После победы

В понедельник за завтраком Гарри заметил, что практически все семикурсники украдкой бросают взгляды на преподавательский стол. Гарри и сам не удержался от искушения. Профессор МакГонагалл сидела, поджав губы, явно чем-то очень не довольная, из чего Гермиона тут же сделала вывод, что идея Сайпреса пришлась ей не по душе. Сам Сайпрес выглядел несколько озабоченным. Гарри заметил, как он пару раз надолго замирал, уставившись в свою пустую тарелку и кусая губы. Один раз он поднял голову так резко, что Гарри не успел отвести взгляд. Пару секунд они смотрели друг на друга, потом Сайпрес чуть кивнул, выдавив кривоватую улыбку. — МакГонагалл согласилась! — выпалил Гарри, и Рон с Гермионой тут же замолчали, так и не обсудив до конца эссе, которое писали все выходные для профессора Слизнорта. — С чего ты взял? — уточнил Рон, искоса взглянув на моментально помрачневшую Джинни. — Это … это хорошо? — реплика Гермионы была скорее похожа на вопрос, и Джинни громко фыркнула. — На самом деле, это совсем не так плохо, как ты думаешь, Джинни, — укоризненно заметил Гарри. — Это даже полезно. Может быть, это нам поможет. — Разве я что-то сказала? — Джинни с самым невозмутимым видом наливала себе чай. — Я не сильна в таких вопросах. — Но тебе не нравится эта идея, — уверенно заметил Гарри. Всю неделю Джинни явно раздражалась при любом упоминании Сайпреса и его «гениальной», по её выражению, мысли. Она ничего не говорила прямо, но, как и сейчас, ясно давала понять своё отношение к возвращению, пусть и мысленному, в ночь битвы. — Какое это имеет значение? — уточнила Джинни, отщипывая кусочек булочки. — Если я скажу, что не в восторге от всего этого, ты откажешься участвовать? — Нет, — честно признался Гарри, нахмурив брови в ожидании ссоры. — Зачем тогда это обсуждать? — Джинни холодно улыбнулась. — Это твоё мнение, и ты имеешь на него право, — буркнул Гарри, которому в глубине души ужасно хотелось получить от неё немного больше поддержки. — Спасибо! — Джинни издевательски поклонилась ему. — Я думаю, нам не стоит говорить об этом. — Ты могла бы объяснить, что тебе не нравится, — мягко предложила Гермиона, взгляд которой нервно перемещался с Гарри на Джинни и обратно. — Может быть, твои аргументы окажутся довольно убедительными. Рон, не поднимая глаз, ковырял вилкой свой омлет. — Ты прекрасно знаешь все мои аргументы, Гермиона, — спокойно заявила Джинни. — Я уверена, что ты и сама думала об этом, иначе и быть не может. И все вы думали. Просто вы все слишком упрямы. Или не хотите, чтобы кто-то подумал, будто вы испугались. — О чём ты говоришь? — несколько резче, чем следовало, спросил Гарри и тут же добавил, заметив, как Джинни вздёрнула брови: — Я ничего не понимаю. — Вы только недавно пришли в себя, — Джинни обвела всех троих мрачным взглядом. — И почему? Потому что всем нам было, о чём беспокоиться, кроме наших воспоминаний. Сейчас, когда всё снова стало более или менее хорошо, где гарантия, что все наши мысли не вернутся? — А что, ты снова… — Гарри встрепенулся, но Джинни подняла ладонь, заставив его замолчать. — Я имею в виду, что сейчас вы посмотрите на это со стороны, увидите что-то такое, чего раньше не замечали… — Джинни покачала головой. — А потом Гермиона снова начнёт глотать таблетки, а Гарри с Роном — будить друг друга посреди ночи. Гарри не сразу нашёл, что ответить. Да, такой вариант был вполне возможен. С другой стороны, Сайпрес тоже по-своему прав: пока ты не взглянул своему страху в глаза, нет никаких шансов избавиться от него. — Ни у одного из вас не было проблем со сдачей экзамена, — добавила Джинни. — Их и не будет. Зачем вам снова себя мучить? Гермиона беспомощно развела руками, обратившись за поддержкой к Рону. — Просто нам это нужно, — не слишком уверенно заметил тот. — Лучше один раз вспомнить всё и отпустить ситуацию. — А вы её отпустите? — недоверчиво скривилась Джинни. — Что, правда? Вот так просто, возьмёте и отпустите? — Ладно, я признаю, что идея может оказаться и не самой лучшей, — сдался Гарри. — Но, подумай, Джинни, что будет, если всё получится? Что, если мы убедимся, каждый из нас убедится, что вины, которая так мучает нас, на самом деле нет и быть не может? — Её и так нет и быть не может! — Джинни нетерпеливо стукнула кулаком по столу, и Невилл бросил на неё удивлённый взгляд через стол. — Как будто кто-то вас в чём-то обвиняет, кроме вас самих. — Как будто ты не занимаешься тем же самым, — передразнил её Рон, скопировав интонацию сестры. — Ты вообще чувствовала себя виноватой