Лунный свет

Лучи восходящего солнца назойливо пробирались под плотно закрытые веки. Сегодня я ненавидел утро. Хотелось еще спать. Голова была тяжелой после утомительного сна. Приснится же такое! Я, не открывая глаз, отвернул голову от солнца и в лицо тут же что-то уткнулось и защекотало. Я недовольно разлепил веки и увидел…траву! Зеленые травинки, покрытые росой, касались моего лица и щекотали. Под левой рукой я тоже почувствовал траву. Правая рука сжимала что-то теплое. Я обернулся. Рядом со мной, как же в траве, как и я, лежала Арвен. А я сжимал ее руку. Ее теплую руку! Я, потрясенный, смотрел на ее лицо. На щеках был легкий румянец, который бывает во сне, ресницы подрагивали… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я резко сел! Мы были там же, на холме Керин Амрот. Над горизонтом вставало уже совсем не зимнее солнце. Мои колени странно болели. В голове был туман… Я помню, я приехал сюда искать Арвен. Я нашел ее здесь, на этом холме, но она была уже мертва. А потом отец велел мне ее звать, и я звал…а дальше словно провал… В этот момент Арвен пошевелилась и глубоко вздохнула. Я не мог поверить своим глазам! Я отчетливо помнил холод ее рук. Я помнил, что мне даже не удалось поднять ее, насколько ее тело уже срослось с землей. Я голову дал бы на отсечение, что она была мертва. Но вот я вижу ее, спящую, слышу ее дыхание. Она жива, живее некуда. Вуаль сошла с лица и сейчас кожу трогали первые лучи солнца. Ее надо куда-то перенести, не лежать же ей тут на траве… — Леголас! — я услышал голос отца. И это было не осанвэ. А потом я его увидел. Соскочив с коня, отец бежал вверх по холму. Сбросив плащ и меч, без перчаток, без венца он тороплива взбирался на холм, ворот его был расстегнут. Я не узнавал своего всегда элегантного и череcчур педантичного отца. Красивое лицо его было искажено тревогой — Леголас! — снова прокричал он, и его голос дрогнул. Внизу у холма толпились воины, с недоумением взирая на своего короля. Отец подбежал ко мне, упал рядом на колени и крепко обнял меня. — Лаэголас, мой мальчик! Ты жив, слава Эру! Мы нашли тебя! Слава Эру! — он взял мое лицо в ладони и стал рассматривать, словно силился удостовериться, что это точно я. — Отец, я не понимаю… — Еще бы, еще бы ты понимал! Сынок, — он снова обнял меня. Столько внимания и ласки от отца я не получал с тех пор, как был маленьким. Уже и не вспомню, когда он касался меня последний раз, не то, что обнимал как сумасшедший. — Ада, что происходи? Но отец, прошептав «Слава Эру», поцеловал меня в лоб и повернулся к придворным. — Ну что вы там встали, как пни в лесной просеке? Сюда быстро носилки, здесь королева Арвен! Умеет отец убеждать и мотивировать, рассеянно подумал я. Менее чем через час мы с отцом уже были в одном из флэтов, Арвен продолжала спать в соседних покоях. — Вот уже месяц я ищу тебя, прочесывая лес метр за метром, — отец стоял лицом к окну, заложив руки за спину. Платиновые волосы уже были приведены в порядок и привычно идеально лежали на спине и плечах, элегантные одежды сидели как влитые, и только изодранные, в ссадинах и царапинах, пальцы и ладони выдавали этот трудный месяц. Отец поехал за мной практически сразу, нашел моего коня на одном берегу Андуина, и лодку на другом, но меня ему найти не удавалось. Он с частью двора переехал в Лориэн и каждый день с раннего утра отправлялся на поиски в сопровождение своих людей. — Но отец, как мог пройти месяц? — недоумевал я, — Этого не может быть. — Посмотри за окно, если не веришь мне. Может поверишь своим глазам? Тебя не было, словно ты сквозь землю провалился! Думаешь я не был на этом холме? Да это было первое место, которое мои люди