Дар Магии

      Гермиона смотрела на веселившихся гриффиндорцев с улыбкой. Впрочем, улыбка эта была невеселой. Сегодня для них Гарри стал героем, а что будет завтра? Снова исчадием ада? Их мнение о нем всегда, даже в прошлой жизни менялось со скоростью света. Стоило чему-нибудь случиться, и все… плевать на прошлое.              То история с василиском, то с драконом. Непостоянство толпы ее бесило. Сейчас все пьют пиво, веселятся, а еще вчера смотрели на Гарри косо и болтали всякие глупости, вроде того, что сам Дамблдор и помог ему попасть на Турнир, чтобы пропиарить Избранного.              — Что случилось? — спросил Гарри, подойдя к ней.              — Да так… размышляю о том, насколько быстро меняется о тебе мнение окружающих после того или иного события, — ответила она, позволив ему сесть рядом и обнять.              — Не стоит думать о них, забудь, — ответил он, наклоняясь для поцелуя. — Они слишком примитивные.              Девушка улыбнулась, устраивая голову на его плечо. Попойка была в самом разгаре. Все веселились, а Рон пытался строить глазки Лаванде.              — Что будем делать с этими двумя? Мстить?              — Надо придумать что-нибудь, но давай обсуждать планы мы будем не здесь и не сейчас.              Она кивнула. И Рону и Джинни стоит ответить за их убийство в прошлой жизни, но как это сделать так, чтобы самим не загреметь в Азкабан? Тот еще вопрос на засыпку.              — Если честно, я так устала, что глаза слипаются, — сказала она, с трудом подавив зевок.              — Иди спи, я тоже сворачиваюсь, тошнит от этих мерзких рож, — согласился с девушкой Поттер. — Пусть веселятся.              Она кивнула. Впрочем, что им эти дети? Ни с одним нет общих интересов, да и по душам больше поговорить не с кем, кроме как самим с собой. К удивлению Гарри, в комнате уже был Невилл.              — А ты почему не веселишься?              — А что веселиться, когда вокруг все пьяные? — покраснел тот в ответ. — Не люблю шум, я тут вот примостился и домашнее задание по трансфигурации доделал. А ты чего не пьешь вместе со всеми?              — Какой смысл веселиться с теми, кто еще вчера считал тебя обманщиком и лгуном? — задал он риторический вопрос.              Лонгботтом в ответ кивнул, соглашаясь с Поттером, и, не удержавшись, сказал:              — Ты слишком спокоен.              — А толку злиться? Никому ничего не докажешь, да и слушать никто не хочет.              Невилл вновь кивнул. Почему-то парень был уверен, что прошлогодний Поттер обязательно не только веселился бы со всеми, но и думать забыл обо всех этих слухах и подколках.              С ним совершенно точно что-то случилось на каникулах, только что?              ***              Том был мрачен. Если подтвердится его теория, то убивать Гарри не просто не имеет смысла, но и… Он не мог понять, что будет чувствовать, если его теория верна. Жаль, что Барти сейчас в Хогвартсе и выяснять родословную Лили Эванс он станет лишь через два дня, когда все успокоятся после первого тура, но…              — Мой Господин, у меня есть новости относительно нашего общего друга Каркарова, — услышал он голос Крауча.              — Ты смог выбраться из школы пораньше?              — Да, сослался на расследование по делу участия Поттера в турнире, — ответил тот, поклонившись. — Только вам лучше самому посмотреть, что там произошло, словами не скажешь.              Волдеморт был заинтригован. Что такого случилось на этом турнире, что верный слуга сорвался к нему раньше положенного срока на целых два дня?              Картинка прилюдного унижения Каркарова принесла ему чувство морального удовлетворения. Крысеныш!              — Значит, Кубок теперь за ним бдит? — задумчиво спросил Том. — Занятно. Ты сможешь его спровоцировать относительно мелкого Поттера?              — Могу. Хотите, чтобы он стал сквибом?              — Это будет отличная месть. Выполни, пожалуйста, эту мою маленькую просьбу.              — Хорошо, господин, я что-нибудь придумаю, — кивнул Барти, прекрасно понимая его желание наказать предателя.              — А сейчас отправляйся в маггловский мир и продолжи свое расследование относительно матери Поттера.              Крауч кивнул, хотя и был удивлен тем, что Темный Лорд перестал называть ее грязнокровкой. Впрочем, она и не грязнокровка. Полукровка, скорее.              ***              Дамблдора впечатлило, с какой легкостью, и с истинно слизеринской филигранностью Гарри расправился с Каркаровым. Кубок теперь не отпустит его. Пусть никто этого не видит, но он связал с собой бывшего Пожирателя покрепче цепей, которыми в Азкабане приковывают преступников. И не отвертишься от возмездия в случае чего. Любая попытка навредить участнику турнира, воззвавшему к помощи, закончится для директора Дурмстранга весьма и весьма плачевно.              И потерять он может не только магию, но и жизнь. Кубок не уговоришь, не подкупишь… Впрочем, они все у него теперь под колпаком, как говорится в одной маггловской поговорке. Русской вроде как, насколько он помнил.              