Это лето выдалось в кои-то веки умеренным: когда не хотелось умирать от жары или вопить вроде
«Почему, блин, так холодно?». К тому же Ино отмечала ещё парочку плюсов — она наконец встретилась с Сакурой, побывала у неё дома и пообщалась с Сарадой. По прошествии нескольких лет у них в жизни всё так изменилось, что редкие встречи действительно были чем-то волшебным. И сейчас Ино с интересом смотрела за тем, как Сарада носилась по газону с лошадкой в руках. Поразительно, сколько в ней оставалось энергии и сил на игры, учитывая, что после обеда она не приложилась к подушке ни на секунду, чтобы передохнуть или поспать.
— Сарада так выросла, — тихо отметила Яманака, скинув ногу с колена и повернувшись к Сакуре. — Ещё больше стала похожа на Саске. Прям маленькая копия. Только слишком милая.
— Даже спорить не буду, — усмехнулась она, кинув взгляд к дочери. — Иногда она не просто копия. Ты бы видела её, когда она повторяет за Саске. Мимика, жесты…
— Гены сыграли в лотерею и выдали вам приз, — пошутила Ино. — А вообще я рада, что вы приехали, — она улыбнулась. — Я даже как-то соскучилась.
— Оу, — Сакура повернулась к ней, цепляясь взглядом сперва за большой живот, а потом уже и за лицо, — я бы хотела видеться чаще, правда, но, сама понимаешь, столько разъездов. Но не переживай, — сразу решила успокоить Сакура. — Ко дню родов я буду с тобой в больнице, а для пущей радости постараюсь выдернуть Сая.
— Ты и так сделала много, — вздохнула Ино, улыбнувшись, — переводя его в офис Токио, так что… Просто, может, период такой, когда все поглощены своими семьями, но почему-то прям грустно.
— Это гормоны, — пошутила Сакура, чуть толкнув Яманаку в плечо, на что та скривилась.
— Очень смешно, — мотнула она головой.
Обе повернулись на звук: Сарада радостно закричала:
— Папа! Папа приехал!
Сакура вскинула брови, повернувшись к дороге: любимая синяя иномарка только притормозила у бордюра, а Сарада уже мчалась на всех парах. И при каждой сцене их встреч с Саске у неё замирало сердце. Одни из лучших воспоминаний, которые всегда светились счастьем.
— Мне кажется, — вдруг произнесла Ино, — что я могу смотреть на это вечно. — Она облизнула нижнюю губу, наблюдая, как Саске вышел из машины, прикладывая телефон к уху.
Сакура усмехнулась, покосившись на Яманаку, и, не сдержав улыбки, перевела взгляд на Саске, который опустился к Сараде, подхватывая её на руку. Та сразу обняла его крепче, утыкаясь носиком в шею, пока он продолжал разговаривать. Вслед за ним из машины вышел и Наруто. Сакура тут же сжала губы, понимая, что рассмеялась бы в голос, ибо его физиономия чуть ли не в точности повторяла эмоции Ино.
— Какая милость, — комментировала она. — У меня такое ощущение, что для Сарады мир существовать перестаёт в такие моменты.
— Есть немного, — мотнула головой Сакура, и они одновременно махнули рукой Узумаки. — Мне мама рассказывала, как весной Саске её привёз к ним. Помнишь, я уезжала в Румынию внепланово, она осталась с ним, а потом ему самому оформили срочную командировку? — Яманака кивнула. — Мама говорит, мол, Сарада — идеальный ребёнок. Слушалась их, делала всё, что скажут, старалась, как могла. Через пару дней приехал Саске забирать её. Остался буквально на пару часов — Сараду как подменили. Она уже не слушалась их совершенно, и чуть что — у неё есть папа.
Ино рассмеялась.
— Правильно, — согласилась она. — Ребёнок чувствует защиту, что рядом родитель, и уже другие для неё не авторитет. С Иноджином иногда так же получается, но я бы не сказала, что он так же реагирует на меня или на Сая. А Сарада прям… папина дочка. Обычно бывает не так.
— Папина дочка, — повторила Сакура, подняв взор к Саске.
