I'm a bitch, I'm a boss

– Изуку! Изуку-кун! Ты вообще меня слушаешь? – кто-то тормошит Мидорию за плечо, но он отмахивается от этого, продолжая расфокусированным взглядом смотреть в пустоту. Вчера они с матерью были в суде. Это… было так неприятно. Нет, Изуку знал, что именно суд разбирает такого рода вопросы, они по праву проходили, что только у суда есть полномочия рассматривать такие вот уголовные дела. Но этот опыт оказался болезненнее, чем он рассчитывал. Никаких старых чувств не проснулось, хотя Мидория этого и опасался. Но вот новые эмоции его обуяли. Страх. Липкий и тягучий. Отвращение. Когда он увидел Марка на скамье подсудимых, у него от переизбытка воспоминаний защемило сердце. Изуку краем уха слушал, что там происходило. Ему было слишком дурно… Доказательств оказалось недостаточно, поэтому дело отложили до выяснения новых обстоятельств. Однако после всего этого Мидория всерьез начал думать о том, что его обвинения кажутся беспочвенными. Если они ничего не докажут? Утром Инко предлагала сыну остаться дома. Но тот отказался. Один в своей комнате он бы совсем сошел с ума. Школа – некоторое развлечение. – Изуку-кун! – кто-то вновь с беспокойством в голосе зовет его по имени. Омега вздрагивает, моргает и наконец обращает внимания на одноклассника. – Э… о… Юга, – он виновато улыбается, – извини, я задумался, – тихо говорит Мидория. Аояма вздыхает. – У тебя болезненный вид. Что-то случилось, ты заболел? – Нет, – Мидория равнодушно пожимая плечами. Не хочется ему выливать на Югу помои своей души. Он устремляет взгляд вперед и встречается с обеспокоенными глазами Шото. Тот смотрит на него из-под полуопущенных ресниц, губы вытянуты в тонкую ниточку. Изуку вопросительно приподнимает брови. Они вроде не друзья, чего бы Тодороки о нем волноваться? – Может, сходишь в мед.пункт? – тревожится Аояма. – У тебя потерянный вид, – он подпрыгивает и кладет Мидории ладонь на лоб. Тот уже даже не вздрагивает. Юга жутко контактный. Да и стиль их общения после расставания ни капли не изменился. Разве что теперь они не целуются. Изуку до сих пор кажется, что начали они встречаться только из любопытства. Аояма, по крайней мере. А он сам пытался забыться. Запутался сильно. – Нет, – Изуку натягивает на лицо улыбку. – Всё в порядке, – слащаво говорит он. Юга вздрагивает. Он всегда теряется, когда Мидория начинает говорить таким тоном. Аояма кивает и садится обратно на свой стул. Он слишком беспечный, чтобы распознать в словах друга фальшь. Зато Шото куда более внимательный. Он склоняет голову набок и подпирает её рукой, внимательно глядя на Изуку. В класс вошел учитель, начал очередной скучнейший урок. Мидория не слушал. Весь школьный день так прошел. Боясь излишнего беспокойства со стороны Юги, Изуку улыбался и отвешивал ему глупые комплименты, от которых Аояма постоянно краснел. После школы Юга радостно объявил, что идет сегодня с папой куда-то там и убежал, чмокнув напоследок Мидорию в щеку. – Пока-пока, – тихо повторил Изуку, провожая его глаза. – Какой пустой, серый взгляд, – заметил Тодороки, что вышел из раздевалки и поравнялся с ним. – Переживаешь, что расстался с таким чудом? – Нет. – Хм, а чего так? Аояма ведь замечательный. Может, мне с ним замутить? – весело спросил Шото, пытаясь поддеть Мидорию. Об их недавней стычке он всё ещё не забыл. Но Изуку только весело рассмеялся. – Пф, не дури, – он махнул рукой, – ты ему не понравишься! – заявил весело. – Это ещё почему? – обиделся Тодороки. – Ну, – Мидория хмыкнул, – нам, омегам, не нравятся альфы. Особенно такие, как ты, – объяснил весело он. – Такие, как я, это какие? – с прищуром утонил Шото. – Такие… – Изуку поморщился, – альфа-альфы. Грубые, невнимательные. Неэмоциональные, даже бесчувственные! – С чего ты решил, что я такой? – Пускай ты и другой. Малыш, Юга