Альбус с досадой выругался. Раскрывать присутствие Барти не хотелось, но придется, так как Кубок теперь может посчитать его действия — попыткой навредить Гарри. Избранный одним своим предложением поставил весь тщательно лелеемый план под угрозу, и стоит Барти вернуться, как его тут ждет раскрытие.              Терять магию, а тем более жизнь, пусть ему и было почти сто лет, Дамблдор не желал. Рано еще. Каркаров всех подставил под удар, пусть Кубок и не считает их виновными в несправедливости по отношению к Гарри.              Чтоб этому Каркарову пусто было!              ***              Сириус раскрыл брата в первую же секунду, стоило ему войти в дом и на автомате повернуться к стоявшей в углу специально поставленной здесь безумной матушкой вешалке. Своеобразное препятствие на пути в гостиную.              — Ты кто такой? — наставил на него палочку Сириус.              — А я тебе говорила, что он может обо всем догадаться, — пробурчала Эмма. — Сириус, опусти палочку, мы тебе сейчас все расскажем.              Тот подозрительно нахмурился, а потом… присмотревшись к отцу Гермионы, побледнел.              — Регулус? Ты… жив?              — Жив, но это долгая история, — вздохнул тот, досадливо поморщившись. — Полагаю, огневиски и маггловские напитки ты приготовил. История длинная.              — Гиппогрифье дерьмо!              Сириус подскочил к брату и сжал его в своих объятиях, не в силах поверить, что брат жив, и теперь он обычный человек, без магии.              — Но как?! Как тебе удалось скрыться даже от родового гобелена?! И от меня?! Как я тогда, летом не понял, что…              — Давай сядем, рассказ будет долгим, а еще лучше… Омут Памяти помнишь, где найти? — спросил младший Блэк, перебив брата.              — Да, посмотреть на твое… как ты вообще…              — Увидишь.              — Хозяин Регулус! — запричитал возникший словно ниоткуда домовик. — Вернулся!              — Помолчи, Кричер! — презрительно бросил эльфу тот, помня из сна дочери, что мерзкий домовик был виновен в смерти Сириуса. — Скройся с глаз!              — Надо от него избавиться, а то сдаст нас либо Нарси, либо Белле, если той удастся сбежать, — взволнованным тоном сказала миссис Грейнджер.              Регулус кивнул, провожая брата задумчивым взглядом. Люпина не было, хотя он собирался прийти. Может занят?              — И секунды не продержался! — попеняла мужу Эмма.              — Рефлексы, будь они неладны! — со вздохом ответил Регулус, в маггловском мире носивший фамилию Грейнджер.              Сириус позвал их в кабинет отца спустя пять минут. Дорогу туда младший Блэк помнил, как свои пять пальцев.              — Слушай, а как мне достать воспоминания, если я… сквиб? — спросил вдруг Регулус, только сейчас подумав о том, что не сможет самостоятельно воспользоваться палочкой. — Не совсем, но снимать артефакт, который блокирует мою магию, мне нельзя. Темный Лорд обязательно узнает, что я жив.              — Я могу, если ты позволишь мне воспользоваться леггилеменцией, — сказала Эмма.              — А ты… что-то я ничего не понимаю, — растерялся Сириус. — Ты вообще кто, и как у вас оказалась дочь Октавиуса и Лидии Принц?              — Наверное потому, что я и есть Лидия Принц, — со вздохом сказала она, сняв кольцо.              На месте Эммы Грейнджер, тоже довольно миловидной женщины, появилась другая. Сириус даже помотал головой.              — Мисс Долохова?!              — Миссис Грейнджер, если что, — ответила та, и голос, как и внешность, у нее тоже изменились.              Что за артефакт такой, черт возьми?!              — У меня голова кругом.              — Давай я сейчас достану сначала его, а потом свои воспоминания, и все узнаешь, — с грустью сказала она. — История слишком жестокая, отвратительная и мерзкая в самом начале, и если бы не помощь моего первого мужа, у нас бы ничего не получилось.              — Вам помогал лорд Принц?! — удивился Сириус. — Он ведь точно мертв?              — Ты все сам увидишь, Сириус, не торопись.              Женщина действовала четко и уверенно, наслаждаясь возможностью спустя столько лет пользоваться магией. Палочка, выданная ей братом мужа, немного сопротивлялась, но позволяла колдовать, почти не доставляя проблем.              — Готово.              — Будем смотреть вместе, или… — спросил Сириус.              — Лучше сам. Регулусу туда хода нет, а я не хочу… вновь это видеть и… вспоминать, — словно решившись на что-то, раздумывая всего секунду, она вновь надела на палец кольцо, став той Эммой, которую они до недавнего времени знали.              Бродяга кивнул.              — Ремуса не будет, так что нам никто не помешает. Вы присаживайтесь, а я… посмотрю.              И с головой окунулся в воспоминания, которые Эмма-Лидия смогла мастерски расположить не только в хронологическом порядке, но и перекликать их воспоминания по мере развития их нелегкой истории, закончившейся для Регулуса Блэка и Лидии Принц вечером, 25-го сентября 1980 года, спустя год после рождения Гермионы.