обыскали. Я раз сто обшарил его собственными руками. Меня уже начали уверять, что ты, скорее всего, уехал в Гондор. Но я чувствовал, я знал, что вы оба где-то здесь. Столько я не молился с момента смерти твоей матери, Леголас. Я даже боюсь спрашивать, что ты пережил и что ты видел. В твоих волосах серебряные пряди, сын! Их нет даже у меня, а я, как ты знаешь, повидал и пережил немало. Я недоверчиво подошел к зеркалу и взглянул на себя. В целом всё было без изменений, но что-то стало с моим взглядом. В нем была огромная усталость. И волосы, отец был прав: ото лба назад тянулась серебристо-седая прядь, странно отличавшаяся от остальных светлых волос. — Ты был в Чертогах Мандоса, сын? Как тебе удалось вернуть ее? — Полагаю, надо мной сжалилась Ниэнна…. Картинка, которую я до этого считал сном, вдруг становилась реальной и почти осязаемой. Я вспомнил тот день, когда я нашел Арвен, как я стал звать ее и молиться, и как мир погас вокруг меня в какой-то момент. Я вспомнил, как я уговаривал Арвен вернуться со мной, и вспомнил явление Светлой Ниэнны. Значит, она вняла моим просьбам и уговорила своего брата отпустить Арвен со мной. Я взглянул на отца. Тот стоял напротив меня, ошалело глядя. — Ты говорил с Ниэнной? — Да, я умолял ее освободить Арвен. Она не обещала мне ничего, лишь спросила, смогу ли я разжечь в сердце королевы огонь любви. И я клялся сделать для этого всё. — Тогда, если Арвен тебе действительно дорога, тебе лучше в этом преуспеть. Завтра я уеду, часть слуг останется с вами, остальных людей, одежду и провизию я пришлю сразу же, как вернусь во дворец. Поживи тут с ней. Я не знаю, и никто не знает, какой она очнется после чертогов Мандоса. Возможно, тебе удастся разжечь в ней огонь любви. А может и нет, и она даже тебя не вспомнит. Но ты же Орофер, ты не отступишься, я знаю. Отец подошел ко мне и поднял мое лицо за подбородок. — Ничего на свете я не желаю более, чем увидеть однажды тебя счастливым, — мне даже показалось, что в его глазах блеснули слезы. Я не узнавал короля…  — Сейчас тебе надо отдохнуть, Леголас. И всем нам надо отдохнуть. Если я тебе понадоблюсь, я буду у себя, — Трандуил тихо вышел. Я еще какое-то время слушал, как шелестит ткань его мантии по ступеням, а потом всё стихло. Я прошел в покои, где спала Арвен. Лицо ее также было спокойно и расслаблено, грудь размеренно вздымалась. Я сел в кресло невдалеке и любовался ею. Солнце шло по небу, а я всё сидел. Слуга принес обед и ужин, приходил отец, а я всё сидел. Почему-то мне казалось, что если она проснется без меня, то тут же отправится обратно в чертоги Мандоса. Я смотрел в окно. Там снова была весна и мы с ней снова были в Лориэне. Только тут больше не было Галадриэль, братьев Арвен, Келеборна, не было гостей и танцев. Лориэн уже давно отпустил галадримов вслед за владыками. Давно опустели их флэты и теперь тут во всю хозяйничал лес. Лишь только моё сердце неизменно хранило то чувство, что появилось в нем уже больше тысячи лет назад. Я прикрыл глаза, стараясь вспомнить момент, когда я понял, что люблю ее и на меня вдруг навалилась страшная усталость. Я словно вниз с обрыва, провалился в глубокий сон без сновидений. Я проснулся от странного прикосновения чего-то теплого. Веки разлеплялись с трудом. В покоях было уже темно, луна проливала свой серебряный свет на стол и мое кресло. А передо мной, совсем близко было лицо Арвен, немного растерянное. В руках она держала покрывало, которым меня накрывала. Моё внезапное пробуждение ее, видимо, немного напугало. — Арвен…. — тихо произнес я. Она приложила свои прохладные пальцы к моим губам, а потом погладила по щеке. Я протянул к ней руки, желая обнять. Она