***
После завтрака они вышли гулять. — Ты же не забыла, что здесь ты моя жена? — Я не знаю что ты наболтал соседям, но почему они на нас так смотрят? — А ну это. Прости. Они спрашивали почему тебя совсем не видно, я говорил им что ты беременна и плохо себя чувствуешь. — Ну ты и идиот, что на этот раз говорить будешь когда через 9 месяцев чуда не случится? — Я думаю к тому времени мы уже не будем тут жить. — М? И почему же? Ты уже заприметил какого-то красавчика, которого потом убьешь? И нам снова потребуется переезжать?, — с довольным прищуром посмотрела. — Твоя фантазия меня пугает. Дальше они молча продолжили медленную прогулку, за наблюдением того, как их пёс радостно прыгает по снегу и гоняет птиц. Но долгой тишина не была, ее прервал Обито: — Мне завтра снова на работу, поэтому может посмотрим сегодня какой-нибудь фильм вместе? — Хорошо, но только ты же помнишь, что я смотрю исключительно детективы, тебя это устроит? — Да. — Ладно пошли уже домой, вижу же что замёрзла. — Но я не хочу. — Не бойся, больше держать не буду, выходи сколько хочешь, тем более тебе нужно присмотреться к городу и уже начинать выбирать университет, ты итак уже год почти дома сидишь, пока твои одноклассники уже заканчивают первый курс! — Ой не начинай, и чья же это вина, что я не вместе со всеми поступала? — Ладно, пошли, — отвязался парень.***
Сижу уже снова на своей большой кровати ищу фильм который я ещё не смотрела и вижу забавную картину, Обито пытается ногой открыть дверь, в зубах несколько пачек чипсов, в одной руке что-то выпить, а во второй чашка с неизвестным мне содержимым. — Могла хотя бы помочь. — Ну, я помогаю, ища фильм. Тем более если бы на твоём месте была я, — показывает на него пальцем, — Ты бы уже чистил ковер, от всего содержимого этой тарелки и бутылок. — Да, да, я помню о твоей умелости находить себе проблемы, давай двигайся. Ложится рядом, поворачиваясь на бок, смотря исключительно на нее. — Все я нашла!, — радостно вскрикнула девушка. Во время просмотра он лег на спину и смотрел в потолок. Ну не любит он детективы, а рядом с ней быть хочется. — Тебе не интересно? Давай найдем что-нибудь другое? — Нет-нет, смотри, я слушаю. Через какое-то время снова задаёт вопрос: — Расскажешь как так вышло что ты убил человека?, — смотрела на него. На удивление он был очень спокоен и как будто ждал, когда же она задаст этот вопрос. — Обязательно, но в другой раз, не хочется делать мрачным этот прекрасный вечер. Если хочешь поговорить, то может расскажешь на кого ты хочешь идти учиться?, — поднялся на локтях, смотря на экран ноутбука. — Ну, ты уже и сам наверное догадался, исходя из моих предпочтений, — она увидела, что он смотрит на экран, их взгляды встретились. — Я хочу быть следователем, — от того как он пронзительно смотрел на нее, она смутилась и отвернулась, как бы невзначай смотря на луну сквозь окно. — А если все-таки меня найдут, твоя карьера следователя рухнет, из-за того что мы родственники, — взял ее за руку. — Прости меня за это. — Я более чем уверена, что ты не виновен, — сказала девушка, сильнее сжимая его руку в ответ. — Спасибо. Я могу снова остаться на ночь с тобой? Ты не подумай, просто спать рядом с тобой мне спокойнее. — Кошмары? — Да. Они продолжили смотреть фильм, так и держась за руки. Вот и заканчивается фильм, а она чувствует тяжесть на своем плече. — Эй ну ты что уснул, так быстро?, — уже тише говоря, решила выключить ноутбук и убрать все остатки еды. Возвращаясь с кухни она снова увидела милую картину (и почему же он так часто стал казаться ей милым?). Парень сидит с взъерошенными, черными как и его глаза волосами, руками протирая глаза, заметив ее в приеме двери, говорит: — Я что уснул? — Знаешь, меня ещё так никто не унижал, — говорит спокойным голосом, стараясь скрыть смех. — Ч-что? Я что-то во сне тебе сказал? — Нет. Ты просто уснул в постели со мной. Я что настолько скучная?, — подошла ближе, и села на кровать по-турецки, прям перед ним. В его глазах читался шок и непонимание. — Это что сон. Медленное движение в его сторону, лёгкое касание губ, снова ещё большее удивление в его глазах. Осторожно касается ее талии, словно боясь, что это действительно сон и сейчас она испарится. Этот отрывистый шепот вырвался у нее непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест. Он поднял голову. Растерянность и страсть были в его темных глазах, пытливо вглядывавшихся в ее вспыхнувшее лицо. — Ты хочешь, чтобы я прекратил?, — хрипло выдохнул он. Арина отрицательно замотала головой. Нет же, нет. То, чего она хотела, было невозможно выразить словами. Улыбка, тронувшая его глаза, была какой то неживой, и все же, прежде чем он опустил ресницы, Арина заметила, как в темных глубинах огромных зрачков сверкнуло удовлетворение. Обито уткнулся в ложбинку между грудями и стал исследовать ее губами и кончиком языка. Его теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало в Арине жгучие волны возбуждения. Обито медленно и аккуратно снял с Арины футболку. Он пристально смотрел на нее, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб ее тела. Потом тот же путь проделали его руки. С груди они скользнули на стройную талию, обхватили соблазнительные бедра. Футболка с шуршанием смялась и накрыла ее щиколотки. Выражение лица Обито было таким, словно он испытывал сильную боль. Глядя на него, Арина почувствовала, что с ней творится что-то странное. Она сидела неподвижно, прижав руки к бокам, а где-то в глубине сердца рождалась трепетная нежность. Ее никогда не боготворили прежде, никогда не возносили и не поклонялись ей. Никогда в жизни она не испытывала такого удивительного желания, которое охватило сейчас — отдать себя. Она хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. В этот момент ей вдруг показалось, что она создана именно для того, чтобы отдаваться. Это был единственный способ утолить нестерпимый голод своего тела и своей души. Его настойчивые пальцы требовательно сжали ее бедра, когда он встал на колени и притянул ее к себе. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, Арина запрокинула голову, и сверкающая волна волос упала ей на спину. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг соска, у нее перехватило дыхание. По мышцам ее плоского живота пробежал огонь наслаждения. Обито спустился ниже все так же продолжая покрывать поцелуями дорожку к заветному, но такому, чего бы он не хотел касаться без разрешения, и ее ноги задрожали. Она почувствовала его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову. И ее понесло куда-то далеко далеко, в не отмеченную ни на какой карте страну, которой правят только чувства. Очень тщательно, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, он исследовал подвижные складки ее кожи, ощупывал языком гладкие лепестки, впитывая в себя ее эссенцию. Он требовал ее ответа, побуждал ее, умоляя ответить. Пальцы Арины забрались в его волосы, стали перебирать их, а он в это время добрался до самого сокровенного источника наслаждения и принялся с осторожностью ласкать. Из ее груди вырвался тихий, протяжный стон. Длинными ногтями она непроизвольно впилась в его кожу и, только через несколько секунд осознав это, разжала пальцы. В ответ на это невольное движение Обито еще сильнее сдавил ее бедра, словно хотел, чтобы она не притупляла свои чувства. Потом его рука осторожно двинулась ближе ко входу. Раздвинув влажные складки нежной кожи, он продолжил свои изощренные ласки. Нахлынувшее на нее наслаждение было таким острым и неистовым, что ее дыхание, ее голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Тело ее изогнулось, руки ослабли, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали иголочки тока. Арина почувствовала, что оседает на пол, но ничего не могла с собой поделать. Обито поддержал ее и помог опуститься на колени рядом с собой. Он притянул ее ближе, и в его глазах загорелся сумасшедший огонь. Его ненасытные губы требовательно примкнули к ее рту. Она сдалась, она уступила, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Его жадный язык протолкнулся между ее зубов, вернулся назад, снова погрузился в теплую глубину. Не отрываясь от ее сладкого рта, Обито вновь пробрался рукой к жаркому источнику. Ее тело с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия. Ее тело звало его, и он, ощутив призывное биение ее сердца, ответил на этот зов. Арина вдруг почувствовала, что сходит с ума от этого приступа возбужденной страсти, сжигавшей все ее тело. Разве можно было удержать это буйствово внутри себя и сохранить рассудок? Этому неистовству чувств нужен был выход, и если Обито не поймет это и не соединится с ней, она взорвется, Арина взяла его рукой за футболку и притянула к себе. Он пришел ей на помощь, одним рывком снял футболку с себя. Арина пыталась снять ему его штаны, но ее пальцы дрожали, и Обито, осторожно отведя в сторону ее руку, справился сам. Обито не стал останавливать ее трепетавшую руку, отыскавшую жаркую, возбужденную плоть. Его дыхание стало прерывистым, когда Арина ласкала разбухавший под ее пальцами этот предмет вожделений. Затаив дыхание, его пальцы сами собой потянулись к нежной груди и принялись осторожно массировать их. — Как ты красива, — с тихим изумлением сказал он, скорее всего, себе самому. — Ты тоже. Ее шепот был почти не слышен, словно легкий шелест ночного ветерка. Обито еще крепче сжал ее грудь, вырывая протяжный стон от неожиданного действия. Арина сильнее сдавила его плоть. Внезапно его руки оказались у нее на талии. Распрямив ноги, Обито сначала сел, а потом лег на пол, увлекая Арину за собой. Ее бедра оказались зажаты его коленями, и он подтянул ее повыше, так, чтобы она легла ему на грудь. Какое то время Арина лежала, прижимаясь к нему гладила его руки, которые