Лунный свет

      В тронном зале Медусельда мы праздновали победу. Король и все воины отдали последнюю дань погибшим собратьям, подняв за них кубки. Но всё же это был праздник жизни. Саурон потерпел поражение, но от этого он не стал слабее, он стал только злее. А значит следующий его удар будет скорым и смертоносным. Я был опечален и встревожен… После боя я не нашел Арвен ни среди мертвых, ни среди живых. Эльфийка словно сквозь землю провалилась!       Остатки отряда Халдира забрали погибших и ушли так же внезапно, как и появились. А я не мог найти себе места. Где же она, куда она подевалась, почему сбежала? И я до сих пор не сказал Арагорну, что она билась бок о бок с нами в ту страшную ночь. Что меня удерживало, я не знаю. Может ревность, может обида, может обычное собственничество, так свойственное людям. Мне не хотелось вопросов Арагорна, отвечая на которые мне пришлось бы лгать ему. Мои мрачные мысли развеяли Эомер и Гимли. — Леголас, — баритон Эомера вернул меня в действительность, — мастер Гимли, сын Глоина вызывает тебя на пивной поединок! — он, Гимли и еще несколько рохиррим раскатисто засмеялись. — Да? Хорошо, — рассеяно ответил я, — Что надо делать? Нас подвели к столу, уставленному кружками. Рядом стоял внушительный бочонок пива. — Не проливать, не останавливаться… — начал Эомер. — И не отрыгивать! — скрипуче засмеялся Гимли. — А, это игра кто кого перепьет? — уточнил я. — Да, вроде того, — белозубо улыбнулся Эомер, — Побеждает тот, кто останется на ногах. — Я говорю тебе, князь, эльфы не умеют пить! — крякнул Гимли, приложив ладонью о стол. — Сожалею, друг мой, что ты не знаком с моим отцом, — улыбнулся я.       Пожалуй, во всем Средиземье у него были самые обширные винные погреба. Отец знал в этом толк. Кончилась эта странная людская забава тем, что Гимли свалился со скамьи на пол практически без чувств. Я отошел на улицу.       Количество выпитого принесло мне странные ощущения покалывания в пальцах и легкий туман в голове. Мне хотелось проветриться. Я вдыхал колючий ночной воздух и глядел на звездный небосклон. Звезды мерцали, словно подмигивая мне. А я думал, что весь этот драгоценный звездный свет, который так любят и почитают эльдар я бы, не задумываясь, отдал за один только миг с Арвен, за одно прикосновение, за один поцелуй. Я не знал, где она, я надеялся, что она жива. Тяжкий вздох вырвался из моей груди. Но надо было пойти и забрать моего перебравшего друга и с чьей-нибудь помощью оттащить его в его покои. Пьяные гномы становятся на редкость неподъемными для одного. Среди эльфов даже ходит шутка, что пьяный гном оборачивается тем камнем, из которого его когда-то вырезал Великий Ауле. Я вернулся в зал и тут же увидел такую картину: Эовин поднесла кубок Арагорну и не отрываясь смотрела, как он делает из него глоток. Ничего удивительного или необычного, но я вдруг насторожился. Отсев подальше, я принялся наблюдать за Арагорном.       Вот Пиппин и Мерри начали петь и плясать на столе, который им для этого специально расчистили. Все радостно хлопали, стучали в такт кружками. Арагорн подошел к Гэндальфу, и они заговорили. В конце разговора лицо Гэндальфа просияло. Вот Эовин прошла мимо и Арагорн проводил её взглядом. — Мастер эльф, я везде тебя ищу! — меня отвлек баритон Эомера, — Давай-ка оттащим твоего друга гнома в его покои. Он мертвецки пьян и храпит так, что заглушает 20 горланящих песни рохирримов! — расхохотался Эомер. Я нехотя встал и последовал за молодым князем. Гимли и правда рокотал, как обвал в горах. И, как я и предполагал, был совершенно не сдвигаем и неподъемен. Я ухватил гнома подмышками, Эомер взял его за ноги, и мы с трудом оторвали его от земли! — Да что ж он такой тяжелый? Я словно дохлого варга тащу! — спросил Эомер, тяжело дыша, когда мы поднимались по лестнице. — У нас говорят, что пьяный гном превращается в тот камень, из которого его когда-то вырезал Великий Ауле.       