Он повернул к Сараде голову, прикрыв глаза и получая от неё кучу маленьких поцелуев в нос. Не было ни единого довода, чтобы возразить или поспорить, что Сарада — от пальцев ног до кончиков волос —
вся его. И Саске безумно её любил. Сильнее, чем Сакуру, наверное. Хотя нет, она была уверена, что сильнее. Родитель всегда любил ребёнка больше, чем супруга. Если до беременности Сакура не могла представить, какой бы была матерью, а он — отцом, то, как только её живот начал расти, а от Шизуне они узнали, что будет девочка, в голове укоренилось — дочка. И что-то щёлкнуло внутри. Меняло их обоих. И она видела, с каким вниманием и осторожностью относился к ней Саске.
Сакура отложила ноутбук на пустую сторону кровати и скинула ноги. Она чем-то напоминала пингвина, аккуратно переваливаясь из стороны в сторону. Хоть живот ей ничуть не мешал и не сковывал в движениях, Сакура всё равно старалась быть предусмотрительной. Иначе могла с лихвой отхватить замечаний от Саске.
Подняв голову, она тут же улыбнулась: он стоял в проёме двери. Наблюдал за ней, скользил взглядом по ногам, бёдрам, округлому животу, груди, что стала на порядок больше, рукам, где на правом запястье всё так же болтались часы, а на безымянном пальце левой отчётливо скользили по коже чернила в знаке, похожем на бесконечность, которая скрепляла первые буквы их имён. Сакура своего добилась: сделала тату, которое хотела.
— Закончила? — Саске склонил голову набок, заметив, как она закусила губу.
— Да, — кивнула Сакура. — Знал бы ты, как я не хочу никуда ехать. — Она подошла ближе, утыкаясь в него животом.
Она всегда искала его прикосновения. Любые, даже невесомые. И Учиха давал ей их. Но уже совсем по-другому. И Сакуре было так непривычно наблюдать за тем, как он — серьёзный, полностью погружённый в работу, хмурящийся, если дело касалось финансирования и экономики, — отвлекался на неё, часто заходящую в его кабинет.
— Поверь, знаю, — усмехнулся он, касаясь её живота ладонью и ощущая слабый толчок.
— Она снова это делает, — Сакура замерла. — Хорошо хоть, не так долго, как прошлой ночью. Я думала, что не переживу, — усмехнулась она, напоминая о том, как их дочь очень хорошо потянулась, упёршись пяткой так, что Харуно не могла пошевелиться, смотря на то, как на животе появился небольшой бугорок.
— Шизуне говорила, что всё проходит, как надо, — тихо произнёс Саске, поглаживая её живот. — А ещё когда-нибудь ты перестанешь ходить в моих вещах.
Сакура прижалась чуть плотнее, поднимая к нему руки и улыбаясь от ощущений его тёплых губ на виске.
— Нет, но конкретно сейчас мне в них гораздо комфортнее и не так тесно, — быстро обозначила она. — Считай, что это одна из самых банальных и девчачьих прихотей, от которой я не откажусь.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Учиха, обнимая Сакуру и накрывая её губы своими. Сжимая пальцы на ткани своей же рубашки, чувствуя тепло её тела. — Я надеюсь, что до конца года уже не увижу тебя в офисе.
Сакура нахмурилась. Декабрь близился к завершению, и следовало бы, наоборот, не отвлекаться от проектов, которые они завершали. Но Саске не особо отличался от Итачи, который опекал Изуми во время беременности. Он так же настаивал на том, что теперь Сакура могла сполна насладиться работой из дома. Как всегда и хотела. Только, удивительная вещь, в этот раз её невозможно было удержать в квартире, потому что она оставалась одна.
— Но я не хочу сидеть дома, — буркнула Сакура. — Я беременна, а не больна, и мы, кажется, это проходили с Изуми. Ничего плохого не случилось! Поэтому я буду ездить с тобой на работу, — тут же обозначила она, смотря ему прямо в глаза. С напором. Упрямством. Хитростью.
Вероятно, мысли о том, что Сакура могла хотеть одно, а через секунду — другое, заставили Учиху усмехнуться.
— Только чтобы не было как в прошлый раз, — напомнил Саске. — Увижу, что ты поднимаешь что-то тяжелее стилуса от твоего планшета… — и этот тон был очень похож на угрозу. Но заботливую.
— Я могу не выходить из твоего кабинета, — мгновенно предложила Сакура. — Меня бы устроило, почему я вообще спрашиваю? — сама же ответила на свой вопрос она и посмотрела на Саске. — У тебя как раз мягкие диваны, я даже полежать смогу.
— Складно думаешь.
