Нелёгкое бремя

      Начало осени выдалось пасмурным и дождливым, но этот день порадовал ясным небом и солнцем. Листва на деревьях уже вовсю меняла цвет, что создавало яркий контраст с блестящей чешуёй спланировавшего сверху зелёного дракона.       — С возвращением, — поприветствовала дракона ожидавшая его Всадница.       Вернувшийся с охоты Фирнен поудобнее устроился на лесной прогалине и внимательно посмотрел на сидящую неподалёку на пне Всадницу. От глаз дракона не укрылся её усталый и задумчивый вид.       «Выдался трудный день?»       Арья вздохнула. Фирнен был прав — этот день не назовёшь лёгким, так же как и всё то, чем она занималась в последнее время.       — Я всегда восхищалась и уважала Оромиса как Всадника, но только теперь по-настоящему поняла, насколько кропотливый труд — обучать другого, как порой сложно передать кому-то свои знания, — призналась Арья.       «Всё приходит с опытом. И тут я тебя понимаю, мне с Герандом тоже бывает непросто. Он нетерпеливый, неугомонный, не хочет подолгу меня слушать, ему быстро надоедают мои уроки…»       — Он ребёнок. Ему сейчас интереснее исследовать мир, чем слушать чьи-то наставления. И ты был таким же в его возрасте, — Арья улыбнулась, вспоминая, каким маленьким непоседой был в первые недели своей жизни лежащий перед ней величественный зелёный дракон.       «И тем не менее…»       — И, тем не менее, несмотря на возраст, вам не составляет труда понимать друг друга. А Роран задаёт мне вопросы, на которые у меня нет ответов, — Арья подошла к корню своей проблемы. — Многое из того, что для меня с детства являлось естественным, для него не ясно. А я не знаю, как ему разъяснить суть так, чтобы было просто и понятно, чаще то, что я говорю, вызывает у него ещё больше вопросов.       «Проблема в том, что ты эльф, а он человек, будь на месте Рорана представитель твоего народа, тебе было бы легче», — понял Фирнен.       — Среди людей я провела больше времени, чем среди своего народа. Мне казалось, что я хорошо знаю и понимаю их… Не думала, что передать кому-то знания так сложно… Оромису не составляло труда обучать людей, а я… Возможно, обучать дано не каждому, или, как ты верно заметил, сказывается отсутствие опыта, — Арья тяжело вздохнула. — Если бы Роран раньше был знаком с азами магии…       «Быть может, ты зря отказалась от помощи Эльвы, она ведь человек, как и Роран?» — Фирнен оценивающе посмотрел на Всадницу.       Арья опустила глаза. От Фирнена ничего не скроешь, он ощущал сомнения Всадницы и знал, что она жалеет о принятом решении. Но сейчас что-либо менять было уже поздно. Гордость не позволила бы Арье просить Эльву вернуться, и тем самым показать, что не справилась. Да и вряд ли та смогла бы вернуться, ведь её помощь, возможно, нужна и Эрагону, который, насколько знала Арья, тоже был занят обучением Всадника. Арья вскинула голову. Не пристало Всадникам пасовать перед трудностями и опускать руки при первой же неудаче. Нет, раз взялась за это дело, значит, должна сама довести его до конца. Поэтому никому, кроме Фирнена, не следовало знать, что всё идёт не так гладко, как хотелось бы. Возможно, было бы легче, будь под рукой тексты, в том числе написанные Оромисом, но все подходящие книги и свитки находились в Эллесмере. А лететь за ними туда или посылать сообщение, чтобы их ей сюда доставили, означало показать, чем она занимается и что в Алагейзии появился новый Всадник. В своё время сама Арья хотела как можно дольше держать в секрете существование Фирнена и сейчас полностью поддерживала Рорана в данном вопросе, ведь могут найтись такие, кто попытаются навредить юному дракону. Нет, в своём народе эльфийская королева была уверена: даже если кто-то узнает, он никому не расскажет. Но всё же, чем меньше тех, кто знает о Геранде, тем лучше. Поэтому она предпочитала обходиться без книг, основываясь на личном жизненном опыте и накопленных знаниях.       «Если хочешь, завтра поменяемся, — предложил Фирнен. — Пусть Роран попрактикуется держаться в седле».       — Посмотрим, — Арья не хотела загадывать наперёд. Время покажет, как лучше будет поступить.