Моя часть Гимли была ничуть не легче, чем та, которую нёс Эомер. Наконец мы доволокли нашего пьяного друга до его покоев, а вот закинуть его на кровать оказалось невыполнимой задачей. Тогда мы решили притащить к очагу огромную шкуру и положить нашего гнома там. Гимли же несмотря на все наши усилия продолжал заливисто храпеть и, судя по всему, был не против продолжать это делать на шкуре у очага вместо кровати.       Наконец мы закрыли дверь покоев Гимли и уселись у дверей, чтобы немного передохнуть. Упражнения с «окаменевшим гномом» совершенно выбили нас из сил! — Здоров же ты пить, мастер эльф! — хмыкнул Эомер — Это крови, — заулыбался я, — Вообще я не люблю пить и не умею, а вот мой отец! — Я слыхал про погреба короля Трандуила. Ты бы выпросил у папаши винца доброго на свадьбу, а? Я удивленно поднял брови. — О, у вас скоро свадьба? — Да, такая радость! Сестрица нашла себе достойного жениха! — Правда? — я обрадовался и удивился, — И кто же этот счастливый человек, что составит княжне сердечную пару? — Да как же кто? Твой друг, Арагорн! Он разве не говорил тебе ничего? Сестра сказала, что всё уж решено и сегодня-завтра он ей признается в чувствах, а там уж и свадьба скоро.       Я онемел. У меня не укладывалось в голове. Арагорн, значит, уже всё решил? И даже не подумал сообщить об этом Арвен? Или может уже сообщил, и потому она была так нежна со мной? Может клятвы уже возвращены и кольца переплавлены? Я путался в мыслях. — Но постой, Эомер, у Арагорна уже есть невеста, леди Арвен, дочь владыки Ривенделла. — Что? Эльфийка? Не принимай на свой счет, Леголас, но какая же это партия для такого доблестного воина, как Арагорн? Какой смысл жениться на эльфийке и всю жизнь наблюдать, как время над ней не властно, но оно властно над тобой? Зачем обрекать себя на муки понимания, что однажды ты умрешь, а она будет стоять над твоим гробом юная и прекрасная, как и 100 лет назад?       Я был в полном замешательстве. Мне надо было поговорить с Арагорном. Я должен услышать это он него. Он же с такой радостью принял обратно подарок Арвен там, в Хельмовой Пади. А сейчас я слышу такие новости от Эомера? Почему он не сказал мне? Мы же не первый день с ним знакомы? — Прости меня, Эомер, мне нужно покинуть тебя на время, — я быстро встал и пошел по коридору. — Да, ты про винишко-то отца спросить не забудь! — крикнул мне вслед Эомер.       Я не ответил. Сейчас меня очень заботила эта новость и почему Арагорн мне о ней не сказал. Я сбежал по лестнице в общую залу, где еще вовсю шло празднование. Оглядел комнату в поисках Арагорна. — Того, кого ты ищешь, Леголас, тут нет, — услышал я голос Гэндальфа. — Митрандир, — я уважительно склонил голову, — Скажи мне, не видел ли ты Арагорна? Мне необходимо с ним поговорить. — Чем мучимо твое сердце, мой дорогой принц? — глаза мага светились такое добротой и участливостью. Я не мог уйти от ответа. — Любовью, Митрандир…. — я опустил голову. — Знаю, знаю. Сердце твое рвется на части между любовью