После победы

Даже если бы Рон специально выбирал момент для своего невольного признания, он не смог бы угадать точнее. До Дня Святого Валентина оставалась ровно неделя, и весь замок, казалось, сошёл с ума. Гарри постоянно натыкался на целующиеся парочки, куда бы ни пошёл. В полутёмных нишах, за гобеленами, в пустых классах, за любым из поворотов длинных коридоров, в подсобке профессора Слизнорта между колбами с заспиртованными лягушками, возле хижины Хагрида, на последнем ряду стадионной трибуны — везде слышались приглушённые голоса, шепчущие слова любви. Преподаватели методично снимали баллы с факультетов за неподобающее поведение, но это никого не смущало и уж точно не думало останавливать. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Катрони! — громко рявкнула МакГонагалл за завтраком, и Гарри чудом умудрился не облиться обжигающим чаем. — Минус двадцать баллов с Пуффендуя, мисс Стокетт! Только что спокойно целовавшаяся у всех на виду парочка разбежалась по своим столам. — Сколько им, лет по тринадцать? — осведомился Рон, провожая любопытным взглядом ничуть не смущённого Рикардо Катрони. Гарри несколько раз присутствовал при взбучках, которые устраивала пареньку Гермиона, постоянно жаловавшаяся на его скверный характер. Насколько знал Гарри, Катрони был представителем довольно богатой и родовитой семьи итальянских волшебников, которые уже несколько веков никоим образом не были связаны с Хогвартсом. Рикардо же почему-то отправили учиться именно сюда. Гермионе иногда приходилось по нескольку раз за вечер делать ему замечания, напоминая, что остальные ученики занимаются. Катрони мешал не специально. Наверное, итальянцы привыкли быть такими эмоциональными, думал Гарри, вспоминая дядю Вернона, на дух не переносившего своих итальянских поставщиков. После каждой встречи с ними он всегда возвращался с головной болью и расстроенными нервами. — Катрони четырнадцать, — суховато подтвердила Гермиона, прищурив глаза и глядя на парня, который преспокойно намазывал булочку маслом, одновременно подмигивая второкурснице с Когтеврана. — А девочка, кажется, с третьего курса. — В наше время такого не было, — Рон покачал головой, вызвав при этом дружный взрыв хохота той части стола, где сидели семикурсники. — Ты говоришь так, будто тебе семьдесят, — заметил Симус, показывая Катрони большой палец. Смуглое лицо паренька расплылось в ослепительной белозубой улыбке. — Не стоит поощрять его, Симус, — возмутилась Гермиона, со стуком поставив свой стакан с соком на стол. — Они ещё дети, Рон прав, они не должны вести себя подобным образом. — Да что они такого сделали? — добродушно вступился Дин. — Подумаешь, поцеловались. — Это, во-первых, некрасиво — выставлять личную жизнь напоказ, — отрезала Гермиона, и Гарри усмехнулся про себя. — Во-вторых, они слишком малы, чтобы вести себя подобным образом, особенно девочка. А, в-третьих, на этой неделе Катрони целуется уже, по-моему, с четвёртой девочкой. Это нормально, по-вашему? — Молодчина, — хохотнул Симус, но тут же стушевался под строгим взглядом Гермионы. — Да ладно тебе, дай детям порадоваться. — Я не против, пусть радуются на здоровье, — щёки Гермионы опасно вспыхнули, и Рон бросил на неё чуть встревоженный взгляд, — но не стоит забывать о таких понятиях, как нравственность, например. — Это был довольно невинный поцелуй, — закатил глаза Дин. — Это ты так думаешь, — Гермиона напустилась на Дина. — А мне совершенно не нравится поведение Катрони в этом году. Я прекрасно помню его на втором курсе, он был таким милым, старательным, прилежным ребёнком, очень способным между прочим. Он единственный, кто постоянно спрашивал меня об учёбе, просил помочь ему с эссе или заклинанием. А что с ним стало теперь? — Мальчик вырос, Гермиона, — Дин пожал плечами. — Плюс, не забывай, что он итальянец, а они куда… ммм… более продвинутые в некоторых вопросах, чем мы. — Его отец — глава древнего магического итальянского рода, — внесла ясность Гермиона. — А мама у него испанка. — Гремучая смесь, — глубокомысленно покивал Симус. — Но всё равно, Гермиона, ты ничего не сможешь сделать. Он же тоже не виноват, что девчонки липнут к нему со всех сторон. Гермиона уже открыла рот, собираясь возмутиться, когда в разговор вмешался сидевший напротив Гарри и молчавший до этого Невилл. — Не трогай ты его, Гермиона, — посоветовал он. — Поверь мне, у парня был очень тяжёлый год. Он имеет право немного расслабиться. — О чём ты? — спросил Рон, оглядываясь на смеющегося во всё горло Катрони, которому, по всей видимости, было глубоко наплевать на мнение окружающих о себе. — Ему здорово доставалось от Кэрроу, — негромко обронила Джинни, откладывая вилку и обнимая себя руками за плечи. Она всегда так делала, когда вспоминала о годе, проведённом в осаждённом Пожирателями Хогвартсе. — Он тоже сопротивлялся? — совсем другим тоном спросила Гермиона, и Невилл грустно хмыкнул. — Сопротивлялись все, можешь мне поверить, — он смотрел куда-то поверх головы Гермионы. — Но не все так отчаянно, как Рик. — Не знал, что вы так близко знакомы, — удивился Гарри, услышав сокращённое «Рик» из уст Невилла. — Мы довольно долго прожили вместе в Выручай-комнате, — пояснил Невилл. — Я всегда знал, что могу рассчитывать на Рика, если речь шла о самой опасной авантюре. Он был совершенно бесстрашным, даже бесшабашным. — Наверное, только Невилл ещё осмеливался разговаривать с Кэрроу в таком тоне, — добавила Джинни, тоже бросая взгляд на Катрони, который теперь просматривал лежавшую перед ним газету. Приглядевшись повнимательнее, Гарри заметил чуть нахмуренные брови парнишки. Наверное, он читал о чём-то, что его встревожило. — Я не умаляю его прошлых заслуг, — уже далеко не так воинственно произнесла Гермиона, оглядываясь за поддержкой на Рона. — Но это же не означает, что он теперь может вести себя, как… — Гермиона, просто оставь его в покое, — попросил Невилл. — Не лезь к нему. — Не понимаю, почему вы все его так защищаете? — вскинулась обиженная Гермиона. — Прикрываться прошлыми заслугами не самый лучший способ доказать свою состоятельность. Рон как-то странно посмотрел на неё и быстро отвёл взгляд. — Заслуги тут ни при чём, — Невилл чуть побледнел. — Вы не знаете всего. — Так расскажите нам, — серьёзно попросил Гарри. — Я хотел бы знать. — Не думаю, что сейчас лучшее время, — постарался увильнуть Невилл. — Серьёзно, не стоит никому портить настроение перед большим праздником. — О чём это ты? — насторожилась Джинни. Пристально глядя на Невилла. — Есть что-то, чего я не знаю? Невилл заколебался. Он посмотрел сначала на Симуса, но тот отвёл взгляд, потом на Дина, который едва заметно повёл головой из стороны в сторону, и, наконец, тихо ответил: — Ты знаешь всё. — Но тогда я не понимаю… — Джинни нахмурилась. — Невилл, ты сейчас говоришь неправду. — Правда, Джинни, сейчас не время, — Невилл резко поднялся на ноги, подхватывая свою сумку. — Поговорим потом. — Я думала, что у нас нет тайн друг от друга, — прохладно отозвалась Джинни, и Невилл растерянно взглянул на неё. — Это не тайна, — не выдержал Дин. — Просто… просто нет никакой необходимости рассказывать. — Ладно, забыли, — Гермиона решительно откинула волосы за спину. — Но всё-таки я не вижу причин спускать Катрони с рук его отвратительное поведение. Гарри видел, как, переглянувшись, закатили глаза Дин и Симус, и ему стало обидно за Гермиону. В этой ситуации он был целиком и полностью на её стороне. — Не обижайтесь, хорошо? — осторожно попросил шедший рядом с Роном Дин. — Я… наверное, вы сможете всё сами увидеть… Это есть в тех воспоминаниях, которые я планировал показать в следующий раз у Сайпреса. — Кстати, я не понял, почему ты хочешь что-то показывать, если ты всё время был с Парвати? — уточнил Гарри. — Мы уже почти всё видели. — Почти, но не совсем, — Дин с тоской взглянул на него. — Поверь мне, я не хочу переживать это заново. Я делаю это для тебя. В основном. Наверное, тебе нужно это увидеть. — Увидеть что? — Гарри почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. — Посмотришь, — Дин покачал головой. — Может, я, конечно, сильно ошибаюсь, но… Я бы хотел увидеть, на твоём месте. — У всех появилась просто отвратительная привычка говорить загадками, — буркнул недовольный Рон. — А ты уверен, что это будет уместно перед праздником? — уточнила Гермиона. — Не подумай, я не из эгоистических соображений, просто, возможно, не стоит портить настроение всему курсу? — Я подумал об этом, — спокойно отозвался Дин. — Почему, по-твоему, Гермиона, МакГонагалл изменила расписание, и занятие с Сайпресом у нас будет завтра? — Это ты попросил? — изумилась Гермиона, и Дин кривовато ухмыльнулся. — Зато у вас будет почти неделя, чтобы… прийти в себя, — виновато пояснил он. — Я сглупил, мне, наверное, стоило показать это в прошлый раз. — Ладно, прекращай свои намёки, — обозлился Рон. — Завтра мы сами всё увидим. Гарри совсем не был уверен, что он так уж хочет видеть воспоминания Дина, учитывая те меры предосторожности, которые тот посчитал необходимым предпринять. Наверное, там что-то по-настоящему ужасное. — Дааа, — протянул Рон, как будто откликаясь на мысли Гарри. — Чувствую, неделька до праздника будет очень жизнерадостной. — На самом деле, если сравнивать с прошлым годом… — Невилл покачал головой. — Мне и правда кажется, что это сумасшествие происходит потому, что люди отыгрываются за прошлый год. — А как прошёл этот день в прошлом году? — поинтересовалась Гермиона. — Замечательно, — Симус вытаращил глаза. — Кажется, именно четырнадцатого Алекто использовала против тебя то заклятие? Ну, от которого остался порез на всё лицо? — Да, — легко подтвердил Невилл. — За то, что я сказал на уроке, как ненавижу её и её братца. А потом выступил ты, помнишь? — Такое забудешь, как же, — нервно засмеялся Симус. — Я думал, мне крышка, когда она стала швырять меня по всей комнате. Гарри поёжился. — Да, у тебя лицо было на блин похоже, — добавил Невилл. — А Рик, помнишь, кажется, ведь именно четырнадцатого он умудрился сбежать в Хогсмид? — Нет, это было тринадцатого, накануне, — поправил его Симус. — Четырнадцатого они это выяснили. — Зачем он сбегал? — поинтересовалась Джинни, принимая скучающий вид, но это не обмануло Невиллу. — Завтра, хорошо? — он осторожно прикоснулся к её плечу. — Думаю, что вы всё поймёте завтра. — Да, но меня никто не приглашал на уроки семикурсников, — огрызнулась Джинни, раздражённо встряхнув головой. — На самом деле, не думаю, что профессор Сайпрес станет возражать, если мы попросим позволить тебе поприсутствовать на уроке, — сказал Гарри, которого, правда, эта идея совсем не радовала. — Отличная идея, Гарри! — встрепенулся Невилл. — Я могу прямо сегодня пойти к МакГонагалл и попросить разрешения, чтобы Джинни могла завтра быть со всеми нами. — Спасибо, — смягчилась Джинни. — Это было бы очень мило с твоей стороны. Они один за другим