После победы

Июнь 2003 года До двенадцати лет Гарри не понимал выражения «возвращаться домой». Да, можно было выйти прогуляться, а потом вернуться к Дурслям, в их дом как в строение. Зайти, поймать неприязненный взгляд тёти Петуньи или дяди Вернона, увернуться от кулака Дадли или того предмета, который тот решил бросить в кузена на этот раз. Проскользнуть в свою каморку под лестницей, рухнуть на кровать. Всё, путь окончен. Можно спать. Ни о каком «возвращении домой» не шло и речи. Наоборот, чем от этого дома дальше, тем лучше. В двенадцать, летом, когда Добби просил его не возвращаться в Хогвартс, Гарри впервые это почувствовал: тоску по дому, настоящему и единственному. Там были люди, которых он полюбил. И которые полюбили его. Там он чувствовал себя не лишним, а ровно на своём месте. Позже вторым домом для него стала Нора. С Площадью Гримо такого, разумеется, не произошло. Съёмные квартиры тоже не давали полноценного ощущения дома, хотя, это и должно зависеть от людей, как говорят. К самой первой квартире, которую начали снимать ещё они с Роном, Гарри до сих пор испытывал нежность и даже жалел, что, в своё время, не догадался её выкупить. Пусть Джинни хотела дом, это всё равно было бы вложением средств. Сейчас, глядя из маленького окошка самолёта поверх плеча Джинни на приближающийся Лондон, Гарри ощутил понятие «дом» как-то по-новому. Он даже не особенно понимал, о каком конкретно месте думает, как будто о Лондоне в целом, главной частью которого в тот момент стали Рон и Гермиона. Они были где-то там, внизу, ждали их, сверяясь с табло прилётов в шумном зале Хитроу, и Гарри рвался к ним так, как не рвался весь этот месяц. Почему-то сильнее всего он начал скучать, когда разлука сходила на нет. — Ненавижу эти минуты после объявления посадки, — озвучила его мысли Джинни. — Они всегда тянутся дольше, чем весь полёт. Гарри согласно кивнул и положил подбородок ей на плечо. Ему не терпелось поделиться с Роном и Гермионой своей радостью. Он, словно наяву, увидел, как ошеломленно хлопает глазами Рон, услышал, как радостно визжит Гермиона. Их реакция была последней недостающей деталью в паззле его счастья. *** — Да приземлится уже когда-нибудь этот самолёт или нет? Рон в десятый раз за последние пятнадцать минут посмотрел сначала на свои часы, потом на табло прилётов и снова на часы. Гермиона у него за спиной закатила глаза, затем бросила взгляд на левую руку. Он просто сам цеплялся за кольцо, она ничего не могла с этим поделать. — Рон, от того, что ты ходишь кругами вокруг табло, самолёт быстрее не сядет, — терпеливо сказала она. — Я бы предложила выпить ещё кофе, но, по-моему, тебе уже хватит на сегодня. Рон громко вздохнул и вернулся к колонне, которую Гермиона подпирала спиной. Она заметила, что он тоже то и дело посматривает на кольцо, и от этого внутри стало ещё радостнее, чем было до этого. — И чего мы так рано приехали? — пробурчал Рон. — Сил уже никаких нет тут стоять. — Да мы всего двадцать минут ждём, — засмеялась Гермиона. — Честное слово, за столько лет дружбы с Гарри ты уже давно должен был привыкнуть к этому. Рон бросил на неё странный взгляд, но промолчал. — Что такое? — Гермиона отлепилась от колонны и заглянула ему в лицо. — Как раз поэтому мне и тяжело, — сказал Рон и снова посмотрел на часы. — Чаще всего, когда мы его вот так откуда-то ждали, это было связано с какой-то опасностью, в которую он снова влип. Всегда ненавидел это. Гермиона задумалась. Она прекрасно поняла, что Рон хотел сказать, но у неё сейчас подобных ассоциаций не проходило. Она же знала, что Гарри был не на задании, не попадал в опасную переделку, а просто поехал в отпуск с женой. В кои-то веки можно было за него не переживать. Странно, что у Рона разделение — опасность и нет опасности — не сработало. — А как же ты тогда в Аврорате? У вас же не всегда бывают совместные дежурства, — спросила Гермиона. Рон пожал плечами. — Так же нервничаешь? — не отставала Гермиона. — Не прям нервничаю, — Рон отвечал слегка неохотно. — Просто мне спокойнее, когда мы вместе. Это, скорее, просто психологически или как-то так. Говорю же, я сразу вспоминаю все эти моменты, и мне как-то не по себе. А в этот раз мы ждём их с Джинни вместе, и это напомнило мне… — Что? — поторопила Гермиона. — Как я сидел в подземелье неподалеку от Тайной комнаты с Локонсом и ждал, вернутся они оба или нет, — криво усмехнулся Рон и покосился на Гермиону. Гермиона уставилась на него. Ей такое даже в голову не приходило. — Но ведь это очень разные ситуации, если разобраться, — медленно сказала она. — Никакого сравнения, — серьёзно согласился Рон. — Сейчас компания куда приятнее, с какой стороны ни посмотри. Гермиона хмыкнула, но в душе уже зашевелился червячок сомнения. — Рон, а ты точно уверен, что тебе стоит уходить из Аврората? — спросила она. И тут же возненавидела себя за это, но она должна была. Если Рон совершит ошибку, ничего хорошего из этого всё равно не выйдет. — Не на сто процентов, — признался Рон. — Но я всё равно уйду. Это никогда не станет лёгким решением, поэтому разницы практически никакой. Гермиона кивнула. Ладно, не завтра ведь он уходит, успеют ещё обсудить подробнее. К тому же, Рон ещё даже не говорил с Гарри. — Но серьёзно, куда подевался чёртов самолёт? Гермиона закатила глаза и улыбнулась. *** — Гарри, перестань дышать людям в затылок, это неприлично, — шепнула Джинни и потянула его за руку. — Мы выйдем через пару минут, потерпи. — Не могу, — Гарри казалось, что к пяткам у него приделали пружины. — Жалко, что мы не можем просто трансгрессировать отсюда. — Трансгрессируем, как только выйдем из аэропорта, — пообещала Джинни и посмотрела на сидевшую сзади женщину, не слышала ли та её. — Нет, ты что, — Гарри обернулся к ней. — Вдруг это вредно для