встречался со мной. Со мной, понимаешь? После меня от тебя он тошниться будет, – заверил его Мидория и, приплясывая, направился к воротам. Тодороки, оскорбленный до глубины души, направился следом. – Тебе не кажется, что у тебя слишком высокое самомнение? – едко спросил он. – А тебе не кажется, что у тебя слишком короткий член? – отозвался спокойно Изуку, не поворачивая головы. – Чего? – альфа отскочил. – Да что у тебя всё к этой теме сводится. При чем тут это вообще! – М, – Мидория улыбнулся уголками губ. – При том, Шоточка, что об этом я не могу судить ровно так же, как и ты о моем самомнении. Может, я использую столь высокомерные фразы из-за заниженной самооценки и страха? Вдруг это просто защитная реакция! Тодороки недовольно закатил глаза. Изуку определенно над ним издевается. – Можно тебя до дома проводить? – вдруг неожиданно учтиво поинтересовался он. – Нет, – мгновенно отозвался Мидория. Шото погрустнел. – Что ж… – Но пройтись рядом со мной до моего дома ты можешь, – тут же добавил Изуку, улыбнувшись. Альфа растерялся. – Э… класс, – он нервно усмехнулся. Омега его реакции сдавленно фыркнул. – Можешь ответить на один вопрос. Ну, только честно, – спросил он неожиданно серьезно. – Э… – Тодороки напрягся, – да, – кивнул он настороженно. – У тебя какие-то проблемы в семье? – Изуку печально вздохнул, – или ты боишься людей? У тебя, как вижу, нет друзей… – Э… – Шото отпрянул. Не это ожидал он услышать. – Нет. Нет! – Нет? – повторил удивленно Мидория. – Значит, я ошибся. – Действительно, не слыхано. Ты и ошибся! – нервно воскликнул Тодороки. Изуку его колкость пропустил мимо ушей. – Просто мне казалось странным, что ты вдруг резко начал общаться с нами. Даже, скорее, со мной. Решил, что, может, у тебя не было никогда друзей… – Даже если это так! – Шото нервно дернулся, – с чего бы мне начинать общаться с тобой! Себя хоть видел?! – Всё просто, – Мидория спокойно пожал плечами. Сейчас он был удивительно спокойным и серьезным. Даже излишне громкий голос Тодороки ничуть его не тревожил. – Общаться с одноклассниками-альфами? Нет, это себе дороже. Я пробовал – не понравилось, не рекомендую. Они излишне… м, самоуверенные, что ли. И тебя, такого забитого и жалкого, не стали бы воспринимать всерьез. Беты себе на уме. Значит, остаются только омеги. Они же добрые, понимающие. Но омег в нашем классе не много. И желанием с альфами общаться они не горят. А я… ну, не то, чтобы сильно общительный, но, в некоторой мере, контактный. И с характером, ты не станешь бояться меня обидеть. Вот я и подумал, что причина в этом. – Э… – Шото удивленно покачал головой. – Ну, может, я просто тебе понравился, – пошутил Изуку, а Тодороки напрягся. Слишком уж серьезно Мидория это сказал. – И ничего ты мне не понравился, – насупился альфа. – Действительно. Наверное, тебе вообще омеги не нравятся, да? Может, ты у нас по альфам? – весело предположил Изуку и захихикал. Тодороки насупился. – Зачем ты меня подкалываешь? – Ну, ты первый начал. – А зачем ты подхватил? – Ммм, – Мидория прикрыл глаза, подставляя лицо солнышку. В полном молчании они шли около минуты. Шото о чем-то очень серьезно думал, еле заметно шевеля губами. – На самом деле, – он глубоко вздохнул, – то есть… А что, если ты правда мне нравишься? Ну, может, я начал общаться с тобой, потому что влюбился? – Шутишь? – Изуку улыбнулся уголками губ, грустно на него посмотрев. – Не надо. Не надо этого, – тихо проговорил он. Его веселость в миг куда-то испорилась. – Почему? – удивился Тодороки. Он подошел ближе и осторожно постарался взять Мидорию за руку. Тот отпрянул. – Не надо, – с нажимом сказал он. – Я серьезно. Прекрати. – А если я тоже серьезно! А если я не шучу! – Шото подскочил к нему, от напряжение, кажется, его глаза расширились. Изуку смотрел на него удивленно, а после