— И соответственно, — продолжила Сакура, — как только ты скажешь, что надо домой, я уже буду готова. Даже не придётся тратить время от ходьбы по кабинетам, — она улыбнулась, проведя пальцами по его торсу. В ней время от времени всё ещё шалили гормоны, но Шизуне не рекомендовала практиковать интим к пятому месяцу беременности, ссылаясь на индивидуальные особенности Сакуры. А жаль. Чертовски жаль.
— Ладно, — согласился Саске, покачав головой. — Ладно.
— Дядя Наруто! — воскликнула Сарада, пока обнимала папу.
Ино и Сакура поднялись с качелей, на которых всё это время сидели, чтобы подойди к ним. Узумаки сразу же улыбнулся, протянув к Сараде руку, к которой она рефлекторно потянулась, дав «пять». Их постоянное приветствие.
Саске взглянул в сторону, заметив около дома тот самый синий фургон. Он довольно давно его не видел, учитывая, что Кизаши начал чаще на нём ездить в последнее время. В особенности — после рождения Сарады. Почему-то именно этот момент стал для Учихи чем-то вроде напоминания. Кто бы мог подумать, что именно
эта машина стала спасительным кругом для него и Наруто тогда? А ведь прошло уже пять лет. И маленький смысл жизни сейчас радостно мурчал ему на ухо. Саске всегда спокойно относился к детям. Никогда не замечал за собой бурю и водоворот эмоций, которые можно испытывать от осознания становления родителем. Каждому своё и по-разному. Но когда в их с Сакурой жизни появилась Сарада, всё стало иначе.
Учиха повернулся в сторону Сакуры и Ино: они всё ещё разговаривали друг с другом, пока медленно шли к ним с Наруто по сочно-зелёному газону. Он довольно долго не виделся с Сакурой: они сменяли друг друга с командировками, а когда возвращались домой — старались уделить время Сараде. Их семейный бизнес рос, работы было больше, контрактов и партнёров — тоже. И сейчас, когда его взгляд прошёлся по Сакуре — явно похудевшей с последней их встречи, — что-то внутри неприятно царапнуло.
— Ино, прекрасно выглядишь, — тут же нашёлся Наруто, протянув к ней руки. — Как самочувствие?
— Ты как всегда галантен, — усмехнулась она, обняв его. — Очень даже хорошо, что я, что наша малышка.
— Виделся с Саем, он вроде как переживал.
— Он и в первую беременность переживал, — махнула рукой Ино. — Его беспокойство было бы меньше, если бы работы было также меньше. — Она посмотрела на Саске, но тот явно прослушал её фразу: — Я могу на них смотреть вечно.
Наруто хохотнул.
Сакура покачала головой, просовывая руку к пояснице Саске и приобнимая его. Она соскучилась по его теплу, запаху и прикосновениям. Иногда ей казалось до боли очевидным, что насытиться лишь одними взглядами, когда Учиха с Сарадой, когда поддавался на игры, проводил с ней время, — недостаточно.
— Потому что мама с папой милые, — тут же произнесла Сарада.
— О да, — тут же усмехнулся Наруто, — спору нет. Так, собираем вещи — и вперёд? — перевёл тему он. — Я как раз помогу и поеду к Хинате.
— Заодно меня подкинешь, — сразу подсуетилась Ино. Она обожала те моменты, в которые Наруто и Хината оставались в Токио. За эти пять лет они тесно сдружились.
— А можно Цири со мной без переноски сидеть будет? — мигом спросила Сарада, взглянув на маму. Сакура попыталась скрыть улыбку, сжав губы.
— Как папа скажет, так и будет, — её голос вибрировал; она не поворачивалась, чувствуя его взгляд на затылке. Уж сколько лет бы ни прошло, а Саске всё так же не любил шерсть, особенно в машине.
— Можно же? — Сарада немного толкнула его плечо ладошками. — Папа!
— Я бы не пережил такой подставы, — хохотнул Наруто, идущий рядом.
Взгляд Саске скользнул к Сакуре, которая сразу сделала вид, что смотрела в небо — и куда угодно, только не на него. Обычно она не перекладывала ответственность, но, кажется, всё-таки очень любила ставить его в подобное положение перед дочерью. Ведь Сакура знала, он не сможет ей отказать.
— А я потом уберусь, — вдруг произнесла Сарада. — Как делают эти, как их, когда моют машины?..
— Тем более, — кивнула Сакура, замечая, как Саске мотнул головой.
— Ладно.
Ино хихикнула. Как же её это умиляло. Сарада была забавной смесью характера Саске и эмоций Сакуры.
