Тонкий вопрос "Почему?" (The Finer Shades of Why)

      Оби-Ван вернулся спустя две недели.       Один взгляд на него — и Энакин сразу понял, что тот не ел несколько дней и явно практически не спал. Он выглядит ужасно, как порой выглядел после какой-нибудь битвы, которая продлилась несколько дней. Порой Оби-Ван чуть ли не намеренно выматывал себя: был так сосредоточен на выполнении своей работы, что совсем забывал о собственных базовых потребностях.       — Тебе просто необходим душ, — поприветствовал его Энакин.       Уголков губ мастера коснулась едва заметная улыбка.       — И даже «привет» не скажешь? Только сомнительный комментарий о том, как я оскорбляю твои тонкие чувства?       Он потянулся и ухватил Оби-Вана за рукав, потянув того в сторону уборной.       — Я так не говорил. Я был более деликатен.       — Но ты так подумал.       — И я также подумал, что порой видел трупы, которые выглядели лучше тебя. Приведи себя в порядок. А я приготовлю ужин.       — Энакин, в последний раз, когда ты пытался приготовить ужин, ты практически взорвал…       Ну, не время вспоминать эту историю. И первоначального конфуза было достаточно.       — Мне было четырнадцать.       — И факт того, что ты ни разу не готовил с этого памятного момента…       Он буквально протолкнул Оби-Вана через дверь уборной. Любое сопротивление с его стороны — хотя это и были лишь слабые жесты руками — было бесполезно. После двух недель скитаний Сила знает где, он не в состоянии противиться чему-то, на что ему на самом деле плевать. Он уступит Энакину эту победу.       Энакин закрыл за Оби-Ваном дверь и направился назад по коридору.       Когда его мастер вернулся полчаса спустя в намного лучшем виде, Энакин не смог сдержать выражение облегчения, что мурашками пробежало по его спине. Оби-Ван больше похож на самого себя, и это ощущение успокаивало…       … как и его страдальческий вздох при виде сожженной Энакином похлебки Гиджу, когда он потянулся, чтобы взять готовку в свои руки.       — Но спасибо тебе за попытку, — мягко проговорил он, похлопав Энакина по плечу, хотя Энакин подозревает, что это просто более заботливый способ физически убрать его от плиты, а не что-либо другое.       — Мне в любом случае больше нравится, когда готовишь ты, — с улыбкой признался он, позволив Оби-Вану подвинуть себя в сторону. Во всяком случае, если еду приготовит Оби-Ван, то ужин можно будет есть. Его мастер неплохо готовит, правда, возможно, это был вынужденный навык. Энакин особо не любил общественные столовые, пока у него не появились друзья, что произошло далеко не сразу. Примерно весь первый год, что он жил на Корусанте, они очень много ели вдвоем с Оби-Ваном в их квартире. — И мой желудок признателен тебе, — в полголоса добавил он.       Бормотать себе под нос на хаттском неприлично, но так привычно, и он просто дразнится. В любом случае Оби-Ван понимает, что он говорит… должен понимать, потому что пробормотал что-то в ответ на нельваанском. Однажды Энакин полностью выучит этот язык, просто чтобы досадить своему мастеру.       Вначале воцарившаяся между ними тишина полна уюта и тепла — больше наполнена радостью от компании друг друга после разлуки. Сила вокруг них поет от счастья, и они оба думают лишь о предстоящей трапезе.       Они оба не хотят думать о чем-то еще.       Энакин просто упал на стул рядом со столом и стал наблюдать за Оби-Ваном. Как в детстве. Сейчас он вновь может почувствовать себя ребенком — его учитель готовит ужин, в комнате его ждет домашняя работа, у него на уме куча маленьких и незначительных вопросов, а вокруг распространяется приятный запах домашней еды. На несколько мгновений он вновь чувствует себя как дома.       Но иллюзия распадается, потому что он не может себе позволить погрузиться в нее настолько глубоко.       