и долгом друга. Я не могу ничего тебе посоветовать. Тут всё зависит только от твоего решения, но помни, Леголас, что нет ничего важнее в этом мире, чем любовь. И тут уже не важно, в каком она качестве проявлена. Сердце, что несет в себе любовь — несет в этот мир свет. А сейчас света этому миру как раз очень не хватает. Поэтому береги любовь в своем сердце. И если она зародила искорку света в другом сердце — считай, что жизнь твоя не напрасна! — Гэндальф улыбнулся, как только умеют улыбаться майар, — О, и Арагорна я видел поднимающимся вон по той лестнице. Чуть больше 5 минут назад. Мы говорили и вдруг он сказал, что ему надо отлучиться по срочному делу. Нда… — Митрандир вдруг по-стариковски зажевал губами и взгляд стал рассеянный, как у большинства стариков. Иногда он такой мастер на перевоплощения. И уже третий, кто велит мне хранить мою любовь. — Спасибо, Митрандир. Я сохраню твои слова в сердце. А сейчас прошу меня извинить, мне нужно срочно поговорить с Арагорном. — Ступай, принц, пока еще не поздно… — Гэндальф резко повернулся ко мне спиной, — Король Теоден! Удели старику минуту своего внимания! — и он быстрым, совсем не старческим шагом ушел. Я даже не успел ничего у него спросить. Пока еще не поздно, а то потом что? Что может случиться? На всякий случай я ускорил шаг, по лестнице я уже практически бежал.       На этаже было пусто, сумрачно и тихо. На стенах догорали факелы. Все двери были закрыты. Я прислушался. Мышь скреблась где-то на чердаке, в дымоходе завывал ветер. Ничего, кроме этих звуков. Я разочарованно выдохнул. Где же мне его искать? И тут мне показалось, что я услышал чей-то голос.       Мягко ступая по застеленному ткаными дорожками полу, я пошел по коридору вдоль дверей. Везде было тихо. Но вот я снова услышал этот приглушенный звук голоса. Мужского голоса. И чем ближе я подходил к нужной двери, тем яснее слышал, что голос принадлежит… Арагорну. Я, словно кот, замер у одной из дверей. За ней слышались приглушенные голоса. Я тихо приоткрыл дверь. В комнате света не было, лишь горел камин. — Эовин… — услышал я. Это был голос Арагорна, сомнений не было. Но глухой, хриплый, тихий. Так голос звучит, когда человек ранен или когда…       Напротив камина, опираясь на стол одной рукой, стоял Арагорн. Собрав другой рукой золотистые волосы княжны и запрокинув голову он самозабвенно отдавался ласкам Эовин, стоявшей перед ним на коленях….       Я закрыл глаза и отвернулся. Гадко, как же это гадко! Как он может?! Я выскользнул из двери и решил дождаться его в коридоре. Ноздри мои нервно раздувались, кровь клокотала от гнева! Арвен, хорошо, что ты не знаешь этого! Хорошо, что ты не видела его на поле боя! Но как он мог так с тобой поступить?! Я всегда был уверен, что у него чистое и благородное сердце, как у всех дунэдайн! Неужели я мог так ошибаться???       Вскоре голос Арагорна мне подсказал, что утехи их кончились и, скорее всего сейчас он выйдет из покоев княжны. Я весь подобрался. Я бы словно рысь перед прыжком. Дверь открылась и Арагорн шагнул в полутемный коридор. Шаг у него был не твердый, словно он был пьян. Я встал перед ним. — О, а ты еще кто, остроухий? — язык его заплетался, а глаза были мутными. — Может так ты меня вспомнишь, дунедайн! — прошипел я и через секунду Арагорн уже лежал на полу, ощупывая лицо и с удивлением глядя на кровь на руке. — Э, ты что, остроухий, тебе жить надоело! — завопил он и стал неуклюже подниматься на ноги.       