***
Ты быстро идёшь по тротуару, искусно лавируя между толпами зевак, собравшихся поглазеть на пожар. Никто из них не вызывает пожарных или службу спасения. Кто-то снимает происходящее на камеру телефона, прочие же неспешно беседуют друг с другом. Герои опаздывают. Район не самый благополучный, хоть и не кишащий отбросами из низших слоёв общества. Из большинства открытых окон вырываются языки пламени. В одном окне мелькает силуэт ребёнка. Ты, на ходу закрывая нижнюю часть лица платком, вбегаешь в здание, наклоняясь как можно ниже, поднимаешься по лестнице на нужный этаж, с помощью причуды осторожно выламываешь двери, входишь в квартиру. Уже в коридоре видишь лежащего на полу мальчонку едва-едва в сознании. Хватаешь на руки, отдаёшь платок и, кашляя, покидаешь дом.***
Диктор: «Гражданин Японии Куромори Шин спас ребёнка из горящей квартиры. После этого он позвонил в службу спасения. Очевидцы говорят, что возгорание началось уже утром, многие жильцы эвакуировались, но за помощью никто так и не обратился — все ждали героев, которые как раз должны были проходить мимо. Пожар унёс 11 жизней, 30 человек пострадали, из них пятеро получили повреждения при обрушении строения и трое — при попытке спасения не успевших эвакуироваться людей, остальные были госпитализированы. Как же на ситуацию отреагировали наши главные защитники — герои? Сейчас мы возьмём интервью у набирающего популярность молодого героя под псевдонимом Крутой-сама.» «Итак, Крутой-сама, как вы относитесь к поступку гражданского?», молодой репортёр подставил микрофон к груди героя (выше он не доставал). Крутой-сама, предположительно, в не совсем трезвом состоянии начал излагать своё мнение: «Гражданин Куромори поступил глупо и противозаконно. Спасение людей — наша прямая обязанность! Почему бы просто не дождаться профессионалов? Нет, этот дилетант полез туда, куда не просили! Ещё немного — и нам бы пришлось убирать ещё один труп. Хотя нет, от него бы осталась всего лишь горстка пепла! Мало того, он ещё и несовершеннолетний…» Дальше весь монолог героя сплошь состоял из сквернословия, недопустимого для того, чтобы где-то его приводить. Репортёр, мечтая больше никогда не слышать, как герои ругаются хуже сапожников, заметно ослабшим голосом попытался продолжить: «Да, Крутой-сама, благодарим вас за то, что выразили своё мнение»…Поворачиваясь к Шин он, как и было положено по сценарию, спросил юношу:«Вы хотели бы что-то ответить?» Куромори совершенно спокойно ответил: «Да, я хотел бы поинтересоваться у Крутого-сама, где он был в то время. Крутой-сама должен был дежурить там с пяти часов утра.» Крутой-сама, побледнев, попытался заранее оправдаться: «Я…я занимался очень важным делом! И про пожар я узнал совсем недавно!» Шин продолжил: «Вы тоже там были, но не только не приняли никаких мер по спасению людей, а и вовсе пытались под шумок улизнуть с места происшествия.» Герой начал краснеть и трястись от гнева и досады, но из дрожащих уст его ни слова не смогло вырваться. Репортёр вздохнул, вконец возненавидел сценарий и тихо промолвил: «Придётся вырезать это из эфира.»***
Куромори целую неделю наведывался в больницу — посмотреть, как там спасённый ребёнок. Мальчонка быстро восстановился, а Шин нашёл ему опекуна — своего начальника Тайко Хойаки, после чего ребёнка наконец выписали. «Шин-сенсей!», — за спиной слышится знакомый голос.