просто за то, что можешь играть в квиддич, а Демельза нет. Джинни вскочила, схватила свою сумку, повернулась к Рону, чтобы что-то сказать, но передумала и быстрым шагом направились к выходу, взметнув длинными волосами. — Ну ты и придурок! — прошипел Гарри, толкая Рона в плечо, и бросился вслед за Джинни. — Правда, Рон… — услышал он за спиной недовольный голос Гермионы, но дослушать не успел. — Джинни, погоди! — он догнал её уже на лестнице и схватил за руку, вынудив остановиться. — Не расстраивайся, пожалуйста. Рон не хотел задеть тебя. — Правда? — холодно спросила Джинни. — Что-то не похоже. — Нет, я не говорю, что он всё правильно сказал, — быстро улыбнулся Гарри, — но ты же знаешь своего брата. Джинни закатила глаза и ничего не ответила. — Я тебя понимаю, — тихо сказал Гарри, увлекая её в одну из ниш, расположенных в коридоре, подальше от чужих глаз. — Я, наверное, тоже не обрадовался бы, если бы это ты решила снова погулять по полю боя. Джинни снова промолчала. — Но я точно знаю, что это мне не повредит, правда, — Гарри осторожно заправил ей за ухо непослушный рыжий локон, и Джинни слегка улыбнулась, как если бы ей стало щекотно. — Обещаю, всё будет хорошо. — Ладно, раз уж ты обещаешь, — Джинни вздохнула и обняла Гарри за талию, положив голову ему на грудь. — Но смотри, если что-то пойдёт не так, и ты снова превратишься в унылое привидение, я тебя брошу. — Договорились, — засмеялся Гарри, целуя её. — Увидимся за обедом. И не переживай зря. — Как Джинни? — первым делом спросила Гермиона, когда Гарри вошёл в класс. — Нормально, — Гарри специально старался выглядеть серьёзней, чем был на самом деле, чтобы немного проучить Рона. — Мне удалось её успокоить. Хотя, сама понимаешь, напомнить ей про Демельзу было не лучшим способом… — Чёрт, я не знаю, как я только мог ляпнуть такое! — расстроено прошептал Рон. — Это само вырвалось, я даже подумать не успел. — Пора бы уже научиться сначала думать, — сурово сказал Гарри, доставая из сумки чистый свиток пергамента. — Что случилось? — поинтересовался Невилл, усаживаясь ржа парту через проход от Гарри. — Я видел, Джинни была чем-то расстроена за завтраком. — Я бы тоже был расстроен, если бы у меня был такой братец, — буркнул Гарри, и Рон раздраженно дёрнул головой. — Ясно, — Невилл смерил Рона насмешливым взглядом. — Ладно, не в первый раз. — И не в последний, я думаю, — добавил Гарри. — Всё, Гарри, достаточно, — тихо, но твёрдо сказала Гермиона, наклонившись к самому его уху, чтобы не слышал Рон, и Гарри замолчал, опасаясь перегнуть палку. — Ну что, вы готовы? — Невилл быстро сменил тему. — Я все выходные пытался понять, что чувствую по этому поводу, но так ни к чему и не пришёл. Наверное, профессор Сайпрес прав, что-то произошло во время битвы. Иначе я не понимаю, как умудрился завалить самое элементарное Протего. — Ты не смог поставить блок? — поразился Гарри. — Но ведь у тебя получались очень мощные Защитные чары! Ещё со времён ОД ты… — Я знаю, — кивнул Невилл, водя пером по пергаменту. — Не понимаю, что произошло, но я не смог даже произнести заклинание как следует. Пришлось переждать пару минут. Я был уверен, что мне за это снизят оценку. — Наверное, тут и правда что-то психологическое, — Гермиона покачала головой. — Не помнишь, во время битвы не было такого момента, когда… — Нет! — отрезал Невилл. — Если бы помнил, вряд ли согласился бы переживать всё заново, как думаешь? — Полегче, — пробормотал Рон, и тут в классе появился Сайпрес, перед которым медленно плыл такой знакомый Гарри Омут памяти из директорского кабинета. — Доброе утро всем, — поздоровался профессор, оглядывая учеников. — Проходите, пожалуйста. Гарри с удивлением следил, как в класс заходят когтевранцы и пуффендуйцы и рассаживаются за свободные парты. — Что происходит? — удивлённо спросила Гермиона, ни к кому особо не обращаясь. — Я посовещался с профессором МакГонагалл, и мы решили, что было бы целесообразнее объединить весь курс, — словно услышав её, пояснил Сайпрес. — Воспоминания у вас общие, нет никакого смысла разбивать вас на факультеты. Гарри проследил за напряжённым взглядом Невилла, устремлённым на Ханну Аббот, которая подошла и села с ним рядом, и слегка улыбнулся. Было сейчас на лице Невилла что-то такое, что напомнило ему о Джинни. — Так, — Сайпрес опёрся обеими руками о свой стол и обвёл взглядом притихших учеников. — Как мы всё это организуем? Есть какие-то идеи? Никто не ответил, и Сайпрес слегка улыбнулся. — Так я и думал, — он потёр переносицу. — Ладно, тогда у меня есть одно