Противник он был никакой, поэтому я ударил еще раз, просто чтобы дать выход собственной злости. Арагорн снова валялся на полу, на этот раз скрючившись и рыча что-то невнятное. В дверях появилась растрепанная Эовин. Посмотрела на Арагорна, на меня. — Стыдись, княжна! — только и сказал я. Плюнул под ноги Арагорна и пошел прочь, сжимая кулаки.       Кровь стучала в висках. Я, словно зверь, метался по своим покоям и не находил себе места. Открыл окно и вылез на крышу. Там я сел, глядя на мерцающие чужие звезды, и меня взяла лютая тоска. Я словно попал между молотом и наковальней. С одной стороны я люблю невесту друга, безмерно люблю, с другой я связан клятвой дружбы. Но этот друг грязно изменил самой прекрасной деве на свете. Что мне делать? Я не могу допустить такого оскорбления Арвен, но и доносить на друга я не могу! Я лег и бессильные слезы заволокли мне свет звезд… О, Эру, что я должен делать? Может поговорить с Гэндальфом? Он мудр, он что-нибудь придумает или посоветует. И я сам должен решить это? Если узнает кто-то из владык, Арагорну не будет пощады. Как он после этого может претендовать на корону Гондора?       Мрачные мысли не дали мне заметить наступления утра. — Леголас! Эй, Леголас, ты здесь? — услышал я голос Гимли. Я свесился с крыши и заглянул в окно. — Что ты зовешь меня, Гимли? Гном подпрыгнул на месте от неожиданности! — Ах, орки тебя подери, остроухий! Спускайся, у нас тут…кхм…проблема. И не одна. Я запрыгнул в комнату через окно. — Что случилось? — Идем, сам всё узнаешь!       Я отправился вслед за Гимли в тронный зал. Там были Теоден, Эомер, Гэндальф. С несчастным видом и разбитым лицом в углу сидел Арагорн. Невдалеке тихо рыдала Эовин. Король хмурился. Гэндальф выглядел задумчивым. Эомер явно маялся похмельем. — А, Леголас, входи. Мы ждем тебя, — произнес Гэндальф, — Скажи мне, ты же вчера искал Арагорна. — Да, Митрандир, это так. Я искал его. — А зачем? Я смутился. Эомер кашлянул. — Мы когда мастера гнома в покои-то погрузили, — он покосился на Гимли, — ну присели передохнуть в коридоре. Простите, мастер гном, но уж больно вы тяжелы, как напьетесь. Мы вдвоем еле управились! Так вот, присели, значит прямо там в пристенке, и я сказал, что мол хорошо бы бутылочку винца из погребов короля Лихолесья получить в подарок на сестрину свадьбу. Ну Леголас и спросил, вроде как, с кем свадьба. А я и говорю, что вот с Арагорном. Сестрица со дня на день предложения ждет и всё у них на мази.       Арагорн вскочил, но тут же осел обратно на ослабевших ногах и прикрыл рукой глаза. Похоже, ему нездоровилось. Гэндальф перевел взгляд на Арагорна, потом на меня. — А мастер эльф как услыхал это, подскочил, да и убежал прочь. Я спьяну подумал, что может поздравлять побежал. — Ты еще кое-что сказал, князь, — поднял я глаза. — Что же он сказал? — спросил Гэндальф. — Князь Эомер был не слишком вежлив относительно принцессы Арвен, сказав, что она не пара Арагорну и, в целом, нет смысла в союзах людей и эльфов. Что наши жизненные циклы противоречат друг другу и людская женщина пара людскому мужчине более достойная. Эомер засопел и залился краской. Король Теоден вздохнул и закрыл рукой лицо. — Не слишком-то учтиво твой племянник, Теоден, отзывается о народе, который только недавно проливал свою кровь на стенах Хельмовой Пади, придя с такой нежданной помощью, — грозно произнес Гэндальф. — Твоя правда, друг мой, — тихо произнес король. — Что же было дальше, Леголас? Ты пошел