Тем больнее будет возвращаться в реальность.       Неудивительно, что Оби-Ван почувствовал внезапную смену настроения. Он ничего не говорит по этому поводу, лишь время от времени кидает через плечо взгляд, оценивающе осматривая Энакина, как когда-то, когда тот был младше, и учитель пытался понять, что расстроило его.       — Что-либо случилось за прошедшие недели?       — Дуку не появлялся, если ты это имеешь ввиду.       — А чем занимался ты?       — Думал.       — Хорошо. Это вселяет в меня надежду, что чудеса существуют.       Вскинув руку, он легко толкнул Оби-Вана с помощью Силы. Он надеется, что это бесцельное использование Силы даже больше выведет его наставника из себя, чем сам тычок — ведь он не настолько сильный, чтобы сдвинуть Оби-Вана даже не пару дюймов.       Но в ответ он получил лишь усталый взгляд.       — Ты это заслужил.       — Не забывай, кто готовит.       — Тебе тоже придется это есть. Я знаю, что ты не подсыпешь туда отраву.       Его губ касается легкая улыбка, когда в ответ Оби-Ван лишь вновь одаривает его раздраженным взглядом — хотя едва ли он раздражен — существа, которые, как они, готовы рассмеяться в любой момент, вряд ли будут настолько раздражены.       — Я кое-что сделал, пока тебя не было, — просто перевел Энакин тему через мгновение, поставив локоть на стол и упершись щекой на ладонь.       Оби-Ван выключил плиту и кивнул головой в сторону шкафа, желая, чтобы Энакин достал тарелки.       — И что же это? — спросил он, буднично прислонившись к столешнице, пока Энакин доставал миски.       — Эм, ну… дело в том, что ты больше не будешь смотреть голонет… ну или что-либо читать…       Как только Оби-Ван взял из его рук тарелки, Энакин отвернулся, чтобы достать приборы. Он даже рад, что ему есть чем себя занять, чтобы не смотреть в глаза Оби-Вану во время признания о том, что он уничтожил датапад мастера. Ну правда, Оби-Ван был слишком привязан к нему и к той скучной информации, что хранил на нем. Энакин даже сделал ему одолжение. Он спасает его от привязанности к бесполезному предмету. Это вообще услуга всей галактике, и те, кому посчастливилось прослушать скучные лекции Оби-Вана о методах межгалактических переговоров, это засвидетельствуют.       Но, судя по вымученному вздоху Оби-Вана, тот с ним не согласен.       — Что ты сделал, Энакин?       — Ну, я, как бы так выразиться… перепрограммировал твой датапад… и проектор… и вторую конфорку.       Шорох — и Энакин смеет предположить, что Оби-Ван окинул взглядом варочную панель.       — Вроде с ней все в порядке.       — Да, эм, так-то да, но пока ты не попытаешься подогреть что-то на ней… и не обнаружишь, что внутри не осталось ни одного работающего механизма.       Неужели это звук шлепка ладони Оби-Вана об его лоб? Это нельзя пропустить, и Энакин в надежде обернулся. Ну да. Невероятно — это в какой-то степени детский жест, и всегда так смешно, когда это делает сам Оби-Ван. Ему нужно чуть-чуть убавить уровень благородства для его же собственного блага.       — Могу я полюбопытствовать, что ты имел в виду, говоря, что перепрограммировал мой датапад?       — Но ты ведь не держал там все самое важное?       — Энакин!       — Слушай, это было ради великой цели! Мне нужны были детали!       — Тебе нужны были детали?! — спросил он сквозь зубы. Его хватка вокруг мисок, когда он ставил их на стол, была уж слишком крепкой. Белые костяшки пальцев всегда являлись плохим знаком, особенно у Оби-Вана. Он буквально видит, как поднялось у его мастера давление.       — Ну да.       Он с осторожностью положил приборы рядом с мисками и ушел, чтобы налить напитки. Оби-Ван не шелохнулся. Он лишь прожигал Энакина взглядом, посылая кинжалы в его спину, хотя умудрялся выглядеть не таким уж смертоносным. Видимо, пытается сдерживать свое убийственное осуждение до того момента, пока не узнает мотивы Энакина.       