же медленно села ко мне на колени и крепко обняла, уткнувшись в шею. Мои объятия сомкнулись, и я прижал ее, словно желая убедиться, что она живая, настоящая, из плоти и крови, а не эфемерный дух, сияющая фэа. Я гладил ее по волосам, а она всё крепче обнимала меня, будто боясь, что я ее оттолкну или вдруг пропаду. — Любимая, — так же тихо проговорил я, — Ты испугалась? Это же я, Леголас. Она на миг отстранилась, вглядываясь в мое лицо, вновь погладила. — Леголас… Я так рада, что это ты… Где мы? — Мы в Лориэне, милая. Скажи мне, что ты помнишь? — В Лориэне? — она задумалась, а потом стала говорить, словно перебирая картинки воспоминаний у себя в голове, — Я приехала сюда из Минас Тирита, тайком от всех. Я гнала коня почти без передышки, чтобы уйти от возможной погони… Моя фэа умирала, и я хотела отпустить ее на том месте, где однажды обрела любовь… Я пришла на Керин Амрот. Был закат. Я легла на траву и смотрела на заходящее солнце. Вокруг цвели цветы, и трава зеленела, несмотря на зиму… Я вдыхала их аромат и мне казалось, я слышу голос Арагорна. И я пошла за ним. А дальше тьма. Потом я услышала твою песню. Ту, что ты пел в ночь перед уходом из дома моего отца. Мне вдруг так захотелось увидеть тебя. И я пошла на звук твоего голоса. А потом я услышала утренних птиц и тихие голоса, один из которых был похож на твой. Я так боялась потерять его, перестать слышать. Мне казалось, что, если твой голос смолкнет, а никогда не смогу открыть глаз. И вот вдруг ты замолчал! Мне стало так страшно, что я заставила себя открыть глаза и увидеть эти покои, и тебя, спящего в этом кресле. Если бы ты знал, как ты красив, когда спишь. Но мне всё казалось, что это лишь сон, и ты исчезнешь, если я тебя коснусь. — Я не исчезну. Теперь никуда не исчезну для тебя…. — я крепко обнимал мою королеву, вдыхая запах ее волос. Но сирень из них совсем исчезла, теперь они пахли прохладой лесных ручьев и талым снегом. Но это сейчас не имело значения. Она была рядом и была жива! Этого было достаточно. Я поднял Арвен на руки и отнес в кровать. — Тебе нужно отдыхать, милая. — Не уходи, — вдруг взмолилась она, схватив меня за руку, — Останься со мной! Ты — единственное сейчас для меня доказательство, что я жива… Я боюсь оставаться одна. В ее глазах стоял какой-то почти детский испуг. Я не узнавал ту королеву, мудрую и рассудительную, которую я знал последние 120 лет. Она словно вернулась назад, в свою раннюю юность. Отец говорил, что никто не знает, каким эльф возвращается из чертогов Мандоса, и я старался ничем не удивляться. Я погладил ее руку. — Успокойся, Арвен. Нам всем нужно сегодня отдохнуть. Это было странное время… — Останься, Леголас…пожалуйста… — она сжимала мою руку чуть не плача. — Хорошо, — я вздохнул, — Отпусти меня на минуту, и я лягу рядом. Еле-еле я извлек свою руку из цепких пальцев аранэль. Она, не отрываясь следила за мной, пока я обходил кровать, чтобы лечь с другой стороны. Я скинул сапоги и лег на покрывало, не накрываясь, планируя уйти, как только Арвен уснет. Она тут же прижалась ко мне, крепко обвив руками. — Не уходи от меня! Если я останусь одна, я не смогу проснуться. — Я здесь, Арвен, я никуда не ухожу, — эти слова я говорил уже сквозь сон, который навалился на меня, лишь только моя голова коснулась подушки. Я обнял Арвен и провалился в сновидения. ************************************************* Я лежала и прислушивалась к звукам этой ночи. Лес был тих и, как будто, печален. Не слышно было ночных птиц. Лишь лунный свет бесшумно двигался по полу моих покоев. Я слушала дыхание эльфа, лежащего рядом, и всё никак не могла собрать осколки воспоминаний в единую картину. Всё