Ангел с дробовиком

Ты приходишь в себя задыхаясь. Твоему мозгу нужно время, чтобы осознать. Когда ты медленно приходишь в себя, становится ясно, что ты лежишь. Но где? Что-то болезненно впивается в спину. Хорошо, это твой дробовик. Кроме того, то, на чем ты лежишь, мягкое, почти как матрас. Воздух вокруг тебя горячий. Не чертовски жаркий, а скорее душно-жаркий. Ты ждешь, пока глаза привыкнут к темноте. Когда этого не происходит, ты понимаешь, что что-то не так. Твоя первая мысль заключается в том, что темная энергия все еще покрывает тебя, поэтому ты тянешься вверх, чтобы коснуться своего лица. С ним все нормально, а это значит, что дело не в энергии. Ты застряла где-то, где нет источника света. Ощупываешь все вокруг, нужно всего несколько секунд, чтобы понять, что ты окружена какими-то стенами. Ты пытаешься сесть, но в итоге ударяешься головой. Подступает истерика, и ты активируешь свою руну света. Это гроб. Ты в гребаном гробу. — Не паникуй, не паникуй, — говоришь ты себе. Конечно, ты в панике. Ты нигде не можешь почувствовать Джона, и именно тогда ты вспоминаешь, что Первый разорвал связь. Ты даже не знаешь, послал ли он Джона туда, куда послал тебя. Ты можешь сломать крышку гроба с помощью одной из рун, но если ты находишься под землей, то тебя засыплет заживо. Если прикрыть лицо, чтобы не вдыхать грязь, у тебя будет возможность выбраться. Теоретически. Ты все еще истощена и вырвана из ада. Это будет медленная работа. Ты пытаешься сохранить ровное и медленное дыхание, когда извиваешься, пытаясь снять куртку. Чтобы стянуть одежду, нужно время, но когда она снята, тебе удается свободно завязать ее на голове. Не желая больше тратить время, учитывая, что ты не знаешь, сколько воздуха осталось, ты активируешь руну силы на правой руке. К счастью для этого у тебя достаточно энергии. Рука пульсирует временной силой, и двумя ударами ты пробиваешь дыру в крышке гроба. Грязь тут же падает тебе на голову, но ты отталкиваешь ее вниз к ногам. Руна силы заставляет тебя не уставать и ты продолжаешь. Ты уже можешь принять сидячее положение, сделав паузу всего на несколько секунд, чтобы попытаться отдышаться. Это невозможно из-за грязи и окружающей тебя и куртки на голове, так что ты просто продолжаешь. Рыть становится утомительно. Единственная цель — протолкнуть грязь как можно глубже, в конечном итоге полностью выбраться из гроба. Когда твоя рука наконец пробивается к поверхности, ты устала, дрожишь и вспотела. Воздух холодный и только подпитывает твое стремление освободиться. Теплая грубая рука накрывает твою руку прежде, чем грязь над тобой начинают убирать. Ты можешь слышать приглушенный голос, и хотя ты не понимаешь, о чем он говорит, в груди появляется надежда. Ты изо всех сил пытаешься выбраться, куртка развязывается и грязь попадает в лицо. Ты пытаешься избавиться от нее. — Лола?! Джон! Ты слышишь голос Джона! Ты вытягиваешь свою вторую руку, и он перестает копать, чтобы схватить ее. Одним большим рывком Джон вытаскивает тебя из могилы. Задыхаясь, ты стаскиваешь куртку с шеи. Лицо Джона внезапно появляется перед тобой, и он вытирает грязь, обводя поцелуями твою щеку. Дезориентированная ты пытаешься разобраться в том, что вас окружает. Ты видишь деревья вокруг вас обоих и еще одну могилу слева от вас. Она выглядит развороченной. Джону, должно быть, тоже пришлось выбираться. Ты можешь только представить себе заклинание, которое он использовал, когда понял, что происходит. — Лола? Любимая, скажи что-нибудь, — призывает Джон, взяв твое лицо руками и заставляя смотреть на него. — Ты со мной? — Джон? — ты чуть не рыдаешь, бросаясь на него. Тело Джона расслабляется с облегчением. — Все в порядке, любимая, — уверяет он, так же крепко обнимая в ответ. — Дом. Мы сейчас дома. Посмотри. Он прав. Ты можешь увидеть дом на мельницы, когда облака движутся, открывая полную луну. — Небо! — громко восклицаешь ты, от волнения ударяя Джона. Ты указываешь вверх. — Небо, Джон! Ты смеешься и смотришь на Джона. Он улыбается. — И звезды, — добавляет он. Ты издаешь радостный возглас и немного толкаешь его назад. Это вызывает у него смех. Он держит тебя крепко, осыпая поцелуями лицо. Ты слишком занята, глядя на звезды, чтобы отвечать взаимностью. — Черт возьми, — говоришь ты. — Что нужно, чтобы все-таки нас убить? Смех Джона разносится эхом по лесу. — Нам повезло, — говорит он. — Я удивлен, что он отправил нас обратно. Почему он отправил нас обратно? — Не знаю, — отвечаешь ты. Прохладный ветерок окутывает тебя, и ты не можешь не улыбнуться. — Мы с этим разберемся. Ты отрываешь глаза от неба, чтобы посмотреть на Джона. Ты удивлена, увидев его грустное выражение лица. — Ее больше нет, — мягко говорит Джон. — Связь. Он отобрал ее. Я тебя больше не чувствую. Улыбка угасает, ты прижимаешься лбом к его лбу. — Я знаю, — говоришь ты, облегчение покидает тебя, когда ты вспоминаешь о том, что вы потеряли. — Я чувствую… — начинает Джон, пытаясь подобрать правильные слова. — … себя не целым? — ты предлагаешь. — …пустым. — поправляет Джон. Твое сердце замирает. Ты кладешь руку ему на щеку. — Я люблю тебя. Даже без связи. Его улыбка легкая, как будто он тебе не совсем верит. Удар грома заставляет вас обоих взглянуть вверх. Обычно ты бы разозлилась. Однако, учитывая предыдущий год, ты не станешь на него злиться. — Конечно, почему бы и нет? — ты ухмыляешься. Жирные капли дождя начинают падать быстро. Ощущение такое чудесное и освежающее, что ты позволяешь дождю ударить тебя по лицу. Рядом с тобой Джон плюхается в грязь. — Черт возьми! Никогда не думал, что дождь может быть таким приятным! — восклицает он. Ты смеешься и он тоже. Вскоре вы оба начинаете бесконтрольно трястись, и вам становится холодно. Вокруг идет дождь, но вы с Джоном слишком заняты, купаясь в своих переживаниях. — Давай, любимая, — наконец удается сказать Джону. — Приведем себя в порядок. — И поедим, — добавляешь ты. Теперь полностью и основательно измотанной, даже стоять — тяжелая задача. Вы оба опираетесь друг на друга для поддержки. Крепко сцепив руки, вы тащитесь по грязи к дому на мельницы. У двери Джон обыскивает свою сумку в поисках ключа, но ты его останавливаешь. — У меня есть идея получше, — говоришь ты. Ты не готовы так быстро уйти в подполье. Кроме того, возвращение в этот дом означало бы столкнуться с реальностью, а ты хочешь избегать этого как можно дольше. — Ближайший город. Отель. Большая удобная кровать, пушистые полотенца, большой душ… — … Ресторан, бар, — перечисляет Джон. — Мне нравится, ход твоих мыслей, Лола. Веди нас. Твоя машина все еще там с ключами на панели. Однако, когда вы с Джоном забираетесь внутрь, ты вспоминаешь его попытку помешать тебе последовать за ним в ад. С замиранием сердца заглядываешь под руль. Удача, кажется, на вашей стороне, ведь порванных проводов нигде не видно. На самом деле машина даже выглядит