заходили в гриффиндорскую гостиную, когда Невилл прикоснулся к руке Гарри. — Отойдём на минутку? — шёпотом спросил он. Джинни оглянулась на них, но сделала вид, что ничего не заметила. — Что-то не так, Невилл? — уточнил Гарри, глядя на расстроенное лицо друга. — Что случилось? — Я не уверен, что мы имеем право подвергать Джинни такому испытанию, — пробормотал Невилл, закусывая губу. — Это… это будет страшно тяжело для неё. — О чём ты? — немного испуганно уточнил Гарри, — Что там будет, в воспоминаниях Дина? — Дин видел, как ранили Демельзу Робинс, — понурился Невилл, стараясь не встречаться с Гарри взглядом. — Я вообще думал, что ты посмотришь и всё ей расскажешь, но мы ведь все решили, что лучше увидеть всё своими глазами и… — Да, так лучше, — машинально отозвался Гарри. Но так было лучше ровно до того момента, пока увидеть всё своими глазами не должна была Джинни. — Хотя, я тоже не уверен, Невилл. — Они были подругами, — Невилл беспомощно пожал плечами. — Как поступим? Гарри совершенно не возмущало, что Невилл лезет не в своё дело. Потому что это было его дело. Джинни была его лучшей подругой, и это было нормально, что он пытался заботиться о ней. — Не знаю, — честно признался Гарри. — Я не могу сказать, как будет лучше для самой Джинни. Она вообще знала? Знала, что Демельза участвовала в битве до того, как увидела… — Дин говорит, что знала, — кивнул Невилл. — Я в подробности тоже не посвящён, не думай. — Ладно, — решился Гарри, — давай, наверное, попробуем. Джинни сильная. Но она всё ещё почему-то винит себя в смерти Демельзы. — Ладно, тогда я к МакГонагалл, — Невилл протянул Гарри свою сумку. — Брось на мою кровать, хорошо? *** МакГонагалл разрешение дала. Правда, как рассказал всё ещё несколько напуганный Невилл, сначала у него было большое подозрение, что она испепелит его взглядом на месте. Джинни оживилась. Она, как казалось Гарри, совершенно не верила в успех этой операции и уже смирилась с отказом. Перспектива оказаться вместе со всеми, увидеть то же, что и остальные, убедиться, что метод и правда работает — всё это вместе взятое привели Джинни в состояние крайне непривычного для неё возбуждения. Гарри, забившись в любимый угол, молча наблюдал, как она весело болтает с Невиллом и Симусом, и задавался только одним вопросом: не совершают ли они с Невиллом непоправимой ошибки? Пару раз, перехватив встревоженный взгляд Невилла, направленный на Джинни, Гарри понял, что друга занимает та же мысль. — Что с тобой, Гарри? — спросила, наконец, не выдержавшая его угрюмого молчания Гермиона, отложив в сторону перо и аккуратно скатав свиток с написанным эссе по Трансфигурации. Рон проследил за её движениями грустным взглядом и снова уткнулся в толстенный, довольно ветхий том, который вчера вечером притащил из библиотеки по настоянию Гермионы. — Я переживаю из-за Джинни, — признался Гарри, понижая голос, и Рон с Гермионой склонились поближе к нему. — Знаете, о чём будет кусок воспоминаний Дина? Оба отрицательно покачали головами, явно готовясь услышать что-то ужасное. — Дин видел, как ранили Демельзу, — пояснил Гарри, и по отразившемуся на лицах друзей страху, когда оба синхронно взглянули на Джинни, понял, что его опасения не беспочвенны. — Ты думаешь, что Джинни может стать хуже от этого? — осторожно уточнила Гермиона. — Но, Гарри, Джинни и Демельза никогда не были такими уж близкими подругами. Просто, когда Демельза умерла, у Джинни осталось чувство вины человека, который остался в живых. Которому повезло больше. — Невилл говорит, что они как раз были подругами. Во-первых, они были членами одной команды по квиддичу, а это сближает. Тебе, наверное, даже не понять, как именно. — При этих словах Рон согласно кивнул. — Во-вторых, они провели в замке первый семестр в обстановке постоянной опасности, будучи на одной стороне. Вспомни ОД. Гермиона, поколебавшись, всё же склонила голову, признавая его правоту, но очень уж убежденной всё равно не выглядела. — То есть, ты считаешь, ничего не случится, если она завтра увидит, как… как это произошло? — спросил Рон. Гарри невооруженным взглядом видел, что Рон против завтрашнего присутствия Джинни на уроке. — Серьёзно, я не уверен, что так уж необходимо заставлять Джинни… — Заставлять? — Гарри усмехнулся. — Посмотрел бы я на того, кто бы рискнул заставить твою сестру что-то сделать. — Мне кажется, если Джинни и чувствует себя виноватой, — медленно начала Гермиона, задумчиво глядя на кучку смеющихся первокурсников, — то ей очень даже не помешает взглянуть на ситуацию со стороны. То есть, сначала, конечно, она будет в ужасе, когда увидит, это естественная реакция. Но потом она придёт к выводу, что никакой её вины в произошедшем нет и быть не может. — Надеюсь, — Гарри откинулся на спинку кресла и с силой провёл ладонями по лицу. — До чего я устал. Он отнял руки от лица как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как Рон и Гермиона обменялись насмерть перепуганными взглядами. — Что? — Гарри моментально нашёл взглядом Джинни, но с ней всё было в порядке. — Что такое? — Ты… — Гермиона запнулась. — Ты нормально себя чувствуешь? — Вполне, а что? — Гарри уставился на неё, и только через несколько секунд до него дошло. — Да нет же, Гермиона, всё хорошо! Мне что теперь, и устать уже нельзя? — Так и говори сразу, что просто устал, — проворчал Рон, стараясь скрыть свою тревогу за недовольным тоном. — Я вроде так и сказал, — пожал плечами Гарри. — Хотя, на самом деле, вы правы. Мы слишком быстро успокоились, нужно быть настороже. И вообще, преступников так и не поймали, так что… — Запретная тема! — хором воскликнули Рон и Гермиона, и Гарри тут же замолчал. Когда стало понятно, что Сайпрес поправится и что в этот раз всё снова обошлось, друзья сутки напролёт только и делали, что выдвигали различные версии, стараясь вычислить преступника. Но очень быстро дошло до того, что Рон перестал выпускать Гермиону даже на дорожку перед крыльцом Норы, чтобы она могла трансгрессировать домой, а Гарри хвостом ходил за Джинни, вызывая у неё глухое раздражение своей опекой. Правда, это нисколько не мешало ей кричать на него в полный голос, стоило ему отойти от калитки дальше чем на пару метров. После разговора со Стивенсом чувству параноидального страха не осталось ничего другого, как начать увеличиваться в геометрической прогрессии. Когда боишься за кого-то, всегда хочется, чтобы кто-нибудь, кому ты доверяешь, сказал тебе, что всё будет хорошо. Это успокаивает. Но когда такой человек только подогревает твою тревогу и говорит, что ты относишься к ситуации недостаточно серьёзно… Это приводит в ужас. После того, как Рон, сидя на кровати после бессонной ночи, которую они провели в тяжёлой беседе на тему «Как бы защитить Гермиону и Джинни, чтобы они остались целы и невредимы, но при этом ещё и ничего не заметили?», выдвинул гениальную идею подлить Стивенсу в стакан сыворотку правды, Гарри понял, что дела совсем плохи. Следующим утром, проявив поразительное единодушие, все четверо договорились больше не разговаривать на тему взрывов, отравлений и неудавшихся попыток убийства кого бы то ни было из семьи Уизли. Всё, что только они могли обсудить, они обсудили на пятьдесят пять раз. Все версии, на какие только хватило их фантазии, выдвинули. Говорить больше было не о чем, а вот страху эти разговоры с каждым разом нагоняли всё больше. С тех пор, когда кто-то начинал предложение со слов: «Мне тут в голову пришла новая идея…» остальные трое хором кричали: «Запретная тема!». И говоривший замолкал, что сразу же наталкивало на мысль, что идея-то наверняка бредовая, и её автор даже понимает это. Потому что если бы идея была здравой, всегда можно было найти способ обойти запрет на подобного рода разговоры. — Вы чего тут кричите? — весело поинтересовалась Джинни, плюхнувшись Гарри на колени и крепко обняв его за шею. — Гарри попытался нарушить табу, — Рон обвиняюще ткнул в друга пальцем. — Гарри! — Джинни строго посмотрела на него. — Не сейчас, пожалуйста. — Да я ничего такого и не сказал, — попытался оправдаться Гарри, но его уже никто не слушал. — А что ты такая радостная? — поинтересовался Рон, скептически разглядывая сестру. — Как будто завтра на праздник собираешься. Не хочу тебя расстраивать, но, по собственному опыту, могу сказать, что завтра ты будешь себя чувствовать просто ужасно. — Поэтому я не хочу грустить в свой, возможно, последний счастливый вечер, — Джинни улыбнулась, но Гарри показалось, что это был тот случай, когда в шутке была только доля шутки. — На самом деле, я жутко нервничаю. Это так страшно — снова вернуться в битву. — Может быть, тебе не стоит… — почти не надеясь на успех, начал Гарри, но Джинни приложила палец к его губам. — Я не хочу снова быть в стороне, — серьёзно произнесла она. — Я должна знать, что это такое. Я просто не думала, что такое вообще возможно. В её словах была крупица здравого смысла, и Гарри был вынужден без всякой охоты признать это. Всю ночь он пытался убедить себя, что всё пройдёт хорошо, что Джинни справится с тем, что увидит, что это даже будет полезно для неё в какой-то степени. Это мало помогало, и, проворочавшись с боку на бок несколько часов, Гарри, в конце концов, забылся тяжёлым, неспокойным сном, который не принёс с собой ни капли отдыха. Утром голова была тяжёлой, как чугунок. От вчерашней весёлости Джинни не осталось и следа. Её бледность сначала даже испугала Гарри, но он постарался вспомнить, как чувствовал себя сам, отправляясь просматривать воспоминания в первый раз. — Съешь что-нибудь, — настойчиво советовала Джинни Гермиона, но та только мотала головой, продолжая смотреть в свою пустую тарелку. — Нужно поесть. — Если ты будешь так себя вести, ты никуда не пойдёшь, — довольно робко произнёс Рон, глядя на сестру с тревогой. Джинни никак не отреагировала, и Гарри тяжело вздохнул, послав Невиллу через стол многозначительный взгляд. — Джинни, Рон прав, — Гарри ласково погладил её по плечу. — Если ты не поешь, если ты не начнёшь разговаривать с нами, я тоже, пожалуй, буду против того, чтобы ты… — Вы просто не видели себя со стороны в первый раз, — пробормотала Джинни, бросая быстрый взгляд на Гарри. — К тому же, что вы пристали ко мне? Я что, бьюсь в истерике? Веду себя неадекватно? Что не так? — Ты ведёшь себя по меньшей мере странно, — насупился Рон, которого, правда, чуть успокоила вернувшаяся было воинственность Джинни. — Я просто думаю, готовлюсь, — Джинни встала и потянула за собой Гарри. — Идём в класс, нам нужно ещё поговорить с профессором Сайпресом. Гарри послушно плёлся за ней по коридору, чувствуя, что ему очень не хочется идти на этот урок. Не хочется, чтобы Джинни туда шла. — Пообещай мне, пожалуйста, одну вещь, — он чуть притормозил перед последним к кабинету Сайпреса кабинету, привлекая Джинни к себе. — Смотри, чтобы МакГонагалл не сняла с нас баллы, — пошутила она, стараясь