* * *

      «Мне кажется, ты её расстроил своими вопросами», — честно заявил юный дракон, глядя на своего Всадника сиреневыми глазами.       Разговаривать дракон начал лишь неделю назад, а до этого он общался при помощи образов и чувств, как это делали его дикие предки. Теперь же он болтал почти без умолку. Роран уже успел привыкнуть, что Геранд регулярно бесцеремонно встревает с комментариями и советами, как по делу, так и нет, а ещё постоянно задаёт вопросы и высказывает своё мнение. Дракону был интересен окружающий мир, в том числе и жизнь людей. О последних он знал лишь со слов Всадника, и кроме самого Рорана видел здесь только Катрину. Роран не хотел, чтобы жителям Карвахолла, а уж тем более кому-то за пределами долины Паланкар раньше времени стало известно о драконе. Геранд неохотно, но слушался и к человеческому жилью не приближался.       Своим именем дракон был обязан герою легенд. Роран не знал, называл ли кто-то до этого дракона подобным образом, но самому дракону понравилось имя любимого легендарного героя его Всадника. Роран в своё время подобно тому герою сражался молотом, и у чешуйчатого зубастого тёзки тоже было похожее оружие — костяная булава на хвосте. Ни у одного из драконов, которых Рорану доводилось видеть до этого, такого оружия не было.       — Кто бы говорил, — хмыкнул Роран. — Сам сегодня целый день испытывал терпение Фирнена.       «Я не специально», — Геранд невинно захлопал глазами.       — Не специально? — Роран сдвинул брови. — А, по-моему, ты вполне осознанно не хотел делать половину того, что тебе говорил Фирнен. И не стыдно тебе?       «Фирнен никуда меня не отпускает, — пожаловался Геранд. — Он даже не разрешает мне взлетать выше вершин деревьев».       — И правильно делает, рано тебе ещё бегать одному и покорять небесные просторы.       Роран беспокоился за своего дракона. И дело было не в том, что Геранд попадётся кому-нибудь на глаза, это стало бы наименьшей из бед, Всадник опасался, что с неугомонным созданием что-нибудь случится. С мощным ураганом даже взрослым драконам порой невозможно совладать, что уж говорить о детёныше. Да, такого разгула стихии, чтобы выворачивать с корнями деревья, в последнее время тут не случалось, буря бушевала в начале лета, и больше ничего подобного не повторялось, всё-таки горы, окружавшие долину, служили надёжным щитом. Но сильный порыв ветра, не представляющий угрозы для Фирнена, мог быть смертельно опасен для Геранда, ведь его крылья ещё недостаточно крепки.       Не получив от Всадника желанной поддержки Геранд недовольно фыркнул и замолчал. Ему было обидно, что человек, на которого он так надеялся, разделяет точку зрения Фирнена. А признавать, что в данном случае неправ как раз он, юный дракон не желал.       Роран обежал глазами деревья и усмехнулся. Когда-то в этих краях, пусть и не конкретно в данном месте другой Всадник уже прятал своего дракона. Теперь Роран понимал двоюродного брата: почему тот не говорил о Сапфире, почему скрывал и даже почему ушёл. Будучи сам связан с драконом, он по-другому стал смотреть на многие вещи и подозревал, что окажись тогда на месте Эрагона, поступил бы так же. То, о чём Роран раньше знал с чужих слов и мог лишь догадываться, стало объяснимо. Только вот до умений Эрагона было ещё далеко.       Из размышлений Рорана вывела чья-то рука, мягко опустившаяся ему на плечо. Он вздрогнул и обернулся. Сзади стояла Катрина. Роран даже не заметил, когда она подошла. Он мысленно обругал себя: какой же он Всадник, если к нему можно подкрасться и застать врасплох. А вот кое-кто давно должен был почувствовать её приближение, но то ли из вредности, то ли по какой-то иной причине не счёл нужным сообщить.       — Почему не предупредил? — Роран укоризненно посмотрел на дракона.       «А зачем?» — Геранд дёрнул хвостом.       — Не упрекай его, я хотела сделать тебе сюрприз, — Катрина улыбнулась и села рядом с мужем.       Геранд тут же повернул к ней голову, прося ласки. Катрина принялась гладить его. Дракон закрыл глаза от удовольствия.       Роран вздохнул. Фиолетовое создание, устроившееся у его ног, достаточно быстро сумело очаровать Катрину. Она чаще, чем Всадник, проявляла к нему сочувствие. И дело тут было не в черствости последнего, просто Роран, будучи связан со своим драконом, всегда знал, когда тому действительно плохо, а когда малыш дуется из-за какой-то ерунды или требует внимания. Катрину легче было разжалобить, и в возникающих порой между Всадником и драконом спорах она, как ни странно, чаще принимала сторону последнего. Роран не был в обиде на жену за это, а вот поведение крылатого манипулятора осуждал и даже немного ревновал за то, что тот крадёт внимание Катрины. Но сделать ничего не мог, поскольку нотации дракон игнорировал или делал вид, что не понимает, чем недоволен Всадник. К тому же, обвинить Геранда в каких-то корыстных целях было нельзя, да, он искал у Катрины поддержки, но, зная, как она и Измира дороги Рорану, готов был самоотверженно их защищать.       