ребёнка? — Почему это должно быть вредно… — А почему не должно? Нет уж, потерпим пока без трансгрессии, порталов и летучего пороха. И «Ночного рыцаря». Особенно «Ночного рыцаря». — И как я буду передвигаться, позволь узнать? — опешила Джинни. — Если мне захочется навестить маму, Билла или Андромеду? Ответа у Гарри не было. — Мы спросим твою маму, — нашёлся он. — Уж у кого опыта в этом вопросе хоть отбавляй, так это у неё. — Ну хорошо, спросим, через месяц, — проворчала Джинни и пояснила, увидев удивленный взгляд Гарри: — Раньше-то мы до Норы всё равно не доберёмся, если пешком пойдем. — Не преувеличивай, — улыбнулся Гарри. — Мы просто пригласим твоих родителей к нам, только и всего. Или возьмём такси. — Спорим на что хочешь, мама сразу же обо всём догадается, — Джинни подняла брови. — Она ни за что не поверит, что нам не захотелось сразу же помчаться в Нору. — Ну и пусть, — упрямо ответил Гарри. — Мы же не собираемся скрывать от них твою беременность. О, двери открыли! Джинни насмешливо смотрела, как Гарри только что на месте не подпрыгивает от нетерпения, глядя на достававшего свою сумку с верхней полки мужчину перед ними с выражением раздражения, которому позавидовала бы профессор Макгонагалл в свои лучшие годы. Они пингвиньим шагом прошли по узкому проходу между двумя рядами кресел, и Джинни наблюдала, как Гарри, всегда такой вежливый, старается не позволить сидевшим на передних рядах пассажирам втиснуться в очередь к выходу вперёд них. Нет, она тоже жутко по всем соскучилась, но не до такой же степени. Она снова напомнила себе, что для Гарри иметь семью, настоящую, любящую, всё ещё в новинку. — Ты как? Не устала? — спросил Гарри, когда они уже получили чемоданы и преодолели несколько широких коридоров. — Можем притормозить, если что. — Всё в порядке, — Джинни улыбнулась. — И я вполне могу взять сумку или даже чемодан… — Ни в коем случае! — Да он же на колёсиках! — Джинни, если я хоть что-то знаю о беременных женщинах, то это про тяжести. Нельзя их поднимать и всё. — У меня бы хватило ума катить чемодан на колёсиках, не поверишь. — Закончили этот бессмысленный спор, — отрезал Гарри, повесивший сумку на плечо, потом взял в обе руки по чемодану и гордо повёз их в сторону выхода. Джинни, рассерженная и позабавленная одновременно, пошла следом. — Такими темпами и Рон с Гермионой обо всём догадаются, — заметила она. — Ну и что, — пропыхтел Гарри, приподнимая плечо, чтобы удержать на нём сумку. — Зато ты не потащишь тяжести. Джинни терпения было не занимать, сказывались долгие годы тренировок, но волнение Гарри частично передалось и ей, и она с удивлением обнаружила, что у неё чуть ли не комок в горле появляется при мысли, что она сейчас увидит Рона и Гермиону. Неужели гормоны уже дают о себе знать? А что, если она будет одной из тех беременных женщин, которые постоянно льют слёзы и гоняют мужей по ночам за ананасами и селёдкой? Джинни передёрнуло, и она понадеялась, что её беременность пройдёт тихо и спокойно, не оставив у Гарри нервного тика или седины, или ещё чего похуже. Хватит с него, он уже достаточно в этой жизни натерпелся. И вот перед ними плавно разъехались последние двери, впереди замаячили встречающие, и Джинни почти сразу же, выглянув из-за плеча Гарри, приметила ярко-рыжую шевелюру Рона, возвышавшегося над большинством людей. — Ну, наконец-то! — было первое, что громко сказал Рон, а потом сгрёб Джинни в охапку и буквально вытащил её из толпы пассажиров. — Привет! Джинни обвила его руками за шею и почувствовала, как ноги отрываются от земли. А братец, похоже, не на шутку соскучился. И снова этот дурацкий комок! — Привет! — выдавила она и увидела за спиной Рона улыбающуюся Гермиону. Чёрт, она наверняка заметила слёзы у неё на глазах! Гарри тем временем отпустил чемоданы, бросил рядом сумку и обнял Гермиону. Оба что-то быстро говорили друг другу, потом Рон поставил её на землю, и Джинни так и не успела понять, за что такое непривычное она зацепилась взглядом, когда глядела, как Гермиона обвивает Гарри руками за шею. — Ничего себе, как ты загорела! — выпалил Рон, улыбаясь во весь рот, и потрепал её по волосам, хотя и знал, как Джинни это ненавидит. — Гарри, дружище! Джинни шагнула к Гермионе, и обе они, обнявшись, засмеялись, глядя на то, как парни радостно лупят друг друга по спине и плечам. — Рон тут уже чуть с ума не сошёл, — шепнула Гермиона, и Джинни понимающе хмыкнула. — Я думала, Гарри просто затопчет несчастную старушку, которая шла перед нами. Клянусь, он ей пару раз точно наступил на пятки, — ответила она, и Гермиона хихикнула. Они посмотрели друг на друга. — О, ты какая-то другая! — Что-то с тобой не то! Они произнесли это хором, потом обернулись на парней только для того, чтобы увидеть, как те, с одинаковыми широкими улыбками на лицах, рассматривают друг друга. — Давай выкладывай свои новости, — сказал Гарри. — От чего это у тебя такое лицо? — На своё посмотри, — сразу же сказал Рон. — Кажется, тебе тоже есть, что рассказать. — Давайте, может, сначала домой доберёмся? — предложила Гермиона. — Можно сначала к нам, у нас хотя бы еда есть. — Еда? — настороженно уточнил Гарри, и Рон захохотал. — Мы её заказали, — с достоинством пояснила Гермиона, не обращая внимания на его смех. — Можешь не переживать. Ну, так что, к нам? — Давайте, — согласилась Джинни. — Еда — это хороший аргумент. — Особенно, если заказанная, — добавил Гарри, но он так заразительно при этом улыбался, что у Гермионы не было ни одного шанса рассердиться. — Отлично, тогда на выход и трансгрессируем с обычного места, — Рон подхватил один чемодан и вместе с ним направился к выходу, но Гарри придержал его за локоть. — Слушайте, тут такое дело, — он нерешительно обернулся к Джинни, и она кивнула, пожав плечам, мол, ничего