чистой. — Чэс позаботился, — говорит Джон, тоже замечая. — Я подозреваю, что могилы тоже были его работой. Вероятно, он какое-то время болтался здесь и ждал, когда мы появимся снова. — Хочешь ему позвонить? — спрашиваешь ты, вставляя ключ в замок зажигания. — Позже, — вздыхает Джон, полностью откидывая пассажирское сиденье назад. — Прямо сейчас я хочу остановиться, чтобы поесть, а затем снять шикарную комнату с моей лучшей девушкой и заняться грязными вещами. Ты смеешься. Ты сомневаешься, что сегодня вечером произойдет что-то действительно грязное. Вы сбежали из ада и только что выкапывались из собственных могил. Сон важнее секса. Час спустя вы толкаете дверь люкса. Подготовка постели ко сну уже закончилась, и мягкий свет делает комнату в десять раз более привлекательной. Как только Джон запирает за вами дверь, ты не теряешь времени. Ты чувствуешь себя отвратительно и больше всего на свете хочешь принять душ. Однако в комнате есть балкон, и ты не можешь не распахнуть его двери. Ты стоишь перед ними во всей своей обнаженной красе, позволяя холодному воздуху омывать тебя. Очень холодно, но ты ни о чем не жалеешь. Ты слышишь щелчок зажигалки Джона, прежде чем запах дыма появляется в комнате. — Черт возьми, потрясающе, — почти стонет Джон. Ты смотришь на него через плечо. — Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы бросить, — говоришь ты. Джон закатывает глаза. — Врачи годами твердят, что бы я бросил, — говорит он, сбрасывая плащ и позволяя ему упасть на пол. — Но я в полном здравии. — Кроме истощения, недоедания и неизвестно, что еще у нас теперь есть, — говоришь ты. Джон вынимает сигарету и выдыхает. — Ты все еще хорошо выглядишь как по мне, — мурлычет он, глядя на тебя тлеющим взглядом. Ты ухмыляешься и качаешь головой. — Душ и еда, — говоришь ты. — Потом спать. Никаких развлечений сегодня. — Может быть, немного развлечений? — с надеждой спрашивает Джон, снимая грязную и рваную одежду. Он похож на чертового щенка. Ты ненавидишь, когда он так смотрит на тебя, и он, конечно, знает об этом. — Может быть, — уступаешь ты. — Если ты в порядке. Комната слегка вращается, и ты чувствуешь легкое головокружение, когда поворачиваешься, чтобы закрыть балконные двери. Ты даже немного покачиваешься, но Джон, кажется, этого не замечает. Он слишком занят, подойдя к маленькому столику в углу в поисках меню обслуживания номеров. — Не понимал, что так поздно, — говорит он. — Ресторан закрыт. Но хорошая новость в том, что обслуживание в номерах круглосуточно. Чего ты хочешь? К сожалению, ты сейчас настолько голодна, что еда кажется отвратительной. Однако не есть было бы глупо. — Ничего слишком тяжелого, — говоришь ты ему. — Нам нужно начинать медленно. Не хочу чтобы меня вырвало. Я знаю, что хочу что-нибудь с курицей. И картошка. И сыр. Джон посмеивается над твоим бессвязным списком, но звук затихает, когда он смотрит на тебя. — Лапа, ты в порядке? — спрашивает он. Кажется, он заметил, что ты замерла на месте. — Головокружение, — говоришь ты ему. — Снова. — Лола, тебя трясёт, — обеспокоенно говорит Джон. Он откладывает меню и отодвигает один из стульев от стола. — Подойди сюда. Посиди минутку. — Нет, нет, я в порядке, — уверяешь ты его, сделав несколько шагов к ванной. — Мне нужно принять душ. — А что насчет еды? — спрашивает Джон. Ты машешь ему рукой. — Я поем после. В любом случае, еда будет доставлена через некоторое время. — Ты уверена, что тебе хорошо быть там одной? — Джон настаивает. — Ты же знаешь, я не чувствую, нужен ли я тебе. — Ты мне всегда нужен. Лицо Джона расплывается в широкой улыбке. — Это приятно слышать. — Я позвоню тебе, если мне понадобится помощь, — уверяешь его ты. Со вздохом Джон пересекает комнату, чтобы заключить тебя в крепкие объятия. — Я думал, что потерял тебя, — говорит он тихим голосом, как будто боится, что кто-то, кроме тебя, услышит. — Черт возьми, Лола, когда я очнулся в том гробу, я подумал… Ты прижимаешься к нему еще ближе. — Я знаю, я тоже. Все нормально. Я здесь. Мы здесь. Все вместе. Джон отстраняется, убирая твои волосы от лица, чтобы поцеловать в губы. — Я не хочу снова терять тебя, — говорит он. — Ты не потеряешь меня, — говоришь ты ему. — Обещаю. Джон улыбается тебе и удовлетворенно вздыхает. Ты целуешь его, прежде чем выскользнуть из его объятий. Он все еще улыбается, когда ты закрываешь дверь в ванную. Свет почти слишком яркий при всей белизне плитки. Прищурившись, ты подходишь и включаешь душ. Пока он нагревается, ты решаешь сцепить зубы и посмотреть в зеркало. Ты выглядишь совершенно ужасно. Лицо выглядит впавшим, а щек совсем нет. Твои волосы отчаянно нуждаются в стрижке. Это напоминает тебе о том, когда ты была возвращена с Небес. Ты отрываешь взгляд от своего отражения и забираешься в душ. Горячая вода лучше, чем секс. Струи бьют по больным мышцам, заставляя буквально таять. В течение нескольких минут ты стоишь совершенно неподвижно, позволяя грязи, саже и адскому поту скатываться с тела. Мыло никогда не было таким восхитительным. Отмываешь себя как можно тщательнее. К тому времени, когда ты заканчиваешь мыться, оставшиеся силы тоже заканчиваются. Ты опускаешься на пол душа, прислонившись к кафельной стене. Ты закрываешь глаза и просто греешься в воде, текущей тебе на голову. Ты не понимаешь, что задремала, пока не постучат в дверь. — Ты там в порядке, лапа? — зовет Джон. — Ты не сможешь заставить меня выйти, — отвечаешь ты. Ты слышишь его смех, когда он открывает дверь. — Даже не мечтал об этом. Только проверял как ты, — говорит он. — И мне нужно в туалет. Ты качаешь головой и стараешься не обращать внимания, пока он занимается своими делами. Это легко, потому что ты все еще сосредоточена на чудесном душе. Часть тебя знает, что вам и Джону, вероятно, следует пойти в больницу, чтобы вас обследовали. Но, только недавно потеряв способность к исцелению, ты не предвидишь серьезных проблем со здоровьем. Ты отвлекаешься от своих размышлений, когда слышишь слив воды туалета. Шаги Джона приближаются к душу. Прохладный ветерок заставляет тебя приоткрыть глаза и посмотреть вверх. Джон улыбается тебе из-за занавески. — Слишком устала, чтобы стоять? — спрашивает он. — В точку, — говоришь ты. — Присоединишься ко мне? — Мне не нужно предлагать дважды, — говорит Джон, подходя к тебе. Он со вздохом падает рядом с тобой. — Давай просто поспим здесь сегодня ночью. Ты хихикаешь. — Наверное, это не лучшая идея, — говоришь ты, когда он кладет подбородок тебе на плечо. — Хотя это очень заманчиво. Джон ерзает, пока вода не начинает падать прямо на него. Его стон граничит с непристойностью. — А я подумал, что сигарета была потрясающей. — Кто знал, что чистая горячая вода может быть такой чудесной? — спрашиваешь ты. Твои ноги начинают сводить судороги, поэтому ты вытягиваешь их и пытаешься встать. — Помогите мне встать. Когда вы оба встаете