искать Арагорна? — Да, Митрандир. Мы же встретились с тобой внизу, и ты сказал мне, что видел Арагорна, поднимающимся по лестнице. Я пошел туда его искать. — Это действительно так, Леголас. Что же было дальше? Ты нашел Арагорна? — Нашел, Митрандир. — И где же? Я опустил глаза. — В покоях княжны… Эовин заплакала громче. Арагорн не поднимал глаз. — Что же там делал Арагорн? — Прости, Митрандир, но я не стану говорить. Иначе я оскорблю достоинство княжны и моего друга. Арагорн уронил голову на руки. — Достойно. Что ж. Когда Арагорн покинул покои княжны, что ты сделал? — Я ждал его у дверей. Признаюсь, меня охватил гнев, и я был несдержан. Я ударил Арагорна. — Арагорн — бывалый воин. Неужели он не ответил тебе? — Нет, он был не в состоянии. Я думаю, он был слишком пьян. Он даже меня не узнал. Я ударил его второй раз и ушел к себе. Остаток ночи я провел у себя и встретил утро на крыше. — Это я могу подтвердить, — вступил Гимли, — Леголас напугал меня, когда свесившись с крыши, заглянул в окно. — Так и было, — подтвердил я, — когда Гимли пришел звать меня, я еще был на крыше. — Значит ты говоришь, Арагорн был пьян? — Я не пил вчера, — тихо, но твердо сказал Арагорн. — Он действительно не пил, — подтвердил Эомер, — я несколько раз ему предлагал, но он отказывался. Арагорн казался чем-то опечален и задумчив. — Тогда, — произнес Гэндальф, — как могло случится, что Арагорн вдруг оказался пьян настолько, что не узнал Леголаса? Хорошо. Леголас, почему же ты затеял драку? — Я просто считаю, Митрандир, что, если у тебя уже есть невеста, особенно такая прекрасная, как принцесса Арвен, то это предательство — быть с другой девой, не освободив прежнюю от ее клятвы. — Леголас, я не мог!.. — воскликнул Арагорн, прижимая руку к груди. Брови Гэндальфа и Теодена одновременно полезли вверх. — Эовин! — почти крикнул Теоден, — Ты что же, была с этим мужчиной?! Эовин снова залилась слезами. — Отвечай мне! Она отрицательно замотала головой. — Но Леголас утверждает обратное! Повисла неловкая пауза. Я решил ее снять. — Ваше Величество, то, что я видел никак не повредило чести княжны. — Ах не повредило?! Зато оно голову ей повредило! — Дядя, вы сами меня подтолкнули! — Эовин вскочила. — Чтоооо? — Теоден тоже поднялся с трона. — А кто говорил: «Он хороший воин, Эовин, я рад, что ты нашла свое счастье. Давай, сегодня твой праздник»? Ну? — Я что, хочешь сказать, подстрекал тебя соблазнить Арагорна? — А что, разве не это вы имели в виду? — Прекратите немедленно! — прогремел Гэндальф и мне даже показалось, что в зале словно потемнело. — Арагорн? Дунэдайн встал. Лицо его было разбито моим кулаком: на губе и носу ссадины, на скуле синяк. — Гэндальф, я не помню ничего из того, что здесь рассказал Леголас. Я вообще плохо помню вчерашний вечер. — Что же ты помнишь? — Я помню, как мы говорили о Фродо. А дальше туман и беспамятство. А утром я с больным лицом проснулся в покоях Эомера. — Это я вчера тебя туда приволок. Я услышал крик Эовин со двора, у нее были окна настежь. Прибежал, вижу она сидит возле тебя, а ты почти беспамятный еще и в крови. Говорит, мол, эльф пришел и избил тебя, сумасшедший эльф. Я еще тогда подумал, какая-то чушь. Неужели ж ты дать сдачи не смог, да с чего драку-то затевать на ровном месте. Стал я тебя поднимать, а ты ватный, будто бочонок эля усосал. Но ты ж не пил, только глоток из чаши, что тебе сестра поднесла. Эовин?! — он обернулся на сестру, и мы все, кто находился в