Роран мысленно перенёсся в тот день, когда Катрина всё узнала. Он вернулся домой, и она радостно кинулась к нему. Муж цел и невредим, но от неё не укрылось, что что-то изменилось. И Роран без утайки выложил всё, как есть. Катрина, надо отдать ей должное, восприняла новость о том, что муж стал Всадником, спокойнее, чем этого можно было ожидать, без криков и истерик, да, была удивлена и даже немного испугана, но приняла, как данность. Да и что тут можно было сделать? Злись, негодуй — всё равно уже ничего не изменишь. Возможно, в душе у неё и бушевала какая-то буря, но она сумела удержать себя в руках и не дать эмоциям выплеснуться. По-видимому, Катрина, отпуская мужа к ургалам, боялась худшего. Конечно, известие не вызвало у неё особого восторга, ведь новый статус мужа означал, что в обозримом будущем он не сможет проводить с семьей столько времени, сколько хотел бы. Именно поэтому каждый день, проведённый рядом с Рораном, был для Катрины так ценен. С другой стороны, новые способности должны были дать Рорану возможность сделать жизнь жены и дочки максимально безопасной. Поэтому Катрина до сих пор пребывала в смятении и не могла определить, что больше вызывает новый статус мужа — радость или беспокойство.       — Роран, что-то случилось? Ты чем-то недоволен? — Катрина внимательно посмотрела на мужа.       Роран вздохнул. С одной стороны, признаваться в своих трудностях не хотелось, а с другой — какой смысл от неё что-то скрывать?       — Пока из меня выходит не очень хороший Всадник, — Роран провёл рукой по лицу. — Это со стороны казалось, что магам легче. Теперь я понимаю, насколько прощё было идти в бой с молотом, и настолько сложно всё стало сейчас.       «Кому сложно: тебе или Арье? Ещё немного, и она начнёт считать тебя необучаемым идиотом», — неудачно сострил Геранд.       Роран грозно глянул на дракона. Хорошо, что Катрина не слышала, какой комплимент Геранд только что отвесил Всаднику. Иногда этот юнец становился невыносим. Разумеется, это была неправда. Роран знал, что Арья не считает его тупым, и он не является необучаемым. Трудность заключалась в том, что для эльфов естественно и известно с детства, они вырастают с этими знаниями, для такого человека, как Роран, стало в новинку. Но всё же Рорану было неловко из-за того, что Арье приходится ему всё разжевывать и раскладывать по полочкам. И, насколько он мог судить, порой давалось ей это непросто. Сегодняшний день выдался особо тяжёлым как для ученика, так и для учительницы, а результат оставлял желать лучшего.       — Роран, ты не можешь сразу стать таким, как Эрагон, требуется время. Конечно, для Арьи всё проще, она же эльф, а ты всего лишь человек…       — Катрина, но я уже не просто человек, — Рорану на ум пришёл их давний разговор. — Теперь и я владею магией и, будучи Всадником, если придётся столкнуться с врагом и идти в бой, стану к ней прибегать.       — Роран, вне зависимости от твоих способностей, ты всегда будешь для меня величайшим воином.       Роран покачал головой, вспомнив, с кем Катрина сравнивала его раньше, и посмотрел на жену:       — Да, только вот сравнивать меня с обычными воинами теперь не имеет смысла, а подвиги, подобные тем, что совершил Эрагон, мне уж, конечно, не повторить. Я даже не знаю, смогу ли когда-нибудь сравниться с кем-то из Всадников прошлого.       — Роран, о твоих деяниях тоже слагают легенды. Не забывай, сколько всего ты совершил и, между прочим, без всякой магии и дракона. Но для меня это не имеет значения. Я полюбила человека, а не героя и не Всадника. Неважно, кто ты, и чего достигнешь, главное, чтобы ты, несмотря ни на что, всегда оставался собой.       — Я рад, что, невзирая на перемены, в твоих глазах я остался прежним, — Роран улыбнулся.       «А…» — Геранд хотел было что-то вставить, но поймав предостерегающий взгляд Всадника, предпочёл промолчать.       — А кем ты ещё можешь быть? Скажи, а ты сам разве не видишь в Эрагоне в первую очередь двоюродного брата, с которым вместе вырос, и лишь потом Всадника и героя, освободившего Алагейзию от власти Гальбаторикса?       