на ноги, ты передаешь мыло Джону. Ты смотришь, как он моется, но это не связано с сексуальным желанием. Это чистое восхищение и неверие в то, что каким-то образом вы оба все еще живы. Джон ополаскивается, и ты подходишь к нему сзади, обнимая его за талию. — Ммм, прекрасно, — удовлетворенно бормочет он. — Теперь просто опусти руки немного ниже. — Все испортил, — смеешься ты, отстраняясь. Джон поворачивается к тебе с улыбкой, возвращая тебя к себе. — Тогда позже, — говорит он. — Еда в любом случае должна быть здесь скоро». Теперь твоя очередь издать непристойный стон. — Черт возьми, да, — говоришь ты. — Я должен позвонить в Миднайту, — говорит Джон. Забавно. Не совсем тот человек, с которым, по вашему мнению, Джон захочет связаться. — Зачем? — Связь, — объясняет Джон. — Если кто и может вернуть нам ее, так это он. Ты не можешь не издать усталый стон. — Джон, пожалуйста, — умоляешь ты. — Детка, мы только что вернулись. — Лола, нам нужно действовать сейчас, если мы хотим восстановить ее, — настаивает Джон. Ты чувствуешь то, чего не чувствовала долгое время. Волнение за то, что собирается делать Джон. — Нам это нужно? — спрашиваешь ты. -Раньше мы обходились и без нее. Выражение его лица невозможно прочесть. — Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы она восстанавливалась, — говорит он осторожным тоном. Его чувства задеты. Ты вздыхаешь. — Дело не в этом, — говоришь ты. — Я просто говорю, не сегодня. Давай сегодня вечером будем просто Джонни и Лолой. Пожалуйста? Джон неохотно издает звук, но затем ты подходишь к нему и оставляешь несколько поцелуев вдоль его ключицы. Мгновенно он смягчается. — Хорошо, любимая, — говорит он. — Я думаю, мы заслужили перерыв. — Оставайся здесь и наслаждайся душем, — предлагаешь ты. — Я буду ждать доставку еды. — Разве ты не хочешь помочь Джонни стать чистым? — усмехается он, кусая тебя за шею. — Я почти уверен, что под» чистым «ты на самом деле подразумеваешь что-то грязное, — говоришь ты, освобождая себя от его блуждающих рук. — И еда сегодня во главе моего списка приоритетов. Так что пока я пас — Как тебе угодно, — поддразнивает Джон, наблюдая, как ты выходишь из душа. — Тогда мне просто придется разобраться с этим самому. — Получайте удовольствие от этого, — говоришь ты. — Подумай обо мне, — ты посылаешь ему воздушный поцелуй. Взяв полотенце с вешалки, ты тщательно вытираешься по пути в спальню. Тебе пока не хочется надевать одежду, поэтому ты закутываешься в пушистый халат, который находишь в шкафу. Несмотря на большие размеры, комната кажется слишком тесной. Ты подходишь к балконным дверям и снова открываешь их. Как будто не веришь, что существует внешний мир. Ты никогда не задумывались о небе, пока не оказались лишена его. Прислонившись к дверному косяку, ты с тоской смотришь на звезды. Дождь прекратился, но ветерок все еще приносит запах. Ты глубоко вдыхаешь и задерживаешь дыхание на мгновение перед выдохом. На улице тихо. Пока ты не услышишь громкий лай собаки на расстоянии. Звук заставляет тебя подпрыгнуть, и на какое-то безумное мгновение ты думаешь, что приближается адская гончая. Ты даже не подозреваешь, что держишь огненный шар на ладони, пока запах дыма не начинает щекотать нос. Погасив пламя, ты сжимаешь руку в кулак и заставляешь себя сделать несколько успокаивающих вдохов. Ты не в аду. Ты дома. За тобой не следуют адские гончие. Стук в дверь заставляет повернуться руками поднятыми для защиты. — Обслуживание номеров. Проклиная себя за такую нервозность, ты опускаешь кулаки и затягиваешь пояс халата. Ты пересекаешь комнату, вынимаешь из сумки Джона один из своих ножей и по пути засовываешь его в рукав. Портье вежливо откроет дверь. Он тепло приветствует тебя, но ты слишком взволнована, чтобы сделать больше, чем просто слабо улыбнуться ему и дать чаевые. Он вталкивает тележку в комнату и уходит с поклоном. Ты запираешь дверь, когда он уходит. Твой взгляд прикован к тележке, и паранойя забывается, когда ты видишь еду, которую заказал Джон. Он действительно поддержал твою идею курицы, картофеля и сыра. Есть курица-гриль, жареная курица, куриные котлеты, картофель-фри, картофельное пюре, жареный картофель, сырное ассорти и бесчисленные виды овощей. Ты случайно можешь взглянуть на нижнюю полку и найти миски с фруктами и большую миску шоколадного мусса. — Как-то слишком много…. — Эй, он просто хочет дать тебе все, что тебе нравится. Ты смотришь вверх и видишь Зед, стоящую на балконе и улыбающуюся. — Зед! Прежде чем ты успеваешь остановиться, ты бросаешься к ней, крепко обнимая ее за шею. Она обнимает тебя в ответ. — Знала, что вы, ребята, не могли умереть, — гордо говорит она. — Где вы оказались? — В аду, — говоришь ты ей. — Дерьмово было, черт возьми. Зед отстраняется. — Как вы сбежали? — спрашивает она. — Благодаря техническим деталям, — говоришь ты. — Но я слишком устала, чтобы вдаваться в подробности. Улыбка Зеда исчезает. Она делает шаг назад, чтобы изучить тебя своими неземными глазами. — Ты другая, — говорит она. — Твоя энергия. Она изменилась. — Мы потеряли связь, — говоришь ты ей, падая на кровать. Зед делает несколько осторожных шагов вперед, склонив голову набок, продолжая изучать тебя. Ее руки поднимаются, как будто она чувствует энергию. — Черт возьми, вы действительно выкинули какой-то номер, не так ли? — Позвольте мне спросить кое-что у тебя, — говоришь ты, опираясь на руки. — Вы когда-нибудь слышала термин «тронутый Небесами»? Зед останавливает движения, ее глаза вспыхивают, чтобы встретиться с твоими. — Где ты это слышала? — спрашивает она. — Джон, — отвечаешь ты, садясь. — Он сказал, что меня тронули Небеса. Теперь я понимаю, что я была на Небесах и вернулась. Но я думаю, это нечто большее. В противном случае, технически говоря, его тоже коснулись бы Небеса. Что это значит? — Это означает, что у тебя есть судьба, — говорит Зед. Нет. Не то, что ты хочешь услышать. — Нет, нет, нет, нет, нет, нет, — говоришь ты, качая головой. — Неа. Не судьба. Не я. Хватит. Покончено со всей этой хренью. Я сделала для мира достаточно. Ты смотришь вверх. — Ты слышишь? Я в порядке! Но я задолбалась. Спасибо, но хватит. — Лола, судьба выбирает нас, нравится нам это или нет, — говорит Зед. — Мы можем менять детали, но мы не можем избежать нашей судьбы. Кроме того, ты хоть понимаешь, насколько ты похож на Джона? На самом деле это довольно страшно. — Вот что происходит, когда ты живешь с кем-то почти пять лет, — отвечаешь ты, пожимая плечами. — И когда ты застрял в аду только с ними. Зед мягко улыбается и, кажется, обдумывает свои следующие слова. — Быть тронутым Небесами — редкость, — в конце концов говорит она. — И нравится тебе это или нет, ты уже на пути к своей судьбе. Ты хмуришься при ее словах. — Ты можешь не? Хватит загадочных слов, спасибо, — говоришь ты. Ты слышишь как в ванной отключается душ. — Ты собираешься