Другая сторона

По улице медленными шагами плетётся бледный шестилетний мальчонка. Короткие взлохмаченные волосы начали седеть и тёмно-каштановыми книзу. Фиолетовые с красноватым оттенком глаза широко раскрыты и глядят в никуда. Маленькое худенькое тельце покрыто слоем пыли, не скрывающей пятна крови на одежде, лице, руках и босых ногах. Шин бродит по городу с прошлой ночи. Той ночью у него неожиданно пробудилась причуда, как назло в самой сильной форме. Дом, двор, сарай, ещё несколько нежилых построек… теперь на месте всего этого зияет огромный кратер, словно от падения гигантского метеорита. Вся некогда дружная семья погребена под обломками. Ещё секунда, и Шин бы отправился вслед за ними — в рай. Вторая причуда проявилась столь же неожиданно, и скоро подействовала на первого попавшегося человека — носителя, деактивировав первую. Но было уже слишком поздно. Солнце ярко светит, небо ясно, прохожие улыбаются, смеются. Это бы могло поднять настроение Шин когда-угодно, но только не сейчас. Как бы ему ни хотелось не слышать весёлую болтовню школьников, сплетни каких-то пёстро одетых женщин, как бы ему ни хотелось не видеть яркую рекламу о геройстве, как бы ему ни хотелось не ощущать атмосферу всеобщего счастья, он всё это чувствовал. Хотелось зарыдать, закрыть глаза, заткнуть уши, спрятаться подальше. Ничего этого он не мог. И брёл дальше со стеклянным взглядом. Он мечтал лишь о том, чтобы герои наконец помогли ему. Но все проходили мимо. На исцарапанных, покрытых натоптышами, синяками и мозолями ногах то и дело появляются свежие капельки крови. Особенно сильно болят подошвы уставших ног. Но Шин всё идёт, и идёт, дрожа и не смея остановиться. Странно, на улицах столпотворение, и никто не может помочь одной маленькой девочке. Шин подходит к кому-то и сипло пытается что-то произнести. Рот по непонятной причине растягивается в странном подобии улыбки. Человек ужасается при её виде, говорит, что у него дела, что герои обязательно помогут. — Может позвонить в полицию? — Ничего страшного. — Интересно, где герои? — Герои скоро подойдут. — Это не моё дело. — Это работа героев. — Герои обязательно помогут. Шин снова подходит к кому-то. Этот человек оказался знаменитым про-героем. Он часто позировал для рекламы и глянцевых журналов. Сейчас Герой занимался тем, что продавал фигурки себя любимого и раздавал автографы. Шин пытается пробраться к нему через толпу, что оказывается трудным даже с таким маленьким и худым тельцем. К счастью ли, но всё получается. В красных глазах загорелась надежда. Шин сипло говорит Герою: — …Помогите…пожалуйста … Герой странно смотрит на ребёнка. Он приторно улыбается и спрашивает: — Тебе нужен автограф, малыш? Шин пытается ответить, но в горле встаёт ком. Болит всё: шрам на правом глазу, сами глаза, напряжённые виски, горло, руки, ноги, уши… Шин снова пытается выдавить хоть слово, но выдаёт лишь хриплый кашель и непонятное сипение. Он выглядит невероятно жалко. Герой вздыхает, смотрит на толпу людей, жаждущих получить его фигурки и автограф. Он говорит Шин: — Слушай, дитё, у дяди-героя ещё много дел. Вот, держи автограф и иди. Если бы на его глазах выступили слёзы, если бы он смог заплакать, всё было бы гораздо проще. Кто-нибудь обязательно помог бы. Но такое чувство, что слёзы уже закончились. Мальчик спотыкается, падает на тротуар. Повреждённая нога начинает кровоточить в месте соприкосновения с чем-то, похожим на обломок лучевой человеческой кости. Прохожие переступают через его тело, неодобрительно поглядывая на злополучную косточку и бормоча что-то друг другу на ухо. Ночью пошёл дождь. Люди всё также спешили по своим делам, уже с зонтами и плащами. Кто-то то и дело поскальзывался. В окнах домов и квартир зажглись огни. Было красиво, но никто так и не помог почти безжизненному комочку. У Шин так и не получается заговорить. Перед рассветом, пока солнце ещё не встало, кто-то подходит к бессильному комочку и даёт руку. Помогает встать. Берёт на жилистые, исчерченные шрамами руки. И говорит, что теперь всё хорошо. Он не герой, далеко не герой.