не поделаешь, придётся говорить тут, раз уж ты решил стать законченным параноиком. — В общем, нам бы вызвать такси. — Что вызвать? — переспросил Рон. — Зачем это вам понадобилось такси? Гермиона прищурилась и переводила взгляд с Гарри на Джинни. — Что? — Рон в полном непонимании теперь уставился на Гермиону. — Что ты так на них смотришь? — Правильно я понимаю, что вы не хотите трансгрессировать? — медленно спросила Гермиона, задержавшись взглядом на Джинни. — Потому что некоторым нежелательно этого делать? Рон нахмурился, проследил за взглядом Гермионы, затем глянул на улыбавшегося Гарри, помолчал ещё пару секунд, потом широко раскрыл глаза, глянул сперва на Джинни, потом на Гарри. Рот его открылся, и Рон медленно произнёс: — Да вы шутите! Гарри бы непременно рассмеялся, если бы не был так счастлив. Джинни прислонилась к его плечу и сказала, глядя на Гермиону, которая прижала ладони ко рту: — Наверное, теперь уже можно не рассказывать Рону, откуда дети берутся. Гермиона только руками всплеснула, продолжая во все глаза смотреть на Джинни. Та мягко высвободилась из объятий Гарри и подошла к ней. Две девушки несколько секунд смотрели друг на друга, потом обнялись. Рон тоже шагнул вперёд, протянул Гарри руку, но потом засмеялся и обнял его. — Как странно думать, что мой будущий племянник или племянница — это твой ребёнок. С Биллом так странно не было. Джинни отпустила Гермиону, которая попыталась незаметно вытереть глаза, но не преуспела в этом, потом посмотрела на Рона. — Знаешь, — сказала она, — а мне всё ещё странно, что ты не выхватываешь палочку. Наверное, у меня осталась травма от того случая, когда ты увидел, как я всего лишь целуюсь с Дином. Рон слегка покраснел, потом протянул руку и потрепал Джинни по плечу со странным выражением на лице. — Ну, сейчас ситуация кардинально переминалась, — сказал он, потом откашлялся, как будто голос изменял ему. — Гарри — твой муж, и вообще это совсем другое дело. Теперь всё серьёзно. — Да уж, — Джинни улыбнулась. — Ты снова станешь дядей. Ни для кого не было секретом, что Рон обожал Мари-Виктуар. Гарри не хотел бы выпячивать свою с ним дружбу, но у него были все основания предполагать, что этот племянник будет значит для Рона даже чуточку больше. Надо бы сказать ему, что это будет именно племянник. Рон, между тем, потоптался на месте ещё несколько секунд, потом шагнул вперёд и заключил Джинни в медвежьи объятия, стараясь при этом, не слишком прижимать её к себе. — Расслабься, Рон, — засмеялась та, в свою очередь, обнимая его за шею. — Я ещё примерно месяц планирую летать до рождения ребёнка. Вряд ли ты можешь чем-то ему повредить. — Летать ещё месяц? — уточнил Рон, отпуская её. — Маме это определённо не понравится. Кстати, она уже в курсе? — Прямо сегодня собираемся объявить им с отцом, — просияла Джинни. — Если доберёмся до Норы без волшебства, конечно. — До доберетесь уж, — сказал Рон, потом взглянул на Гермиону, вопросительно подняв брови. — Может, мы тоже с вами поедем. Ну, или попозже присоединимся. Хочется быть свидетелем их счастья. — Это так мило, Рон, — Джинни слегка шлёпнула его по руке и засмеялась, прижав ладони к глазам. — Чёрт, простите, я не собиралась реветь! Что-то я сегодня в странном настроении. — Это нормально, это гормоны, — заверила её Гермиона, взяла Джинни под руку, и они пошли впереди, о чём-то болтая, склонив головы близко друг к другу. Рон ещё раз ухмыльнулся Гарри и снова взял чемодан. — Ну, значит, такси, — сказал он и повернулся к Гарри. — Ты как, готов стать отцом? — Мне Джинни только вчера сказала, — тот потряс головой, — я ещё вообще ничего не понял. Кроме того, что я никогда в жизни не был так счастлив. Джинни на этих его словах обернулась и увидела, как улыбка Рона почему-то постепенно сменяется несколько растерянным выражением. *** Гарри соскучился по квартире Рона с Гермионой почти так же, как по их с Джинни дому, потому что, как ему казалось, он проводил там времени примерно поровну. Обычно они собирались вчетвером шесть вечеров из семи, если Джинни была в Лондоне, а если её не было, то Гермиона с Роном с радостью привечали Гарри в это одинокое для него время. По крайней мере, он надеялся, что их радость была искренней. Он старался не засиживаться подолгу. Поэтому, попав в их квартиру, после месячного отсутствия, он огляделся с чувством, похожим на ностальгию. — А почему у вас так холодно? — спросила Джинни, обхватив себя руками за плечи. — Лето же, на улице довольно тепло. — Нас тоже интересует этот вопрос, — откликнулась Гермиона. — Тебе лучше обуться, поверь мне, ноги очень быстро замёрзнут. Гарри подошёл к окну и выглянул в тихий дворик. В воскресенье днём он почти всегда пустовал, и эта благословенная тишина, такая непривычная в центре Лондона, навевала на него дополнительное ощущение уюта. Рон с Гермионой нашли потрясающую по расположению квартиру, и если в ней и были какие-то недостатки, то Гарри считал это почти справедливым. — Гарри, ты тоже, — сказала Гермиона. — Рон, дай ему тапки. — Да не надо, — откликнулся Гарри. — Мне нормально. — Это пока, — заверил его Рон и бросил в него по очереди два огромных зеленых тапка. — Так, давайте уже есть? И надо ещё отметить вашу новость. Мы нальём тебе тыквенного сока, Джинни. Джинни в шутку сделала расстроенное лицо. — А у вас-то какие новости? — вспомнил Гарри. — Ты сказал, хорошие. Рон мельком глянул на Гермиону от буфета, откуда он доставал бутылку красного вина. Гермиона улыбнулась ему с порога комнаты. В голову Гарри закралось сильное подозрение, и он посмотрел на левую руку Гермионы, которой та как раз в этот момент отбрасывала волосы со лба. На пальце у неё что-то отчётливо поблёскивало. — Джинни! — Гарри в полном восторге показал на Гермиону пальцем, потом обернулся к