***
Ох, Сакура знала, что значило его
«ладно». Саске по-своему любил Цири, смирился с тем, что она приходила на нём спать, даже с тем, что обожала лежать на его вещах, стоило ему просто положить их на диван или кровать, пока одевался на работу. С машиной и вовсе отдельная история. Сарада не в первый раз просила о таком — уж она как раз обожала Цири, холила и лелеяла, как только могла. Но в долгой дороге чаще всего Сарада быстро засыпала. Цири же будто знала, когда стоило свернуться клубочком и мурчать во сне, а когда можно
(нет) и пошалить.
Этот раз ничем от других не отличался. Она протиснулась между сидений, прошлась по бёдрам Саске. И прямо перед его носом прыгнула на торпеду, удобно разлёгшись над панелью приборов. Взгляд Учихи оставался таким же, как и всегда. Сакура еле сдерживалась, чтобы не засмеяться и не разбудить Сараду.
Поэтому, когда они вошли в квартиру, она наблюдала за тем, как он молча прошёл в комнату, сразу опустив дочь на кровать. Сакура не знала, как Саске мог так научиться поднимать её, не разбудив. Настолько аккуратно, что Сарада в его руках даже не дёргалась из-за смены положения. И она не отводила глаз от него, ощущая в груди радость и ноющую тоску.
— Если что, я сама уберусь в машине, — сообщила Сакура, когда Саске прикрыл за собой дверь.
— Не нужно, — отмахнулся он. — Всё равно планировал гнать её на техобслуживание, сам займусь. — Учиха подошёл ближе, протянув руку к талии Сакуры. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— М? — Сакура удивилась вопросу. — Ну, разве что устала после поездки на Хоккайдо, а так нормально. А ты?
— Ты похудела, — наконец высказал то, о чём думал. — Съездил нормально, но в конце недели снова придётся уехать.
— Разве? — Сакура опустила глаза на себя. — Не думаю, — а потом обняла Саске: — Просто ты меня мало видишь и внимания совсем не уделяешь, — последнюю фразу она произнесла, мастерски изображая
обидку.
— Аналогично. — Его руки прошлись по её спине, застывая на ягодицах.
— Папа!
Голос Сарады не был чем-то внезапным, но оставался неожиданным. Сакура выглянула из-за Саске, пока он повернул голову; за прикрытой дверью послышались шаги, и через пару мгновений она появилась в проёме, потирая глаза.
— Почему вы с мамой меня не разбудили? — Саске выпустил Сакуру из кольца своих рук. — Я хотела попросить заехать в магазин!
— М, — Сакура подошла ближе, присев рядом с ней, — а почему не сказала, пока не уснула, солнышко? Мы бы заехали.
— Я держала в голове, а потом оно само, а теперь у меня все планы порушились, — Сарада вдруг взмахнула руками и сложила их на груди. — Не люблю, когда рушатся планы!
— И что же у тебя были за планы? — Саске усмехнулся, остановившись позади Сакуры.
— А мы с Чоу-Чоу хотели заняться лепкой из глины, — начала Сарада. — У неё мама была на курсах и сделала очень классные фигурки, — перечисляла она. — Я подумала, что если у меня так получится, то это ведь можно столько всего интересного делать!
Сакура улыбнулась. Ещё на моменте
разрушенных планов перед глазами пролетел образ Саске.
— Пока магазины не закрыли, мы ещё можем успеть, — пожала плечами Сакура. — Пойдёшь?
— Да! Потому что Чоу-Чоу, представляешь, она попробовала, ей не понравилось, и она бросила, даже не закончив, — с такой же экспрессией рассказывала Сарада. — А ведь не всё же получается с первого раза, но она меня не послушала.
— Не все такие усидчивые, как ты, — ответила Сакура и посмотрела на Саске: — Может, ты попробуешь, и тебе тоже не понравится?
— Я бы хотела довести до конца, чтобы всё уметь, — говорила она уверенно, шагая в коридор мимо родителей.
— Я так понимаю, — шепнула Сакура, — она ещё не выучила слово «стабильность», чтобы совмещать его со своим планированием, — с ехидством посмотрев на Саске, она уже буквально не намекала, а говорила прямо, откуда ноги росли.
— Замечу, что ты чаще при ней разговариваешь о работе, — Учиха не оправдывался, но усмехнулся, когда они вместе шагнули вперёд.