предложение. Мистер Долгопупс, вы не возражаете, если за основу мы возьмём ваши воспоминания? Вы присутствовали, кажется, при всех наиболее значимых событиях битвы, если я не ошибаюсь. — Что значит, вы возьмёте за основу мои воспоминания? — уточнил Невилл, сдвигая брови. — Это значит, не против ли вы поделиться воспоминаниями со своими однокурсниками? — терпеливо повторил Сайпрес. — Я их визуализирую, и мы сможем посмотреть их как будто на экране. — Да, конечно, — после секундной паузы ответил Невилл, вставая. — Я не против. Ханна следила за ним восхищённым взглядом, пока он твёрдой походкой шёл к Сайпресу. Невилл пару секунд стоял, просто глядя на Омут памяти, потом повернулся к Сайпресу. — С какого момента? — отрывисто спросил он. — Думаю, с того момента, когда непосредственно началась битва, — тихо ответил Сайпрес. — Но вы точно уверены? Я хочу, чтобы каждый из вас отдавала себе отчет, что этот… эксперимент не является частью учебного процесса, вы можете отказаться участвовать в любой момент. Вы это понимаете, да? Невилл кивнул и приложил кончик палочки к правому виску, закрыв глаза. Гарри с сильно бьющимся сердцем следил за тем, как мысли Невилла медленно, слегка клубясь, растворяются в Омуте. Наконец, Невилл опустил палочку, и вперёд выступил Сайпрес, пробормотав себе под нос несколько слов. Гермиона машинально кивнула, видимо, услышав что-то знакомое. Гарри уже видел нечто подобное прежде, поэтому сумел удержаться от удивлённых возгласов, наполнивших класс. Невысоко от пола завис полупрозрачный экран, на котором вдруг возник один из коридоров Хогвартса, по которому быстро шагали Невилл, профессор Стебль, Ханна и ещё несколько студентов. Все они были в наушниках, а в руках держали большие горшки. — Мандрагоры,. — как-то отстранённо сказал Невилл, возвращаясь на своё место. Гарри, затаив дыхание, смотрел на те куски битвы, в которых ему, к сожалению или к счастью, не удалось поучаствовать. Мандрагоры не слишком-то помогли: Пожиратели довольно быстро поняли, в чём дело, и начали использовать заклинание Силенцио. — В наушниках было очень плохо слышно, — дрожащим голосом пробормотала Ханна, оборачиваясь к Невиллу за поддержкой, когда на них из-за угла, явно совершенно неожиданно, выскочила добрая дюжина Пожирателей, но тот остановившимся взглядом смотрел прямо на экран. Гарри порывисто вздохнул, когда профессор Стебль отбросила в сторону ставший совершенно бесполезным горшок со своей обожаемой мандрагорой, резко сдёрнула с головы наушники, откинула со лба седые волосы и бросилась в самую гущу битвы. Невилл почти в ту же секунду последовал за ней, отвлекая на себя внимание трёх ближайших Пожирателей в масках и в то же время стараясь постоянно видеть Ханну. Гарри сцепил руки в замок и подался чуть вперёд. Мерлин, как же им повезло в ту ночь, всем тем, кто сидел сейчас за соседними партами! На экране то и дело сверкали ярко-зелёные вспышки, пролетавшие в каких-то миллиметрах от сражающихся школьников. Вот Невилл повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как низенький и толстый Пожиратель старательно прицеливается в спину ничего не замечающего Эрни Макмиллана, и ударил по нему Петрификусом Тоталусом. Вот Ханна с отчаянным визгом обрушила на голову поднимающегося с пола Пожирателя тяжеленный горшок с мандрагорой и бросилась по коридору вслед за Невиллом. — Обратно в теплицы! — громовым голосом рявкнула профессор Стебль, нагоняя их на полпути. — Надевайте перчатки и берите столько ядовитой тентакулы, сколько сможете унести! На лице Невилла мелькнула хищная улыбка, и он ускорил шаг. Гарри и не подозревал, как сложно было просто добраться до теплиц и остаться в живых. — Эрни! — отчаянно закричала Ханна, когда голубоватый луч ударил прямо в грудь Эрни, и тот тяжело повалился на землю. Из-за угла выскочили трое Пожирателей и устремились прямо к ним. — Бегите! — профессор Стебль сильно толкнула в грудь остановившегося было Невилла. — Отнесите Эрни в безопасное место! Невилл колебался всего секунду, потом он и Джастин Финч-Флечли наклонились и, подняв бесчувственного Эрни, со всей возможной скоростью побежали к теплицам. — Где Ханна? — тяжело отдуваясь, испуганно выкрикнул Невилл. — Мерлин… — выдохнула обернувшаяся назад Падма Патил. — Она осталась с профессором Стебль! Гарри вытянул шею, чтобы получше разглядеть, развернувшееся на заднем плане сражение. Профессор Стебль билась с совершенно не свойственной ей яростью, заклинания вырывались из её палочки в хаотичном, на первый взгляд, порядке, метко разя