путалось в голове. Я даже не сразу вспомнила имя этого красивого эльфа… Леголас… Зеленый лист. Наверное, он из Лесного королевства. Меня тянуло к нему, но я никак не могла вспомнить, почему? Мы не были женаты, это точно. Имя своего мужа я помню чётко — Арагорн, король Гондора и Арнора. И у него были удивительные серые глаза… Были ли у нас дети? Я не знаю. Наверное, не было, иначе я бы помнила. Как я могла бы забыть собственных детей! А муж? Он умер…кажется, поэтому я приехала сюда, чтобы последовать за ним? Эльфы умирают от разбитого сердца, а моё, должно быть, было разбито… Но, если король умер, то кто сейчас на троне Гондора? Я уверена, мой муж был мудрым человеком и кого-то непременно оставил. Лориэн… Почему я приехала именно сюда? Это место было мне смутно знакомым, словно с ним было связано что-то очень дорогое. Но опять я не могла вспомнить… Я вновь посмотрела на эльфа. У него был красивый профиль, сильные руки, тонкий шрам на остром ушке и волосы небывалой красоты. Будто лунный свет вдруг загустел до жидкого состояния и почему-то стал его волосами….Они неясно сияли бликами отражая лунные лучи и серебрились. А одна прядь, что шла ото лба, была снежно-белой, словно снег в низине между залитых солнцем холмов, что не тает до поздней весны. Что же такое случилось с тобой, Леголас, что этот снег навечно лег на твои дивные пряди? Я дотронулась до его волос — словно шёлк. Он приоткрыл глаза, они были как два лесных озера. — Ты очень красивый, — прошептала я. Эльф улыбнулся и обнял меня крепче. — Спи, любимая, — его поцелуй коснулся моих волос, — Спи и ничего не бойся. Голос его был удивительно приятен мне и будил во мне смутные воспоминания: почему-то же он называет меня любимой… Я удобно утроилась на его груди. Завтра я его расспрошу, он наверняка всё помнит. Сон накрыл меня, словно теплая волна. Утро принесло запах первоцветов и ранней листвы. Солнце теплыми пальцами своих лучей касалось моего лица. В теле была приятная легкость и ясность в пробуждающемся уме. Такое приятное чувство! Сквозь уходящую дремоту я слышала плеск воды. Он напомнил мне о море, но где я могла его видеть или слышать? Так много вопросов и совсем нет ответов. Я вздохнула и открыла глаза. — Госпожа моя, вы проснулись! — услышала я восторженный и очень знакомый голос. Небольшого роста эльфийка с глазами цвета незабудок улыбаясь спешила к моей кровати. Она горячо стиснула мою руку и на красивых глазах проступили слезы. — Моя госпожа! Слава Эру! Я так молилась, я так молилась! Какое же счастье, что вы нашлись! — заметив мой недоумевающий взгляд, она отпустила мою руку, — О, простите меня, миледи. Лорд Леголас меня предупреждал, что вы не всё можете помнить. Я Алассе, ваша преданная служанка вот уже много лет. Я погладила ее по щеке. — Прости меня, Алассе, но я действительно не всё помню и это меня удручает. Алассе прижалась щекой к моей ладони. — Это ничего, миледи! Я постараюсь вам помочь. А пока я приготовила вам купальню. Идемте, я расскажу вам всё, что знаю сама. Она мягко и осторожно потянула меня за руку. ******************************************************** — Так значит она ничего не помнит? — отец задумчиво глядел в окно. — Не то, чтобы совсем ничего. Но в ее воспоминаниях много темных пятен. Например, она не смогла вспомнить моего имени, не узнала Алассе. Ее воспоминания отрывочны, — я был озадачен таким положением дел и потому решил обратиться к отцу за советом. — Что ж, я предполагал, что она вернется другой. Мой тебе совет: постарайся проводить с ней как можно больше времени. Надо, чтобы она вспомнила свои чувства к тебе или обрела их заново. Ты же поклялся Ниэнне и не можешь теперь