сказать ему привет? — Конечно, хотя бы по той причине, чтобы увидеть раздражение на его лице, — с ухмылкой говорит Зед. — Надеюсь, ты еще не ела, — громко кричит Джон. — Я пытался разобраться с ситуацией сам, но, маленький Джонни хочет… Он входит в спальню, обнаженный, оборачивая полотенце вокруг его талии по дороге. Полотенце, которое выглядит готовым к снятию. Однако, как только он видит Зед, он со стоном замирает. — Чёрт возьми! Откуда ты знаешь?! — И тебе привет, Джон, — говорит Зед. — Ты ужасно выглядишь. Джон недоверчиво фыркает. Качая головой, он пересекает комнату и встает рядом с тобой. — Черт возьми, — рявкает он ангелу. Его кожа пахнет чистотой, и ты не можешь не прислониться к нему, чтобы успокоиться. Его рука рассеянно поглаживает твои волосы. Зед смотрит на Джона секунду, прежде чем оглянуться на тебя. — Ха… — говорит она. Ты смотришь на Джона, и вы оба сбиваетесь с толку. — Что? — спрашивает он. — Почему ты так смотришь на нас? Зед смотрит тебе прямо в глаза, и по какой-то причине сердце начинает бешено биться. Ты чувствуешь странное ощущение в животе, и это настолько поразительно, что ты не можешь не положить на него руку. — Послушай, если ты не собираешься отвечать, тогда ты можешь просто… — начинает Джон. — Не волнуйся, я ухожу, — перебивает его Зед. — Я просто хотела проверить как вы. Ты должна отвести взгляд. Ты больше не можешь смотреть ей в глаза. — Мы в порядке, — говорит Джон с насмешливой улыбкой. — Итак, если ты не против, мы заплатили за эту комнату и очень хотели бы ее использовать. — Да, я уверен, что именно так вы и поступите, — говорит Зед. — Позвони мне, если я тебе понадоблюсь. Когда ты случайно смотришь в ее сторону, она уже ушла. Ты не понимала, что задерживала дыхание, пока в конце концов не выдохнула. Джон становится перед тобой на колени, на его усталом лице отражается беспокойство. — Лола, ты снова дрожишь, — комментирует он, успокаивающе проводя руками вверх и вниз по твоим рукам. — Любовь, в чем дело? Ты слабо улыбаешься и гладишь его по щеке. — Голодная, — отвечаешь ты. Джон улыбается в ответ, наклоняясь, чтобы сладко поцеловать тебя. Ты бережно обнимаешь его лицо, теряя себя в нежном давлении, которое он оказывает на твои губы. Когда ты отстраняешься, он закусывает нижнюю губу и смотрит на тебя, как на самое вкусное лакомство. — Что ж, — говорит Джон. — Давайте есть. Ты смеешься. — Тот факт, что ты имеешь в виду настоящую еду, довольно забавен, — говоришь ты. — Ты так думаешь? — с ухмылкой спрашивает он. Его полотенце падает на пол, когда он лезет в сумку, чтобы взять пару нижнего белья. Он одевает их и кивает в сторону тележки с вкусностями. — Давай, лапа. Ты позволяешь ему поставить тебя на ноги и посадить за стол. Джон насыпает на тарелку еду и ставит ее перед тобой. — Наслаждайся, — говорит он, прежде чем поцеловать тебя в макушку. Нет никаких разговоров, пока вы с Джоном копаетесь в еде, в которой так отчаянно нуждались. Ты не торопишься, чтобы не стало худо. Но, похоже, у Джона нет этой проблемы. Приятно снова поесть. После того, как вы насытились, Джон ставит между вами миску с муссом. С улыбкой он протягивает тебе ложку, прежде чем взять и самому. — Знаешь, — говорит Джон, зачерпывая шоколадное угощение. — Прежде чем появился Зед, я волновался, что это была уловка Первого. — Я тоже, — говоришь вы. Ты копаешься в муссе и в тысячный раз громко стонешь с тех пор, как попал в отель. — Ммм…. Ебать, как же это хорошо! — Это можно устроить, лапа, — говорит Джон. — Отличная большая кровать, шоколадный десерт… Ты непристойно облизываешь ложку и смотришь, как глаза Джона следят за движением. К сожалению, зевок, который невозможно подавить, портит образ. Джон находит это забавным. Он давился муссом, и роняет ложку, чтобы взять салфетку. — Заткнись, — сонно бормочешь ты, кладя ложку. Джон вытирает рот, затем отталкивается от стола. — Ложимся спать, — приказывает он. Ты откидываешься на спинку стула, готовая потерять сознание. — Неси меня, — требуешь ты. Он закатывает глаза, но встает со стула. Он наклоняется над тобой, давая вам возможность обвить его шею руками. Джон осторожно подхватывает тебя. Он приближает свое лицо к твоему, нежно утыкается в тебя головой. — Мне нравится, когда ты вот так обнимаешься, — признается он. Ты сонно улыбаешься, уткнувшись носом в его лицо. — Давай повторим это снова когда-нибудь, — бормочешь ты. Джон осторожно переносит тебя к кровати и укладывает. Сняв халат, ты зарываешься под одеяло. Тем временем Джон подтаскивает свой стул и садится рядом с тобой. — Ты не устал? — спрашиваешь ты. — Устал, — кивает Джон. — Но ты держала нож в рукаве все время, пока мы ели. А это значит, что ты на грани больше, чем я. Так что сначала я дам тебе отдохнуть. — Ты собираешься присматривать за мной? Нам больше не нужно спать по очереди, — напоминаешь ты ему. — Я знаю, — говорит Джон. — Но ты же знаешь, что говорят о старых привычках. Он берет сигарету, но останавливается, когда смотрит на твое лицо. — Что — В аду ты вдохнул достаточно дыма, чтобы хватило на всю жизнь, — говоришь ты Джон вздыхает, но неохотно засовывает сигарету в пачку. — Теперь ты счастлива? — Только с тобой, детка, — поддразниваешь его ты. Он улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать твои губы. — Спи крепко, любимая, — говорит он. — Джонни будет присматривать за тобой. Ты засыпаешь еще до того, как он отстраняется. В следующий раз, когда ты открываешь глаза, через балконные двери пробивается раннее утреннее солнце. Слабо, но то, что здесь солнце, вообще заставляет улыбнуться. Ты еще не выспалась, однако звук справа от заставляет понять, почему ты проснулась. — Нет… нет… стоп… — бормочет Джон во сне. Он все еще сидит на стуле, дергаясь и вздрагивая, в каком бы кошмаре он ни оказался. Черт, это настоящая причина, по которой он не хотел спать. Он боялся. — Джон. Джон! Детка, проснись, — зовешь ты его самым спокойным голосом, на какой только способна. Он так потерялся в кошмаре, что не слышит тебя. Вылезая из постели, ты садишься ему на колени. Как только ты это делаешь, он просыпается, задыхаясь. — Эй, эй, все в порядке. Я здесь, — воркуешь ты, обнимая его. — Детка, ты в безопасности. Джон крепко цепляется за тебя, уткнувшись лицом в декольте. Он не пытается пошевелиться или что-то сказать. Ты можешь почувствовать его тяжелое дыхание на своей коже. Через несколько минут ты снова забираешься на кровать, таща его за собой. Он охотно следует за тобой, скользнув под одеяло в теплое место, которое ты только что освободила. Его руки крепко обнимают тебя — У него была ты, — звучит его тихий голос. Ты прижимаешься к его груди, проводя пальцами по его волосам на груди. — У кого? Джон тяжело выдыхает, глядя не на тебя, а на потолок. Он лежит неподвижно. — Санитар в Равенскаре. Тебя охватывает озноб, и под животом завязывается узел. — Джон, тебе