Рону за подтверждением, и всё прочитал по его счастливому лицу. Джинни непонимающе смотрела на Гермиону, потом тоже перевела взгляд на брата, с него на Гарри, обратно на Гермиону и осторожно спросила: — Это то, о чём я думаю? Гермиона протянула ей руку, и Джинни прижала ладони ко рту, глядя на кольцо, которое видела до этого раз пятнадцать, по меньшей мере. — Ну наконец-то! — сказал Гарри и снова обнял Рона. — Я уж думал, звёзды никогда не сложатся нужным образом. Или чего ты там ждал? Рон засмеялся, но как-то немного смущённо, и Гарри поймал его взгляд, безмолвно спрашивая, всё ли в порядке. — Как ты это в итоге сделал, Рон? — спросила Джинни, которая закончила обнимать Гермиону. Гарри бросил на Рона ещё один внимательный взгляд, потом тоже отошёл обнять Гермиону. — Да как вам сказать… — промямлил Рон и посмотрел на Гермиону, улыбавшуюся ему из-за плеча Гарри. — Это было очень романтично, — сказала та, когда Гарри чмокнул её в щёку и отстранился. — И очень-очень неожиданно. Я была такая измотанная, уставшая, у меня был не дописан отчёт, мне и в голову не приходило, что… Рон хмыкнул, и Гарри заметил, как Джинни чуть прищурилась. — В общем, всё было просто идеально, — закончила Гермиона и подняла ладонь на уровень глаз, снова любуясь кольцом. — И оно такое красивое! Совсем простое, но элегантное. Прямо как я люблю. Гарри вспомнил, какие кольца Рон выбирал поначалу, и постарался удержать разъезжающиеся в улыбке губы. Джинни, похоже, думала о том же самом. — Но всё-таки, — сказала она, отводя взгляд от Гарри и явно пытаясь перенаправить их мысли в другое русло, — где это произошло хотя бы? Рон открыл было рот, но Гермиона успела первой: — Здесь. По-моему, Рон правильно решил, что самым лучшим будет сделать мне предложение в привычной обстановке, где мы чувствуем себя дома. Никакой вычурности, всё просто и очень романтично. Гарри вспомнил о театре и ресторане и удивленно поднял брови, взглянув на Рона. Тот развёл руками, потом вздохнул и сказал: — Да ладно, Гермиона. Нужны же им будут забавные истории о дядюшке Роне. — Что. — начала Джинни, переводя взгляд с брата на подругу. — Я проговорился. Давайте, смейтесь, — Рон поднял руки вверх. — Всё, как вы боялись. Я почти во сне уже и проговорился. Очень мило было, с твоей стороны, Гермиона, попытаться спасти мою репутацию романтика, но чего уж там. — Репутацию кого? — подколола Джинни, потом положила руку на свой пока ещё плоский живот и заявила: — Да уж, можешь не сомневаться, твой племянник обязательно услышит эту историю. Одной из первых, когда он дорастет до того возраста, когда это уже будет смешно. — Племянник? — переспросил Рон, и его глаза расширились. — Мальчик? — практически в ту же секунду спросила Гермиона, прижав ладони к щекам. — Так вы уже знаете? Джинни радостно кивнула, а Гарри тихо сказал: — Джеймс Сириус Поттер. Глаза Гермионы наполнились слезами, и даже Рон как-то странно заморгал. Джинни улыбнулась Гарри. — Но давайте всё-таки есть. Нам нужно выпить за два события, так что чем раньше начнём, тем лучше, — сказал он. — Нам с Джинни ещё в Нору, потом вещи разбирать, а завтра всё-таки на работу. — В Нору обязательно надо, — добавила Джинни. — Пока Гарри не запер меня в квартире. — Не преувеличивай, — с наигранной строгостью сказал Гарри. — Чем помочь? — Ничем не надо, — отозвалась Гермиона уже с кухни. — Ты всё равно не справишься с нашей плитой, она совсем сломалась. — Я, пожалуй, пойду и проконтролирую процесс, — тихо, чтобы она не услышала, сказал Рон. — Плита у нас и правда совсем не того. Но Гарри-то знал, что Гермиона была просто чертовски плоха во всех кулинарных заклинаниях ещё до того, как плита сломалась. Может, она и сломалась-то не сама. — Мы поможем хоть посуду расставить, — сказала Джинни и двинулась вслед за братом, но почему-то столкнулась с ним на пороге кухни. — Знаешь, Джинни, а давай ты поможешь Гермионе, — сказал Рон, — а мы с Гарри пока поговорим. — А что такое? — громко спросил Гарри из-за спины у Джинни. В коридоре было темно, и он не видел лица Рона, слышал только, что голос у того серьёзный. — Просто покончи с этим сразу, — громко сказала откуда-то из кухни Гермиона. — А я пока тут всё расскажу Джинни. — То есть, это были не все ваши новости? — спросил Гарри, пока они с Роном возвращались в гостиную. — Есть ещё что-то? — Наверное, да, — вздохнул Рон. — Ничего плохого, просто, может, неожиданное. Для меня самого это было как гром среди ясного неба. Не хотел тебе говорить, пока ты был в отпуске. — Так, давай коротко и сразу к делу, — попросил Гарри, который всё равно немного занервничал, несмотря на заверения Рона. — Ладно, — Рон сел на диван и положил на колени одну из диванных подушек. — Ты тоже садись, не маячь, пожалуйста, меня это нервирует. Гарри сел и вынул из внутреннего кармана волшебную палочку, чтобы крутить её в руках. — В общем, помнишь, как ты решил занять место Стивенса? — спросил Рон, и Гарри опешил. — Ну да, конечно, — сказал он. — Вы с Гермионой ещё сказали тогда, что это хорошая идея. — Я и сейчас это говорю, — поспешно вставил Рон. — Так вот, ты тогда спросил меня, останусь ли я работать под твоим началом. — Да, было такое, — кивнул Гарри, не понимая, куда клонит Рон. — А ты ответил, что не останешься. — Вот. Но, вроде как, предполагалось, что я останусь с тобой, пока ты не станешь главой Аврората, буду тебе помогать и поддерживать, — сказал Рон и опустил взгляд на подушку. — К сожалению, я, видимо, не останусь, Гарри. Действительно, как гром среди ясного неба. Гарри попытался осмыслить услышанное, но не смог сделать это сразу. — Ты уходишь из Аврората? — спросил он, и Рон, подняв голову, встретил его взгляд. — Да, — просто ответил он. — Я бы остался, Гарри, ты же знаешь, если бы не… В общем, это Джордж. Он