Немного успокаивает тот факт, что Оби-Ван больше не может назначить ему дежурство в столовой Храма… или доложить о его поведении Совету. Это, наверное, единственный плюс власти Дуку.       — И зачем же тебе понадобились запчасти?       — Послушай, прежде, чем ты совсем расстроишься…       — Я не расстроен, — немного слишком поспешно выпалил Оби-Ван, а на его щеках появился гневный румянец.       — … прошу, выслушай меня. Я сделал подслушивающее устройство. Оно маленькое. Очень маленькое, и мне нужны были микроскопические детали из других устройств, в том числе… из твоего датапада.       Оби-Ван все еще выглядит раздраженным, но, по крайней мере, немного заинтересованным.       — Зачем тебе понадобилось подслушивающее устройство?       Энакин налил напитки, и они наконец сели за стол. Воспользовавшись моментом до начала объяснений, чтобы попробовать суп — и не зря, тот бесподобен и он ничего не ел помимо пайков с тех пор, как Оби-Ван улетел — Энакин терпеливо выдержал ожидающий взгляд Оби-Вана.       — Послушай, — начал он, проглотив еще одну ложку, — я подумал, что если нам удастся подсунуть его нашему уважаемому графу, то мы сможем узнать больше о его планах.       Теперь Оби-Ван явно заинтересован, отчего Энакин смеет надеяться, что будет прощен за датапад.       — И что потом? Что мы сможем сделать с этой информацией?       — Оби-Ван, только не говори мне, что ты не сделал ничего незаконного или запрещенного на этой твоей миссии.       Энакину не очень нравится эта странная улыбка на лице Оби-Вана, обращенная в пустоту. Что-то вызвало ее — хотя для него это не совсем веселье — и он задумчиво провел рукой по бороде.       — Я действительно встретился с… интересным контактом… у которого была весьма захватывающая информация.       — Вот видишь! И мы можем…       — … передавать информацию людям снаружи…       — … которая поможет нам сбежать от Дуку…       — … или по крайней мере низвергнуть его.       Вот именно. Приятно понимать, что Оби-Ван думает примерно так же. Это весьма облегчает жизнь Энакину, а в нынешнее время подобное очень кстати.       — Неплохой план, — просто ответил Оби-Ван, — за исключением того факта, что ты уничтожил мой датапад.       Он отмахнулся от слов Оби-Вана и зачерпнул еще супа.       — Жертва на благо галактики. В любом случае кто был этот контакт?       То, как Оби-Ван отвернулся, — не совсем виновато, но словно он не верил, что из всех вопросов, Энакин задаст именно этот — немного тревожит. Кого бы Оби-Ван мог встретить, чтобы вопрос Энакина прозвучал иронично?       А затем он осознал.       Нет.       Это невозможно.       — Ты же не… — прошептал он, совершенно забыв о супе.       Оби-Ван пожал плечами и слегка улыбнулся.       — На самом деле это она меня нашла.       — Как? То есть, я знаю, как она умна, но это — это гениально.       — О да, — согласился он, вновь проведя рукой по бороде и подняв на этот раз веселый взгляд на Энакина, — тебе стоит быть внимательней с ней.       — О, поверь мне, я знаю.       Стоп, что? Он только что сказал это Оби-Вану? Оби-Вану, которому он никогда и ни за что не должен говорить что-либо подобное, ведь это Оби-Ван, который ничего не должен знать. Сила, какой конфуз!       Однако в этом они хотя бы согласны, хотя Оби-Ван, похоже, не менее удивлен смущением Энакина, чем сам Энакин.       — Да, это не совсем то, что я имел ввиду.       — Забудь, что я только что сказал.       — О нет, ни в коем случае: в последнее время у меня было слишком мало поводов для радости.       — И это обязательно должно быть за мой счет?       — Зачастую да, — напомнил мастер Энакину, наконец попробовав свою порцию.       — Что она хотела?       В ту же секунду веселье испарилось, словно его сдуло ветром, как песок, и Оби-Ван вновь обратил на него серьезный взгляд.       — Это… немного сложно объяснить.       Не похоже, чтобы ему действительно было сложно это объяснить, — больше выглядит так, словно он не знает, как сказать это Энакину. После всего, что случилось, что еще могло произойти, чтобы оставить его с подобными чувствами?       — Энакин, — медленно начал Оби-Ван, потягивая суп. Едва различимый скрежет ложки по дну миски раздражает Энакина, но он ничего не говорит. — Я… — он вновь замолчал, медленно выдохнув. — Ладно. Скажем так, она поведала мне, что ты не последний Скайуокер, которого мне… посчастливится встретить на своем жизненном пути.       Что? Немного расплывчато. Оби-Вану нужно лучше постараться.       — Она меняет свою фамилию на Скайуокер, что ли?       — Об этом я не осведомлен.       — Что тогда? — спросил он с растущей досадой. Неужели так необходимо быть таким таинственным?!       Оби-Ван только закрыл глаза, и Энакин, глядя на него, чувствует, что упускает что-то очень важное. Что-то, что Оби-Ван нехарактерно для него не решается объяснить.       — Скажу так — все те дежурства в яслях, которые я назначал тебе, очень тебе пригодятся.       Что?! Где-то в подсознании он понимает, о чем пытается сказать Оби-Ван, но это понимание, кажется, не совсем еще вяжется с реальностью. Он знает, но не готов еще это принять. Пока нет.       — Нет, ты же не хочешь сказать, что…       — Она беременна, Энакин.       Ладно. Кажется, он сейчас умрет. Просто падет замертво. Кто-нибудь, убейте его уже, потому что он никогда, никогда не думал, что окажется в подобной ситуации, когда именно его собственный мастер поведает ему о том, что Падме забеременела от него. Кто угодно. Кто угодно, но не Оби-Ван Кеноби, который был красный, как рак, когда вел с десятилетним Энакином поучительную беседу о сексе после того, как тот брякнул, что женится на Падме. И даже это не сравнится с тем, что происходит сейчас.       «Пожалуйста, пожалуйста, только не спрашивай, как так получилось».       И, слава Силе, Оби-Ван не спрашивает. Возможно, не особо желает знать подробности, а Энакин и не хочет ему рассказывать. И он все же не может поверить, что Оби-Ван так просто опустит это. После того, как ему стоило таких усилий и смущений объяснить ему саму идею репродуктивной функции человека и о необходимости предохраняться, невозможно, чтобы он просто оставил эту тему, не прокомментировав безрассудство Энакина.       И все же есть одно утешение — разговор Оби-Вана с Падме явно был для него ужасающе стеснительным. И если Энакину придется пережить этот затруднительный разговор? Оби-Ван уже принял на себя весь удар при разговоре с Падме.       — Какой срок?       — Кажется, это ты мне должен сказать, Энакин, какой срок. Неужели ты не заметил ничего… странного, когда вы в последний раз… когда мы были дома?       Нет, не заметил, и она ничего не сказала, а значит, все произошло незадолго до того, как их с Оби-Ваном отправили на дальние рубежи. А на самом деле, разве это имеет большое значение? Оби-Ван в любом случае убьет его.       — Значит, несколько месяцев?       Его встретил осуждающий взгляд.       — Так она и сказала.       — И, эм, как Падме?       Оби-Ван вновь уставился в свою миску, помешивая суп. Энакин едва сдержался, чтобы не отметить, что тот уже прекрасно перемешан, но он уже и без того в глубокой яме, чтобы рыть ее еще глубже. Сарказм ему едва ли поможет теперь.       — Беспокоится о тебе.       — Ты сказал ей, что со мной все в порядке?       — Я был немного занят, но да, сказал.       — А она в безопасности?       