Пожирателей. Ханна, выбиваясь из сил, старалась прикрыть профессора со спины, ловко уворачиваясь от летевших в неё заклятий. Но вот одно всё-таки достигло цели, и Ханна с криком боли рухнула на траву, выронив палочку и схватившись за правую руку. Невилл низко опустил голову, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, но продолжая исподтишка наблюдать за происходящим на экране. Гарри видел, как там, в воспоминаниях, Невилл резко отпустил ноги Эрни, и Джастин с трудом сумел уложить того на траву. — Протего! — выкрикнул Невилл, направляя палочку на Ханну. «Слишком далеко», — мысленно простонал Гарри, на секунду забыв, что Ханна, живая и здоровая, сидит в нескольких футах от него. Ханна пыталась подняться с земли, но ноги не держали её, правая рука бессильно висела, а левой рукой она никак не могла нащупать свою палочку. Гарри видел, как один из Пожирателей медленно, словно выбирая заклинание, поднял палочку, направил её на Ханну, но вдруг как подкошенный рухнул на землю. На экране почти добежавший до Ханны Невилл резко вскинул голову вверх, и проследивший за его взглядом Гарри успел увидеть в окне бледное лицо Джинни, махнувшей Невиллу и скрывшейся в одном из коридоров замка. — О, мы как раз были там, помнишь? — взволнованно зашептала Гермиона на ухо Гарри. — Мы тогда ещё попросили Джинни выйти из Выручай-комнаты. — Я помню, — ответил Гарри, напряжённо вглядываясь в происходящее на экране. Невилл помог Ханне подняться на ноги, быстро осмотрел её руку, потом наклонился и подобрал её палочку. — Уходите отсюда! Сейчас же! — профессор Стебль соорудила что-то вроде стеклянной перегородки между ними и Пожирателями, и Невилл, воспользовавшись случаем, быстро повёл Ханну туда, где, по его расчётам, должны были остаться Джастин, Падма и бесчувственный Эрни. На полдороге ему пришлось подхватить Ханну на руки. Гарри заметил струйку крови, стекавшую по запястью Ханны. — Что будем делать? — прокричал Джастин, пригибаясь пониже, когда над его головой, совсем близко, пролетел очередной зелёный луч. — Нельзя здесь оставаться, нас убьют. — Что делать с Эрни? — Падма в растерянности оглядывалась по сторонам. — Мы не можем его бросить, но и с нами он не в безопасности. — Нужно спрятать его куда-нибудь, — решительно произнёс Невилл. — Куда-то, где его не найдут. — Только быстрее, — нервно попросила Падма, крутившая головой по сторонам. — Я должна… мне нужно… — Падма, с ней всё будет хорошо, — слабо проговорила Ханна, сидевшая на траве рядом с лежащим в беспамятстве Эрни. Падма отвернулась, стараясь скрыть слёзы. — Давайте спрячем Эрни в одной из теплиц? — предложил Невилл, оглядывая товарищей. Никто не возразил, и Джастин осторожно приподнял Эрни за плечи. Гарри смотрел, как друзья, постоянно пригибаясь к самой земле, едва передвигая ноги от усталости, тащат, наверное, совсем не лёгкого Эрни, заслоняя его собственными телами. Падма и Ханна, которая с каждой секундой становилась всё бледнее и бледнее, постоянно крутили головами по сторонам, защищая парней, у которых были заняты руки. Гарри заметил, как Ханна, на секунду опустив взгляд на свою руку, повела палочкой и на её запястье тут же появилась тугая повязка. Буквально через пару секунд белый бинт стал алым. Путь до теплиц занял, должно быть, добрых полчаса. Один раз Невилл и Джастин были вынуждены положить Эрни на землю и вступить в бой с пятерыми Пожирателями, выскочившими совершенно из ниоткуда. — Невилл! — закричала Ханна, расширившимися от ужаса глазами глядя куда-то ему за спину. Невилл резко обернулся, но недостаточно быстро, и подкравшийся сзади Пожиратель успел произнести заклинание. Невилла подбросило над землёй и, пролетев несколько метров, он со всей силы ударился спиной о стоявшую неподалёку деревянную бочку с каким-то растением. — Ты успел поставить блок? — негромко спросил Гарри Невилла, наклонившись в его сторону, но тот только головой покачал. — Наверное, он просто не хотел сразу убивать, — хрипло шепнул он в ответ. Ханна тихонько всхлипнула и закрыла рукой трясущиеся губы. — Может, тебе стоит уйти? — взволнованно спросил Невилл, наклоняясь к ней, но она затрясла головой. — Что… — начал Рон, непонимающе глядевший на них, и Гарри его понял. Все они остались живы, почему тогда Ханна… Ответ они получили сразу же. Пожиратель медленно надвигался на Невилла, который хватал ртом воздух, выбитый при сильном ударе спиной о бочку. Гарри видел, как он конвульсивно шарит руками по сторонам, но палочка отлетела слишком далеко. — Невилл! — снова закричала