не нужно рассказывать мне больше, если ты не хочешь. — Лола, — говорит Джон. — Ты позволила мне получить гораздо больше, чем я заслуживаю. Ты должен знать. Я хочу, чтобы ты знала. Ты мысленно готовишься и успокаивающе целуешь его в плечо. -Хорошо, — говоришь ты. — Что случилось в Равенскаре? Джону требуется некоторое время, чтобы ответить, и когда он это делает, его голос лишен всяких эмоций. — Ночью, когда было темно и я был один, — объясняет он. — Некоторые из парней взяли на себя ответственность восстановить собственную справедливость. Ты глотаешь желчь, наполняющую твой рот. — Они напали на тебя? — Неоднократно. Гнев мгновенно овладевает тобой. Как только к тебе вернутся силы, ты начнешь охотиться за ними. — Мне нужны имена. Джон тяжело вздыхает. — Это было много лет назад, — говорит он. — Не трать время зря. — Джон… — Лола, я рассказал тебе это не для того, чтобы ты пожалела меня, или могла отомстить, — настаивает он. Ты берешь его за щеку, поворачиваешь лицо, заставляя смотреть прямо на тебя. — Тогда почему? Джон вздыхает и устало трет лицо. — Я не знаю, — признается он, пожимая плечами. — Думаю, что это произошло благодаря Первому. Он поворачивается на бок, заставляя тебя снова соскользнуть на кровать. Ты целуешь его в шею. — Мне жаль, что ты был вынужден сказать мне, — говоришь ты. — Но спасибо, что поделился. Я знаю, что это было нелегко. Он окидывает тебя острым взглядом, когда ты больше ничего не говоришь. Теперь т понимаешь. Дело было не только в том, чтобы поделиться с тобой своим прошлым. Он сам хочет ответов. Это тебя бесит. — Иногда ты — придурок, ты это знаешь? — говоришь ты с пристальным взглядом. — Это почему? — Ты поделился этой информацией не потому, что хотел, — обвиняешь его ты. — Ты сделал это, чтобы получить свои собственные ответы. — Это не совсем так, — настаивает Джон. — Но раз уж мы об этом говорим… — Мне действительно нечего сказать, — говоришь ты. — Жизнь дома была отстойной, поэтому я сбежала, как только мне исполнилось восемнадцать. С тех пор не оглядываюсь. Джон, похоже, не удовлетворен твоим ответом. — Это оно? — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джон? Иногда нет причины. Иногда это все мелочи. Иногда ты узнаешь, что тебя окружают токсичные люди, поэтому ты удаляешься из этого окружения. Иногда объяснить не так просто. Ты не хочешь спорить. Ты все еще сонная, а Джон выглядит так, будто в любой момент потеряет сознание. — В прошлом году мы обсуждали разные вещи, — говорит он. — Кроме твоей жизни до меня. Того, что было до Найлы. — Вау, — скажете вы. — Первый действительно задел тебя, не так ли? Джон усмехается. — Это не… — Именно это он и сделал! — восклицаешь ты. — Он действительно влез тебе в голову! — И он забрал нашу связь, — сердито отвечает Джон. — Оставил нам загадочное сообщение и обещание. Заставил нас выползать из собственных могил. Простите меня, если я немного завелся. Он ищет боя. Обычно ты клюнула бы на эту наживку. Но ты слишком эмоционально истощена. На этот раз ты не собираешься огрызаться в ответ. Ты вздыхаешь. — Нам нужно еще поспать, — говоришь ты ему. — Я не хочу ссориться с тобой. Можем ли мы просто не делать этого прямо сейчас? Его очередь вздыхать. Он проводит рукой по лицу. -Ты права, — соглашается он. — Прости, что сорвался. — Все в порядке. Черт возьми, мы уже достаточно раз спорили. Поцелуй меня, и покончим с этим — говоришь ты. Лицо Джона смягчается, и он улыбается. Его руки пробегают по твоему голому бедру, прежде чем притянуть тебя к себе. Он глубоко целует тебя, игриво обводя языком твою нижнюю губу, пока ты не впустишь его в рот. После еще нескольких ленивых поцелуев Джон отстраняется. — Давай спать, — вздыхает он, прижимаясь к тебе ближе. — Несколько дней подряд. Ты хихикаешь и пытаешься устроиться поудобнее. Джон снова засыпает раньше. Фактически, через несколько мгновений ты обнаруживаешь, что бодрствуешь. Должны пройти некоторое время, прежде чем ты выскользнешь из большой кровати и натянешь свежее нижнее белье. Накинув чистую рубашку, ты выходишь на балкон. Рядом с тобой появляется Зед. — Ты изменилась, — комментирует она. — Мы оба, — отвечаешь ты. — Год в аду сделает это с кем угодно. — Я не это имела в виду, — говорит Зед. — Тогда просвети меня, ангел. Зед мгновение молчит. Вы хорошо знаешь эту паузу. — Ты помнишь, что произошло за неделю до ада? — в конце концов, спрашивает она. — Ты должна быть более конкретной, — говоришь ты. — Ты что-то купила, — говорит Зед, поворачивая голову и глядя тебе в глаза. — Что-то, что ты спрятала в ящике, чтобы Джон не нашел. — Ой. Ага. Что. — ты смотришь через плечо на Джона. Похоже, он все еще спит, но он может притворяться. Больше нельзя сказать наверняка. — Подожди, ты знаешь об этом? Зед поднимает бровь. Конечно, она знает. Ты сжимаешь губы, пристально наблюдая за восходом солнца. Это действительно красиво. Хотя есть облака. — Почему ты спрашиваешь о…? Зед ушла. Ты говоришь с пустым пространством. Страх охватывает тебя, когда ты остаешься смотреть на восходящее солнце.

***

К сожалению, вы можете оставаться в отеле только до полудня. После быстрой остановки в городе Джон ведет вас на обед. Заведение небольшое, но, по его словам, бургеры потрясающие. — Итак, — говоришь ты после того, как официантка забирает меню. — Так выглядит свидание с Джоном Константином. Человек, о котором идет речь, сидит напротив тебя и выглядит не столько беглым хиппи, сколько своим старым «я». Во время поездки в город он посетил парикмахерскую, чтобы подстричься и побриться. — Сказал тебе, что приглашу тебя, не так ли? — говорит он с ухмылкой. Стол, за которым вас посадили, стоит во внутреннем дворике, так что, конечно, Джон закуривает. На этот раз ты не пытаешься остановить его, даже если от запаха тебя начинает тошнить. Солнце тёплое и чудесное. Ты закрываешь глаза и пытаешься погреться в нем. Джон тихо курит, лишь изредка нарушая тишину, чтобы кашлять. — Тебе лучше сходить проверить это, — комментируешь ты. — Что, любовь моя? — спрашивает Джон. — Твой кашель, — говоришь ты. — Это длится уже какое-то время. — Я уверен, что все пройдет само по себе, — говорит он. — Как ты себя чувствуешь? Есть приступы головокружения? К счастью, после двух правильных приемов пищи и нескольких часов сна мир не вращается постоянно. — Нет, не сегодня, — говоришь ты. — Все еще чертовски уставшая. Слегка голодная и…дезориентированная. — Да, все действительно кажется сюрреалистичным, — признает Джон. — Это отсутствие связи сводит меня с ума. — Забавно, — хихикаешь ты. — Когда мы впервые получили ее, мы тоже сходили с ума. — Мне одиноко, — говорит Джон. — Я так привык чувствовать, что ты здесь со мной. Но сейчас это просто мои мысли. Мои чувства. Мне это не нравится. Ты ласково улыбаешься. — Я знаю детка. Я знаю. Он тушит сигарету и тянется через стол. Ты кладешь свои руки в