спросил меня, не хочу ли я стать его партнером, и я просто почувствовал, что ему необходима моя помощь прямо сейчас. И она необходима ему больше, чем тебе. Гарри молчал, переваривая услышанное. Странно, почему он не ожидал, что такое может случиться? Это же так очевидно, было очевидно всегда. Если только не тот момент, что все ожидали такого предложения в сторону Ли Джордана, это казалось более логичным, учитывая, что все эти годы именно Ли помогал Джорджу восстанавливать и развивать магазин. Но всё же это были «Ужастики умников Уизли», и все понимали, что Джордж ни за что на свете не сменит это название. А умником Уизли Ли стать не мог. Зато мог Рон. Вот так просто. — Это не потому, что он мой брат, — продолжал между тем Рон. — Я тебя тоже считаю братом. Всегда считал, ещё до того, как вы с Джинни поженились. Просто ему я сейчас действительно нужнее. — Ты не должен ничего объяснять мне, Рон, — машинально сказал Гарри. — Нет, должен, потому что я обещал помочь тебе и… — Ты никогда не обещал ничего подобного. — Ну, пусть, не прямо, но это предполагалось. — Мало ли что… — Гарри! — Рон поднял ладонь, остановив его на полуфразе. — Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты понял. Во-первых, то, что Джорджу нужна помощь. Но есть и вторая причина: я правда этого хочу. Плюс, это очень хорошие деньги. И минимум волнений для Гермионы. — Да, конечно, Рон, я же всё понимаю! — Я ещё не закончил, — Рон снова прервал его. — Но теперь, когда вы ждёте ребенка, я снова не так уж уверен. Тебе нужно будет помогать Джинни, ты захочешь больше времени проводить дома. Как ты будешь всё успевать? Гарри встал. Он, наконец, пришёл в себя, принял то, что говорил ему Рон. Это было мало того, что неожиданно, так ещё и вызывало ужасно тревожное чувство одиночества. Он ещё никогда ничего не делал без Рона. Но, видимо, ему придётся научиться. К тому же, другу это решение тоже далось непросто, тут даже гадать не нужно было. — Рон, — сказал Гарри, когда тот тоже поднялся на ноги. — Это уже мои проблемы, как я буду всё успевать. Значит, скорее всего, мистеру Стивенсу повезло ещё на несколько лишних лет остаться главой Аврората, только и всего. Это не важнее моей семьи. Рон кивнул, не до конца убеждённый в том, что Гарри действительно так легко принял новости. — А ты тоже моя семья, — с нажимом сказал Гарри. — И тоже всегда был ей, ещё до того, как я женился на Джинни. Поверь мне, твоё счастье мне дороже моих амбиций. Я подожду, ничего, зато вы с Гермионой станете счастливее и богаче. Неужели оно того не стоит? Рон нерешительно улыбнулся. — Это здорово, правда! — Гарри хлопнул его по плечу. — Немного странно думать, что мы не будем проводить столько времени вместе, но что поделаешь. Мы выросли. Рон улыбнулся увереннее, а потом, словно что-то вспомнив, сказал: — Ты же понимаешь, что это ничего не меняет? Я всё равно всегда буду рядом, если тебе что-то понадобится. Это не изменится. Гарри кивнул. У него было такое чувство, что ему было просто необходимо услышать эти слова. Хотя, он и так всё это знал. — Фух, прямо гора с плеч, — выдохнул Рон. — А что, ты боялся, что я буду буянить, или как там Перси писал? — засмеялся Гарри. Он знал: несмотря на то, что он сказал другу чистую правду, ему ещё станет грустно. И Рону тоже. Рон при упоминании давнего письма Перси поморщился. — Всё ещё хочется съездить ему по роже, как вспомню, — сказал он с досадой. Гарри промолчал. Как-то, выпив лишнего, Перси пытался извиниться перед Гарри за своё поведение, но Гарри ему не позволил, просто сказал, что всё в прошлом. Это было неправдой. Почему-то, найдя в себе силы простить Кикимера, Снейпа и Дамблдора, Гарри никак не мог забыть о гораздо менее страшных провинностях Перси. Странно, но так оно и было. То, что сделал Перси, было откровенной подлостью, лизоблюдством и жаждой власти, никак по-другому это нельзя было назвать. Теперь, когда они стали родственниками, Гарри понимал, что этой теме ни в коему случае нельзя позволять всплывать на поверхность. Потому он и сказал Перси, что для него всё осталось в прошлом. Так было проще. — Просто я понимаю, что тебе будет тяжело остаться одному, — тихо сказал Рон. — Сейчас уже не так, как когда-то, но всё же. И я знаю, что это нормально — думать о своей собственной жизни. Но всё равно, прости меня. — Перестань, — Гарри стало почти неловко. — Правда, Рон, хватит. Гермионе пора остановиться с расширением твоего эмоционального диапазона. Рон прыснул. — Думаешь, я сам не мог дойти до таких элементарных вещей? — спросил он, и Гарри скептически посмотрел на него. — Нет, ну, может, Гермиона и подсказала мне чего, но вообще-то я в состоянии… — Всё нормально, — перебил его Гарри. — Всё хорошо. И пойдём есть, пожалуйста. Гарри видел, как остатки напряжения покидают плечи Рона, пока шёл за ним по коридору обратно в сторону кухни. *** — Я доработаю до конца недели, чтобы не пришлось менять график дежурств, — сказал Рон в понедельник утром, когда они с Гарри входили в штаб-квартиру авроров. — У меня стоит ещё одно, в четверг, в Хогсмиде. — А я как раз хотел попросить, чтобы его тебе поменяли, — возразил Гарри. — Подумал, может, ты лучше присоединишься ко мне? У меня дежурство сегодня вечером в Косом переулке. А завтра-послезавтра ты бы закончил бумажную работу и был бы свободен пораньше. Рон улыбнулся. — Вообще-то, было бы здорово! Да и действительно, я хочу, чтобы моё последнее дежурство было с тобой, а не с… — он взглянул на расписание и едва заметно поморщился: — А не с Долишем. Сейчас схожу к Стивенсу. — Зачем тебе к Стивенсу? — спросил подошедший к ним Дин и тоже посмотрел на расписание. — Ты сегодня дежуришь с Дафной, Гарри, ты не мог бы подменить её на последние полчаса, как думаешь? У нас там кое-какие