Ханна, рванувшись к нему. Она всего на секунду потеряла концентрацию, но этого оказалось достаточно для Родольфуса Лестрейнджа, с которого в пылу битвы слетела маска, и он с гадкой ухмылкой коротко взмахнул палочкой. Ханна упала, и у Невилла вырвался полустон-полурык, когда он, совершив нечеловеческое усилие, поднялся на ноги. — Ханна! — ахнула Падма, опускаясь на колени рядом с упавшей подругой. — Очнись! — Что он с ней сделал? — на щеке у Джастина красовался глубокий порез, кровь уже обильно залила его мантию. Он прицелился и со всей яростью, душившей его, зарядил по ближайшему Пожирателю Петрификусом Тоталусом. Тот тяжело рухнул на землю, и Джастин сразу же поспешил на помощь к Невиллу. Падма попыталась приподнять Ханну, и та слабо застонала. Падма всплеснула руками и, смеясь и плача одновременно, поцеловала её в макушку. Гарри зажмурился. Гермиона тихонько всхлипывала. Рон нервно передёргивал плечами. Гарри обернулся. Сайпрес стоял у самой последней парты, тяжело опершись на неё обеими руками, и мрачно смотрел на экран. — Акцио, палочка Невилла! — прокричал Джастин, обеими руками толкая Пожирателя в спину, и зелёный луч, который должен был ударить прямо в Невилла, пролетел в дюйме над его головой. Джастин кинул Невиллу его палочку и тут же упал, обеими руками схватившись за грудь. Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови, Джастин с ужасом смотрел прямо перед собой, и Гарри успел заметить момент, когда сознание покинуло его, хотя глаза так и остались открытыми. Выглядело это жутко. Если бы Джастин не сидел на две парты дальше, Гарри бы решил, что он умер. — Странное заклятие, — тихо пробормотал Сайпрес где-то сзади. — Джастин! — Падма, видимо, пришла к совершенно логичному выводу, увидев лицо Джастина. — Нет! Нет! Нет! Джастин! Нет! -Не может быть… — выдохнул Невилл, и его руки бессильно упали. — Падма… — прошелестел голос Ханны, которая пришла в себя от криков подруги. — Падма… что… Падма рыдала, зажимая рот обеими руками. Лестрейндж что-то коротко крикнул оставшемуся невредимым второму Пожирателю, и тот согласно кивнул. На лице Рудольфуса снова появилась ненавистная Гарри ухмылка. Он готов был бить того по лицу так сильно и так долго, чтобы он захлебнулся в собственной крови. За всё зло, что он причинил, за всю боль, всю разрушающую ненависть, которую он вызвал… — Ханна, ты можешь подняться? — Невилл встал так, чтобы закрыть собой всё ещё лежащую Ханну и склонившуюся над ней Падму. — Нужно уходить! — Я помогу ей, — Падму трясло. Она с трудом говорила, так сильно у неё стучали зубы. Невилл согласно кивнул, не поворачивая головы, и сделал шаг назад. И в эту секунду Рудольфус ударил чем-то настолько сильным, что, не поставь Невилл не менее мощный блок, его бы просто-напросто сбило с ног. Заклинание отняло столько сил, что Невилл упал на колени, но палочку не опустил. — Справа! — вырвалось у Гарри, и он тут же прикусил себе язык. Пожиратели взяли количеством. Невилл не мог опустить палочку, иначе бы огненная струя, выпущенная Рудольфусом, накрыла бы их с Падмой и Ханной с головой. Никто не мешал второму Пожирателю медленно заходить Невиллу за спину. Никто, кроме Падмы. Она среагировала на долю секунды позже, чем следовало. — Сектумсепра! — рявкнул Пожиратель, и Гарри непроизвольно отшатнулся от экрана. Гермиона с шумом втянула в себя воздух и отвернулась. Парвати в ужасе вцепилась в руку сестры, побелев как полотно. Гарри видел и раньше, как работает это заклинание, но тут… Голова Падмы как будто взорвалась, и фонтан красных брызг с ног до головы покрыл Невилла и закричавшую от ужаса Ханну. — С головой всегда так, — попыталась успокоить Парвати Падма, — крови всегда много, а рана пустяковая. Со мной всё хорошо. Парвати смотрела на неё и не понимала ни слова. — Уходи, Невилл! — выдавила Ханна, пытаясь приподняться, чтобы взглянуть на Падму. — Уходи, или тебя тоже убьют. — Я тебя не брошу! — Невилл внимательно смотрел на Рудольфуса, он взмахнул палочкой, и Лестрейндж поднял свою, чтобы поставить блок. Но в последнюю секунду Невилл резко повернулся и завопил: — Остолбеней! Совершенно не готовый к такому Пожиратель, поразивший Падму, повалился на траву, и Гарри пожелал ему разбить лицо об острые камни, торчавшие из земли. Ханна подползла сначала к неподвижному Джастину, и Гарри увидел, как её лице озарилось мимолётной радостью. Наверное, она уловила дыхание. Потом, так же, ползком, Ханна добралась до лежавшей в луже крови Падмы, и снова, она с трудом сдержала радостный возглас, тут же постаравшись