были в татуировках, и прислушиваясь к глухим ударам его сердца. — Как только ты захочешь, — прошептал Обито, подтягивая ее еще выше. Арина уперлась ладонями ему в плечи и приподнялась, затем, не сводя глаз с его лица, взяла его член в руку и стала осторожно и медленно опускаться. Обито застонал от мучительного наслаждения. Отрывистое дыхание и безумные удары сердца — все говорило о буре, бушевавшей в нем, которую он уже едва сдерживал. Потребность вернуть ему хотя бы капельку того исступленного восторга, которым он наполнил все ее существо, каждую ее клеточку, болезненно отзывалась в судорожно сжимавшихся мышцах. Эта потребность становилась все острее, и ее глаза затуманились слезами. — Боже, — проговорил он хриплым от возбуждения голосом. Уперевшись руками в пол, он рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бедер глубоко проник в нее, полностью овладев. Арина вскрикнула от наслаждения. Ухватившись за его мускулистые плечи, она приняла его в себя, призывая взять ее всю. Она хотела его, хотела безумно. В момент наивысшего блаженства они слились в едином движении, едином порыве. Их единство было теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и гортанные, хрипловатые звуки несказанного наслаждения. Арина вздрогнула от бросившего в жар наслаждения. Они соединились, они стали единым существом. Ей хотелось, чтобы он проник в нее как можно глубже, и она полностью раскрылась перед ним, дрожа от нетерпения. Он почувствовал ее требовательное желание и стал удовлетворять его, входя и выходя из нее так медленно, как только мог, заставляя все выше подниматься к пику наслаждения. Трепетная волна вздымала и опускала ее тело, покачивающееся в такт каждому его движению. Его удары становились все глубже и глубже, быстрее и быстрее. Арина принимала эти толчки, чувствуя, как они размягчают ее, словно податливую глину, и она стремилась вылепить из этой глины ту самую форму, которая требовалась для насыщения его острого лихорадочного желания. Их кожа раскалилась, стала скользкой от влаги, наполненные неистовой страстью неотрывно смотрели друг в другу глаза. И вдруг все замерло. И эта остановка, заставшая их врасплох, была тем самым ослепляющим воздаянием вершинам счастья…бешено колотившихся сердец им вновь пришлось вернуться под одеяло. Несколько секунд они лежали не шевелясь, оглушенные, ошеломленные, тяжело дыша и ничего не видя перед собой. Их дрожавшие тела были слиты воедино. Наконец Обито сдвинулся в сторону, освободив Арину от веса своего тела. Он осторожно отвел волосы с ее лица и вынул их длинную прядь из-под своего плеча. Его ладонь не спеша заскользила по ее шелковистым волосам, словно проверяя их длину, и остановилась там, где они заканчивались. Рука Обито принялась бережно поглаживать Арину по спине. Восстановив дыхание, он решил задать вопрос, который мучал его ещё с того момента как он вошёл в нее, без каких либо затруднений. — Как давно ты не девственница? — Это действительно то, о чем ты хочешь говорить после произошедшего? — Пожалуй оставим это на потом. А сейчас иди сюда, — протянул он как казалось очень приятным, все ещё хрипловатым голосом. — Следовало бы принять ванну. — Нам двоим? — Почему бы и нет, — сказал парень взяв ее на руки вместе с простынью. Отнеся такое хрупкое и принадлежащее только ему тело в ванную, он сразу стал наполнять ее водой комфортной температуры. — А ты?, — спросила она. — Я сейчас закину стирку, заправлю кровать и вернусь. — Хорошо. Роясь в ее шкафу он нашел одну вещь, улыбнувшись он взял именно ее. Накинув на себя хотя бы штаны он вернулся в ванную. — Ты закончила? — Да. Сильные руки тут же подхватили ее тело, поставив на мягкий ковер ванной, он взял полотенце и трепетно стал вытирать капельки воды с ее кожи. Закончив с этим он уже хотел было снова взять ее на руки, но она возразила выставив руки вперед: — Я и сама могу ходить, наверное. — Ладно, ладно, я понял, — улыбнулся парень и пошел следом за ней в комнату. — Обито, ты серьезно? Розовое постельное? Где ты его только откопал, — начала возмущаться девушка и показательно надула щёчки. — Как где, у тебя в шкафу, сестрёнка. Разве принцессы не любят розовый?, — хотел уже снова обнять ее. Она и сама хотела бы этого, но характер не позволял. — Извращенец. — А что не нравится, когда называю тебя сестрёнкой? — Ты точно извращенец, вали уже в душ, — развернула и толкая в спину выставила за дверь. — Так я могу остаться у тебя на ночь? Запрыгнув на кровать она сказала, — Как хочешь. Вернувшись из ванной он заметил, что она давно уже уснула, аккуратно пробрался под одеяло, она машинально завалилась на него половиной своего тела, закинув сразу ногу и руку, перевалившись головой ему на грудь. Он также аккуратно погладил ее по волосам, убирая пряди спадающие на лицо и заметил как мило она морщится от этого. Обнял ее крепче и следом погрузился в мир грез.