Наконец Оби-Ван перестал помешивать суп, вновь продолжив его поглощение, возможно, просто чтобы потянуть время. За все годы, что тот был дипломатом, этому, по мнению Энакина, Оби-Ван научился на отлично — как тянуть время, не вызывая подозрений. И, к несчастью для его мастера, Энакин умеет это распознать в отличие от расфуфыренных послов и дипломатов. В этом и заключаются плюс — и проклятье — жизни с одним человеком половину жизни.       — Я попросил ее быть осторожной, но ты же знаешь Падме.       — И где ты ее видел?       Небольшая пауза, и пальцы Оби-Вана отстраненно заскользили по ложке. Затем он стукнул по ней один раз и вновь продолжил помешивание.       — На нижних уровнях Фондора. Мы… на самом деле она прервала встречу, на которой я был. Она неплохо стреляет из бластера, знаешь? Я бросился за ней в погоню, и наконец нагнал на заброшенном складе.       — Она была в районе развлечений?!       — У нее был бластер. Она была в порядке.       — Какое там в порядке?!       Вскинув взгляд, Оби-Ван одарил его тяжелым взглядом.       — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Энакин?! Притащил ее назад сюда?!       — Нет… Я просто… нет! — его слова лишены логики. Оби-Ван не виноват, и он это понимает, но сама мысль, что Падме разгуливает в подобных районах не дает ему покоя. К тому же сейчас на кону не только ее жизнь.       — Она вовлечена в некое подобие восстания, но мы оба решили, что мне лучше не знать деталей.       Энакин устало провел рукой по лицу. Конечно, они приняли такое решение. Но хоть какая-то информация облегчила бы Энакину жизнь — он ненавидит неизведанность.       — Она оставила какую-то возможность связаться с ней?       — Она сказала, что сама свяжется со мной.       — Как она выглядела?       — Как Падме.       Иногда ему так хочется ударить Оби-Вана.       — Спасибо. А я и не думал.       Оби-Ван наконец плюнул на ложку и просто поднес миску ко рту. Он никогда не вел себя так на публике. Это слишком некультурно.       — Она выглядела нормально, Энакин, — ответил он, наконец закончив, и Энакин не смог с собой совладать и расслабился от тепла, что сквозило во взгляде мастера. Оби-Ван не хочет быть жестоким. Он просто… Это просто Оби-Ван, но иногда это Энакину и кажется жестоким.       — Ну, побудешь няней?       В ответ лишь пустой взгляд. Оби-Ван моргнул раз, затем второй, даже третий, а затем безэмоционально ответил:       — Нет.       — Да ладно?! Ну же, ты вырастил меня…       — И все еще не отошел от этого.       — Мастер, это жестоко…       — Опыт действительно был жестоким.       Энакин хмыкнул и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула. Оби-Ван даже не дрогнул. Ладно. Он просто доест свой суп. Но Оби-Вану совершенно все равно.       Закончив ужин, Оби-Ван отодвинул стул и встал, отнеся свою посуду в раковину.       — Ты можешь прибраться, — спокойно сказал он Энакину с призрачной ухмылкой на губах.       — Я ненавижу уборку…       — Ты уничтожил мой датапад. Мне теперь нечем развлечься. Это меньшее, чем ты можешь искупить это.       — У меня механическая рука! Это вредно для плат и проводов!       — Значит, надень перчатку для защиты, — довольный собой, Оби-Ван направился к выходу, но замер на пороге кухни. — О, и, Энакин? — кинул он через плечо с огоньком в глазах, который дал Энакину понять, что, что бы ни прозвучало дальше, ему это точно не понравится. — И я советую тебе поразмышлять над тем, почему важно пользоваться защитой не только во время мытья посуды.       То желание, чтобы его кто-нибудь убил прямо здесь, на этом месте? Оно вернулось с утроенной силой. Оби-Ван не мог только что сказать это!       Согнувшись, Энакин упал лицом на стол. Сила, помоги ему. Он знал, что в конце концов услышит что-то подобное. Но серьезно?! Это просто ужасно. Он не хочет вести эту беседу со своим мастером.       В коридоре раздался смех Оби-Вана.