— А кто меня этому научил? — Сакура отклонилась назад, уперев руки в бока. — Работе, стабильности и планированию?
Она с хитростью наблюдала за тем, как Саске, не скрывая, уходил от ответа и в принципе — в коридор, вслед за дочерью. Улыбка не исчезала с её лица ещё достаточно долго, вплоть до магазина, выбора глины и прочих материалов, на какие падали руки и глаза Сарады. И главное, ей почти невозможно отказать — на каждый товар у неё был аргумент — всё нужное, всё важное.
— А вдруг я добьюсь высот и стану лучшим лепщиком глины? — говорила она, сидя на заднем сиденье машины.
Сакура тихо рассмеялась.
— У тебя ещё будет время, — произнёс Саске, — выбрать себе профессию.
— Она будет художником-керамистом, — поддержала Сакура. — Не мешай ей.
— Керамистом? — послышалось от Сарады.
— Да, милая, — она развернулась на сиденье, посмотрев на дочь. — Тот, кто работает с глиной, лепкой и обжигом.
— Мне нравится! Рисовать я уже умею, — мечтательно представила она. — Буду работать в папиной фирме и делать всякое разное для твоих рисунков со зданиями.
— М-м, — Сакура покосилась на Саске. — Я думаю, папе очень понравятся новые элементы декора в наших проектах.
— Ура!
***
Сакура обожала Сараду. Она всегда горела энергией и позитивом, хотела объять необъятное и попробовать много всего, стреляя в них с Саске их же словами. Теми, которые они неосознанно проговаривали при ней, занимаясь работой, решая какие-то проблемы, ведя переговоры по видеосвязи. Сарада всё впитывала как губка. Копировала их действия и постоянно убеждала в том, что она со всем справится.
А потом она ложилась спать, и, глядя на неё, Сакура никогда бы в жизни не подумала, что такой милый ребёнок мог поставить в тупик своими словами и планами на жизнь.
Встав рано утром на следующий день, Сакура по привычке подошла к её комнате, заглянув одним глазком и убеждаясь, что Сарада сладко спала, ютясь в игрушках и тёплом одеяле. Прикрыла дверь, оборачиваясь и возвращаясь в спальню. Сегодня у них с Саске — один из тех дней, шедших после командировки, когда была возможность отоспаться. Учитывая, что в последнее время они оба часто начали пропадать в разъездах, — цеплялись за любую возможность восстановить силы.
На часах сменилась минутная цифра —
7:25.
Сакура кинула взгляд на Саске. На его обнажённую грудь, ровно вздымающуюся от спокойного дыхания. Руки, лежащие поверх одеяла, собравшегося чуть ниже живота. И ей так хотелось, чтобы эти мгновения не кончались никогда. Те самые, когда внутри неё самой загоралось что-то такое горячее, пускающее по венам импульсы, туго затягивающиеся и в груди, и внизу живота. Она прикусила губу, ухмыльнувшись. Сомневалась, что Саске простил бы ей утраченные минуты сна, но когда Сакуру это останавливало?
Она подошла к кровати, опустив на край колено. Подползла ближе, мягко выдохнув около уха Саске и лизнув мочку. Опустила руку ему на грудь, легко касаясь кончиками пальцев горячей кожи. Повела вниз, утыкаясь в его ладонь, огибая её и скользя под края одеяла. Чувствуя ткань его боксеров и то, как член под ними дёрнулся от маленьких махинаций Сакуры.
— Просыпа-а-йся, — прошептала она, мазнув кончиком носа по его щеке. — До-ро-го-й, — почти шипела, обдав его губы дыханием.
Саске поморщился. Всего на секунду, прежде чем рукой накрыл ладонь Сакуры у себя на члене. Теснее. Жёстче.
— Смотрю, ты выспалась? — прохрипел он ей в губы; речи о сонном взгляде уже не было. — Хм?
— Решила, что, если сама не сделаю, внимания ты мне не уделишь никогда. — Сакура, вторя действиям Саске, давила на его эрекцию, сильнее возбуждая и дразня. — К тому же какие-то учёные, возможно опять британские, провели очередные опыты-исследования и выявили, что утренний секс, примерно в районе семи тридцати утра, благополучно сказывается на настроении и приливу энергии в течение дня.
— Зря времени не теряешь, — хмыкнул он. И Сакура видела, как тёмные радужки его глаз сверкнули в поглощающем его желании.