выдать его за стон отчаяния. Но никто не смотрел в её сторону. — Остались только мы, стало быть, — прохрипел Рудольфус, заливаясь своим отвратительным смехом, и у Невилла от омерзения скривились губы. — Ну что ж, давай повеселимся, сынок. — Не смей! — Невилл потерял контроль над собой. Он метал в Лестрейнджа одно заклинание за другим, но тот лениво отбивал их, практически не шевеля рукой. — Не смей называть меня сынком! — О, тебя это задевает, не так ли, — Рудольфус снова расхохотался. — Но почему? Тебя вряд ли часто так называют. А знаешь, почему? — Заткнись! — заорал Невилл, невольно делая резкое движение навстречу ему и открываясь. Рудольфус только этого и ждал. — Невилл, я здесь! — раздался вдруг новый голос, и дёрнувшаяся было вперёд Ханна вскрикнула от радости. Терри Бут со всех ног бежал к ним, и Невилл машинально повернул голову на его голос. — Авада Кедавра! — каркнул Лестрейндж, и дальше всё слилось воедино. Закричала Ханна, Невилл, как в замедленной съёмке начал поворачиваться в сторону Рудольфуса, и тут Терри прыгнул вперёд. Он бежал так быстро, что сила инерции позволила ему, врезавшись в Невилла, оттолкнуть того далеко назад. — Петрификус тоталус! — взвизгнула Ханна, и Лестрейндж упал на спину, раскинув руки. Терри лежал на земле, совсем рядом с Ханной, и не шевелился. — Терри! — Невилл поднялся на ноги и, хромая, бросился к нему с белым от ужаса лицом. — Терри! Он схватил Терри за плечи и перевернул на спину. Гарри закрыл глаза не в силах смотреть в пустые, остекленевшие глаза Терри. Так вот как это случилось… Никто ему не рассказывал. Невилл сидел совершенно неподвижно, и только по стекавшей по его подбородку струйке из прокушенной насквозь губы Гарри сделал вывод, что это даётся другу с огромным трудом. Ханна выглядела так, будто сейчас грохнется в обморок. — Джинни была права… — Гермиона с трудом шевелила губами, и Рон взял её за руку. — Нам не нужно было делать этого… — Достаточно! — Сайпрес с испугом на лице неровным шагом направился к экрану, но Невилл остановил его. — Я должен досмотреть, так будет только хуже. — Что произошло? — на экране Ханна с перемазанным кровью лицом широко открытыми глазами смотрела на Терри. — Невилл, что произошло? Невилл закрыл лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону, как от невыносимой боли. — Невилл! — Ханна схватила его за плечи, попыталась отнять руки от лица. — Он же не… он же… — Он мёртв! — голос Невилла прозвучал глухо. — В него попало Убивающее заклятие. — Мерлин… — выдохнула Ханна, уронив руки на колени. — Оно должно было попасть в меня! — Невилл со всей силы ударил кулаком о землю. — Он не должен был быть здесь! Гарри почувствовал, как забилось сердце. Как же ему это знакомо! — Невилл… — пролепетала напуганная до безумия Ханна, но Невилл продолжал изо всех сил молотить кулаками по земле. — Он погиб из-за меня! Это я, я должен был умереть! Я! Ханна вдруг с решительным видом схватила Невилла за руку. — Эй! Эй! Посмотри на меня! — Невилл замер, тяжело дыша и глядя на неё, как на свою последнюю надежду. Ханна, со светлыми, растрепавшимися волосами и измазанным кровью лицом была похожа на раненного ангела. — Это не твоя вина. Терри… он знал, что делает. Он понимал, чем рискует. Он сделал свой выбор, понимаешь? — Как мне теперь жить? — прошептал Невилл, и по его лицу заструились слёзы. — За двоих, — Ханна с нежностью провела рукой по его щеке. — Живи так, чтобы Терри погиб не напрасно. — Хватит, — спокойно сказал Сайпрес, взмахнув палочкой, и экран исчез. В классе повисла гробовая тишина. Гарри боялся поднять голову и взглянуть на однокурсников, он не хотел сейчас видеть лица Невилла и Ханны. Он не был готов посмотреть на Рона и Гермиону. — Можно я скажу кое-что, профессор? — раздался вдруг неуверенный голос откуда-то сзади, и Гарри узнал Дафну Гринграсс. Сайпрес напряженно кивнул. Дафна вышла к доске и встала, сжав руки так, что побелели костяшки. — Я… — она окинула класс беспомощным взглядом, — я хотела попросить прощения у всех у вас. Вы сражались. Вы дрались за наш мир, вы теряли друзей, вы умирали сами, но вы вставали и шли дальше. Вы проливали кровь за то, чтобы сегодня мои родители, моя сестра, я, чтобы мы могли вернуться домой, чтобы могли жить без страха, чтобы… — голос Дафны пресёкся, и она опустила голову. — А меня там не было. В ту ночь, в ночь вашей битвы, я мирно спала в домике на Лазурном берегу, который сняли родители, опасаясь гнева Тёмного Лорда. Я должна была быть здесь, если бы не была такой трусихой. Гарри украдкой