комнате, уставились на нее. — Что? — глаза ее округлились. — Что ты вчера дала Арагорну?! — Теоден грозно повысил голос, — Отвечай! — Ничего, владыка, просто вино. — Смотри на меня и говори правду! — скомандовал король. — Я клянусь! — из ее глаз вновь потекли слезы. — Эовин, милая, послушай, — начал Гэндальф, — не стоит скрывать, если ты что-то сделала… — Я ничего не делала, — она стояла на своем. — Убирали ли посуду из зала вчера? — Я шел через этот зал, так там еще даже доблестных воинов не убрали, что уж говорить о посуде — хохотнул Гимли. — Что ж, Эовин, сходи, принеси нам чашу, в которой ты подала вчера вино Арагорну. Княжна осталась на месте. — Ну хорошо. Эомер, видел ли ты, в какой чаше подавала твоя сестра вино Арагорну? — Гэндальф обернулся к Эомеру. Он опустил глаза и остался сидеть. — Ну что ж, придется старику пойти и поискать, — вздохнул он. — Эомер! — рявкнул Теоден. Тот нехотя поднялся и вышел. Арагорн подошел ко мне и положил руку на плечо. — Поверь, melon nin*, я… — Не надо, Арагорн, — я скинул его руку с плеча, — Я до сих пор поверить не могу в то, что видел своими глазами. — Да ты просто хоть скажи, что было. Я ведь в тумане вчера был весь вечер.       Я подвинулся ближе к нему и, понизив голос, с содроганием рассказал, что видел вчера. Лицо Арагорна побледнело. — Неужели на самом деле? — он выглядел абсолютно раздавленным. — Я могу тебе поклясться чем угодно. Арагорн глянул на Эовин, та тут же отвела глаза. — О, боже, как же я мог это сделать? Как я теперь буду смотреть в глаза Арвен? — Я не знаю, Арагорн. Ты разобьешь ей сердце, если расскажешь и останешься лжецом на всю жизнь, если промолчишь. Заодно потеряешь и мое уважение! — прошипел я ему прямо в лицо. Впервые я был зол настолько, что был готов прервать нашу многолетнюю дружбу с ним навсегда! Он отстранился от меня, как от змеи и в глазах его я увидел страх. Дверь распахнулась и вошел Эомер. В руках его был кубок. — Вот, — сказал он, ставя кубок перед Гэндальфом, — Пришлось зайти в комнату к сестре. Я нашел его там. Гэндальф взял его в руки и поднес к носу. И ту же по лицу его пролетела тень ужаса. Взгляд его снова пал на Эовин. — Сколько тут было вина, Эовин? — Полный кубок… — Сколько выпил Арагорн? — Один глоток. — А потом? — Что потом? — Сколько он выпил потом? Она молчала, опустив голову. Она уже не плакала. — Сколько Арагорн выпил потом, княжна? — повторил Гэндальф крайне настойчиво, хоть и вполне спокойно. — Всё… — тихо сказала она. Гэндальф нахмурился. — В вино было добавлено зелье из чистотелом, белладонной и симбельмине. Будь в чаше меньше вина, Арагорн бы сегодня не проснулся. А так оно просто затуманило ему голову и, видимо, пробудило какие-то несвойственные ему желания. Люди, опьяненные подобным зельем часто теряют волю и могут быть принуждены к чему угодно, — произнес он, — Этим же можно объяснить состояние опьянения и то, что Арагорн не узнал Леголаса. Зачем же ты это сделала, девочка? — он как-то даже с жалостью посмотрел на Эовин. Она поджимала дрожащие губы, в глазах ее стояли слезы, и она боялась сморгнуть. Кулаки ее сжимались. — Да вы тут все и понятия не имеете о том, что такое несчастная любовь! — крикнула она, сорвалась и выбежала из зала. — Мне жаль, Арагорн, — тихо произнес Теоден. Он, как и все, не мог поверить в произошедшее, но держал лицо, как и полагается королю, — Скажи, что я и Рохан можем сделать для тебя? — Выступить на помощь Гондору! — твердо ответил Арагорн.