угадать, о чём он попросит. — Какую вещь я должна пообещать? — Помни, что всё это уже случилось, — Гарри осторожно заправил ей за ухо выбившийся локон. — Это в прошлом. Мы выжили, мы вместе, и мы будем счастливы. Джинни молчала, опустив голову, и Гарри, обхватив её лицо руками, заставил её посмотреть на себя. — Эй, послушай, — он с нежностью вглядывался в её непередаваемо красивое лицо, в широко открытые и глядящие на него с таким доверием глаза, — просто послушай меня. Я знаю, я всё знаю. Но мы не в силах ничего изменить, понимаешь? У нас есть два варианта: жить в вечном сожалении, жить в прошлом, отказавшись от своих жизней, от своей любви. И тогда мы проиграем, а победят Пожиратели. Или мы можем принять всё случившееся, пережить, оплакать наши потери и продолжить любить погибших людей. Хранить их в нашей памяти, вспоминать их, рассказывать о них. Любить друг друга, быть счастливыми, несмотря ни на что. И тогда мы победим. Так уже было с ним, вспомнил Гарри. На суде над Малфоями он произнёс довольно пылкую речь, которая оказалась поразительно к месту. И тогда, как и сейчас, слова приходили сами и так же самостоятельно срывались с его языка, а у него оставалось только ощущение, что все эти слова, они очень правильные. — Когда ты успел стать таким мудрым? — Джинни смотрела на него с удивлением, уверенностью и… гордостью. Гарри даже дышать стало легче, когда он увидел этот взгляд. — Недавно, — польщёно ухмыльнулся он, нежно проводя ладонью по её щеке и радуясь, что кожа Джинни снова приобретает привычный оттенок. Всё-таки эта мертвенная белизна приводила его почти в ужас. — Всё ждал случая продемонстрировать. — Какой же ты скромный, — как-то даже растроганно прошептала Джинни и, обняв Гарри за шею, поцеловала его. Гарри ответил на поцелуй и полностью в нём растворился, забыв обо всём на свете. Всё, что было важно, необходимо — это Джинни, её губы и руки, запах её волос, тепло её кожи… — Прошу прощения! — раздался сзади громкий, возмущённый голос, и Гарри почувствовал, как губы Джинни дрогнули в непроизвольной улыбке на его губах. — Извините, — он и сам с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, глядя в глаза профессора МакГонагалл. — Мы… мы случайно. МакГонагалл фыркнула. — Не понимаю, что происходит со всеми вами в этом году, — директор поправила мантию, чуть смявшуюся возле застёжки под горлом. — В этот раз я не буду снимать с вас баллы, Поттер, но имейте в виду, это в виде исключения. — Спасибо, профессор, — Джинни широко улыбнулась МакГонагалл. — Мы больше так не будем. — Я не настолько строга, — МакГонагалл поджала губы, и в её глазах, всего на секунду, мелькнули весёлые искорки. — Но почему это нужно делать на виду у всего замка? Надеюсь, мы поняли друг друга? Гарри и Джинни кивнули, обменявшись быстрыми взглядами, и тут же расхохотались в голос. — Хватит, хватит, — добродушно пожурила их МакГонагалл, но было видно, что и её немного забавляет эта ситуация. — Поттер, Уизли, перестаньте смеяться! Не с тем настроением вы идёте на сегодняшний урок. Смех резко оборвался, как будто кто-то обрезал звук остро наточенным ножом. На лице Джинни появилось безгранично виноватое выражение, и МакГонагалл снова смягчилась. — Поймите меня правильно, — директор положила руку на плечо понурившейся Джинни, — я буду рада больше всех, если в этих стенах будет снова звучать беззаботный смех, а не крики боли и ужаса, не рыдания и слова боевых заклинаний. Но сейчас вы переживёте довольно сильное потрясение, Джинни, и я хочу, чтобы вы были готовы к этому. Джинни быстро закивала, и Гарри с сожалением заметил, что краска снова сбежала с её лица. Может быть, МакГонагалл и права, даже наверняка, но ему куда больше нравилась улыбка на лице Джинни. — Это очень рискованный эксперимент, — продолжила тем временем МакГонагалл. — Если вы почувствуете, что это выше ваших сил, просто уходите. — Джинни уже открыла было рот, но директор подняла руку, предупреждая её слова. — Это не слабость и не трусость, Джинни, это всего лишь человечность. — Утро мудрых мыслей, — пробормотал Гарри, глядя вслед удаляющейся МакГонагалл. — Она права, Джинни, она абсолютно права. — Я в состоянии выдержать это, — тихо ответила Джинни. — Я была там, Гарри, была по-настоящему. Что такое воспоминания по сравнению с действительностью? — Сейчас увидишь, — Гарри распахнул перед ней дверь в класс Сайпреса, и они вошли внутрь, сразу же заметив сидевших посреди класса Рона и Гермиону. — Сядем с ними? Джинни заколебалась всего на секунду, потом кивнула, но Гарри этого было вполне достаточно. — Или мы можем сесть отдельно, — как бы невзначай предложил он. — Например, вон за ту парту. — Гарри показал на самую дальнюю парту у окна, и Джинни с деланным безразличием кивнула в знак согласия. Невилл оглянулся на них и незаметно послал Гарри подбадривающий взгляд. Тот кивнул в ответ, оглядывая притихший, как это всегда бывало перед подобными уроками, класс. Дин сидел рядом с Симусом в очень напряжённой позе, и Гарри пару раз ловил на себе его настороженный и даже несколько извиняющийся взгляд. — Начинаем? — тихо спросил Сайпрес, когда немного припоздавшие Ханна и Эрни закрыли за собой дверь и уселись каждый на своё место: Ханна — с Невиллом, а Эрни — со Сьюзен Боунс. В воздухе повис дымчатый экран, и Дин медленно пошёл между рядами, на ходу доставая волшебную палочку. Джинни под партой крепко сжала руку Гарри. Дин уже шёл назад, когда дверь тихо скрипнула, и весь класс, как по команде, обернулся, чтобы с изумлением уставиться на бледного Драко Малфоя. Пару секунд стояла мёртвая тишина, потом Дафна Гринграсс негромко и очень спокойно позвала: — Иди сюда, Драко, садись. Ты как раз вовремя. Малфой двинулся на её голос, стараясь держать спину идеально прямо. Гарри не мог не отметить, что Драко потребовалось проявить немалое мужество, чтобы прийти сюда сегодня. Сайпрес прочистил горло, и ученики переключили своё внимание на него, хотя изредка головы всё же поворачивались к той парте, где сидели Дафна и Драко. Гарри перехватил полный странного чувства взгляд Дина, когда тот только заметил Малфоя, потом его лицо стало непроницаемым. — Все готовы? — уточнил Сайпрес, поднимая палочку, и ученики закивали, судорожно вздыхая и прижимаясь теснее друг к другу. — Начинаем. В классе раздались крики и грохот, такой нестерпимый, что очень хотелось зажать ужас. С потолка сыпалась штукатурка, затрудняя видимость. Замок, казалось, трещал по швам. Дин на экране только что оттеснил к стене Сьюзен Боунс с остекленевшим взглядом и безвольным выражением лица и теперь сражался с её прежним противником, прикрывая собой безучастную ко всему Сьюзен. — Кто-нибудь, помогите Сьюзен! — крикнул Дин, когда Пожиратель в маске попытался зайти сбоку, и Дину только чудом удалось поставить блок. Через пару секунд рядом возникла Алисия Спиннет, которую Гарри заметил ещё в воспоминаниях Парвати, и встала рядом с Дином, давая тому возможность перевести дух. — Уведи её отсюда! — крикнул сражавшийся с двоими противниками разом Оливер Вуд, которого Гарри совершенно не помнил. — С ней что-то не так! Алисия через плечо бросила быстрый взгляд на Сьюзен, которая так и стояла, тихонько раскачиваясь из стороны в сторону. — У неё шок, я думаю! — прокричала Алисия в ответ, уворачиваясь от пущенного в неё оранжевого луча. — Прикройте нас! Дин и Оливер, совершив какой-то совершенно безумный манёвр, встали спина к спине и продолжили сражаться каждый со своим Пожирателем. Второй противник Вуда, Гарри не мог узнать его в маске, увернулся от красного луча, который послал в него Дин, и бросился догонять Алисию и Сьюзен. Алисия обернулась, вскрикнула и толкнула Сьюзен в ближайшую нишу, занимая оборонительную позицию. — Глупая девчонка! — прорычал Пожиратель, но Гарри не узнал его голоса. — Неужели ты думала убежать от меня? Я же обещал добраться до тебя. Вуд что-то кричал, пытаясь перекрыть грохот, с которым рушились стены замка. Но он не мог двинуться, чтобы не оставить Дина лёгкой мишенью. — Ты будешь умолять меня убить тебя, — Пожиратель с отвратительным смешком поднял палочку, и вдруг откуда-то сверху ему на голову свалился большой булыжник. Он странно хрюкнул и мешком упал к ногам опешившей Алисии. Она медленно подняла голову, но тут с верхней галереи спрыгнул какой-то человек, и Гарри даже вздрогнул от неожиданности. Алисия наугад метнула в него каким-то заклятием, но промахнулась. — Не очень-то вежливо пытаться покалечить собственного спасителя, — прозвучал знакомый голос, и Гарри с изумлением узнал Рикардо Катрони, только очень грязного и оборванного, как будто парнишка неделю жил на улице. — Кто ты такой? — почти выдохнула Алисия, с изумлением разглядывая мальчика. — Сколько тебе лет? Как ты попал сюда? — Женщины, — вздохнул Катрони, закатывая глаза. — Всегда так много слов. — Рик! — громко закричал Симус, и Гарри увидел, как вздрогнул от радости Дин. — Какого лысого Мерлина ты тут делаешь? Тебе же было сказано эвакуироваться, так или нет? — И я рад тебя видеть, — на почерневшем от копоти и грязи лице парнишки блеснула белоснежная улыбка. — Чем помочь? Гермиона посмотрела сперва на Невилла, потом на Симуса и как будто немного съёжилась на своём месте. — Быстро уходи! — разозлился Симус. — Рик, это тебе не игра, понял? Тут и убить могут. — Я знаю, — Катрони тут же стал серьёзным. — Это война. — Детям не место на войне, — тихо сказала изумлённая Алисия, и Симус согласно кивнул. — Может быть, — легко согласился Катрони, — но моё место здесь. Гарри почувствовал уважение к парнишке. Ему нравилась его абсолютная безбашенность, она напоминала ему о Сириусе. Пока Симус пререкался с Катрони, Вуд успел уложить своего Пожирателя на обе лопатки, а потом они с Дином играюче расправились с оставшимся в одиночестве противником. — Ты в порядке, Симус? — Дин подбежал к другу. — Где Лаванда? — Там был взрыв, нас разбросало в разные стороны, — Симус с горечью махнул рукой. — А Парвати? — Только что была где-то здесь, — Дин со страхом оглядел лежащие на полу тела. — Я отвлёкся всего на несколько минут, а она куда-то делась. Парвати обернулась и послала Дину извиняющийся взгляд, тот чуть напряжённо улыбнулся в ответ. — Знаешь, она могла пойти на улицу, искать Падму, — на экране Дин переминался с ноги на ногу. — Один из Пожирателей, кажется, видел, как Падму… ранили. — Ранили? — глухо переспросил Симус, страдальчески сдвигая брови. — Надеюсь, да, — Дин отвёл взгляд. — Наверное, нам стоит пойти за ней, да? — Да, пожалуй, — Симус посуровел и обернулся к прислонившемуся к стене Катрони. — Рик, уходи отсюда! Спрячься где-нибудь, понял? — Что? — Катрони издевательски приложил ладонь к уху. — Извини, Симус, ты что-то сказал? — А ну прекрати! — рявкнул Симус. — Это опасно. — Я не хуже тебя это понимаю, — Катрони отлепился от стены и вплотную подошёл к Симусу. Парнишке пришлось задрать