огляделся кругом. Ни у кого на лице не было злости по отношению к Дафне, только беспредельная грусть. — Я хочу сказать вам спасибо, — Дафна прижала руки к груди. — Спасибо за вашу победу. Спасибо за мир. Спасибо за всё. Она медленно пошла по проходу к своей парте, за которой сидела одна. Малфой не пришёл, и Гарри не мог его винить за это. Внезапно из-за своей парты поднялся Эрни Макмиллан и со странным выражением на лице направился к Невиллу. Невилл встал ему навстречу, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Потом Эрни шагнул вперёд и крепко обнял сначала Невилла, потом Ханну. То же самое повторилось с Джастином и Падмой. Никто из них при этом не произнёс ни слова. — Невилл, — мягко произнёс Сайпрес, привлекая к себе внимание, — я не совсем понимаю, в чём твоя проблема. Тот блок, он был безупречен. Очень мощный, ты просто молодец, ты спас вас всех. Невилл помотал головой, неотрывно глядя на свои сцепленные пальцы. — Возможно, нам с тобой стоит поговорить наедине? — предложил Сайпрес. — Нет, не стоит, — деревянным голосом откликнулся Невилл. — Я знаю, в чём дело. — Мы не досмотрели до этого места? — понимающе уточнил Сайпрес. — Досмотрели, — Невилл, наконец, поднял голову. Гермиона с понимающей улыбкой кивнула головой. Сайпрес на секунду нахмурился. — Но после этого ты использовал Протего как минимум раз десять, — пробормотал он. — О чём речь? — негромко уточнил Рон, но Гермиона только покачала головой, указав глазами на Невилла. — Я, наверное, сам себя накрутил, уже потом, — тихо заговорил Невилл. — Тогда, когда я не успел закрыть Ханну, она бы погибла, если бы не Джинни. Я не смог защитить её. И мне никак не даёт покоя мысль, что могло произойти, если бы Джинни там не было. — Во-первых, Джинни там была, — спокойно сказал Сайпрес, поигрывая палочкой. — А, во-вторых, вы же знаете про пределы. Существует определённое расстояние, дальше которого заклинание не сработает. Вы просто были слишком далеко друг от друга. — Я знаю, — Невилл с отчаянием смотрел на профессора. — Это как с Терри. Я понимаю, что не виноват в его смерти, всегда понимаю это, но только не ночью… Гарри содрогнулся. — Ночью всегда всё кажется другим, — Сайпрес, кажется, говорил о чём-то своём, глядя поверх головы Невилла. — Я знаю, что ты чувствуешь. — Ханна погибла бы, Терри погиб, и всё это связано со мной, — Невилл безнадежно махнул рукой. — Если бы меня вообще не было, всё могло бы сложиться по-другому. — Что ты говоришь такое? — внезапно накинулась на него Ханна. — Да ты нас спас! Мы не ушли бы далеко без тебя! Ты спасал меня миллион раз за ту ночь! Это ты вывел нас оттуда! Это ты придумал, куда спрятать Эрни, Джастина и Падму! Это ты довёл меня до замка! Это ты не позволил себе отдохнуть ни секунды, когда наступил перерыв! Это ты… Ханна бросилась Невиллу на шею, сотрясаясь от душивших её рыданий. Сайпрес слегка улыбнулся, деликатно отводя глаза. Гарри тоже постарался стать как можно более незаметным. За партой через проход, сжавшись в комочек, безутешно плакала Падма, а Парвати только поглаживала её по плечу, совершенно не зная, чем помочь сестре. — Она дружила с Терри, — шепнула Парвати, заметив сочувственные взгляды Гарри, Рона и Гермионы. — Они были очень близки. Гермиона что-то сказала, и Парвати бледно улыбнулась ей сквозь слёзы. Рон повернулся к Гарри. — Ты как? — друг смотрел с опаской, и Гарри тяжело вздохнул. Наверное, он тоже чувствует себя окунувшимся в прошлую, давно минувшую жизнь. Гарри раньше и не представлял себе, насколько он привык задвигать воспоминания о битве на самый край памяти, как научился переключаться на более приятные воспоминания, чуть только мозг подсовывал ему жуткую картинку. Он почти сумел убедить себя, что всё это было только дурным сном. — Как будто попал в старый кошмар, — Гарри привычно потёр шрам. — А ты? Не собираешься вскакивать ночью? Шутка не удалась. Рон несколько секунд молча смотрел на него, потом отвернулся и обеими руками сжал виски. — Мне почему-то стало казаться, что это было очень давно. И не по-настоящему. И не с нами. Гарри кивал, соглашаясь с каждым словом друга. — Как одна из глав учебника по Истории магии. — Точно. — Но это неправильно, — тихо сказала прислушивавшаяся к их разговору Гермиона. — Мы должны помнить. — Ты хочешь помнить это? — Рон махнул рукой в ту сторону, где ещё совсем недавно висел экран. — Спасибо, я, пожалуй, обойдусь. — Я только сейчас поняла, как опасно наше положение, — Гермиона нервно оттянула ворот мантии, как будто он слегка душил её. — Мы убедили