Игра с огнем

So you wanna play with fire? Hey you gotta watch out before you get burnt Anything your heart desire We gonna bring fire We gonna bring fire Wang Yibo - Fire

Он почти бесшумно прикрыл дверь в гримерку. Ему просто невероятно повезло, что он не встретил никого из стаффа по пути сюда. А все потому, что красное вспотевшее лицо Ибо бы с легкостью смог объяснить, а вот неконтролируемую дрожь и трясущиеся как у наркомана руки вместе с подгибающимися от каждого шага коленями — вряд ли. Чертовы узкие джинсы, в которые его с огромным трудом запихнули стилисты. Чертов Чжань-гэ со своими ослепительными улыбками, которые он раздаривал направо и налево. Чертов онлайн-сексшоп и их чертова система размеров, из-за которых он выбрал слишком большую анальную пробку. И чертов он сам, решивший провести весь концерт с этой пробкой внутри! Это ведь было очень умно! — Нет. О, как она распирала его! Как глубоко проникала от каждого резкого движения! Как плавно и легко скользила внутри! И как же было тяжело сжимать анус, чтобы не дать ни единой капле разогревшейся смазки вылиться из него. Член стоял, сдавливаемый грубой тканью джинсов, болезненно упирался в металлическую полоску ширинки. Ван Ибо казалось, что еще немного, и его разорвет на миллионы атомов от едва сдерживаемого желания. Время шло слишком медленно. А Сяо Чжань, казалось, совершенно не спешил возвращаться в свою гримерку. Неужели он не заметил в каком состоянии был Ибо? Или заметил, но решил намеренно помучить его? О, Чжань-гэ вполне был на такое способен. Он любил измываться над Ибо. Каждый раз по-разному. Издевался, игнорируя горящие мольбой взгляды и побелевшие от сдерживаемых чувств костяшки пальцев. Cовершенно не замечал мучений Ван Ибо, продолжая дразнить того на грани всех приличий. Дарил надежду на что-то большее, едва ли понимая, как яростно перемалывает и раздирает от такого все внутри Ибо. Издевался, до исступления вбиваясь в него в их такие короткие и редкие ночные встречи. Только и делал, что оттягивал удовольствие, пережимая его член почти на самом пике. Он трахал Ибо мучительно медленно, со вкусом оставляя на нежной коже синяки, помечая его, пусть и ненадолго, как свою собственность. Впрочем, тот и так принадлежал ему полностью, без остатка. Нельзя было точно сказать, когда это началось — их безумие, страсть, жажда нового и что-то… что-то такое, из-за чего в груди периодически болело и ныло, сильнее, чем от застарелых травм. Ван Ибо даже в мыслях не хотел произносить слово, которым любой окрестил бы это чувство. Не то, чтобы он не верил в него. Нет. Просто боялся. Боялся, что, если произнесет, — пути назад уже не будет. Любовь. Она была слишком жестока: незаметно сжигала дотла и оставляла после себя безжизненную пустошь. Ее одновременно было слишком много и слишком мало. Такая непредсказуемая и неопределенная. Ибо не был уверен выдержит ли он ее — на помощь Сяо Чжаня-гэгэ он совсем не рассчитывал. Тот был крайне несерьезен и чересчур любил играть с чувствами людей. Вот только Чжань-гэ совсем забыл, каков был Ван Ибо на самом деле. Было слишком опрометчиво играться с ним. Чьи демоны и низменные желания плоти смогут одержать верх на этот раз? Неважно. Ведь это была игра с огнем. Необузданным, диким, неукротимым. Ибо был именно таким, хранил в себе все это пламя, сдерживался, и только для одного человека на всем белом свете он был готов отпустить себя и сгореть дотла. И этот самый человек наконец соизволил дойти до собственной гримерки. Звук шагов, громко отражаясь от плиточного пола, в итоге растворился в звонком смехе. Сяо Чжань вежливо попрощался со своим менеджером и толкнул дверь, но дальше порога так и не ступил. Ибо стоял, привалившись к стене, томно смотрел из-под длиннющих ресниц, ежесекундно облизывая искусанные