голову, чтобы смотреть в лицо старшему товарищу. — Это и моя война тоже, что бы там ни думал мой отец. Я учусь в этой школе. Все мои друзья здесь. Я тоже хочу помочь Гарри и вам всем. И я могу помочь. Вы с Невиллом многому научили меня, я могу постоять за себя. — Ты будешь только путаться под ногами, — отрезал подошедший Вуд. — Кто-нибудь обязательно пострадает из-за тебя. — Не надо меня опекать! — взъерепенился Катрони. — За собой следите! Рон наклонился и что-то шепнул на ухо Гермионе, и та с сомнением покачала головой. — Мы не можем указывать ему, что делать, — пожал плечами Дин из воспоминаний, а настоящий Дин при этом низко склонил голову. — Делай, что хочешь, Рик, — махнул рукой сдавшийся Симус, — но пеняй на себя, если что-то случится. — Ок, — Катрони засучил рукава и совершенно спокойно последовал за старшими товарищами вперёд по коридору. — В тринадцать лет я тоже не верила, что есть смерть, — тихо пробормотала Джинни. — Я знала о её существовании, но не представляла, что она может случиться со мной или с кем-то из моих близких. — Я верил, что она есть, — с болью ответил Гарри. — Я видел её. Джинни сжала его руку под партой. — Вот так же и Колин, наверное… — она не договорила, но Гарри и так прекрасно её понял. Тем временем на экране ребята беспрепятственно добрались до выхода на улицу, и Симус, подняв руку, чтобы все остановились, осторожно выглянул из-за угла. — Кажется, чисто, — шепнул он, и тут же все подскочили от неожиданности. Раздался страшный грохот, и Гарри на секунду показалось, что замок сейчас просто рухнет им на головы. Но этого не произошло: обвалился только выходивший на хижину Хагрида фасад, и ребята отделались всего лишь лёгким испугом. Катрони пару раз чихнул, не вовремя высунувшись из укрытия и наглотавшись пыли. — Тихо! — Вуд замер, прислушиваясь к отдалённым крикам. — Там кто-то есть. Симус, прищурившись, проследил за указательным жестом Оливера и обернулся к Дину. — А Парвати? — спросил тот, и Симус беспомощно развёл руками. — Мы всё равно не знаем, где её искать, — убеждающее произнёс он. — Извини, Парвати, — громким шёпотом попросил Симус, обернувшись к Парвати. — Ничего, — та улыбнулась в ответ. — Мне кажется, к этому времени я уже всё равно была без сознания. — Да, это очень утешает, — буркнул Дин, нервно сжимая и разжимая кулаки. Гарри никак не мог взять в толк, почему он так нервничал. — Может, нам стоит разделиться? — предложил Вуд. — Мы пойдём вперёд и поможем там. — Он снова указал рукой в ту сторону, откуда доносились звуки битвы. — А вы двое попробуете найти Парвати? — Не будем разделяться, — запротестовал Симус. — Лучше держаться всем вместе, так больше шансов уцелеть. — Может, уже пойдём? — Катрони нетерпеливо подкидывал палочку. Они медленно двинулись вдоль стены, постоянно оглядываясь по сторонам и стараясь держаться как можно ближе к замку. Вуд шёл первым. Он не успел даже поднять палочку, когда на него откуда-то сверху навалился Пожиратель в маске. Они покатились по траве. Каждый старался прижать противника к земле и вырвать у него из рук палочку. Дин, Симус и Катрони вскинули свои, но никто не осмелился произнести заклинание, опасаясь попасть в Оливера. Наконец, Вуду удалось резко откатиться чуть в сторону и вскочить на ноги, и в ту же секунду прозвучало сразу несколько заклинаний. Пожиратель раскинул руки и остался лежать на траве. Но и Вуд рухнул на землю, вздрогнул несколько раз и затих. — Оливер! — Симус подскочил к нему и легонько потряс за плечи. — Эй, Оливер! Дин присел рядом и нерешительно прикоснулся к запястью Вуда. — Пульс есть, — с облегчением выпалил он. — Давайте оттащим его куда-нибудь в укромное место. Симус подхватил Вуда за плечи, и они с Дином согнувшись в три погибели отволокли бесчувственного Оливера к самой стене, уложив так, чтобы его не было видно из-за нагромождения камней, ещё недавно бывших частью стены замка. — Надеюсь, здесь он будет в безопасности, — Симус с опаской задрал голову вверх. — Не упало бы сюда ещё что-нибудь. — Или кто-нибудь, — вставил Катрони. — По-твоему, это смешно? — Дин резко обернулся к нему. — Нисколько, — парнишку было нелегко смутить. — Идёмте дальше, — сердито прервал их Симус. — Там кому-то определённо нужна помощь. Шум впереди становился всё громче. — Рик, постарайся не лезть на рожон, — негромко предупредил Симус, но Катрони сделал вид, что не услышал его. — Удачи. Они резко выскочили из-за угла и сразу же попали в самую гущу схватки. Гарри даже немного растерялся от обилия сверкающих вспышек, выкриков и мельтешивших перед глазами людей. Он узнал Полумну, длинные волосы которой развевались, когда она уворачивалась от летящего в неё заклинания. Бок о бок с ней с ожесточением метал заклинания в Роули Чарли Уизли, но Пожиратель с издевательским смехом ставил блок за блоком, не спеша нападать. Рон выпрямился, увидев на экране брата, а Джинни чуть сильнее сжала руку Гарри. Хотя все знали, что с Чарли всё хорошо, сердце Гарри тоже чуть-чуть дрогнуло, как и при виде Полумны. — Эй! — Дин махнул рукой, отвлекая противника Полумны на себя. — Не стыдно драться с девчонкой? — Рада тебя видеть, Дин, — улыбнулась Полумна, продолжая внимательно следить за слегка опешившим от такой наглости Пожирателем. — Ты не ранен? — Я в порядке, — Дин бросил в Пожирателя заклинание-подножку, но немного промахнулся. — Ты? — Ни царапины, — Полумна на секунду остановилась, уставившись на что-то за спиной Дина. — Откуда она здесь? — Что? — Дин боялся обернуться и пропустить заклинание, но возглас Полумны его явно взволновал. — Кто там? — Твою мать! — где-то сбоку заорал Симус, и Гарри непроизвольно вытянул шею, как будто он мог увидеть что-то, если даже Дин, которому принадлежали воспоминания, этого ещё не видел. Воздух раскололся от страшного крика. — Да что… — Дин в отчаянии крутанулся на месте, пытаясь найти взглядом Симуса, и на секунду остолбенел. Пожиратель, воспользовавшись его минутной слабостью, быстро метнул в него каким-то заклинанием, и Полумне только чудом удалось поставить блок и прикрыть Дина. Гарри показалось, что происходящие дальше действия Дин видел как в замедленной съёмке. В классе послышались возгласы ужаса. Рикардо Катрони вдруг выронил палочку, схватился обеими руками за голову и закричал так страшно, что его крик на секунду пригвоздил всех к месту. Потом, всё так же обхватив голову, он взлетел над землёй на несколько метров, повинуясь движению палочки Роули. Гарри вспомнил, как примерно так же зависла над землёй Кэти Белл, прикоснувшись к проклятому ожерелью. Противник Дина и Полумны, тут же позабыв о них, метнулся к Роули, стараясь прикрыть товарища, на которого тут же направились все палочки. Но пробиться через мощный блок никто не смог. Пожиратель резким движением сдёрнул с лица маску, и Гарри с ненавистью узнал Яксли. Тот тяжело дышал, видимо, блок отнимал у него много сил. Катрони продолжал кричать, извиваясь в воздухе всем телом. Полумна в ужасе закрыла лицо руками. Симус и Дин метались внизу, стараясь пробить защиту Яксли и добраться до Роули. Гарри со страхом заметил, как сквозь сжатые пальцы Катрони начали просачиваться тоненькие струйки крови. Наверное, у него кровь пошла носом. Куда делся Чарли Гарри заметить не успел. И вдруг раздался новый голос, прозвучавший даже громче вопля Катрони. — Риииииииик! Джинни судорожно втянула в себя воздух, и Гарри постарался обуздать свои чувства, чтобы суметь поддержать её сейчас. Началось. Со стороны замка со всех ног бежала Демельза Робинс в расстёгнутой мантии, на ходу вскидывая палочку. Она метнула в Яксли несколько простеньких заклинаний, которые, конечно, мало помогли. Демельза остановилась всего на секунду, подняла голову вверх, посмотрела на сорвавшего от крика голос Катрони и вдруг рванулась вперёд. — Демельза! — отчаянно завопил Дин, бросаясь за ней, когда стало понятно, что она не собирается останавливаться. Глаза Яксли расширились от изумления. Он поднял палочку и направил её в грудь бегущей прямо на него Демельзе. — Протего! — заорал Дин, и Щитовые чары позволили Демельзе пробежать ещё несколько шагов. Роули всего на секунду обернулся, но этого оказалось достаточно, чтобы Катрони с высоты нескольких метров упал на землю. Послышался отвратительный хруст. — Стой! — закричал Симус, вцепившись в мантию Дина и пытаясь удержать рвавшегося за Демельзой друга. — Куда? — Демельза! — Дин оттолкнул Симуса, но было уже поздно: Демельза со всего размаху врезалась в остолбеневшего Яксли, и оба упали на землю. — Протего! — хором выкрикнули Симус и Дин, но было поздно. Роули, оставивший бесчувственного Катрони в покое, в упор ударил Демельзу каким-то заклинанием, и она больше не встала. — Петрификус Тоталус! — Дину, наконец, удалось попасть в Яксли, и Пожиратель, попытавшийся было привстать, снова распластался на земле. Роули, бросив быстрый взгляд на товарища, начал быстро отступать, но далеко ему уйти не удалось: Симус, в ярости метавший в него заклинание за заклинанием, всё-таки умудрился попасть ему в грудь мощнейшим заклятием Остолбеней, и Роули, вытянув руки вдоль туловища, упал лицом вниз. — Демельза! — Дин бросился к лежавшей девочке и осторожно перевернул её на спину. — Симус, она не дышит! Симус, присевший рядом с тихо стонущим Катрони, резко обернулся. На его лице было написано отчаяние. — Что делать? — в отчаянии спросил он, и тут откуда ни возьмись появилась Полумна. Гарри как-то не заметил, куда она делась во время страшной сцены, и сейчас, увидев её белое лицо, заподозрил, что после битвы Полумна потеряла сознание не в первый раз. — Нужно сделать ей искусственное дыхание! — воскликнула она, подбегая к Дину. — Давай, ну же! Дин в полной растерянности наклонился над Демельзой, но тут с галереи второго этажа на траву упали два тела. Симус, оказавшийся совсем рядом с местом падения, повернулся недостаточно быстро и в следующую секунду уже летел по воздуху, затормозив затылком об острые камни, торчавшие из развалин замка. Трава вокруг его головы быстро окрасилась в красный цвет. Дин рванулся к другу, но присутствие Полумны и беспомощной Демельзы пригвоздило его к месту. — Дин, Полумна, уходите, сейчас же! — прозвучал знакомый голос, и Гарри закусил губу. Окровавленный Люпин с трудом поднялся на ноги, вставая так, чтобы закрыть собой ребят. — Забирайте девочку и уходите! — Чёрта с два они уйдут! — хрипло выпалил Долохов, вставая на одно колено. — Отсюда никто живым не… — Я сказал, бегите! — рявкнул Люпин, и Полумна послушно вскочила на ноги, обернувшись на лежавшую Демельзу. Долохов вдруг перекатился на несколько футов левее и странно повёл палочкой из стороны в сторону. Люпин прыгнул в ту же сторону, на ходу постаравшись поставить блок, чтобы прикрыть ребят. Заклинания столкнулись в воздухе, не известный Гарри голубой луч срикошетил и попал в землю, почти под ноги Полумне. Раздался взрыв. Гарри заворожено