отвернулся, поджав губы. – Если? Так да или нет? – сдавленно спросил он. Голос звучал тихо, разбито. Как бы ни старался Мидория быть прежним, веселым и легким, он не мог. – Д-да, – сипло выдавил из себя альфа. – Ты… если я правильно понимаю свои ощущения, мне нравишься. – То есть, ты не уверен? – вернул себе прежнее выражение лица Изуку. Он ухмыльнулся, – подумай-ка ещё. Ну правда. Да-да, я понимаю, в меня легко влюбиться, – омега взмахнул волосами, – но всё же, может, ты просто обольщен моей красотой? Подумай над этим ещё. А как подумаешь, м… не приходи. – Что с тобой? – Тодороки склонил голову набок, с беспокойством его осматривая. – Что с тобой? – вновь протягивая к нему руку. – Секунду назад ты был огорчен. А две секунды назад весел. Мидория-кун, с тобой происходит? – Ничего, – Изуку нервно хихикнул. – Твои слова ввели меня в ступор, не более. Со мной всё в порядке! – его истерический смех вонзился в сердце альфы острым клинком. Шото вздрогнул. – Я слышал, как это же ты говорил Аояме, – тихо вздохнул Тодороки. – Он очень хороший, добрый, заботливый. Но… не слишком внимательный и догадливый. Тебе удалось одурачить его своими пустыми словами. Со мной этот номер не пройдет. Мидория поежился. Он искоса посмотрел на альфу и сразу же отвернулся. – Со мной всё в порядке, – с нажимом заявил омега. – Это не так, – вкрадчиво проговорил Шото. – Твоё настроение так быстро меняется. Могу думать, что тебе очень плохо. Но ты скрываешь это за искусственным образом. Не знаю, зачем. Или не хочешь зазря тревожить других, или это защитный механизм психики, – задумчиво протянул он. – А ты что! – Изуку оскалился, обернувшись на него, – психотерапевт?! Хватит. Лезть. Ко мне. В душу! – он тихо зарычал. Тодороки отшатнулся. В молчании они прошли ещё две минуты. – Извини, – тихо сказал Шото и вздохнул, – я не хотел тебя задеть. Просто… ну… ты мне правда нравишься. И мне интересно всё, что с тобой происходит. – Не надо, – омега тихо застонал, – не надо в меня влюбляться. Найди себе кого-нибудь получше. – Разве есть кто-то лучше тебя? – засмеялся Тодороки. – Ммм, – Мидория отвернулся. – Неужели плохо, когда в тебя кто-то влюбляется? – Плохо. – Почему? – А у тебя не было такого опыта? – удивился Изуку. Его лицо на мгновение просветлело. Шото смущенно отвернулся. Стыдно немного такого признавать. – Ну да. За всё время школьной жизни в меня никто не влюблялся. А если уж и влюблялись, то молчали в тряпочку, – пробубнил он. Мидория захихикал. – Понятно. Так или иначе, – но мгновенно он снова погрустнел, – я не хочу, чтобы ты был в меня влюблен и проявлял ко мне внимание и интерес. Не надо. Это лишние проблемы на мою голову. – Почему? Это не станет для тебя проблемой. Наоборот, решением твоих проблем. У тебя ведь что-то случилось! Расскажи мне, – альфа с заботой во взгляде на него посмотрел. Изуку передернуло. – Хватит лезть ко мне в душу, – повторил он устал. – Не надо. Не надо, – его голос превратился в шепот и стих. Мидория опустил голову, весь ссутулившись. – Можно я попробую угадать? – осторожно поинтересовался Тодороки. – … – У тебя случилось что-то плохое, что тебя разбило. И теперь ты держишься только своим искусственным образом высокомерного крутышки? – серьезно спросил Шото. Его голос звучал спокойно и строго. Он не шутил, даже и не собирался. Изуку удивленно на него посмотрел. Для него было довольно диким, что кто-то пытается о нем позаботиться, беспокоится… – Нет, – Мидория покачал головой, усмехнувшись уголками губ. – Не правильно, – заявил он и засмеялся. Вот только смех его был глухим и пустым, а не таким звонким, как раньше. – А что же правильно? – Не важно. Тодороки-кун, ты, – омега вздрогнул, ведь редко обращался к людям по имени, – ты хороший, кажется, даже очень классный, правда. Но нам с тобой не по пути. Я устал. – Так в