губы. Манил. Язык его тела так и молил Сяо Чжаня, чтобы тот взял его прямо сию же секунду. Наспех, без подготовки, используя одну лишь слюну вместо смазки, и входил глубоко, так, чтобы яйца звенели от силы толчков, а ноги яростно дрожали от испытываемого напряжения. Такого Ибо хотелось довести до безумия, до потери сознания и лишения всех пяти чувств разом. — Ждал меня? — Сяо Чжань плотоядно усмехнулся, перешагивая через порог и закрывая за собой дверь на замок. Казалось, что его взгляд насквозь пронзил напряженно сжавшегося Ибо. Он мельком посмотрел на горящие щеки, отметил трясущиеся колени и конкретно завис на маленьких капельках пота над губой. Такого Ван Ибо следовало запретить, спрятать от всех, наслаждаться единолично, пытаясь хоть немного утолить эту темную потаенную жажду. Сяо Чжань смотрел и смотрел, не в силах оторваться. И его жгучий, словно сычуаньский перец, взгляд заставлял Ибо сгорать заживо, пока дыхание окончательно не подвело его. С силой закусив щеку изнутри, он хрипло простонал, дрожа всем телом: — О-очень ждал. Его полустон-полухрип потонул в яростном биении пульса Сяо Чжаня, пьяня похлеще алкоголя и дурманя сильнее длинной дорожки героина. И Чжань сорвался: молнией рванул к Ибо, с силой впечатывая того в стену и придавливая своим телом, лихорадочно впился в его губы поцелуем. Насладившись ими, он плавно перетек на шею, начав терзать губами солоноватую от пота кожу. Ибо только скулил, тонко и высоко, брал такие ноты, что и не снились его учителям вокала. Поцелуи становились все глубже: Сяо Чжань снова алчно врывался в его рот, всасывал язык, жадно ласкал чувствительное нёбо. Пробовал и не мог насытиться. Его руки огладили тонкую талию Ибо, смяли рубашку на пояснице и с силой вырвали ее из брюк, скользнув уже по гладкой горячей коже. Было до невозможности хорошо. У Ван Ибо все расплылось перед глазами, когда Чжань развернул его к стене лицом и рванул ремень, ловко стягивая с него джинсы вместе с бельем до колен и открывая взгляду развратнейшую картину. Прозрачное основание пробки было скользким и влажным, блестящим от смазки. Сяо Чжань завороженно смотрел на пробку, так призывно раскрывающую нутро Ибо, не оставляющую ничего тайного перед ним. Смотрел словно загипнотизированный. До тех пор, пока Ибо шипя и матерясь сквозь зубы, проклиная медлительность Чжань-гэ, не развел трясущимися руками половинки, раскрываясь еще сильнее. Прогнувшись в пояснице, он застонал так громко и сладострастно, что Сяо Чжань чуть не кончил от одного этого стона. Как можно было быть таким… бесстыдным? Так призывно смотреть из-за плеча, облизывая пухлые искусанные губы. Так молить о большем! Сяо Чжань никогда не отличался нетерпением, но сейчас сдерживаться стало совершенно невозможно. Он провел указательным пальцем по ложбинке между ягодиц, стирая пот, и резко надавил на основание пробки, вгоняя ее еще глубже в растянутый анус Ибо. Тот только конвульсивно дернулся, тяжело и надсадно задышал, открывая рот и глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег. — Нравится? — прошептал Чжань ему в ухо, кончиком языка лаская стальное кольцо сережки. — Гэ-гэ, — умоляюще простонал Ибо, еще больше выпячивая задницу и касаясь ею напряженного естества Сяо Чжаня. Тот надавил на пробку еще сильнее, почти полностью проталкивая ее в анус трясущегося от приближающегося оргазма Ибо. Собственное возбуждение уже приносило ему боль, тягучую и вязкую, как смола. Сяо Чжань судорожно рванул свои брюки, приспустил боксеры и прижался твердым горячим членом к упругой заднице. Скользнув головкой чуть ниже, под мошонку, толкнулся и рвано выдохнул, утыкаясь лбом в мокрое от пота плечо Ван Ибо. Им бы обоим следовало перевести дыхание, вдумчиво проверить закрыта ли дверь и насколько хорошо в гримерке со звукоизоляцией. Но… но так