следил за траекторией, которую описало тело Демельзы, за разметавшимися в воздухе волосами Полумны, за упавшим на спину Дином. Люпин оценил обстановку в одно мгновение. Пока Долохов вставал, он быстро направил палочку на Дина, и тот, успев только перекатиться на бок, замер, вперив в Люпина испуганный взгляд. Гарри узнал действие Цепенящего заклятия. — Всё, остались только ты и я, — злорадствующим голосом сказал Долохов. — Не уберёг ты детишек, Люпин, не уберёг… По лицу Люпина пробежала быстрая судорога, но он тут же взял себя в руки. — Какая тяжесть ляжет на твою совесть… — Долохов с притворным сочувствием покачал головой. — Хотя, погодите-ка, какая тяжесть, если через пару минут ты будешь мёртв? Люпин молчал, подняв палочку и глядя в глаза своему противнику. Гарри никогда не видел в его взгляде такой неприкрытой ненависти. Дин вдруг резко закрыл лицо руками, и Гарри непроизвольно перевёл взгляд на экран, на его неестественно застывшее лицо. И отшатнулся, испугав Джинни. В глазах Дина плескался ни с чем не сравнимый ужас, но он не мог шевельнуть и пальцем. — Круцио! — раздался безумный крик, и ничего не успевший понять Люпин рухнул на землю. Гарри сжался, ожидая услышать крик, но Люпин молчал. Он выглядел не менее оцепеневшим, чем Дин, хотя заклятие явно действовало. Наверное, именно его молчание раззадорило приближавшуюся Беллатрису, потому что она сняла заклятие, на миг обернувшись к недовольному Долохову и послав ему отвратительно счастливую улыбку. Люпин медленно, очень медленно поднялся на ноги. — Не хочешь новость, а, оборотень? — весело спросила Беллатриса, поигрывая палочкой. — Знаешь, где я сейчас была? — Я слышал, как ты выспрашивал всех и каждого, не видел ли кто Беллу и твою ненаглядную жёнушку, — вступил в игру догадавшийся обо всём Долохов. — Не туда ли ты так быстро бежал? Люпин смотрел на обоих невидящим, затуманенным болью, гораздо сильнее боли физической, взглядом. — Я убила её! — торжественно объявила Беллатриса и расхохоталась своим безумным смехом. — Убила! Вы такие жалкие, такие слабые со своей любовью! Стоило мне только намекнуть, что ты мёртв, как она буквально сама бросилась под моё заклятие. — Ты лжёшь! — отчеканил Люпин страшным, мёртвым голосом. — Лгу? — Беллатриса чуть не захлебнулась смехом. — Лгу? Можешь сходить и посмотреть, я оставила её тело валяться в грязи, где ей самое место. А теперь я убью тебя. А потом, знаешь, чем я займусь потом, когда вы все сдохнете, как собаки? Я найду вашего маленького гадёныша, позор всего нашего рода, и убью его. И пусть моя драгоценная сестрица только попробует помешать мне, я… Второй раз на памяти Гарри в лице Люпина отчётливо проступили волчьи черты. Он забыл про палочку и бросился на Беллатрису, как будто намеревался вцепиться зубами ей в горло. Гарри затрясло от ненависти. Наверное, это было заметно, потому что Сайпрес бросил на него быстрый, встревоженный взгляд. Джинни до боли, до хруста костей сжала его руку. Гарри чувствовал, как изящный цветочек на её кольце впечатался ему в кожу, но он не чувствовал боли. — Авада Кедавра! — Долохов произнёс заклинание почти лениво, и Люпин со всего размаху рухнул на землю, чуть-чуть не добежав до Беллатрисы. — И когда только тебе надоест играться с ними, Белла? — Кто тебя просил? — Беллатриса в ярости топнула ногой, обиженно надув губы, как маленькая девочка, у которой отобрали игрушку. Гарри откинулся на спинку стула, хватая ртом воздух. Перед глазами всё поплыло, в ушах зашумела кровь. На экране во весь рост поднялся Дин и с помощью заклятия Левитации заставил груду булыжников подняться над землёй и рухнуть на открывших рты от удивления Пожирателей. Гарри было мало этого. Он хотел оказаться там, взять самый тяжёлый камень и бить Беллатрису по лицу до тех пор, пока оно не превратится в кашу. А потом проделать то же самое с Долоховым. Ноги отказались держать Дина, и он упал на колени, на секунду уткнувшись лицом в траву перед собой. Гарри, глаза которого обжигали слёзы, не смог не отметить мужество Дина, который на коленях пополз к Люпину. — Профессор… — без всякой надежды позвал он. Цепенящее заклятие не могло сняться само… Гарри отвернулся, не в силах смотреть в лицо Люпина. Его трясло. В ушах звучал голос Беллатрисы, угрожающей убить Тедди. Маленького, беззащитного, хрупкого, не сделавшего никому ничего плохого, оставшегося сиротой Тедди. С его пухлыми ручками и ножками, с его милейшим смешным хохолком… Может быть, это было что-то вроде отцовского инстинкта, но Гарри никогда раньше не чувствовал такой потребности, такой необходимости защитить другого человека. Даже Джинни, даже Рона и Гермиону… Тут было по-другому. Никто не причинит вреда этому ребёнку. А тот, кто попытается сделать это, ответит за свои действия. На экране Дин обессилено растянулся рядом с лежащей в беспамятстве Полумной и, закрыв голову руками и уткнувшись лицом в траву, страшно зарыдал. Экран погас. Профессор Сайпрес опустил палочку. Симус крепко сжал плечо дрожащего с ног до головы Дина. На Гарри обернулся пепельно-бледный Рон. Спрятала заплаканное лицо Гермиона. Драко Малфой поднялся из-за своей парты и молча, ни на кого не взглянув, покинул класс. Гарри встал, блуждающим взглядом окинул притихших учеников и, слегка пошатываясь, тоже направился к двери. Никто не сказал ему ни слова. Холодный воздух приятно охладил пылающее лицо, и Гарри машинально повернулся в ту сторону, откуда дул свежий ветер. У окна, отворив настежь одну створку и высунув голову на улицу, стоял Малфой, обеими руками облокотившись о подоконник. Наверное, он почувствовал взгляд Гарри, потому что вдруг вздрогнул, обернулся и встретился с ним взглядом. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Гарри по-прежнему трясло, но его не заботило, подумает ли Малфой, что это от холода или от едва сдерживаемых рыданий. — Мне… мне жаль, — севшим голосом с трудом проговорил Малфой, и Гарри до боли сжал зубы. Он поверил ему. В глазах Малфоя отражался самый настоящий ужас. Только сейчас Гарри понял, что тот тоже пережил немалое потрясение, увидев на экране свою безумную тётку. Кто знает, какие чувства он к ней испытывал? — Это… это были родители Тедди… Гарри кивнул, судорожно пытаясь вздохнуть. — Мне жаль, — повторил Малфой, с трудом заставляя себя говорить. Большего он из себя выжать не мог, но этого было достаточно. Дверь с грохотом распахнулась, и в коридор буквально вылетела Джинни, сразу же остановившаяся, заметив замерших друг напротив друга парней. Малфой резко развернулся и быстро зашагал по коридору, засунув руки в карманы мантии. — Что случилось? — поинтересовался показавшийся на пороге Рон. — Он ничего не… — Всё в порядке, — оборвал его Гарри. Ему не хотелось посвящать друзей в подробности состоявшегося только что разговора, если это можно было так назвать. Соболезнования Малфоя, возможно, впервые высказанные им в жизни, предназначались ему и только ему. Ну, и ещё Тедди. В этот вечер в общей гостиной царила мёртвая тишина. Семикурсники сидели, собравшись все вместе перед камином, и смотрели на колеблющееся пламя камина. Младшие ребята, которые не знали, что именно произошло, хотя некоторые слухи всё же начали распространяться, не смели громко разговаривать или смеяться. Горе и скорбь буквально витали в воздухе. Незадолго до полуночи к ним заглянул профессор Сайпрес, пару минут молча посмотрел на своих учеников, потом сел в ближайшее кресло и присоединился к угрюмому, но немного торжественному молчанию. Гарри старался не думать о том, что он увидел. Он уже успел понять, что Пожирателям удалось одолеть Люпина только потому, что он был раздавлен осознанием того, что Тонкс мертва. В какой-то степени, Беллатриса была права: Люпина убила его любовь. Но вот только выводы они делали кардинально противоположные. Любовь была не слабостью, любовь была силой Люпина. Она была той силой, которая помогла ему подняться на ноги, когда надежда покинула его. Она была той силой, за которую он не побоялся умереть. Она была той силой, за которую стоило умереть. Она была той силой, которая оставила неизгладимый след в душах сидевших сейчас в молчании возле камина ребят. Той силой, которая никогда не позволит им забыть своего бывшего профессора Защиты от тёмных искусств. Сайпрес вышел куда-то ненадолго, и вернулся с большой бутылкой огневиски. Ученики без всякого удивления брали стаканы от своего декана. Сайпрес немного подержал свой, оглядев повёрнутые к нему грустные, торжественно-мрачные лица, и одним глотком проглотил обжигающую внутренности жидкость. Все последовали его примеру. Никто не произнёс ни слова, но Гарри знал, о ком думал каждый в этот момент. О Люпине и Тонкс, о Демельзе и Катрони, история которых, по всей видимости, закончилась, не успев как следует начаться. О любви и жертве. О жизни и смерти. Наконец, поднялся Дин, не выдержав повисшего в гостиной напряжения. — Я… — начал он и тут же осёкся. У него дрогнули губы. — Я очень уважал профессора Люпина, и я… Я виноват. Раздались протестующие возгласы, но Дин дёрнул головой, и все затихли. — Я не смог защитить Рика, я позволил погибнуть Демельзе, я лежал как чурбан и смотрел, как убивают профессора Люпина, — Дин закусил дрожащую губу, его голос пресёкся. Несколько секунд он молчал, стараясь справиться со своими чувствами, и все ждали, проявляя уважение к его горю. — Я читал потом, что огромным усилием воли побороть Цепенеющее заклятие всё же можно, но мне сил не хватило. Я виноват, — наконец, снова повторил он. — Я не смог уберечь многих людей. И я прошу у них прощения. Я прошу прощения у вас всех. Я знаю, сколько горя причинили вам их смерти. Гермиона тихо плакала, уткнувшись Рону в плечо, а тот растеряно поглаживал её по непослушным волосам. — Но я хотел сказать ещё, — Дин стал чуть выше ростом, — что они отдали свои жизни, чтобы мы жили светлым будущим, а не страшным прошлым. И я предлагаю сделать так, чтобы их жертвы не были напрасными. Я никогда не смогу избавиться от чувства вины, но я никогда ничего не смогу с ним поделать. Значит, я буду просто жить и стараться искупить свою вину. Это всё, что мы в состоянии сделать. Это всё, что нам остаётся. И я… я всегда буду помнить профессора Люпина и Демельзу, и Колина, и Фреда, и всех, кто погиб. Я буду рассказывать о них своим детям, чтобы память о них передавалась дальше. Я обещаю. Глаза Дина сверкнули, когда он произнёс последнее слово, и Джинни поднялась на ноги. Она медленно подошла к Дину и крепко обняла его, что-то прошептав ему на ухо. Гарри не почувствовал ревности, он знал, что сейчас поддержка Джинни нужнее Дину. И лицо Дина просветлело, когда он улыбнулся в ответ на улыбку Джинни. Через гостиную деревянной походкой прошёл Рикардо Катрони и, ни на кого не взглянув, поднялся в свою спальню. Гарри нисколько не сомневался, что он всё слышал. *** Неделя выдалась совсем не праздничной. Но, Гарри мог