Без памяти

Праздник по случаю нового всадника свиты Королевы был в самом разгаре: на площади сходились и расходились в сложных фигурах танцоры, сверкали яркие платья, звенели колокольчики на ветру, пахли цветы и кушанья.  Том, вырвавшись из хоровода, гулял по Волшебной стране, разглядывая ее жителей, их удивительные дома, кажется, из стекла и перламутра, сотни странных вещиц во дворах — интересно, для чего они? Вот он увидел эльфийских детей: мальчик и девочка катались на качелях. У малышки в руках была куколка, сплетенная из цветов, а мальчик был весь перемазан темно-фиолетовым соком: наверное, наелся шелковицы. Качели взлетали все выше и выше, дети смеялись все громче, как вдруг девочка выронила куклу и залилась плачем: красавица из цветов покатилась по земле и смялась, а стебли-руки отвалились. — Не плачь, деточка, — сказала подошедшая фея-мать, — скоро Очищение, все пройдёт.  Что ещё за очищение? Том не хотел вмешиваться, ведь девочка все еще плакала, но решил все равно когда-то это узнать. Дни летели быстро, и каждое утро в прекрасной стране находилось что-то новое, еще неизвестное Тому. Он подружился с эльфийскими подростками, пошел учиться волшебству у сэра Гиона и  леди Эсклермонды, а вскоре поселился в их доме. Днем он помогал хозяевам, а вечерами ходил по домам и рассказывал истории — библейские, жития святых, да и просто про жизнь людей. Фейри с интересом слушали и переспрашивали. Скоро эти истории пошли гулять по всему Эльфланду. Когда один из вариантов дошел до Тома, он схватился за голову: здесь святой Георгий убивал дракона, который чуть не проглотил святую Марину, которая была подругой святой Варвары. Сестра Моисея Мариам оказывалась тем же лицом, что и Дева Мария, несмотря на века, минувшие между Исходом из Египта и Рождеством… Том повторял все заново, попутно прибавляя какие-нибудь поучения своего деда. Скоро ему стало казаться, что почти все фейри хорошо относятся к новой вере, а некоторые даже готовы креститься. Когда через пару месяцев леди Эсклермонда рассказала юноше, что на соседней улице ребенка решили назвать в честь него, Том очень возмутился — как так, в честь живого? Но была и радость — видно, насколько его дело всех впечатлило! Вскоре после этого фейри стали собираться в дорогу. Каждую седьмую осень они ехали к морю встречать зиму. Вот и сейчас все эльфы страны без всякой задней мысли сели на празднично украшенных коней и покинули родные дворы. Том в очередной раз подумал, как им счастливо живется — даже воров нет. Ближе к ночи приехали на берег. Выстроились в большой круг — везде торжественные лица, горящие факелы, украшения и ленты в волосах… Том с нетерпением ожидал Зимнего праздника. Когда все затихли, на середину вышли Королева и Первый лорд. Ее платье виднелось бледным пятном, его красная одежда в темноте выглядела бурой. “Сейчас начнут танец!” — догадался Том. Но нет. Владычица обратилась к народу с речью, в которую юноша сначала не поверил. Она не только благодарила свой народ за счастливое время, но и призывала забыть его! Отдаться ее воле и отпустить все, что волновало эльфов эти семь лет. И самое страшное. Как Том понял, эти воспоминания должны были убить Первого лорда! Паренек стоял ни жив ни мертв. Он хотел вмешаться, но боялся — если убивают самого мужа Королевы, то и ему, наверное, достанется?! Нет, надо сказать. — Стойте! Разве ж так можно! — отчаянно выкрикнул он. — Вы, фейри, честные и добрые, как вы можете быть убийцами? — Томас Лин, который прожил у нас всего полгода, разве можешь ты указывать мне, Королеве фей? — услышал он такой знакомый голос, теперь отдававший холодом. — Это наша жизнь, не тебе ее менять. Если умрет Первый лорд, все мы сможем жить дальше без страха и смерти. Не слушайте его, — громче провозгласила она, — начинаем Очищение! С ужасом Том смотрел, как рыцари и леди протягивали вперед руки и закрывали глаза, становясь похожими на статуи. Вот и Гион с Эсклермондой, которые ему как отец и мать, подставили отрешенные лица под свет луны. — Нет! Вы же верили мне! Вы же любили слушать про святых! Вы же почти христиане… — Мой мальчик, — ласково сказала леди, не открывая глаз, — мы любим разные истории. Ты принес их нам целое море, и мы благодарны. Но если сейчас мы ослушаемся Королеву, то навсегда потеряем наш дом. — Но ведь это убийство! Вы станете такими же, как те, кто осудил Христа! — Томас, хватит вопить,  — строго сказал Гион. — Все хорошо. Первый лорд отдает свою жизнь за народ, как и Христос. Разве ты не восхищаешься им? Он умрет, чтоб мы жили вечно. — И к тому же он не почувствует боли, — заверила его Эсклермонда. — А теперь — не мешай нам, Том. Парень с ужасом смотрел, как его знакомые и даже любимые эльфы спокойно выдохнули и упали на траву. Все вокруг, куда ни глянь, тоже плавно опускались. Что делала Королева с обреченным, Том и знать не хотел. Не стоило сюда приходить! Не стоило очаровываться этими фейри, у которых ветер в голове, для которых смерть — это жизнь, а его правда — еще одна сказка. Как им все нравилось! Они даже перевели “Отче наш” на родной язык… Напрасно. Зря. — Хоть бы этого не было! Хоть бы все забыть... Знать вас всех не желаю, — закричал Том, глядя на две фигуры в центре, — и себя самого тоже! И вот боль пропала. Все дни, проведенные среди фейри, их вопросы и восхищенные взгляды, которые еще недавно радовали, а потом жгли сердце обидой, растворились в темноте, обнявшей разум юноши. Тьма отступила, когда Голос окликнул его: — Вставай, Тэм Лин, рыцарь Эльфланда и будущий страж леса!