его. — Но мы живы, — отмечает Джон. — Да, это так, — соглашаешься ты. Звук бьющейся посуды почти заставляет тебя вскочить со стула. Сразу хватаешь нож на столе. Рука Джона покрывается льдом. Однако никто не нападает. Вы смотрите вокруг и видите, как официант наклоняется, чтобы поднять поднос, который он уронил. Медленно выдыхая, ты кладешь нож. Джон опускает руку. Вы оба переглядываетесь. — У нас все в порядке, — уверяет он вас. Или, может быть, самого себя. — Просто случайность, — говоришь ты, снова заставляя себя сосредоточиться на своем дыхании. Желудок бурлит. — Я скоро вернусь. — Лола? — Ванная. Одну секунду. Как можно быстрее спешишь в женский туалет. Ты едва успеваешь добежать, чтобы вырвать весь завтрак. Когда у тебя закончится рвота, ты опираешься о стену, пытаясь успокоиться. В конце концов, ты подходишь к раковине. — Ты в порядке? — спрашивает Зед, появляясь позади вас. — Превосходно! — рычишь ты. Ты полощешь рот. Зед произносит твое имя, и ты встречаешь ее взгляд в зеркале. — Нет, Зед. Не в порядке. Ты разворачиваешься, но сталкивашься лицом к лицу со старухой. — Ты в порядке, дорогая? — спрашивает она. Ты вздыхаешь. — Я бы хотела, чтобы люди перестали меня об этом спрашивать. Когда ты возвращаешься к столу, Джон нервно подергивает ногой. — Все в порядке? Ты сдерживаешь вздох досады. Он этого не заслуживает. — Нервничаю, — говоришь ты ему. — Теперь мне лучше. Как только ты садишься на место, воцарится неловкая тишина. Почему вы думали, что сможете это сделать? Почему вы думали, что можете вернуться из ада и просто пойти поесть, как нормальная пара? Вы с Джоном никогда не были нормальными и, черт возьми, никогда не будете такими. — Может быть, это была не лучшая идея, — признает Джон. — Я имею в виду, сразу выходить на публику. Мы не можем вернуться из ада и притвориться, что все в порядке. — Тогда давайте не будем, — говоришь ты. — Не будем притворяться. С нами случилось дерьмо. Ужасное дерьмо, которое мы никогда не сможем забыть. Мы оба знаем, что с нами никогда не будет все в порядке. Итак, никакого притворства? — Согласен, — говорит Джон. — Думаю, настоящий вопрос в том, куда мы пойдем после обеда? — Наверное, обратно в дом на мельнице, — говоришь ты. — Нам нужно больше одежды и денег, и, хотя я не хочу возвращаться в подполье, быть вдали от людей сейчас кажется мне нормальным. По крайней мере, до тех пор, пока мы не перестанем сильно нервничать. Я говорю, что мы идем домой и ломаем нашу старую постель. Джон улыбается. — Я пойду, куда ты пойдешь, Лола, — говорит он. — В ад и обратно, если необходимо. Ты ласково улыбаешься. — Будем надеяться, что до этого не дойдет, — говоришь ты, поднимая бокал. Джон делает то же самое, и вы произносите тосты друг за друга. Твой желудок по-прежнему чувствителен, и ты обнаруживаешь, что не так голодна, как раньше. Пока официантка не принесет бургер. Тогда ты голодна. Джон явно тоже, поскольку он откусывает самый большой кусок, какой только может. После этого обед проходит быстро. Вы оба так заняты едой, которая лежит перед вами, что все остальное просто исчезает на заднем плане. Как только вы закончите есть, Джон, не теряя времени, подзывает официантку с чеком. Возвращение домой тихое. Джон курит, в то время как ты сосредотачиваешься на дороге и пытаешься игнорировать чувство страха, которое с тобой с тех пор, как ты увидела Зед. Подъехать к дому на мельнице не так сложно, как ты думала. После ресторана и всего остального тебя приветствует знакомое зрелище. Джон открывает входную дверь, и ты набираешься сил, прежде чем следовать за ним внутрь. Выглядит точно так же. Немного больше пыли, чем раньше, но такое ощущение, что ты никогда не уходила. Хотя по большей части ты подозреваешь, что дом на мельнице не слишком изменился. Вы с Джоном стоите наверху лестницы, и вам нужно несколько секунд, чтобы привыкнуть к возвращению. Когда вы оба придете в относительный порядок, ты делаешь мысленную пометку, нужно будет найти новое место для жизни. Теплое, уютное место с множеством окон. Не говоря ни слова, Джон берет тебя за руку и ведет в спальню. Между вами возникает странная напряженность, которую вы не можете понять. Однако торжественный момент прерывается, когда Джон толкает дверь комнаты. — Что случилось с изголовьем кровати? — сразу же спрашивает он. Ты хихикаешь, останавливаясь у изножья кровати. — Ты, блять, приковал меня к нему наручниками, — говоришь ты ему. — Я сказала тебе, что я отстрелила их. Джон вынимает сигарету изо рта. — Оно к чертям разрушено! — говорит он, подходя к комоду. — Нам понадобится новая. — Ну, теперь ты знаешь, что меня нельзя бросать, — говоришь ты. — Все было хуже, чем это. Должно быть, Чэс немного подремонтировал. — Кстати, я должен позвонить ему, — говорит Джон, туша сигарету в пепельнице. — Дать ему знать, что с нами все в порядке. — Сотовые телефоны разрядились и, вероятно, отключились, — напоминаешь ты ему. Ты садишься на кровать и сбрасываешь ботинки, прежде чем со вздохом плюхнуться назад. Джон корчит гримасу. — Точно, — говорит он. — Я позвоню со стационарного телефона. Скоро вернусь. Ты смотришь, как он уходит, ожидая, пока не убедишься, что он вне пределов слышимости, прежде чем приступить к действиям. Ты бросаешься к комоду, быстро перебираешь одежду в поисках коробки, которую спрятала там больше года назад. Найдя его, спешишь в ванную и запираешь дверь. Сердце колотится в груди, ты открываешь коробку и переворачиваешь ее, позволяя тесту на беременность упасть тебе в руку. Несколько мгновений ты пристально смотришь на него, мысли стремительно бегают. Магическая защита была реализована задолго до того, как ты встретила Джона, как только ты узнала, как ее сделать. Ты была без денег и не имела страховки, так что на самом деле это было логично. Но из-за энергетического напряжения в аду вполне возможно, что заклинание дало сбой. А презервативы закончились довольно быстро. Десять минут спустя ты сидишь и смотришь на палочку, полностью сосредоточившись на двух синих линиях, которые только что сообщили тебе, что жизнь никогда не будет прежней. — Дерьмо, — шепчешь ты. — Блядь. БЛЯДЬ!!! Ты не знаешь, что делать. Впервые за многие годы твой ум пуст. Пока воспоминания о твоих Небесах не возвращаются, и ты не поймешь, что плачешь. От счастья или от страха — тебе еще предстоит определить. Однако тревога, которую ты испытываешь, очень узнаваема, и ты обнаруживаешь, что больше не можешь смотреть на тест. Ты запихиваешь его в коробку, и выбрасываешь все в мусор. Спустив воду в туалете, ты встаешь на ноги и снова натягиваешь белье и штаны. Не долго думая, ты берешь мешок для мусора и плотно завязываешь его. — Надо это скрыть, нужно скрыть это, — повторяешь ты про себя. Однако, выходя из ванной, ты слышишь шаги Джона. Не желая иметь дело с ним, отвечать на вопросы, ты бросаешь пакет на пол и пинаешь его