Stairway to the skies

Чужая сигарета интимно коснулась тлеющей между губами Роджера, вынуждая его вынырнуть из собственных мыслей. Смешливый взгляд серо-зеленых глаз, уставившихся на него заставил попытаться вспомнить их обладателя, что удалось сделать лишь после того, как тихий переливчатый смех проник в сознание, развеивая клочья заполнившего его липкого тумана. — Дики… — получилось немного более хрипло, чем хотелось бы, чертов Фредди, чертовы распевки, — Чертов Галилео, черт его дери! — неожиданно звонко вырвалось из измученного пением и обожженного горячим дымом нутра. Роджер улыбнулся и прочистил горло, по которому, кажется, хорошенько прошлись мелкой наждачкой, оставив ощущение песка и противного движения мышц. Ему никогда не нравилось понимать, как работает организм, но остатки образования ни в какую не собирались покидать тёмные углы мозга, всплывая в самый неожиданный момент. Это ощущение заставило нахмуриться, поджав губы и отвернувшись от внимательно его изучающего посерьезневшим взглядом Джона, всё стоящего напротив, заставляя собраться, сосредоточившись на постороннем, делая вид, что стоящее неподалёку дерево вызывает и заслуживает гораздо больше уделенного ему внимания. Описав неопределенную дугу, Роджер закончил движение, сложив руки на груди и снова затянувшись сигаретой, выпуская сизый дым, как будто вновь задумавшись над чем-то. Джон кивнул, прищурившись и позволив появиться намеку на улыбку, щелчком выкинул свою сигарету, чуть наклонил голову, прислушиваясь к доносящимся до них звукам — странной смеси смеха, гитарных аккордов и спорящих голосов. Покачал головой и обернулся, взглядом приглашая Роджера вернуться. Словно протягивая ему руку, на кончиках пальцев которой задержалось солнце, уже окрашивающее всё вокруг в тёплый оранжевый свет. — Королева ждёт тебя… Голос как будто прозвучал в самом воздухе, заставляя Роджера вновь резко вернуться в реальность с глубоким вдохом втягивая сухой и горячий запах разогретой пыли и густой аромат трав. Дики, уже почти поглощённый тёмным проемом двери, обернулся. Роджер даже был готов поспорить, что он удивлённо приподнял брови и всё его лицо выражает искренее недоумение. — Я сейчас приду, — хрипит Тейлор, улыбаясь и поднимая руку с зажатой между пальцами тлеющей сигаретой. — Я сейчас приду… — шепотом повторяет он спине, скрывшейся в дверях и прислушивается к сначала замершим, а потом вновь начавшим набирать силу звукам внутри помещения. Вновь послышались аккорды, голоса, едва уловимый смех. Неожиданно Тейлор понял, зачем Фредди так мучает их, заставляя снова и снова повторять набившие оскомину слова. — К чёрту тебя, Фредди! — неожиданно громко и четко произносит Роджер, прежде чем окончательно повернуться к заходящему солнцу спиной, шагнув в ту же самую темноту неизвестности, где только что пропал Дики. — Найдется в этом доме молоко с мёдом или мне пойти стучаться к соседям?! Давайте быстрее, пока моё горло не разорвало в клочья от твоего ослиного упрямства, Меркьюри! — Голос Роджера мелкими камешками отскакивает от деревянных стен, падая на землю жемчужинами и, через время, сонный воздух разрывает высокий чистый звук, вырвавшаяся последняя попытка, едва не оставившая своего создателя окончательно без голоса.

***

Солнечный луч заглядывает в высокое, почти под потолком, окно, прочерчивая быструю линию по стене, ставя точку после последнего на этот день «Галилео» от окончательно осипшего Роджера, уже не слушающего Фредди, тараторящего что-то о том, что он может лучше, стоит только постараться. Всё тонет в густой как свежий мёд тишине летних сумерек. « — Королева не слушает оправданий…»