэтому я и не поступил сюда. Ещё вопросы? — коротко возразил он, в упор глядя на собеседника. Может быть и не следовало лить такие откровения на первого встречного, но проблемы с общением, вылившиеся из-за его почти полного отсутствия, давали о себе знать. — Тебя все равно куда-нибудь пропихнут, только не думай, мажор, что сможешь подняться выше, чем я, и стать первым номером, — вскинул голову альфа, секунду помолчав, словно обдумывая что-то, и тут же выдавая продолжение. — Мы с тобой ещё сразимся, и я докажу это, — по его лицу было видно, что своего настроя он ни капли не растерял, но возвращение учителя отвлекло его. — Это просто… Каччан. Он такой, не принимай близко к сердцу, — неловко и тихо произнес зеленоволосый новый знакомый, сразу же после возвращаясь на место в строю, а Тодороки молча проводил его взглядом, мимолётно взглянув на стоявшего в некотором отдалении злого ровесника. И чего, спрашивается, ему нужно было?.. *** Настоящее время. Мобильник надёжно покоился в кармане, а Шото продолжал бессмысленно глядеть наверх. Никаких идей у него не было, к тому же, организм стремился уйти от стресса единственным доступным сейчас способом, и юноша чувствовал, как веки постепенно тяжелеют, и как-то начинает клонить в сон, но даже немного задремать он не успел, когда услышал сигнал о сообщении, которое тут же принялся читать, ощущая, как невольная слабая улыбка расцветает на губах от длинного ответа, начавшегося с возмущенных и гневных восклицаний и совершенно нелестных слов в адрес Старателя, с которыми омега на редкость был готов согласиться, заканчивая обещанием обязательно придумать что-нибудь как можно скорее — и хотя поверить в такую возможность было сложно, не поверить Тодороки просто не мог, и спустя несколько минут возвращаясь к прерванной попытке заснуть он чувствовал, как по сознанию расплывается такая опасная, но желанная надежда. *** Судя по ощущениям, проспал он пару часов, не больше, но взглянув на часы, неверяще сморгнул, понимая, что прошла уже большая часть дня, только сейчас замечая, что за окном уже начинало смеркаться. В голову тут же ударили воспоминания об утренних событиях, после внепланового долгого сна все ощущалось словно разбитым. Позавтракать толком он так и не успел, а обед благополучно пропустил, поэтому увидеть на тумбочке миску, где лежала соба — к этому времени она наверняка остыла ещё больше и стала только вкуснее — было особенно приятно. Старшая сестра постаралась, больше и некому. Выходить из комнаты не было желания, и следовало воспользоваться тем, что отец, кажется, забыл о его существовании на какое-то время, так что Тодороки просто остался в своей комнате, переместившись с миской на подушку, что лежала на полу у маленького круглого столика, где как раз покоилась недочитанная книга — что-то из классики национальной литературы, и произведение казалось нудноватым для Шото, но это было лучше, чем стоящие на полке с самого детства книги об этикете, образцовом поведении омег и родовая история их семьи, от которых уже тошнило. Отправил ещё одно сообщение, где нарочно не стал вновь поднимать тему о своей ситуации, а просто поинтересовался у собеседника делами, но тот ответил лишь коротким «Позже поболтаем». Чем занят, интересно? Слишком беспокоиться омега не стал, веря в то, что случись что-то у его альфы, он бы дал знать. Соба оказалась даже вкусней, чем обычно, а может, так было из-за голода, но, в любом случае, справился он с ней быстро и заставил себя вернуться к чтению. Когда ночь полноценно вступила в свои права, Тодороки попытался уснуть, не особо надеясь на результат, поворочался в постели, задремал всего на полчаса или около того, достал телефон, разблокировал экран и сразу же заблокировал — ничего интересного там не было, даже этих игр-времяубивалок, которые он видел у учеников во время посещений практики. В конце концов пришлось вновь обратиться к чтению, подсвечивая себе дисплеем смартфона, ведь включи он сейчас свет, Старатель мог заметить это случайно, если проснется среди ночи, и точно не поленится придти и наорать на сына за то, что не соблюдал режим «как порядочный омега». Герой номер два просыпался с первыми петухами, как и весь дом по его требованиям, и Шото на редкость радовался этому, радовался, что бесконечная ночь наконец закончилась. Чуть позже, когда отец уйдет на работу, можно будет заглянуть к сестре, да и потренировать лёд не помешало бы. — Перед завтраком сходи в чайхану на соседней улице. Найдешь владельца, скажешь, что от меня, он передаст тебе кое-что. Будь внимателен, это важно, и я не могу отправить кого попало. Только накинь что-нибудь сверху. Ты практически замужний омега, тебе не подобает ходить так, — раздался ненавистный голос со стороны двери. — Я разве сказал, что согласен на этот брак? — коротко закатил глаза омега, выбирая меньшее из двух зол и проходя к шкафу, стараясь не слушать повелительные высказывания отца, которые начинались со слов «да куда ты денешься…». Правда, в том, чтобы ещё сильнее закрывать тело он просто не видел смысла, потому что его одежда была вполне обычной, закрывала все, что нужно — не мешок же ему теперь носить? Выбрав свободную накидку без капюшона, он прошел мимо Старателя и быстрым шагом направился к выходу, стремясь как можно скорее оказаться хотя бы на короткое время за пределами этого жуткого места, что приходится именовать домом, и уже за порогом, напротив, сбавил шаг. Не возвращаться бы сюда вообще, сбежать от всех этих проблем… Парень погрузился в свои мысли, идя по дорожке и задумчиво глядя под ноги. Район только начинал просыпаться, и было тихо, лишь редкие машины проезжали мимо, а на тротуаре и вовсе не было видно никого из прохожих. И сперва даже Шото не придал значения звуку подъезжающей машины, да и едва различимым шагам тоже, однако когда эти звуки приблизились, инстинктивно решил обернуться. Не успел. Неизвестный сзади среагировал молниеносно, и Шото почувствовал, как ему на голову набросили что-то плотное, вроде ткани или мешка, и запаниковал, но по-настоящему он пришел в ужас лишь спустя пару секунд, когда ощутил, как нечеловечески сильные руки тащат его в сторону, а его причуда не откликается никак. Словно исчезла.