планы. — А, может, мы с Дафной просто поменяемся местами? — быстро предложил Рон. — Я как раз хотел идти к Стивенсу с этим. Я хочу быть сегодня на дежурстве с Гарри. — Было бы отлично. А что такое? — Дин радостно улыбнулся, потом чуть сдвинул брови. — Да ничего особенного, — Рон улыбнулся в ответ. — Просто я ухожу из Аврората. Нам с Гарри показалось, что отдежурить в последний раз вместе будет символично. — Уходишь? — переспросил Дин с таким изумлением, будто Рон признался, что целью его жизни всегда было найти морщерогого кизляка. — Ну да, — Рон пожал плечами, немного забавляясь реакцией Дина. — А ты? — Дин повернулся к Гарри. — Ты-то остаёшься? — Конечно, — теперь улыбался уже и Гарри. — Мне эта работа подходит. Дин моргнул, потом покачал головой. — Если честно, ребята, вас даже представить по отдельности трудно, — выдал он, наконец. — Это как конец какой-то эпохи, не меньше. — Ну, вы с Симусом тоже раньше были неразлучны, — заметил Гарри. — Но всё меняется. По лицу Дина пробежала мимолётная тень. Симус отдалялся от них год за годом. Гарри иногда казалось, что тот делает это намеренно, как будто не позволяет себе привязываться к месту, к людям. Хочет жить как перекати-поле. Гарри вспомнил, с какой тоской Симус смотрел, как Дин обнимает Эрни и Сьюзен у них на свадьбе. Но Симус не делился своими переживаниями ни с кем, даже с Дином, и никто так и не знал, что произошло в Ирландии в тот год после окончания школы. — Да, всё меняется, — эхом отозвался Дин. Он переживал отчуждение Симуса тяжелее всех, но, кажется, в последний год уже начал смиряться с этим. *** Те двое волшебников появились словно бы из ниоткуда, ни Гарри, ни Рон их даже не заметили. Они ничем не выделялись из толпы людей, никак не выдавали своих намерений. Просто шли, а потом разом остановились друг напротив друга, их разделяло, наверное, футов сто, и выкрикнули заклинания. Гарри, обернувшийся на страшный грохот, в шоке уставился на взметнувшийся фонтаном в небо кусок мостовой. Его глаза забегали по сторонам, он пытался найти виновников, но видел только мечущихся в панике людей и ничего больше. И кровь. Земля неподалеку от места взрыва была залита кровью. Остановившийся взгляд Гарри наткнулся на несколько тел. Всё это заняло у него секунды полторы. Гарри выхватил палочку и послал сигнал тревоги в штаб-квартиру Аврората. Потом нашёл глазами рыжую макушку Рона на другой стороне переулка. Тот уже тоже выхватил палочку и теперь с белым лицом обшаривал взглядом беспорядочную толпу перед собой. Он взглянул на Гарри, потом начал что-то кричать пробегавшим мимо него людям. — Всем немедленно трансгрессировать в безопасное место! — закричал и Гарри, обращаясь к паникующим людям перед собой. Он ожидал тут же услышать хлопки, сопровождающие трансгрессию, но ничего такого не услышал. — Не получается! — истерически выкрикнула, глядя на него, какая-то женщина, крепко сжимая руку крошечного мальчика в голубой мантии. — Что происходит? — Отходите к зданиям, двигайтесь вдоль стен, найдите укрытия! — слышал Гарри выкрики Рона. Неужели на Косой переулок наложили антитрансгрессионные чары? Гарри по-прежнему не понимал, что случилось, но если чары действительно наложены, то это уже почти на сто процентов становилось спланированным нападением. Сердце у него колотилось как бешеное. Надо же было такому случиться именно в последнее дежурство Рона. Это даже не было его дежурством, это же он, Гарри, предложил Рону пойти с ним сегодня. Кто только тянул его за длинный трепливый язык? Косой переулок постепенно пустел, хотя люди и не могли трансгрессировать. Они отходили к стенам зданий, скрывались в перпендикулярных переулках, хотя Гарри не был уверен, что там безопасно, забегали внутрь магазинов и продолжали круглыми от страха глазами смотреть на улицу сквозь витрины. Гарри старался не думать, что будет с этими глазами, если от следующего взрыва витрины разлетятся на мельчайшие осколки. Гарри, продолжая крепко сжимать палочку, готовый отразить неожиданную атаку, двинулся в сторону Рона. Он так и не видел ничего подозрительного, и неизвестность начала пугать его больше всего остального. Зачем устраивать взрыв и исчезать? — Я попробую помочь раненным, пока непосредственной опасности нет, — крикнул он Рону, когда тот приблизился. — Ты ничего не заметил? — Совершенно, — Рон покачал головой, очень бледный, очень испуганный. — Трансгрессировать нельзя, подкрепления не будет. — Придётся справляться самим, — сказал Гарри, стараясь казаться спокойным. — Так я пойду и проверю… Но договорить он не успел. За его спиной раздался истошный крик, и он обернулся, вскидывая палочку. Рон прикрывал его спину, поэтому Гарри сосредоточил всё своё внимание на зеленоватой от старости стене «Флориш и Блоттс», к которой прижалась спиной девочка-подросток. К её горлу была приставлена волшебная палочка. Державший её мужчина стоял к Гарри вполоборота и даже повернул голову, так что Гарри мог хорошо разглядеть его лицо. — Опустите палочку, — властно и уверенно произнёс Гарри, стараясь сохранять спокойствие и подсознательно копируя манеру Кингсли. — Отпустите девочку. И давайте поговорим спокойно. Кто вы и чего хотите? Мы готовы вас выслушать. Мужчина молча смотрел на него и палочку не опускал. — Вы наверняка чего-то хотите, — продолжал Гарри. Главное, не переставать говорить. — Или же вы чем-то недовольны. В любом случае, этот ребенок ничем вам не навредил, она ни в чем не виновата. Ваши вопросы наверняка удобнее адресовать Министерству магии, я прав? А я здесь нахожусь как раз как представитель Министерства. — Ты — Поттер, — выплюнул мужчина. — Верно, — кивнул Гарри. — А вас как зовут? Мужчина снова не ответил. Девочка продолжала тихонько всхлипывать, умоляюще глядя на Гарри. — Сзади никого, — негромко