под кровать. — Что ж, с Чэсом я поговорил, — объявляет Джон, входя в комнату и снимая плащ. — Он хотел прыгнуть в самолет. Сказал ему, что в этом нет необходимости, но… — он делает паузу, с любопытством глядя на тебя. — Лола? Почему ты так на меня смотришь? Тебе все еще плохо, любимая? — Я в порядке, — говоришь ты быстрее, чем хотела. Джон бросает на тебя взгляд, бросая плащ на комод рядом с пепельницей. — Я не верю тебе, — смеется он. — Пойдем, — он пересекает комнату и обнимает тебя. — Скажи старому Джонни, что случилось. Скажи ему. Скажи ему. Нет, не надо. Еще нет. Надо подождать. Подожди, пока ты не узнаешь наверняка. Ты его только напугаешь. Впервые за сутки ты рада, что у вас больше нет связи. Потому что он определенно почувствовал бы эмоциональные американские горки, на которых ты оказалась. — Просто… — ком образуется у тебя в горле. Ты не можешь придумать хороший ответ. — Снова вернуться сюда? — Джон пытается закончить. — Нас не ждут большие сюрпризы? Хорошо… — Частично, — осторожно говоришь ты. — Я знаю, — мурлычет Джон, наклоняясь ближе. — Снова в этой комнате с нашей кроватью, большой и пустой. Он делает несколько шагов назад, таща тебя за собой. Несмотря на бурю, бушующую внутри, ты ухмыляешься, позволяя ему усадить тебя к себе на колени. С ним это всегда сексуально. Хотя иногда это казалось тебе скучным, на этот раз это прекрасно отвлекает, хотя целиком и полностью является причиной всей этой ситуации. Рука Джона скользит под рубашку, выводя тебя из далеких мыслей. Твоя улыбка исчезает, когда его рука небрежно касается твоего живота. Он понятия не имеет о значении своих действий. Но ты понимаешь. — Джон, — говоришь ты, прочищая горло. — Ты когда-нибудь задумывался о видении, которое джин заставил тебя увидеть? — Не особо, — говорит он. — В действительности я думаю о том, чтобы восхищаться и наслаждаться своим великолепным любовником. Его ответ — прямо сущность Джона Константина, дополненная поцелуем, в который он пытается тебя вовлечь. Так что ты меняешь формулировку. — Как ты нас видишь? — спрашиваешь ты, отодвигаясь. — Не в общем. А как партнеров. Джон на мгновение изучает тебя, недоуменно нахмурив брови. — Думал, ты не хочешь, чтобы я строил планы для нас, — говорит он. У тебя было ощущение, что эти слова вернутся, чтобы укусить тебя за задницу. — Раньше тебя это не останавливало, — говоришь ты. — Кроме того, тогда я не думала, что мы выберемся из ада. — А сейчас? — Сейчас? — повторяешь ты. — А сейчас есть… возможность. Джон на мгновение обдумывает твои слова. Он рассеянно потирает затылок. — Лола, я не собираюсь врать, — говорит он. — Меня не волнует, куда мы идем или что мы делаем, пока мы делаем это вместе. Его слова заставляют твое сердце бешено биться в груди. — Имей в виду, что есть еще Первый, которого нужно остерегаться. На мой взгляд, он был слишком самодовольным. Но когда мы решили это сделать, я сказал тебе, что я поймаю тебя. Связь или нет, я твоя любовь, лапа. Если ты примешь меня. Ты должна поцеловать его. Он явно не против, когда засовывает руку в твои волосы. Твои губы приоткрываются, и ты тяжело дышишь. — Ты хочешь, чтобы я приняла тебя, Джон? — мурлычешь ты. — Черт побери, да, — бормочет он. Ты хихикаешь. — Ладно, я знаю, что ты подумал о самом грязном сценарии, какой только можешь вообразить, но сегодня я не чувствую себя такой амбициозной. — Что ж, прискорбно, — говорит Джон. — Мне очень нравилась эта идея. — Да, я могу сказать. Ты чувствуешь себя готовым выпрыгнуть из брюк, — рычишь ты, наклоняясь ближе. — Как насчет того, чтобы я приковала тебя наручниками к тому, что слева от изголовья, и каталась на тебе, пока ты не потеряешь сознание? Джон выдыхает, яростно кивая. — Да, пожалуйста, — умоляет он. Ты практически соскальзывашь с его колен. — Раздевайся. Он старательно выполняет приказ. Сумка Джона стоит у изножья кровати, куда он уронил ее, когда вы впервые вошли. Ты протягиваешь руку и вытаскиваешь наручники, которые он подарил тебе на день рождения. Свесив их на одном пальце, ты устремляешь на Джона тлеющий взгляд. Его брюки уже находятся внизу, вокруг его лодыжек, и он как можно быстрее развязывает узел на галстуке. Ты бросаешь его сумку на пол и терпеливо ждешь, пока Джон закончит раздеваться. Как только он это делает, ты резко толкаешь его, заставляя лечь на спину. — Да, да, Джонни очень любит такое, — усмехается он. Ты говоришь себе, что ему это нужно. После сегодняшнего дня мы никогда не останемся только вдвоем. У нас этого больше никогда не будет. Ему нужна еще одно развлечение без ответственности. Ты можешь дать ему это. Ты можешь подарить ему его любимое — себя. Нефильтрованную, необузданный, развязную, на пике своего возбуждения. — Может, тогда я недостаточно груба, — тихо говоришь ты, оседлав его талию. Пока он обнажен, ты все еще полностью одета. Он пытается дотянуться до тебя, но ты хватаешь его за запястья и прижимаешь их над головой, приближая свое лицо к его. — Без прикосновений. — Ты собираешься меня наказать? — спрашивает Джон, глаза его светятся возбуждением. Его член прижимается к твоему бедру, и ты слегка приподнимаешься, чтобы он не мог наслаждаться трением. Его ухмылка сползает. — За что? Мне следует? — спрашиваешь ты, стягивая один из наручников вокруг его запястья. Другой ты продеваешь через не сломанную часть изголовья и захватываешь его другое запястье. С еще одним щелчком он растягивается, зафиксированный под тобой. — О, вы должны, моя госпожа, — мурлычет Джон. — Я был очень непослушным. — Я услышала, — отвечаешь ты, слезая с него. — Вот что произойдет. Я буду прикасаться к тебе, пока ты не умоляешь о том, чтобы я позволила тебе кончить. А потом я залезу на тебе и покатаюсь верхом. Ты начинаешь снимать с себя одежду. Джон стонет. — Да, — взволнованно шипит он. Ты приостанавливаешь свои движения. — Да, что? — Да моя госпожа. — Хороший мальчик. Джон с жадностью смотрит, как ты раздеваешься, его язык высунулся, чтобы облизнуть пересохшие губы. Его член уже встал, и ты не можешь не смотреть с признательностью на это. Он сразу замечает, и его уверенная ухмылка появляется снова. — Довольна ли госпожа увиденным? — спрашивает он. — Ой, конечно, питомец мой, — воркуешь ты, снова забираясь на кровать. На этот раз, когда ты залазишь на него, между вами нет одежды. Ты ползаешь по его телу, оставляя резкие поцелуи и прикусывая его грудь и шею. Грубо схватив его за подбородок, ты поворачиваешь его лицо в сторону и кусаешь то место, где его шея встречается с плечом. Последующих вздохов и стонов достаточно, чтобы подогреть твое собственное желание. Когда вы облизываешь его шею, ты скользишь рукой между телами и грубо сжимаешь его член. Он не ожидает, что ты будешь так прямолинейна. Обычно, играя в эту игру, ты его безжалостно дразнишь. Но ты не в настроении дразнить. Ты настроена доставить ему как можно больше