хотелось ощутить разрядку, почувствовать ее каждой клеточкой тела, так хотелось, что все разумные мысли были решительно отодвинуты на задний план, оставляя только одну, — получить, наконец, желаемое. Оцарапывая ногтями края ануса, Сяо Чжань ухватился за скользкое основание пробки, с силой потянув, он с влажным хлюпаньем вытащил ее и откинул куда-то в сторону. Ибо дернулся и закусил свой кулак, чтобы не заорать, качнулся вслед за пробкой, словно не хотел выпускать ее из себя. Не давая ему ни секунды передышки, Чжань двинул бедрами, одной рукой придерживая свой член у основания, а второй фиксируя Ибо за бедро. Одним слитным натренированным движением он вошел в растянутый анус и ненадолго замер, позволяя Ибо привыкнуть к распирающему ощущению. А затем сразу же сорвался на бешенный темп, почти мгновенно приближая себя и Ван Ибо к разрядке. Толчки становились все сильнее и сильнее, с каждым новым толчком Сяо Чжань входил еще глубже, проезжаясь головкой по чувствительному бугорку простаты. Сознание уплыло, оставив после себя закатное марево под веками. Тело настолько ослабло, что мышцы, казалось, превратились в кисель. Ибо жалобно скулил, царапал и обдирал ногтями обои со стен, подмахивал задницей в такт. Сгорал, сжигая вместе с собой и Чжаня. — Скажи, чего ты хочешь? — Сяо Чжань равно выдохнул ему на ухо, толкаясь особенно глубоко, удерживая руки Ибо и не давая тому коснуться истекающего смазкой члена. — Кончить? Так сразу? Думаешь, я позволю тебе, после того, что ты тут устроил? Бесстыдное, ты, создание! — Пошел нахуй, гэ-э — ругнулся Ибо, смаргивая набежавшие на глаза слезы. — Не смей останавливаться! Ему было так хорошо и так плохо одновременно, что он растекся в крепких объятиях Чжань-гэ и мог лишь вяло ругаться в ответ, в тайне мечтая только об одном — поскорее кончить. Сяо Чжань куснул его в основание шеи, наказывая за ругань, и сразу же зализал укус, извиняясь за грубость. — Дерзишь мне? — Хватит болтать, просто дай мне уже кончить, изверг, — Ван Ибо извивался, уже не пытаясь вырваться из железной хватки Сяо Чжаня, а стараясь насадиться на его член поглубже, чтобы достичь желаемого. И Сяо Чжань повиновался: накрыл рукой напряженный член Ибо, сильно и уверенно начиная его надрачивать; качнулся внутри в такт движению своей руки, постепенно увеличивая амплитуду толчков. Ван Ибо не продержался и полминуты, забился раненной пташкой в его руках и кончил, обильно забрызгав обои спермой. Сяо Чжань кончил следом, прикрывая глаза и переживая оргазм, обрушившийся на него шквальным ураганом. С минуту они загнанно дышали, пытались прийти в себя. Сяо Чжань вытащил из Ибо обмякший член и ласково провел пальцем по распухшим краям ануса. — Сяо Чжань-гэ, ты, блять, в своем уме? Зачем кончил в меня?! — яростно прорычал Ибо, чувствуя, как из него медленно вытекает чужая сперма. Чжань лишь хмыкнул, натянул боксеры и штаны и нагнулся за отброшенной анальной пробкой. Ибо, проследив за ним, устало закатил глаза, но позволил Сяо Чжаню вставить ее обратно. В растраханный анус она вошла как влитая, теперь совершенно не принося никакого дискомфорта. Ибо переступил с ноги на ногу, качнул бедрами, приноравливаясь к ней, и удостоверившись в удобстве, аккуратно оделся. В гримерке воцарилась тишина. Сяо Чжань молча смотрел на Ибо. Его взгляд обычно наигранно радостный и веселый, теперь светился искренней нежностью, а уголки губ тронула едва уловимая улыбка. Сердце Ван Ибо затрепетало от этого зрелища, и он смущенно отвернулся. Чжань, заметив, как покраснели у того уши, рассмеялся. — Помечаешь территорию? — сказал он, оглядывая испачканную стену. Ибо загадочно улыбнулся и подмигнул: — Кто знает... Внутри разливалось тепло, по-весеннему легкое и невесомое. Глупое чувство на букву «л» теперь, кажется, завладело и Сяо Чжанем-гэгэ.