Саске коснулся её талии второй рукой, опуская и цепляя резинку её пижамных шорт. Стягивал по ягодицам, скользя пальцами между ними к промежности.
— Ну, может, ты должен сам проверить, в каких местах я похудела, — Сакура облизнула губы.
— Сарада?
— Ещё спит. — Она мелко нацеловывала его щёки, линию подбородка, шею. — И учитывая, во сколько она вчера заснула, — пока не встанет.
Саске обхватил её рукой, быстро прижав к матрасу; скользнул пальцами по животу вниз и быстро потянул бельё в сторону, по бёдрам к сжатым коленям. Сакура только и успела, что чуть махнуть ногой, отбрасывая одежду. Раздвигая перед ним бёдра и ощущая, как его пальцы накрыли клитор, массируя и теребя. Мягко раздвигая складки к влажному влагалищу, проникая внутрь, а он сам — зацеловывал её уста, грудь, живот.
— М, — Сакура укусила его губы, цепляясь руками за покатые плечи; скользя ниже, поглаживая и сжимая ягодицы, стягивая боксеры. — Как я по этому скучала, — тихо мурлыкала она на ухо Саске. — Начинаю ненавидеть командировки.
— Скоро будет… —
«получше», но фразу он так и не закончил; произнёс тихо и запнулся на слове, когда Сакура снова опустила ладони на его член, обхватывая его в плотное кольцо пальцев и стимулируя, поглаживая. — Чуть медленнее,
милая.
— Не растягивай удовольствие, ну, — прохныкала она, двигая вверх-вниз и делая всё, чтобы его головка коснулась промежности.
У него буквально многократно обострялись все ощущения, срывая к чертям контроль. Саске хотел её, порой слишком сильно, но эти желания отходили на второй план. Не были столь важными сейчас в их жизни, чтобы утопать в спазме удовольствия так внезапно. Неожиданно. Но в это мгновение… Саске ощущал жар её тела, влажность между ног и то, как она сжимала внутренними мышцами его член, когда он вошёл до упора. При каждом его проникновении, скольжении внутри неё, увеличивающемся ритме. Глухих шлепках его бёдер о её ягодицы. Видел, как Сакура сильнее сжимала пальцы на его коже, закидывала голову; как содрогались её груди и напрягался живот. Она была
такой тихой; рвано дышала, стонала ему в рот, извивалась, когда он опускал пальцы к её клитору вновь и вновь, подводя к оргазму. Чувствуя пульсацию внутри неё и тихо шипя. Сам от удовольствия ей в плечо.
— Не… выходи, — Сакура выдохнула ему на ухо.
— М? — Их взгляды встретились, а губы чуть вытянулись в улыбке.
— Ну а вдруг, о! — У неё задрожали ноги. Она теснее прижала их к бокам Саске, ощущая по телу одну большую сенсацию, разливающуюся по всем нервным окончаниям. — Вдруг я хочу видеть тебя играющим не только с дочерью…
— Если ты сама к этому готова. — Он мягко поцеловал её в висок, а потом усмехнулся: — Сколько бы ты у меня ни переняла, а всё-таки к внеплановым моментам ты испытываешь большую страсть.
— Потому что в ней есть ты, — Сакура рассмеялась и сама.
— Папа! Мама!
Оба обернулись на дверь.
— И Сарада, — не удержалась от очередного громкого смешка Сакура, запрокидывая голову на подушку. — Да, милая, мы уже встаём, подожди нас на кухне.
— Вас точно не надо спасать? — звонкий голосок дочери и её вопросы только усиливали желание смеяться. Дверь-то была заперта.
— Всё в порядке, не переживай, — отозвался Саске, чувствуя руки Сакуры на груди.
— Слезай, — попросила она. — Выйдешь к ней, пока я сбегаю в душ.
— Можешь полежать немного, — Саске говорил с явным намёком, чуть приподнимая бёдра Сакуры. — Время ещё есть.
— Я тебе не угрожаю, но, если ты сейчас не уйдёшь, вечером я оставлю Сараду с Микото и затрахаю тебя до беспамятства. Иди уже! — Её колено скользнуло по боку, пока он поднимался над Сакурой.
— Не планируй — тогда получится, — подколол он её и, приведя себя в порядок, вышел к дочери.
Сакура только покачала головой, улыбаясь и сладко потягиваясь в постели. Это утро оказалось просто потрясающим. Может быть, британские учёные были на пару процентов правы. Настроение поднялось как по заказу. Шикарно же, ну?
***