отступиться. Задача не из простых, но, думаю, ты справишься. Только, пожалуйста, действуй аккуратно. Не испугай ее. — Я постараюсь, ада, — я кивнул. Я и сам еще был смущен и пока не до конца пришел в себя после моего путешествия в чертоги Намо. — Я уезжаю сегодня, но буду навещать вас время от времени и прошу тебя регулярно мне писать, как идут дела. Леголас, — отец обернулся и посмотрел мне в глаза, — Я иногда могу казаться холодным, высокомерным и безразличным, но я хочу, чтобы ты знал, что это не так. Ты был рожден в любви, и я люблю тебя больше всего на свете. Больше жизни… — Я знаю, ада. — Подойди. Я повиновался. Отец обнял меня, от этого защемило сердце и защипало глаза. — Будь сильным, сын. Я кивнул. Этим же днем отец вместе с частью слуг покинул Лориэн. Началась наша жизнь, к которой я прикладывал все свои силы. Мы с Арвен много гуляли и разговаривали. Она расспрашивала о своем и о моем прошлом. Я рассказывал ей всё, что знал сам. Она занималась садом Галадриэль, сама сажала цветы, чем сводила нашего садовника с ума. В конце концов ему пришлось смириться. Она разводила золотых карпов в Большом Фонтане. Много читала и говорила, говорила, говорила со мной. Казалось, память потихоньку возвращается к ней. Но она никогда не спрашивала, а я никогда не рассказывал о тех чувствах, что были между нами раньше. Через некоторое время после отъезда отца в Лориэн прибыл отряд воинов Халдира. Он взял на себя обязанности главы охраны, как и раньше: весь Лориэн он знал как свои пять пальцев. А еще он стал заниматься с Арвен стрельбой из лука. Ей очень нравилось, и она делала успехи. Как видно, тело порой помнит больше и лучше, чем разум. Но ночами ее мучали кошмары, и она либо звала меня, либо сама прибегала, как девочка, и забиралась спать ко мне. К своему удивлению, я не испытывал дискомфорта от такой близости, словно страсть моего тела уснула. Близился день середины лета. Мы были в саду. Арвен срезала розы, собирая их в нежный букет. А я сидел не вдалеке и любовался ею. С недавних пор аромат сирени вернулся к ней, и я с наслаждением сейчас его вдыхал. Голова приятно кружилась, будя давно забытые воспоминания нашей близости. По телу пробегала легкая дрожь, заставляя тонкие волоски на затылке вставать дыбом. Арвен, словно что-то почувствовав, обернулась. — Знаешь, Леголас, иногда, когда ты меня обнимаешь, у меня перехватывает дыхание и пробирает дрожь. Я не могу это никак объяснить. Скажи мне, что было раньше между нами? Я опустил глаза. — Когда-то давно мы любили друг друга, Арвен, — ответил я, понизив голос. — О…Так вот оно что… Она подошла ко мне, я поднялся ей навстречу. Она заглянула мне в глаза. Я залюбовался чистотой этих серо-синих глаз. Наверное, море в Серых Гаванях именно такого цвета. — Так ты любил меня, Леголас? — Всегда, Арвен, — выдохнул я. — А я? — Однажды ты сказала, что любишь меня, — я вздохнул, вспомнив ту жестокую ночь перед свадьбой Арвен и Арагорна. — Всего однажды? — она улыбнулась и погладила меня по щеке, — Мне кажется, что, если бы я любила тебя, я бы постоянно говорила тебе об этом. Её взгляд скользнул по моим губам и мне стало не по себе. Словно под ее взглядом мое тело вдруг оттаяло и вспомнило, что оно живое. А принцесса стояла уже так близко, что я мог ощущать кожей тепло ее тела. Я судорожно сглотнул, голова уже так знакомо плыла и глаза застилала пелена. Ее нежные руки скользнули по моей груди и обвились вокруг моей шеи. О, милосердный Эру! В следующую секунду я уже горячо целовал мою принцессу, с восторгом чувствуя, как она трепетно отвечает на мой поцелуй! Срезанные розы выпали из ее рук, рассыпавшись у наших ног нежным ковром лепестков…