это заметить, ужас, поначалу разрушающий, становился всё больше и больше похожим на тихую, безысходную грусть. Ученики больше не закрывались в спальнях и не сидели, уткнувшись взглядом в одну точку, а обменивались мыслями, делились друг с другом пугавшими их воспоминаниями. Младшие курсы смотрели на семикурсников снизу вверх, не смея задавать вопросы, но чувствуя, что происходит что-то грандиозное. А происходил переворот в сознании, переворот в душах, в жизненных установках. После воспоминаний Дина, отразивших события прошлого, люди почему-то начали смотреть в будущее. Может быть, наконец, убедились, что против такого безнадёжного зла они сделали всё, что только было в человеческих силах. День Святого Валентина, бывший главным событием месяца и отошедший вдруг на второй план, вдруг оказался совсем близко, и Гарри с Роном, как и все, занятые совсем другими мыслями, очнулись только тогда, когда уже было поздно что-то придумывать. Озарение снизошло на них как-то внезапно, и спуск с небес на землю, от возвышенного к не менее возвышенному, но всё же более земному, был весьма чувствительным. — Я забыл про День Святого Валентина, — в десятый раз повторил Рон в пятницу после того, как, спустившись в Большой зал на завтрак, они увидели миллионы сердец самого разного размера, спускающихся с потолка. — Что теперь делать? Гарри в ответ пожал плечами. Последние два часа после уроков они сидели в пустом классе и пытались придумать выход из создавшейся ситуации. — Гермиона наверняка не обидится, — попытался убедить себя Рон. — Она же тоже последнее время думала только о воспоминаниях Дина. И Джинни всё поймёт, я уверен. Главное ведь, как мы к ним относимся, а не то, подарим мы им подарки или нет. — Согласен, — отозвался Гарри, сжав виски руками. — Но всё-таки, скажи мне, как, как мы могли забыть, а? Невилл вон не забыл. Невилл, всеми правдами и неправдами выбивший из профессора МакГонагалл разрешение посетить Хогсмид не в выходной, задействовав при этом даже свою бабушку, которая написала директору письмо, притащил из деревни какой-то огромный свёрток, завёрнутый в розовую шелестящую бумагу. Он наотрез отказался сказать, что там внутри, отговариваясь тем, что это слишком личное, но присутствие в спальне подарка действовало на остальных довольно удручающе. Именно поэтому Гарри с Роном предпочли запереться в пустом классе, где огромный праздничный свёрток не мозолил им глаза. — Может, тоже забыл, — попытался возразить Рон. — Спустился раньше нас на завтрак, увидел эти дурацкие сердечки и по-быстрому придумал план. — Да какая разница, — отозвался Гарри. — В итоге-то у него подарок есть, а у нас — нет. — Может, и нам попросить у Макгонагалл разрешение… — начал было Рон, но сам же и осёкся, махнув рукой. — Да, точно, нам же нельзя. Гарри кивнул. Ему и самому в голову уже приходили мысли накинуть мантию-невидимку и по тайному ходу добежать до Сладкого королевства. Но нет, Рон ни за что не отпустит его одного, а брать друга с собой нельзя ни под каким видом. — С другой стороны, что мы могли поделать? — чуть оживился Рон тем временем. — Девчонки же в курсе, что нас всё равно никто не отпустил бы в Хогсмид. Стивенс ещё не снял свой запрет. — Это не аргумент, — Гарри покачал головой. — Мы могли заказать подарки по почте. Но не заказали, потому что забыли. — А знаешь, почему так получилось? — рассерженно спросил Рон. — Потому что в последнее время, куда бы мы ни пошли, все сразу замолкают и не смеют при нас обсуждать ничего более или менее радостного, как будто мы своим видом портим им праздник. — Наверное, так и было, — машинально отозвался Гарри, запуская пальцы в волосы в безнадёжной попытке что-нибудь придумать. — Нет, ну поцеловался бы кто-то у нас на глазах, я не знаю! — никак не мог успокоиться Рон. — Вот неделю назад мы бы точно не забыли, все только и делали, что… — Заткнись и думай, — посоветовал ему Гарри. — У нас нет времени. — Экспресс-заказ? — предложил Рон, ложась на три стула разом. — Поздно, ещё ведь что-то выбрать надо, — отмёл предложение Гарри. — И сейчас наверняка во всех магазинах аншлаг. — Тоже верно, — согласился Рон. — Ммм, подарок своими руками? — Очень смешно, учитывая, откуда у тебя руки растут. — Эй! На себя посмотри! — А я и не спорю. Думай, Рон. — Поющая открытка? — едва сдерживая смех, предложил Рон, приоткрыв один глаз и глядя на Гарри. — Ага, и Джинни меня убьёт. — Ничего, ради такого дела и умереть не жалко. — Ну и вперёд, а мне не хочется. Рон уже открыл рот, но Гарри стукнул кулаком по столу. — Хватит тут упражняться в остроумии! Ты понимаешь, что мы в шаге от катастрофы? Рон тяжело вздохнул и вмиг посерьёзнел. — Должен быть выход, — пробормотал он. — Что обычно делают магглы в этот день? — Откуда мне знать? — Гарри пожал плечами. — Дурсли этот праздник не отмечают, считают его непрактичным. А так… ну, покупают какие-нибудь романтичные безделушки. Цветы. Шарики. В рестораны ходят. — Нам нельзя. — Свидания устраивают. — Нам нельзя выходить, — повторил Рон, но Гарри вдруг осенило, и он вскочил на ноги. — Свидание! Точно! — Что? — Рон резко сел, с надеждой глядя на друга. — Говори, что придумал. — Мы можем устроить Джинни и Гермионе свидания! — ликовал Гарри. — Ничуть не хуже похода в Хогсмид. — Как? — Рон сразу же стал практичным. — Где? Что будем делать? — Не знаю, — Гарри несколько сник. — Но что-то сделать надо. Сам же сказал: самое главное — это отношение. — Гениально, — Рон закатил глаза. — Но идея ничего. А как будем делать, вместе что ли? — Нууу… — Гарри чуть замялся, — вообще это как-то глупо — вместе. Ты так не считаешь? — Как тебе сказать… — Рон чуть нахмурился. — Смотря что ты надумаешь делать. — А что вообще можно сделать? — Что-то, что им понравится… — Что приведёт в восторг! Понравится — это слишком слабо. — А что приведёт их в восторг? На собственную библиотеку у меня пока нет денег, а так я даже и не знаю… — Ну почему сразу библиотеку? Гермиона — девушка, твоя любимая девушка, значит, ты можешь сделать её счастливой каким-нибудь нематериальным способом. Что? Не смотри на меня так, я вообще ни на что не намекаю. Рон только рукой на него махнул. — Ты вот, например, совсем недавно сказал ей, что любишь её, так? — Так, — кивнул Рон, слегка покраснев. — То есть, не совсем ей, но в общем и целом… — Неважно, — перебил Гарри. — Скажи ещё раз. Подробнее. И теперь уже прямо ей. И как-нибудь красиво. И… — И это подарок? — скривился Рон. — Получится, как будто я жмот, сэкономивший на празднике. — Ну, включи фантазию, — Гарри помахал рукой в воздухе. — Сделай что-нибудь фееричное. — Вот и сделай, — огрызнулся Рон. — Я с удовольствием посмотрю. — И сделаю. — И сделай. — И сделаю. — И сделай. — Может, хватит? — Гарри стало смешно. — Вот здорово будет, если мы тут сейчас переругаемся. Устроим девчонкам праздник, ничего не скажешь. — А почему только мы переживаем, вообще? — спросил вдруг Рон. — В каком смысле? — Ну, они тоже могут нам что-нибудь устроить. — Боюсь, что они подарят подарки, — поморщился Гарри. — А мы будем выглядеть, как я не знаю кто. Рон со стоном откинулся обратно на поставленные в ряд стулья. — Гарри? — Что? — Я не знаю, что делать, честно. — Погоди отчаиваться, мы что-нибудь придумаем. — Вот и думай, а я выдохся. — И придумаю. — И придумай. — И придумаю. — И при… Рона прервал оглушительный хлопок и посреди класса вдруг появился таращивший глаза Кикимер, сразу бросившийся обнимать колени Гарри. — Хозяин Гарри! — восторженно пропищал эльф. — Кикимер пришёл, чтобы спросить, что делать с почтой? — С какой почтой? — непонимающе переспросил Гарри, похлопав эльфа по лысой макушке. — С почтой, которую приносят совы для хозяина, — пояснил Кикимер, смешно потряхивая ушами. — Кикимер уже не знает, куда складывать конверты. — Ох, даже не знаю, — Гарри провёл рукой по лбу. — Давай я позже решу, ладно? Сейчас есть дела поважнее. Относи все конверты в любую свободную комнату, хорошо? — Как прикажет хозяин Гарри, — Кикимер поклонился, заодно протерев немного пыльный левый ботинок, и Гарри отдёрнул ногу. — Перестань, Кикимер, не нужно чистить мне обувь. — Кикимер больше не будет, — испугался эльф. — Кикимер не хотел обидеть хозяина Гарри. — Кикимер никого не обидел, — Гарри сфокусировал взгляд на Роне, который так и лежал, вытянувшись на своих стульях и не подавая признаков жизни. — Кикимер просто гений! Рон открыл глаза. — Рон, вставай! — Гарри хлопнул друга по плечу, и тот нехотя принял вертикальное положение. — Кикимер может перенести нас в любое место, стоит нам только захотеть. — Не в любое, — осторожно вставил эльф. — Есть пределы, на которые распространяется магия домовых эльфов… — Ты прямо как Гермиона, — фыркнул Рон. — Идея хорошая, Гарри, но нам нельзя нигде появляться, забыл? — Даже в моём собственном доме? — лукаво улыбнулся Гарри, и Рот открыл рот от удивления. — Можно устроить целую вечеринку. — Когда? — Рон посмотрел на часы. — У нас времени нет. Гарри повернулся к эльфу. — Кикимер, ты успеешь украсить дом до завтрашнего вечера? Ну, всяких сердечек там повесить, гирлянд праздничных, не знаю. — К Валентинову дню? — деловито уточнил эльф, приподнимая уши в предвкушении приказа обожаемого хозяина. — Кикимер успеет, хозяин Гарри. Кикимер и ужин приготовит. И ещё что-нибудь сделает, всё, что угодно хозяину. — Ну и отлично! — Гарри хлопнул в ладоши. — Тогда отправляйся украшать дом. Особенно гостиную на первом этаже. И комнату, где жили Гермиона и Джинни, понял? — Кикимер всё понял, хозяин, — с этими словами Кикимер с громким хлопком растворился в воздухе. — И что мы будем там делать? — поинтересовался Рон. — В шахматы играть? — Да ну, шахматы, — Гарри достал из сумки перо, пергамент и чернила. — Держи. — Спасибо, — Рон положил письменные принадлежности на парту перед собой. — А зачем? — Пиши Джорджу, — скомандовал Гарри. — Спрашивай, остались ещё у него фейерверки на заказ. — По-моему, он ими больше не занимается, — Рон наморщил лоб. — Там что-то с поставщиком не так, процент повысился что ли. — Да я не про то! — нетерпеливо пояснил Гарри. — Я про фейерверки, которые принимают любую форму, какую ты пожелаешь. Ну которыми ещё писать можно, понял? — Ааа, — глаза Рона сверкнули, — вот ты про что! Так там делов-то на пару минут, только заклинание произнести. Сделает в лучшем виде. — Проси побольше, — подсказал Гарри. — Устроим представление. Рон быстро набросал записку Джорджу и отдал её вновь вызванному Кикимеру, которому было велено немедленно передать её по адресу и только потом заниматься украшением дома и приготовлением праздничной еды. — И это весь наш сюрприз? — уточнил Рон. — Маловато. — Нет, ну ты можешь и сам подумать для разнообразия, — предложил Гарри. — Могу даже Кикимера одолжить. — Я подумаю, — кивнул Рон, приняв задумчивый вид. — Всё-таки я считаю, что в какой-то момент нам нужно разделиться. — Согласен, — Гарри присел