чем же правда? – не обращая внимания на его слова, спросил Шото. – Что случилось? Я был уверен, что смог прочесть тебя правильно. – Ишь какой! – Изуку неожиданно весело засмеялся. – Читать людей не так просто, родной! Особенно, если этот человек – я, – на его лице появилась самовлюбленная улыбка. – Действительно, – альфа закатил глаза, тоже смеясь. – Правда в том, что это не образ. Я правда такой. Высокомерный, смелый, где-то даже самовлюбленный. Наверное, это звучит чересчур пафосно, но я правда такой и мне нравится таким быть. Надо уметь класть болт на чужое мнение. – Да? – изумился наигранно Тодороки. – А мне мама в детстве говорила, что людей надо уважать. – Не путай уважение с уступками, – фыркнул Мидория. – Если ежесекундно не будешь показывать свою доминантность, то тебя мгновенно нагнут и сядут на шею. Я это очень быстро понял. Если тебя матерят – матери в ответ. – Хо, какой, – засмеялся Шото. Изуку лишь рукой махнул. – Да, – он вздохнул, погрустнев, – я такой. По крайней мере, я всегда был таким, – тихо проговорил омега. – Был? – Да. Сейчас я не могу. Пытаюсь снова себя так вести, но… я слишком устал, – Мидория закусил губу, искоса на него посмотрел и тут же отвел взгляд. – Устал? Почему? Что случилось? – Тодороки с горячностью заваливал его вопросами, пытаясь взять за руку. Но Изуку только качал головой. – Кое-что плохое случилось в моей жизни, ты прав, – сдавленно признал он. – И продолжает случаться до сих пор. Я… я не знаю, мне так плохо, тоскливо, страшно, – омега остановился и развернулся всем телом к альфе, выжидающего на него глядя. Тот растерянно перемялся. Он не знал, чего Мидория от него хочет, не знал, как должен себя вести. – Когда я смотрю на тебя, моё сердце стучит очень быстро, – вдруг вырвалось у Шото, и он неловко улыбнулся. Изуку нервно хихикнул. – Ты… решил, что, если будешь таким честным со мной, то я всё тебе расскажу? – улыбнулся грустно он. – Нет! – Тодороки взмахнул руками. – Просто я об этом и, чтобы как-то паузу замять, решил это сказать. Извини! Э… я… у меня голова не соображает, – пробормотал он и жутко смутился, покраснев. Мидория умиленно вздохнул. – Влюбленность – штука такая, – с легким сочувствием в голосе сказал он. – Сам проходил такое, – омега вздрогнул, в голове вспыхнули воспоминания. Он пошатнулся, закусив губу. – Что с тобой? – Шото взмахнул руками, будто собирался его обнять, но вовремя себя остановил. Они далеко не в столь близких отношениях. Был бы Тодороки омегой, они бы сблизились намного быстрее и проще. Объятия с его стороны выглядели бы нежными элементом дружбы. Но будучи альфой, таких привилегий он не имеет. – Так, вспомнил кое-что, – тихо пробурчал Изуку. – Эт-то… ну, неважно. Я хочу домой, – сдавленно сказал он и выжидающе уставился на одноклассника. Тот растерялся. – Э… я готов отнести тебя домой хоть на руках. Только где именно ты живешь? – спросил он с нервной усмешкой. – Ты меня даже не поднимаешь, – фыркнул Мидория, шутками пытаясь отогнать подступающие слезы. – Издеваешься? – Шото насупился. – Я, может, и не такой умный, сообразительный и хитрый, как ты, но точно не слабый! – Пф, – Изуку весело рассмеялся. Тодороки оскорбленно сдавленно зарычал на него. Он еле заметно оскалился и вдруг подскочил к Мидории, обхватив его руками за бедра и резко оторвав от земли. Омега испуганно вскрикнул. – Видишь, держу! – возмущенно пропыхтел Шото. – Пусти! Пусти меня! Поставь на землю! – Изуку испуганно заболтал ногами, он не чувствовал себя уверенным, перестав стоять на твердой почве. – Пусти! Ты дурак? – вырвалось у него. Тодороки замер, подняв на него глаза. Мидория замолчал, робко опустив ладони ему на плечи. Он вздохнул, закусив губу. Перед глазами всё ещё проносились обрывки воспоминаний их отношений с Марком. Стоило только вспомнить об этом, как