Роран был вынужден признать, что Катрина права. Никто так не понимал его, как она. «Нет, так было раньше», — поправился Роран, поглядев на Геранда. Конечно, дракон лучше разбирался в том, что творилось на душе у Всадника, но ведь с ним была связь иного рода. Роран был рад, что Катрина принимает его таким, какой он есть. И чтобы отдалить их друг от друга, потребуется что-то посерьёзнее наличия дракона.       — Роран, а что именно у тебя не получается? Ты чего-то не понимаешь, а Арья…       — Арья знает всё с детства, а я не могу разобраться, что да как! — Роран от досады стукнул кулаком по стволу упавшего дерева, на котором они с Катриной сидели. — Магия — это не просто бормотание заученных слов…       С изучением древнего языка также возникли свои проблемы, ведь требовалось не просто запомнить несколько слов, но и овладеть им на должном уровне. По-хорошему, чтобы быстрее освоить новый язык и иметь достаточный словарный запас, требовалась постоянная практика. Но Роран мог разговаривать только с Арьей и Фирненом. Катрина со своей стороны пыталась помочь мужу и учила древний язык вместе с ним, за что Роран был ей благодарен. То же самое касалось и Геранда. Но этого было мало, ведь значительную часть времени приходилось общаться ещё и с односельчанами (хоть Насуада и пожаловала ему титул графа, у Рорана язык не поворачивался называть жителей Карвахолла своими подданными). К тому же, если просто в разговоре ты используешь не то слово, всегда можно поправиться или извиниться, если ляпнул что-то не то, а если творить чары — ошибки недопустимы.       — …В общем, всё это сложно. — Роран вздохнул. — Нужно понимать всю глубину и суть того, что хочешь сделать. Ошибка в построении фразы может привести к непоправимым последствиям… — Роран ещё предпочитал умалчивать о том, что магия может убить того, кто её использует, если ты переоценишь свои силы.       — Думаю, никому сразу всё не даётся. И Эрагон в своё время совершал ошибки.       Роран понял, что Катрина намекает на Эльву и невольно содрогнулся от мысли, что и сам может в будущем, не желая того, сломать чью-то жизнь. Нет! Нельзя об этом думать, он никому не навредит.       — Кстати об Эрагоне, интересно, ему было так же трудно в начале?       — У него и спроси. Обратись к нему за советом, пусть поделится опытом, — предложила Катрина. — Ты же можешь с ним связаться.       — Нет! — Роран упрямо мотнул головой.       Он был твёрдо намерен всего добиться сам. Раз уж они с Арьей решили, что справятся без чьей-либо помощи, значит, так оно и будет. И не стоит кому-то за пределами Алагейзии знать о возникающих трудностях. Пусть лучше Эрагон считает, что всё идёт хорошо, а чтобы ненароком не сказать что-нибудь лишнее, в разговорах с двоюродным братом Роран старался избегать темы обучения и больше рассказывал про Измиру.       Катрина не стала спорить с мужем. Ему сейчас нужна была поддержка, а не споры.       — Роран, я уверена, ты во всём разбёрёшься, пусть не сразу, но разберёшься, — Катрина сжала руку мужа, давая понять, что всегда будет рядом.       — Раз ты так считаешь, теперь я просто обязан.       Несмотря на улыбку мужа, Катрина поняла, что ему не хочется продолжать эту тему.       — За Измирой присматривает Гертруда, она всегда готова мне помочь, но не думаю, что стоит злоупотреблять добротой немолодой женщины. Может, пойдём домой? — Катрина поёжилась от внезапного порыва ветра. День выдался тёплым, но солнце уже клонилось к закату, и всё указывало на то, что ночь будет холодной.       — Да, конечно, идём. — Роран поднялся на ноги и поглядел на дракона. — Увидимся завтра.       Он не разрешал Геранду приближаться к дому. Да, пока не лёг снег, отпечатки лап не столь заметны, но и на земле могут остаться следы. А в эту часть леса никто из жителей Карвахолла старался не ходить. Все знали, что там Фирнен. Конечно, в спокойном состоянии он не опасен, но кто знает, как поведёт себя дракон, если его потревожить спящим или оказаться на пути, когда тот охотится? Вдруг Фирнен, не разобравшись, дыхнёт огнём или схватит, перепутав с оленем? Испытывать судьбу никто не хотел.       «Увидимся завтра», — дракон с тоской посмотрел вслед Всаднику.       Геранд очень хотел хоть раз последовать за ним и своими глазами увидеть, как живут люди. Но понимал, что такой поступок не обрадует ни Фирнена, ни, что важнее, Рорана. И если мнением первого юный дракон мог пренебречь, то огорчать Всадника не желал, а потому сдерживал любопытство. Ничего, лучше подождать, придёт его время, ведь наступит день, когда больше не надо будет прятаться и появится возможность исследовать мир в своё удовольствие.