удовольствия. — О, госпожа, — стонет Джон, выгибаясь от твоего прикосновения. — Спасибо. — Видишь ли, ты думаешь, что вел себя непослушно, — говоришь ты ему, горячее дыхание пробегает по его уху. Твой язык извивается, чтобы щелкнуть, и он вздрагивает. — Но на самом деле ты был для меня хорошим мальчиком. Думаю, ты заслуживаешь награды. Джон по-прежнему немного под тобой. Его бедра все еще подергиваются, двигаясь вместе с твоей рукой почти самостоятельно. Ты слегка отводишь лицо, чтобы он мог посмотреть на тебя. Он понимает, что в игре произошли перемены, и ему это интересно. Он хочет спросить тебя, почему. Ты можешь увидеть это в его глазах. Вместо этого он тянется вперед для поцелуя, делая паузу, когда понимает, что ты никогда не давала ему разрешения на поцелуй. Прижавшись лбом к его лбу, ты вводишь его член в себя несколькими небольшими движениями бедер. Его глаза расширяются от удивления, а рот складывается в безупречную букву «О». Ты целуешь его, даешь то чего он так отчаянно хочет. Прижимая одну руку к кровати, чтобы поддержать себя, ты используешь другую, чтобы схватить его за волосы, заставляя его продолжать целовать тебя. Не то чтобы он, кажется, планирует остановиться в ближайшее время. Ты некоторое время ездишь на нем таким образом. Ты держишь свой темп медленным, постоянно поднимаясь и опускаясь к нему на колени. Наручники звенят, когда Джон пытается поправить свои запястья. Или он пытается прикоснуться к тебе. В любом случае он бессилен сделать что-либо, кроме как лежать под тобой и быть полностью в твоей власти. Джон бормочет твое настоящее имя между поцелуями. Он закончил играть. Вы оба. Ты полностью сидишь, опираясь обеими руками на его грудь, и начинаешь двигаться быстрее. Джон стонет часто и громко. Его бедра поднимаются, встречаясь с твоими каждый раз, когда ты опускаешься, глубоко погружаясь в горячее тело. Ты отпускаешь себя и позволяешь своим собственным стонам заполнять комнату. — Насколько ты близко? — задыхаешься ты, чувствуя, что твой оргазм стремительно приближается. — Черт возьми… едва… сдерживаюсь….- выдавливает Джон сквозь стиснутые зубы. — Не надо, Джон, — стонешь ты. — Не сдерживайся, детка. Кончай со мной. — Руки. Ты бормочешь нужные латинские слова и слышишь, как сваливаются наручники. Джон садится, одна рука обнимает тебя за талию, а его свободная рука ныряет между вашими покрытыми потом телами. Ты обнимаешь его за шею и отчаянно целуешь. Его большой палец яростно трет твой клитор, и ты кончаешь, он — через несколько секунд после тебя, ты зовешь его по имени. Он тоже зовет тебя по имени, продолжая двигаться в тебе, пока полностью не исчерпает себя. Вы оба сильно трясетесь. Но ни один из вас не хочет отпускать другого. Твое лицо уткнулось в его шею, грудь быстро движется вместе с ним. В конце концов, он тянет тебя назад, чтобы лечь вместе. Он возится в течение минуты, пока не сможет крепко схватить одеяло и натянуть его на вас обоих. Как только дрожь утихнет, вы отстраняешься, чтобы посмотреть на него. Он крепко спит с мягкой улыбкой на лице. Ты осторожно встаешь с постели. Тебе нужен врач. Ты должна знать наверняка, прежде чем рассказывать Джону, что происходит. Он спросит, когда проснется, и ты хочешь чтобы у тебя был ответ для него. Приведя себя в порядок и одевшись, ты выскальзываешь из спальни в поисках телефона. Ты находишь его в гостиной на рабочем столе Джона. У тебя так сильно дрожат руки, что тебе приходится трижды набирать номер врача, прежде чем тебе удается сделать это правильно. Администратор отвечает, и ты временно теряешь голос. — Гм, да, привет, — неловко говоришь ты, приковывая взгляд к верхнему уровню, чтобы наблюдать за Джоном. — Мне нужна встреча. Я думаю, что беременна. — Вы делали тест на беременность? — спрашивает женщина. — Да, и он был положительным, — говоришь ты. — Такого раньше никогда не было. — Хорошо, когда были последние месячные? Бля, если бы ты знала. — Эээ… это было… Когда это было? Ты морщишься, пытаясь вспомнить. Ты помнишь свои самые первые, хотя предпочла бы забыть. В последний раз ты четко помнишь, что это было, когда Джон получил свою первую вырезанную рану. Ты помнишь, потому что он утверждал, что твои спазмы были хуже, чем от ножевого ранения. Подожди, это не может быть правдой. Это будет означать… — Мисс? — Гм, забавное дело, — говоришь ты. — Наверное, около пяти… — Недель. Хорошо, это… — Нет, не недель, — перебиваешь ты ее. — Месяцев — Подождите, вы хотите сказать, что думаете, что у вас пятый месяц беременности? — спрашивает женщина, явно потрясенная. — Я был в отъезде. — Ладно, вам нужно немедленно приехать — приказывает женщина. — Как скоро вы сможете сюда добраться? — Я буду там через пятнадцать минут, — говоришь ты ей. Ты кладешь трубку. Любопытство взяло верх, ты подходишь к зеркалу над камином и поднимаешь рубашку. Ничего. Но вполне возможно, что ты и правда опоздала чтобы что-то с этим делать. Вдруг все обретает смысл. Обморок, кошмары, спазмы, тошнота. Любопытство Первого. Все это. Даже до забавного ощущения в животе, когда Зед смотрела на тебя. Словно по команде, ты чувствуешь это снова. Как будто внутри тебя что-то не так. То, что ты приняла за нервозность и беспокойство, на самом деле было движением. — Ладно, все в порядке, — говоришь ты себе. — Все будет хорошо. Тебе нужны наличные для записи на прием, поэтому ты бежишь обратно в свою комнату. Джон бормочет во сне. Еще один кошмар. Временно отвлекаясь, ты становишься перед ним на колени. — Джон, детка, проснись, — шепчешь ты. — Тебе снится кошмар. Он резко дергается. — Лола, почему ты одета? — бормочет он. Его глаза еле открыты, что означает, что он все еще полусонный. — Мне нужно кое-что сделать, — говоришь ты ему. — Я скоро вернусь. — Я пойду с тобой, — пытается настаивать он, но еле может двигаться, и его трясет от выброса адреналина. — Нет, нет, останься, — говоришь ты. — Спи — Уверена? — Да, — ты наклоняешься вперед, чтобы поцеловать его в лоб. — Я скоро вернусь. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — бормочет Джон, прежде чем потерять сознание. Ты нежно улыбаешься и еще раз целуешь его, прежде чем встать. Ты берешь наличные с прикроватной тумбочки и тихо уходишь. Когда ты садишься в машину, тебе нужно уделить время тому, чтобы осознать, что происходит. — Почему ты просто не сказала мне? — спрашиваешь ты, поворачиваясь к Зед. Она мягко улыбается с пассажирского сиденья. — Не была уверена, только догадывалась. — Это безумие, — говоришь ты. — Боже, этот ребенок был зачат в аду. Это не может быть хорошо, правда? Я даже не знаю, если… — Ты не заканчиваешь свою мысль. Вместо этого ты обращаешься к Зед. — Ты будешь со мной у врача? Она улыбается шире. — Конечно, — говорит она. — Знаешь, я буду просто твоим ангелом-хранителем. Но это, безусловно, утешает. Ты делаешь глубокий вдох и заводишь машину. — Поехали.