на краешек парты. — Если не возражаешь, мы с Джинни останемся на Площади Гримо. — Не возражаю, — не слишком довольно буркнул Рон. — А мы с Гермионой… — он прищурился, — а мы можем… Я знаю, что мы будем делать. Только мне нужно написать Джорджу ещё одно письмо. Хотя, нет, лучше Биллу. — Может, расскажешь уже о своей гениальной идее? — полюбопытствовал Гарри. — Потому что количество мест, куда нам разрешено ходить, крайне ограничено. — Это полностью безопасно, — уверил его Рон. — Я ручаюсь. Конечно, Гарри совершенно не нравилась идея, что Рон с Гермионой потащатся куда-то, пусть даже и в безопасное место, ночью, одни, но желание побыть с Джинни наедине всё-таки пересилило. К тому же, Рон ни за что не станет рисковать безопасностью Гермионы, он наверняка знает, что делает. Большого труда стоило удержаться и не проболтаться девчонкам о планируемом мероприятии. Вечером, когда они вчетвером делали домашнее задание, чтобы максимально освободить выходные, в стекло постучалась сова, и Рон бросился открывать окно с такой скоростью, что Джинни и Гермиона с усмешкой переглянулись. Рон прочёл письмо с самым бесстрастным выражением лица и даже не взглянул на Гарри. Наверное, пришёл ответ от Джорджа или Билла. Поздно вечером, когда Гарри уже ложился спать, в мужской спальне с оглушительным хлопком появился шатающийся от усталости Кикимер. — Мерлин вислоухий! — воскликнул испуганный Симус. — Предупреждать же надо, честное слово! — Извини, — бросил ему Гарри, перенося всё своё внимание на эльфа. — Ну что, Кикимер, как дела? — Кикимер почти всё сделал, хозяин Гарри, — радостно заверил его Кикимер. — Осталось только несколько деталей, но это завтра. И приготовить ещё нужно. Но тоже завтра, чтобы всё было свежее. — Ты молодчина, Кикимер! — восторженно и благодарно воскликнул Гарри, и эльф чуть с кровати не свалился от счастья. — Спасибо! — Хозяин Гарри не должен благодарить Кикимера… — начал было эльф, и Рон закатил глаза. — Слушай, Кикимер, — торопливо сказал Гарри, услышав приглушённый смешок с кровати Симуса, — иди домой и хорошенько отдохни, понял? Это приказ. — Спасибо, хозяин Гарри! — эльф попытался поклониться, но Гарри удержал его за плечо. — У Кикимера самый добрый хозяин на свете, любой эльф может только мечтать о таком хозяине. — Спокойной ночи, Кикимер! — чуть повысил голос Гарри, и эльф моментально испарился. — Куда это вы завтра собрались? — поинтересовался Невилл, приподнимая голову с подушки. — А вот! — таинственно проговорил Рон, заворачиваясь в одеяло. — Слушай, Гарри, а где Кикимер берёт деньги? — Я оставил ему довольно приличную сумму на содержание дома, ещё летом, — тихо ответил Гарри, — когда думал, что скоро туда перееду. Он как-то мало что потратил из тех денег, так что сейчас они оказались как раз кстати. — И как я узнаю, сколько я тебе должен? — насупился Рон. — Слушай, перестань постоянно считаться! — возмутился Гарри, чувствуя себя до крайности неловко. — Я всё равно считал эти деньги потраченными. — Но они не были потрачены, — возразил Рон. — Ты мне ничего не должен, — отрезал Гарри. — Я много лет жил в твоём доме, и вы никогда с меня ни копейки не брали, даже на продукты. Это я в долгу перед тобой и твоей семьёй. — Ты же понимаешь, как это оскорбительно, правда? — будничным тоном поинтересовался Рон. — Как будто мы приглашали тебя, чтобы ты нам заплатил. — Ты прекрасно знаешь, что никто так не думает, но и факт остаётся фактом, — примирительно сказал Гарри. — У нас вся жизнь впереди. Сочтёмся. Рон молчал. Гарри прекрасно понимал его чувства. Ему бы тоже было неуютно, но ведь не деньги же он ему предлагает, а всего лишь отметить праздник. Не чужие же они люди, в конце концов. — Спасибо, — прошептал Рон, когда Гарри уже проваливался в сон. *** Джинни и Гермиона, конечно, ни слова не сказали, но было видно, что обе были несколько обескуражены молчанием ребят. Гарри с Роном специально договорились до обеда ничего не говорить им о свидании, чтобы эффект оказался оглушительнее. Всё-таки обоих беспокоило отсутствие какого-то материального подарка, поэтому сегодняшний вечер должен был пройти максимально приятно для девчонок. — А мы не перегнём палку? — шёпотом спросил Рон, наблюдая, как Невилл, наконец, преподнёс Ханне за завтраком свой подарок, и Ханна покраснела до корней волос. — Чёрт, не стала открывать! Теперь я умру от любопытства. — Не перегнём, — Гарри тоже разочарованно сгорбился на лавочке. — Мне кажется, этот праздник — это же чистая формальность. Умные девчонки это понимают. — Ага, понимают, — ухмыльнулся Рон. — Но им всё равно приятно, когда их поздравляют, правда? — Спорить не буду, — Гарри случайно взглянул за стол Слизерина и удивлённо поднял брови: Драко Малфой на глазах у всех преподнёс Астории Гринграсс огромную корзину белых роз, и та, со сверкающими от счастья глазами и широкой улыбкой, приняла её, застенчиво поцеловав Малфоя в щёку. — Чёрт, даже Малфой… — Рон не договорил, проследив за взглядом Гарри. — Давай скажем им сейчас, Гарри? — Не суетись, — прошептал Гарри, почти не разжимая губ, когда рядом с ним уселась Джинни, которая вела себя как ни в чём ни бывало и явно не собиралась биться в истерике из-за отсутствия подарка. До обеда в гостиной Гриффиндора было самое настоящее столпотворение. Кто-то постоянно выходил и заходил, не обращая внимания на упрёки уставшей сверх всякой меры Полной Дамы. Девчонки, собираясь в маленькие кучки, шушукались и хихикали по углам, обсуждая, кто кому и что подарил, кто кому и что сказал, кто на кого посмотрел и как и много других совершенно не интересных и бессмысленных, на взгляд Гарри, вещей. Симус и Дин ушли в Хогсмид с Парвати и Лавандой, скорее по-дружески, просто, чтобы не сидеть в переполненной гостиной. После завтрака Гарри заметил, как Рик Катрони незаметно проскользнул по лестнице в свою спальню, и больше его в этот день никто не видел. — Ну что, пойдёмте на обед? — предложила, наконец, Гермиона. — Я не могу больше выносить этот гвалт. — Пусть детки радуются, — снисходительно пожала плечами Джинни, но всё же поднялась со своего кресла. — Что-то я проголодалась. Гарри и Рон переглянулись и синхронно кивнули друг другу. — Только вы не ешьте много, хорошо? — делая вид, что ищет кого-то попросил Гарри, и Рон поджал губы, стараясь не расхохотаться. Да, не лучшая фраза, он и сам это знал. — Тебе жалко для нас с Гермионой еды? — прищурившись, уточнила Джинни. — Серьёзно, Гарри? — Или, может быть, ты так тактично намекаешь нам с Джинни, что мы толстые? — добавила Гермиона, уперев руки в бока. Такое мог бы предположить только полный идиот или совершенно слепой человек, но Гарри основательно струхнул. Кто их знает, этих девчонок, с их пунктиками? — Я совсем не это имел в виду, — робко возразил он под насмешливым взглядом Рона. — Это я к тому, что… — Да всё понятно! — Джинни резко отвернулась, отбросив волосы за спину. — Вот уж спасибо! — И не говори, — поддержала её Гермиона. — Ещё друг называется! — Да вы чего? — жалобно протянул Гарри, глядя им вслед. Рон с силой постучал костяшками пальцев себя по лбу, и тут у порога раздался просто истерический хохот. Гарри совсем ошалел, когда увидел, как Джинни и Гермиона, цепляясь друг за друга, чтобы не упасть, покатываются со смеху. — Что тут вообще происходит? — осведомился он у не менее озадаченного Рона. — Кто-то из нас сошёл с ума? — Ой, не могу… — простонала Гермиона, вытирая слёзы, и снова расхохоталась. — Видел бы ты своё лицо, Гарри, — добавила Джинни, делая глубокий вдох и стараясь успокоиться. — Мерлин, как же вас легко обмануть! — Ну просто очень смешно! — буркнул Гарри, но и его губы уже разъезжались в широкой улыбке. — Я тут подумал, — начал Рон, когда они уже перестали смеяться и двинулись по коридору в сторону Большого зала, — а как выживают парни, у которых девушки серьёзно себя так ведут? — Не знаю! — с искренним ужасом отозвался Гарри. — Ну, вообще-то, будь мы не такими сообразительными, — встряла Джинни, — то и у нас был бы повод обидеться на твою фразу, Гарри. — Да, хорошо, что мы уже давно обо всём догадались, — поддакнула Гермиона. — О чём это вы там догадались? — подозрительно уточнил Рон. — Ну, что вы готовите нам какой-то сюрприз, — пояснила Джинни, забавляясь их разочарованным видом. — Только вот нам же нельзя выходить из замка, — напомнила Гермиона. — Или думаете рискнуть один разочек? — Мы всё продумали, — успокоил её Рон. — Вот и делай им сюрпризы, Гарри! — Зато мы постараемся много не есть, — поддела его Джинни, и все четверо снова расхохотались. На Площадь Гримо ещё вчера было решено отправиться, когда начнёт темнеть. Зимой темнело достаточно рано, поэтому уже через пару часов после обеда Гарри предложил по-тихоньку собираться. К счастью, ни Гермиона, ни Джинни не стали долго возиться и спустились в гостиную минут через двадцать, совершенно готовые к празднику. На взгляд Гарри, им и не нужно было ничего делать, обе и так были очень красивы. Он буквально глаз не мог оторвать от Джинни, которая в своём светло-зелёном облегающем свитере с воротником-стоечкой и обычных джинсах выглядела как девушка с обложки модного журнала. Гарри с удовольствием отметил, что она не стала собирать волосы в хвост, а позволила им свободно разметаться по спине. — Давайте сначала зайдём по дороге кое-куда, — предложил Гарри, и все направились в ближайший пустой класс. — Хорошее место для вечеринки, — шутливо оценила их старания Гермиона. — Имей терпение, — попросил Гарри и негромко позвал: — Кикимер! Эльф появился в ту же секунду и низко поклонился всем четверым. Гарри специально заранее попросил его не болтать без умолку, как он привык, а быть чуть посдержаннее. — Кажется, я знаю… — Джинни осеклась и радостно улыбнулась Гарри. — А мне ведь это даже в голову не пришло! — Значит, сюрприз удался, — Гарри не удержался и быстро чмокнул её. — Сначала мы с Джинни? — Да, давайте, — кивнул Рон, и Гарри взял Кикимера за протянутую ручонку. Хлопок! — и они уже стоят в коридоре его дома на Площади Гримо. — Кикимер, а почему не в гостиную? — удивился Гарри. — Коридор не самое приятное место в этом доме. — Подождите пока здесь, хозяин Гарри, — попросил Кикимер, хитро блеснув подслеповатыми глазами. — Я сейчас вернусь с друзьями хозяина, и вы все вместе пойдёте в гостиную. — Ладно, как скажешь, — согласился Гарри, догадавшись, что эльф пытался добиться большего эффекта. — Что вы задумали? — с любопытством спросила Джинни, пытаясь заглянуть за угол, но Гарри удержал её за руку. От необходимости отвечать его избавило появление Рона, Гермионы и Кикимера. Рон, так же, как и Гарри до него, явно опешил, оказавшись в коридоре. — Идёмте, хозяин Гарри, идёмте, — пропищал довольный собой Кикимер и засеменил вперёд по коридору. Гарри оглянулся на остальных, пожал плечами и пошёл по тёмному коридору за эльфом, крепко сжимая руку Джинни. Перед закрытыми дверями гостиной