себя, что проще не думать о битве, о смертях, что так мы сможем выжить. Но ведь когда-нибудь это всё к нам вернётся, тогда, когда мы будем меньше всего этого ожидать, и это нас сломает. — О чём ты вообще говоришь? — Рон вытаращил на неё глаза и обернулся к Гарри за поддержкой. Но Гарри уже понял, что пыталась сказать им Гермиона. — У меня так было, когда умерла бабушка, — быстро продолжила она, не обратив внимания на реплику Рона. — Я тогда устала плакать, поэтому старалась не вспоминать о бабушке совсем. И со временем я решила, что всё прошло, что теперь со мной всё хорошо. А через два года я столкнулась в магазине с женщиной, от которой пахло теми же самыми духами, которые обожала бабушка, и со мной случилась ужасная истерика, родителям даже пришлось везти меня в больницу. Рон молчал, явно не зная, что сказать. — Это вернётся, — устало закончила Гермиона. — Обязательно вернётся. И это будет слишком страшно, чтобы пережить и не сойти с ума. — Мисс Грейнджер права, — согласился подошедший поближе Сайпрес. — Сейчас тяжело, но, возможно, лучше встретиться с воспоминаниями тогда, когда вы к этому готовы? Никто ему не ответил. Гарри знал, чувствовал, что Гермиона права, но он слишком боялся смотреть дальше. Это было малодушие с его стороны, он отдавал себе в этом полный отчёт, но ему было достаточно сегодняшнего опыта. С него хватит. Джинни права, так и кошмары вернутся чего доброго. — Я не уверен, — шепнул Рон, качая головой. — Дальше будет только хуже. — Так и должно быть, — убежденно пробормотала Гермиона. — Нужно дождаться того момента, когда ты не сможешь сдерживаться и почувствуешь всё, понимаешь? — А я смогу пережить этот момент? — Рон не шутил, и Гарри ощутил, как по спине пробежал неприятный холодок. — Сейчас больше шансов, — Гермиона чуть побледнела, но выглядела уверенной в своей правоте. — Мы все вместе, здесь каждый понимает твои чувства. Ты не знаешь, как сложится жизнь, правильно? Вдруг этот момент настанет, когда ты будешь совсем один? Как ты справишься тогда? А так скорее всего и случится, можешь мне поверить. — У вас есть время, чтобы подумать, — подытожил Сайпрес. — Я склонен согласиться с мисс Грейнджер, но ни я, ни она не можем знать наверняка, как всё получится на деле. Решать вам. До общей гостиной шли в молчании. — Невилл, у тебя есть ещё та настойка чего-то там? — спросил Симус, с таким видом, как будто ему нужно было срочно забыться. — Есть, — пробормотал Невилл. — Ты уверен? — Не надо ему, — буркнул Дин, лицо которого всё ещё было какого-то пепельного оттенка. — Надо учиться обходиться без этого. — Без чего? — ощетинился Симус. — Надо и правда позволять себе думать и вспоминать, — пояснил Дин. — Не хочу, чтобы это потом обрушилось на меня в один момент. Симус замолчал. Джинни сидела в кресле у самой двери и сразу же встала, завидев их. — Ну что? — одними губами спросила она, оглядывая их белые, убитые лица. Гарри покачал головой, ожидая, что сейчас Джинни прочитает ему лекцию на тему того, что нужно чаще прислушиваться к словам своей девушки. Но Джинни ничего подобного не сделала. Она только шагнула вперёд и крепко обняла его. И Гарри почувствовал, что на самую чуточку, но ему стало полегче. Гарри мог представить себе, чего ему это стоило, но Симус больше не спрашивал о настойке. На удивление, ложиться спать было не страшно. Сон не мог оказаться страшнее реальности. — Если что, по старой схеме, — пробормотал Рон, заворачиваясь в одеяло. — Спокойной ночи. — Спокойной, — пожелал ему Гарри, скрываясь за балдахином и готовясь к худшему. Но всю ночь он видел во сне Терри. Они говорили о квиддиче и ругали Амбридж. Гарри знал, что Терри погиб, что его больше нет, но они даже обсудили шансы Терри попасть в Министерство, если бы он всё ещё был жив. Гарри проснулся утром со странным ощущением. Это была грусть, но грусть светлая. Как будто ему дали шанс сказать невысказанное, сделать то, чего он не успел. На душе стало в какой-то степени спокойно, и Гарри в конце концов понял, что изменилось: он мог теперь свободно думать о Терри мог вспоминать его без чувства вины. Может быть, дело было в странной терапии Сайпреса, Гарри не знал. Он знал только одно — ему стало легче. Почему, это было уже вопросом второстепенным, не таким важным, не заслуживающим столько внимания. Случилось то, что, пожалуй, единственное могло помочь — Гарри запомнил Терри не восковой куклой, лежащей в гробу, а полным жизни парнем. Потому что таким он видел его последний раз сегодня ночью. Потому что всю ночь Терри улыбался.