произнёс Рон. — Но я всё равно буду приглядывать. Хотя он говорил совсем тихо, что-то в нём привлекло мужчину, и он надолго остановил взгляд на рыжей макушке Рона. Гарри это крайне не понравилось, и он попытался снова перетянуть внимание мужчины на себя. — Послушайте, поговорите со мной, мистер. Я уверен, ваши проблемы можно решить более мирным путем. Насилие — это всегда проигрышный вариант. — Мои проблемы нельзя решить, — сказал мужчина и облизнул губы в какой-то крайне неприятной манере. Гарри было сложно понять, почему, но что-то в этом жесте вызвало в нём внутреннюю дрожь: страх напополам с омерзением. — Давайте всё-таки попытаемся, — поборов оба чувства, предложил он. — Как ваше имя? В этот момент Рон легонько тронул его за локоть. — Что? — почти не разжимая губ, спросил Гарри. — Вижу второго. Второй этаж, над магазином Олливандера, — так же тихо ответил Рон. — Смотрит в окно. Что будем делать? Гарри лихорадочно думал, но никакого решения не приходило ему в голову. Все ситуации, которые они разыгрывали на тренировочных уроках никогда не помогали ему в минуту опасности. И надо же, чтобы сегодня с ним оказался именно Рон! — Моё имя ничего тебе не скажет, мешок ты драконьего дерьма, — голосом полным ненависти отозвался мужчина, и его палочка, конец которой упирался в горло девочки, задрожала. — Ты ничего обо мне не знаешь. И не узнаешь. Просто знай, что эта кровь будет на твоих руках. — Если у вас есть какие-то счеты со мной, — сказал Гарри, похолодев, — то предлагаю со мной их и решать. — О нет, я-то тебя знаю, — мужчина засмеялся и в этот момент стал ужасно похож на Сириуса, когда тот только что сбежал из Азкабана и смотрел таким же безумным взглядом на Коросту. — Ты всегда так расстраиваешься, когда кто-то страдает из-за тебя. — Это тут совершенно… — начал Гарри, но его перебил голос Рона из-за спины. — В таком случае, обменяйте девочку на меня. — Нет! — вырвалось у Гарри, хотя, по инструкции это было правильным поступком. — Ты знаешь, что так надо, — ответил Рон. — Что ты творишь? — зашипел на него Гарри. — Ты уже не аврор, на тебя больше не распространяются требования дурацкой инструкции. — Ещё аврор, так что распространяются, — возразил Рон. — Только не забывай про второго у тебя за спиной. Лучше всего отойди к дому, чтобы прикрыть тыл. — Рон, ты не можешь… — Мы оба прекрасно знаем, что эта девочка не должна умереть из-за нас, так что заканчивай, Гарри. Ты не старше меня по должности и не можешь мне указывать. Гарри чувствовал приближение чистой паники, ему пришлось открыть рот и сделать несколько глубоких вдохов. Дыхания не хватало, руки начинали безудержно трястись. Девочка не должна умереть, это так, Рон был в этом совершенно прав, но… Рон тоже не мог умереть сегодня в Косом переулке, потому что они с Гермионой ещё даже не успели пожениться. И потому что Гарри не сможет этого перенести. Будь на месте Рона Дин… Но, с другой стороны, даже если отбросить мысли о дисциплинарных слушаниях за нарушение служебной инструкции и возможном наказании, Гарри отдавал себе отчет в одной простой вещи: эта девочка не может умереть. Не сейчас, когда Джинни беременна. — Скажи Гермионе… — начал Рон хриплым голосом, и в этот момент за спиной мужчины и девочки раздался хлопок, какой может быть только от трансгрессии. Мужчина дёрнулся, и Гарри уже взмахнул палочкой, намереваясь бить наугад, на поражение, чтобы тот не успел причинить вред ребёнку, но у него не было даже шанса. Глаза мужчины вдруг невероятно расширились, а потом закатились, тело обмякло, и он рухнул на землю, выронив палочку и увлекая девочку за собой. Гарри бросился вперёд, помог девочке подняться на ноги и втолкнул в дверь ближайшего магазинчика. Всё это время он не сводил глаз с появившегося посреди улицы Симона Сайпреса. — Симон, второй там! — указал Рон, и Сайпрес, бросив мимолётный взгляд в ту сторону что-то прошептал. Потом взмахнул палочкой, и Косой переулок в ту же секунду заполонили авроры во главе с мистером Стивенсом. Гарри, оставив Рона отвечать на вопросы главы Аврората, шагнул к Симону, но тот отступил назад и молча покачал головой, глядя на Гарри исподлобья сквозь нечесаные пряди отросших чёрных волос. Он был небрит, одет кое-как и вид имел диковатый. До сегодняшнего дня Гарри не видел его семь месяцев. *** — Это правильное решение, — сказал Гарри вечером, когда они с Джинни, Роном и Гермионой сидели в мрачном молчании в гостиной их дома. — Что Рон уходит из Аврората, я имею в виду. Рон кивнул, не поднимая на него глаз. Он крепко сжимал ладонь Гермионы, ни разу не выпустил с тех пор, как они увидели друг друга. Гермиона всё ещё была пепельно-бледной. Гарри надеялся только, что для Джинни это не стало слишком уж сильным шоком, ничего ведь непоправимого не случилось. К счастью, никто даже не погиб, хотя, один волшебник был в довольно плохом состоянии, когда его доставили в Мунго. — Я бы не смог отдавать ему приказы, если бы стал его начальником, — признался Гарри. — А я боюсь, что не смог бы их выполнять, — отозвался Рон. — Но в то же время мне страшно, что твою спину будет прикрывать кто-то другой, а не я. — Это не основная твоя задача в жизни, — возразил Гарри. Они вели этот разговор вдвоём почти весь вечер, девушки в нём почти не участвовали. — Это была невыносимая ситуация, — Гарри стиснул ладони, которые снова затряслись от одного только воспоминания. — Безвыходная. Я не мог позволить девочке умереть. И даже не потому, что я аврор. — А потому что это ты, — пробормотала Джинни и, наклонившись вперёд, расцепила его руки, чтобы взять одну и крепко сжать в ладонях. — А потому что мы с тобой ждём ребёнка, — повернулся он к ней. — Не знаю, почему, но я просто не мог… — Это понятно, — пискнула Гермиона. — Но это означало позволить Рону