обычным усилием воли он уже не мог выкинуть это из головы. – Да, – вдруг тихо согласился Шото и засмеялся. – Н-нет, – Изуку неловко улыбнулся, – ты не дурак, ты больной. Поставь меня на землю. – Ага, и болен я тобой, – Тодороки опустил его на ноги, всё ещё не выпуская из своих рук. – Ты такой, – Мидория нервно вздохнул и резко отвернулся, – ты бы мог мне понравиться, – тихо признал он. – Даже очень. Но… не сейчас. Я не хочу никаких отношений, я не смогу, – пробурчал омега. – Э… о, ох, – альфа отошел от него, виновато подняв руки вверх, – п-приятно слышать, – сказал он, – извини, мне не стоило тебя трогать. – Да ничего, – Изуку отмахнулся. – Было даже прикольно. Меня никто никогда не носил на руках, – протянул он грустно. – А родители? – удивился Тодороки. – Ну, разве что только во младенчестве, – вздохнул Мидория. – Ты классный и внимательный, наверное, я бы даже хотел с тобой встречаться. – Твой очередной пустой комплимент? – засмеялся Шото. – Нет, – омега усмехнулся, – это я вполне искренне. Просто у меня… был очень тяжелый разрыв. Новые отношения мне не нужны. – Разрыв? – удивился альфа. – Ты ведь… не можешь говорить об Аояме? – Нет, не о нем, – Изуку понуро повесил голову, – я начал с ним встречаться, потому что он классный. Хотя не скажу, что я был влюблен в него. Я был поглощен им, но как человеком. Хотел… забыться. – Забыться? – Ну да! – Мидория задрожал, – хотел забыться! Мне было так плохо, ужасно. Наверное, это не совсем красиво с моей стороны, но… м… я просто хотел перестать чувствовать пустоту внутри. Но мы с Югой быстро поняли, что… вместе просто потому, что, хотим чувствовать себя в безопасности, хотим счастливых отношений. И решили разойтись. И я теперь снова… чувствую себя ужасно! Я… – Изуку всхлипнул. Только сейчас до него дошло, что он выливает помои своей души этому альфе на голову. Рассказывает ему самое сокровенное, о чем умолчал даже с матерью. Вот-вот и его голос сорвется, он расплачется. Не стоит никому открываться, только сделает себе больнее. – Ну же, дыши глубже, – донесся до него спокойный голос Шото. Тот слушал со всей внимательностью и с беспокойством на него смотрел. – Ох, – Мидория закусил губу и вымученно на него посмотрел. Вновь подумал, что это такое он делает. – Ты не должен всего этого слышать. – Но тебе же плохо. Я хочу тебя поддержать, – альфа протянул к нему руку, осторожно погладив по плечу. – Если выговоришься, тебе может стать легче. И я… попробую тебя поддержать! – Я… я… мой парень, бывший. Он… был таким хорошим, я его очень ценил, у нас были теплые отношения. А после… он… он… кое-что сделал, я… и мы расстались. Ай! – Изуку вдруг осел на землю, хватаясь за голову. Тодороки мялся мгновение. Но вскоре подскочил к нему, обняв за плечи, и поднял на него, крепче перехватив за талию. Мидория и не подумал его отталкивать. Он сдавленно плакал, тихо всхлипывая и дрожа. Шото похлопал его ладонью по спине, не зная, как успокоить. Но он чувствовал себя виноватым, казалось, Изуку плачет из-за него. Из-за того, что он заставил омегу всё рассказать. – Всё же кончилось, верно? Всё теперь будет хорошо, правильно? – постарался он приободрить Мидорию. Тот только головой помотал. Он вздрогнул ощутимо всем телом и обвил свои руки вокруг шеи альфы. – Нет. Ничего не кончилось. Ещё только вчера нас вызывали в суд. Несколько часов мы там сидели, слушали обвинения, судью… А этот урод! Адвокат! Чтоб он сдох! – Изуку затрясло. Тодороки в шоке дернулся. Он погладил его по спине. – Всё хорошо, всё будет в порядке, – вкрадчиво проговорил Шото омеге на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. Мидория от этого вздрогнул и, вдруг осознав, что творит, поспешил отстраниться от альфы. – Извини, – Изуку осторожно отошел, – эм… спасибо, – он заправил прядь за ухо и, смутившись, отвернулся.