Кикимер на секунду замер, а потом широко распахнул перед ними обе створки, и Гарри шагнул в комнату. У него захватило дух. Гостиная преобразилась до неузнаваемости. Посреди комнаты стоял огромный стол, заставленный различными блюдами, с двух сторон от него с потолка свисали огромные тёмно-красные сердца. Стены, потолок, даже пол светились ровным приглушённым розоватым светом и в этом тусклом свете Гарри с изумлением увидел, что вся комната заставлена цветами, розами. Рядом тихо присвистнул Рон. Белые, красные, бордовые, жёлтые, какого-то невероятного оранжевого оттенка розы стояли в огромных вазах по углам комнаты, несколько ваз красовалось на столе, вокруг стола, на каминной полке. Роз было столько, что Гарри заподозрил, что Кикимер оставил без цветов весь Лондон, если не всю Британию. И, возможно, часть из них пришлось украсть, столько денег он ему явно не оставлял. Картину дополняли два огромных старинных канделябра с горящими свечами, стоявшие на столе и дававшие дополнительный свет. Казалось бы, ничего особенного, но это было очень красиво. Джинни и Гермиона молчали. Гарри покосился на Джинни, стараясь выяснить произведённое впечатление. Джинни широко открытыми глазами оглядывала обстановку. Если бы было посветлее, Гарри мог бы поклясться, что у неё пылали щёки. Джинни повернула голову в его сторону, и даже отсутствие света не помешало Гарри увидеть, как блестят её глаза. — Это… — Гермиона только головой покачала, не находя слов. — Просто… — Ну что, прошу к столу! — Рон широким жестом пригласил всех вперёд. Гарри попытался вспомнить, видел ли он раньше этот стол и красивые кресла в стиле эпохи Возрождения, но отвлёкся на потрясающе выглядевшие блюда. Кикимер превзошёл сам себя. Чего тут только не было, но как необычно всё было сервировано! С каждой тарелки на них смотрело маленькое или большое сердце, даже трогать было жалко. Когда они, наконец, расселись и обменялись восторженными впечатлениями, вдруг полилась негромкая музыка. Гарри только сейчас увидел на тумбочке в углу огромный граммофон, а в дверях мелькнула крохотная фигурка Кикимера. — Просто невероятно вкусно, — заметила Гермиона, пробуя приготовленную Кикимером в каком-то невероятном соусе курицу. — В жизни не ел ничего вкуснее, — добавил Рон. — Надеюсь, мама об этом не узнает, — пошутила Джинни, накладывая себе ещё салата. Гарри вообще боялся, что ему не удастся выразить своё восхищение словами. Единственное, что его немного отвлекало от вкусовых ощущений — это нерешённый вопрос с продолжением банкета. Поедят они, а потом? На помощь ему пришёл Рон, который вдруг сказал: — Ешь побольше, Гермиона, мы с тобой скоро уходим. — То поменьше ешь, то побольше, — проворчала явно заинтересованная Гермиона. — Я сейчас уже просто лопну, но не попробовать вон то пирожное я тоже не могу. Рон, которому уже и дышать-то было тяжело, судя по его виду, инициативу Гермионы поддержал и закусил напоследок парочкой пирожных. — Они просто созданы друг для друга ты не находишь? — шепнула Джинни на ухо Гарри, и тот с улыбкой кивнул. Он всегда это находил. — Спасибо большое, Гарри, — Рон поднялся из-за стола и протянул другу руку. — Кикимера я сейчас поблагодарю отдельно. Нам, пожалуй, пора. — Всегда пожалуйста, — Гарри пожал протянутую ладонь. — Так и не скажешь, куда это вы направляетесь? Рон только головой покачал. — Потом расскажем, — уклончиво ответил он. Когда они вышли, чтобы позвать Кикимера, Гарри повернулся к Джинни. — Тебе нравится? — немного обеспокоенно спросил он. — Шутишь? — Джинни с восторгом обвела взглядом комнату. — В жизни не видела ничего красивее. Гарри бы с ней согласился, если бы прямо в эту минуту не смотрел на неё. — Кстати, — Джинни вдруг слегка смутилась, — у меня есть для тебя подарок. — Правда? — довольно глупо переспросил Гарри, не зная, что сказать. — Спасибо большое! — Ты его ещё даже не видел, — упрекнула его Джинни и достала из кармана что-то маленькое, завёрнутое в бумагу. — Я уже давно попросила Флер прислать мне это. Надеюсь, тебе понравится. Она немного нерешительно протянула крохотный свёрток Гарри, и тот аккуратно развернул его. У него на ладони лежал аккуратный золотой медальон в форме прямоугольника. Гарри осторожно повертел его, поднёс поближе к свету, но так и не сообразил, что это. — Ммм, спасибо, — пробормотал он. — А что это такое? — Это медальон, — Джинни сделала честные глаза, и Гарри завертел медальон ещё быстрее. — Обычный такой медальон. — Тут явно какой-то подвох, — Гарри закусил губу, стараясь догадаться, что бы это могло быть. — Ну скажи! — Нет никакого подвоха, — Джинни покачала головой, но в её глазах мелькали чёртики. — Я не так изобретательна в выборе подарков, как ты. — Но мне в любом случае приятно получить его, — заверил её Гарри, сжимая медальон в кулаке. — Спасибо! — На здоровье, — Джинни придвинулась совсем близко и поцеловала его. Гарри ответил на поцелуй, притянув её голову поближе к себе и всё ещё не выпуская медальон из рук. — Я люблю тебя, — прошептал он, когда Джинни чуть отстранилась и посмотрела на него. — Я тоже тебя люблю, — ответила она, и Гарри отшатнулся. — Как… как… — Гарри открывал и закрывал рот, тыкал пальцем в улыбающуюся Джинни и ничего не мог понять. Он мог бы поклясться, что её губы не шевелились, но он же отчётливо слышал её ответ! Джинни, наконец, не выдержала и рассмеялась. — Я тебя люблю! — громко повторил Гарри, впиваясь взглядом в её губы. — Я тоже тебя люблю, Гарри, — ответила Джинни, только вот её губы были растянуты в улыбке, она никак не могла сказать этого. — Ты не понял? — Джинни ласково погладила его по щеке, и до Гарри вдруг дошло. — Медальон! — выпалил он, поднося медальон к глазам. С гладкой золотой поверхности на него смотрела улыбающаяся Джинни. — Здесь ты! — Ты просто как ребёнок, Гарри! — Джинни ласково взъерошила ему волосы. — Как ты это сделала? — Гарри с восторгом следил, как золотая Джинни подмигнула ему и начала медленно исчезать. — Как это работает? — Как это делается, я не знаю, — покачала головой Джинни. — Это делал какой-то знакомый Флер, мне нужно было только ответить на несколько вопросов. Но такой эффект будет получаться всегда, когда ты будешь говорить, что любишь меня. Если только я сама не отвечу лично. — Это просто невероятно! — Гарри прижал медальон к груди. — Ты даже не представляешь, как часто я буду использовать это, когда… — Когда ты уже будешь в Аврорате, а я ещё в школе, — закончила за него Джинни. — Об этом я и подумала. Музыка вдруг стала громче, и Гарри с изумлением узнал Фрэнка Синатру, которого очень не любил дядя Вернон, но тайно обожала тётя Петунья. «Strangers in the night exchanging glances Wandering in the night What were the chances we’d be sharing love Before the night was through»* — Разрешите пригласить вас на танец? — Гарри встал и слегка поклонился Джинни, и та с удовольствием приняла его руку. Они вышли на середину комнаты и, обнявшись, стали медленно покачиваться из стороны в сторону. — Какая красивая песня, — прошептала Джинни, обвивая руками шею Гарри, и тот поцеловал её. — Откуда она здесь? — Может быть, Сириус специально слушал маггловскую музыку, чтобы позлить свою матушку, — предположил Гарри. — У него было много маггловских книг. — Может быть, — Джинни положила голову ему на грудь и замолчала. Гарри тоже не хотелось портить этот момент разговорами. Он покрепче прижал её к себе, и они замерли посреди комнаты. Никогда раньше Гарри не чувствовал своей любви настолько ощутимо. Он просто растворялся в ней, как сахар в горячей воде, не оставляя следа на поверхности, но придавая воде сладкий вкус. Ничто в этот момент не имело для него значения, за исключением прижавшейся к нему Джинни. В этот момент Гарри понял, каким должен был быть его подарок. Он должен был сегодня, сейчас встать на одно колено и попросить Джинни стать его женой. Это был бы самый подходящий момент. Но у него не было кольца. — О чём ты думаешь? — тихо спросила Джинни, откидываясь чуть назад, и в её карих глазах отразился тёплый свет, исходивший от стен. — О тебе, — шепнул в ответ Гарри. — О нас. Джинни, не отрываясь смотрела на него, и Гарри вдруг отбросил в сторону сомнения. — Джинни, ты выйдешь за меня замуж? Этого она не ожидала. Гарри увидел, как расширились её зрачки, как она чуть приоткрыла рот от удивления и сделала крохотный шажок назад. — Конечно, не прямо сейчас, — быстро добавил он. — Я знаю, что тебе нужно сначала доучиться, а мне — немного встать на ноги. Но я хочу спросить уже сейчас. Джинни несколько раз моргнула, но не произнесла ни слова. — У меня, правда, нет кольца, извини, — начал торопливо оправдываться Гарри, — я не собирался спрашивать это сейчас, просто… Этот момент, он… Но я куплю тебе кольцо! Губы Джинни дрогнули, и она улыбнулась ему совершенно новой, чарующей улыбкой. Гарри вдруг заметил, что по её щеке сползла крохотная, кристальная слезинка. — Почему ты плачешь? — испугался он. — Если это из-за кольца, то я его куплю, клянусь! Я сделаю тебе нормальное предложение, я просто не готовился, но я… — Гарри, — тихо прервала его Джинни, — заткнись. Он уставился на неё, совершенно не понимая, что происходит у неё в голове. — Мне не надо никакого кольца, мне вообще ничего не надо, — Джинни как-то лихорадочно гладила его по плечам, по груди, по лицу, — ты уже сказал всё, что я хотела услышать. И я… я… да… — Да? — вырвалось у Гарри, и он почувствовал, как тысячи мурашек побежали по спине, по рукам, по шее. — Ты… ты согласна? — Мерлин, Гарри, конечно, я согласна! — Джинни обняла его за шею, и Гарри, зажмурив глаза, закружил её по комнате. — Я так тебя люблю, — прошептала она куда-то ему в шею, и Гарри стал целовать её губы, руки, лоб, щёки, нос, не зная, как выразить переполнявшее его счастье. Они нескоро пришли в себя. Гарри всё ещё не мог поверить, что у него появилась невеста. Невеста — какое красивое и нежное слово! А он раньше и не замечал. Джинни — его невеста! Мерлин всемогущий, и почему он раньше не спросил её? Они могли бы быть такими счастливыми уже несколько месяцев! Война, потери, смерти — всё осталось где-то позади, как в плохом сне. А впереди его ждало сказочное будущее с Джинни. Жизнь представлялась Гарри наполненной только счастьем и радостью, и так оно и будет, раз Джинни всегда, каждый день до самой смерти будет рядом. Может быть, Кикимер по его просьбе и украсил бывшую спальню Гермионы и Джинни, но спать сегодня никто не собирался. Они проговорили до утра, представляя себе свою будущую жизнь вместе, и уснули прямо на ковре перед камином, крепко обнявшись и прижавшись друг к другу. Если бы Гарри мог увидеть себя со стороны, то он непременно бы рассмеялся над своим выражением лица: счастливым, но совершенно обалдевшим. И, конечно, ему было бы приятно видеть лицо Джинни, с которого, даже во сне, не сходила широкая улыбка. * Frank Sinatra — Strangers in the Night