занять её место, — Гарри содрогнулся. — И этого я тоже не мог сделать. — А должен был, — твёрдо сказал Рон. — Ты бы попал под трибунал, Гарри, и твоя карьера была бы закончена. Даже Кингсли не смог бы… — Да я бы и не стал просить! — повысил голос Гарри. — Послушайте, к нашему огромному счастью, всё закончилось хорошо, — с нажимом сказала Джинни. — Я надеюсь, что все раненые скоро поправятся, и вся эта ситуация станет всего лишь неприятным инцидентом. Но Рону, конечно, надо уходить, тут, я считаю, не может быть двух мнений. — Я тоже, — вставила Гермиона. — Никому из вас это не принесёт никакой пользы, если Рон останется. — Но… — начал Рон и замолчал. — Ты знаешь, что мы правы, — Гарри покачал головой. — Уходи, как собирался. А ещё лучше — вообще не возвращайся больше в Министерство. — Я отчёт не дописал, — буркнул Рон. — Завтра ещё надо будет сходить. Они помолчали, потом Гермиона тихо спросила: — Сколько там ещё бродит таких сумасшедших, которые считают нас виноватыми в победе над Волан-де-Мортом? Когда-нибудь это закончится? — Когда-нибудь это обязательно закончится, — решительно заявила Джинни. — И пока у нас есть Сайпрес, всё выглядит не так уж и… — Вот ещё одно, — перебил Гарри. — Он выглядит так ужасно, что я не берусь сказать, сколько ещё мы можем говорить, что он у нас есть. Рон согласно кивнул и помрачнел ещё больше. — Что ты хочешь сказать, Гарри? — спросила Гермиона. — Что он поддаётся… темноте? — Хотелось бы верить, что нет, — Гарри свободной рукой устало потёр глаза. — Но у него нет якоря, какой был у того же Жака или у Сципиона. Джинни рядом с ним нетерпеливо пошевелилась, Гермиона взглянула на неё и еле заметно повела головой из стороны в сторону. — Что? — спросил заметивший это Гарри. — Не надо, Джинни, — попросила Гермиона, и Рон повернул к ней голову, сведя брови к переносице. — А я считаю, что ничего в этом такого страшного нет, — упрямо заявила Джинни и выпятила подбородок, чего за ней уже давненько не водилось, Гарри даже слегка улыбнулся. — Я не так давно говорила Гермионе, что Флёр неправильно поступила, когда отослала Габриэль во Францию, к родителям. Ей нужно было пытаться достучаться до Симона и дальше. — Не думаю, что это сработало бы, — покачал головой Рон. — Насколько я помню, Симон был довольно категоричен по отношению к ней. Насильно мил не будешь, или как там говорят? — Вообще-то… — Гермиона поколебалась, потом пересилила себя и продолжила: — Я думаю, что реакция Симона на Габриэль была самую чуточку очень уж резкой. Как будто он боялся, что может к ней что-то почувствовать. — Ты думаешь? — вскинулся Гарри. — Тогда, может, есть шанс, что… — Я не думаю, что это хорошая идея, в любом случае, — не дала ему договорить Гермиона. — Это слишком рискованно для Габриэль. Я думаю, все мы согласны, что для Симона нет ни одного шанса… вернуться назад. Что, в таком случае, ждёт бедняжку Габриэль? — Габриэль всё это понимает, но она готова, нет, она хочет рискнуть! — начиная горячиться, возразила Джинни. — И она ужасно несчастна. В своём последнем письме она как раз говорила мне, что не видит впереди ни единого просвета. В чём смысл удерживать её вдалеке от Симона? Она просто одержима им, и это становится только сильнее. — Она хотя бы не рискует жизнью… — попытался возразить Рон, потом глянул Джинни в лицо и умолк. — Да, я тоже когда-то слышала что-то подобное! — сказала она убийственно спокойным голосом. — От Гарри. Мне так легче было от того, что он обо мне заботится, кто бы знал. — Я хотел, как лучше, — промямлил Гарри. — Я знаю, — бросила ему Джинни. — И тем не менее, Габриэль уже достаточно взрослая, чтобы решать за себя сама. — Но если Симон причинит ей… — Симон никогда не причинит ей вреда, — сразу же сказал Гарри. — Или кому-то ещё. Ну, я так думаю. — Так я поговорю с Флёр, — Джинни воспряла духом. — В конце концов, Симон изначально был её другом, не может же ей быть на него совсем плевать. — Так ей и на сестру не может быть плевать, — резонно заметил Рон. — Я бы вот тебя к такому, как Сайпрес, и близко не подпустил. Несмотря на все твои чувства к нему. Гарри согласно кивнул. Он, конечно, тоже не подарок, но хотя бы нет риска, что он сам же и причинит Джинни вред. — А что, если… — медленно начала Гермиона, но передумала и замолчала. — Что? — спросил Рон. — Да нет, дурацкая идея, — Гермиона смутилась. — Я просто вспомнила одну вещь. Помните, Симон говорил, что в самом конце, как он считает, он мог бы вытащить Жака назад, ну, обратно через этот их предел? — Ну да, — осторожно сказал Гарри, не понимая пока, куда она клонит. — Я просто подумала, а что если снова использовать метод шоковой терапии, как тогда в Хогвартсе, с Невиллом и… — НЕТ! — в один голос заорали на неё Гарри и Рон, а Джинни только сдавленно хихикнула. — Я же предупреждала, что идея дурацкая, — развела руками Гермиона. — Это никогда не заканчивается хорошо, — Рон покачал головой. — К тому же, я не представляю, что может привести Симона в такое ужасное состояние, — добавил Гарри. — Ему уже вроде как нечего терять. И, самое главное, у него нет якоря, как я уже говорил. Повисла долгая тишина. — Обе эти проблемы можно попробовать решить. Причём решение для обеих будет одно, — тихо, но твёрдо сказала Джинни. — И это будет… — спросил Рон, хотя Гарри понял по его взгляду, что он тоже догадался. — И это будет Габриэль, — закончила Гермиона, посмотрев на Джинни. Ещё одна порция тишины, потом Рон сказал: — Это безумие. Мы не можем всерьёз это обсуждать. — Нет, — ответила Гермиона. — Конечно, нет, — пробормотала Джинни, покачав головой. Все трое посмотрели на Гарри, а он сидел и пытался привести в порядок кружащиеся в голове мысли. Потому что было очевидно, что именно это они и собираются сделать, чем бы это самое «это» ни было.