Прощай, мой рай

Было обычное весеннее утро. Облака низко нависли над землёй — похоже, скоро пойдёт дождь. Давно тут не было такой пасмурной погоды. Птицы громко щебетали на ветках невысоких деревьев, а их листва трепетала под каждым дуновением прохладного ветерка. В такие моменты мир и спокойствие царят как вокруг, так и на душе. В бодрящем утреннем воздухе художники находят вдохновение, философы — новые темы для размышлений, а учёные совершают величайшие открытия… — Блять, какого хрена?! Я же ставил будильник на семь утра, тогда почему он звонит в шесть?! Шесть, кто бы мог подумать?! Не мог же я так обложаться… А нет, мог, — прошипел Дэм, поглядывая на учебные материалы, которые были беспорядочно разбросаны по столу. Будильник все ещё вибрировал у его уха, поэтому парень схватил его и со всей силы бросил об стену. После этого заводные часы больше никогда не ходили. Не смотря на худощавое телосложение, Келлерман мог запросто сломать руку или вывихнуть кому нибудь лодыжку, если это, конечно, понадобится. Ему не приходилось часто прибегать к этим приёмам, ведь одноклассники, да и вообще большая часть его окружения цеплялась к омегам, а он был обычной бетой с последней парты. То есть считал себя таким. Да и все относились к нему как к нормальному среднестатистическому человеку. Судя по его глубоким голубым глазам, сосредоточенному взгляду и бледной коже, можно было смело принять парня за омегу, но за все восемнадцать лет у него ни разу не было течки. Доктора разводили руками, а ему самому было попросту плевать. Главное что его никто не трогает и ничего не касается. Да и по сути он не мог оказаться омежкой — они все были прекрасными мальчиками с кудрявыми волосами, огромными блестящими глазами и покладистым характером. Да, Келлерман точно не такой… Будильник был сломан в хлам, а Дэмона уже разбудили, поэтому он принял решение не торопясь закончить работу над бумагами, которые никогда не воспринимались им всерьёз, и обратно лечь спать. Что-что, а в универ он сегодня точно не пойдёт. Можно будет пересдать тест в другой раз, нет смысла идти на него не подготовившись, что, собственно, Дэм собирался сделать. Он пошёл на кухню и заварил кофе, но кружка оказалась на столько горячей, что все содержимое моментально вылетело в окно на голову какого-то лысого и толстого человека, напомнившего Келлерману комиссара из «мафии», а когда тот поднял голову и начал красноречиво выражать свои мысли с помощью великого русского языка, на его пустую голову свалилась ещё и кружка. Он, по видимому, совсем взбесился, но Дэмон успел прикрыть окно перед тем, как он успел прослушать ещё одну культурную и очень познавательную речь. Просто противно, но и за человека обидно. Парень решил выкинуть эти мысли из головы, поэтому с разбегу прыгнул на кровать. Да, он встал не с той ноги. Определённо. Возможно, он больше не встанет с неё, так как парень попросту не чувствовал всё, что было ниже правого колена. Но вот потом боль с отчаянной быстротой разлилась по всему телу, а Дэм тихо застонал и прижал больную ногу к груди, от чего стало ещё больнее, и он заплакал. Конечно, слезами горю не поможешь, Келлерман знал это как никто другой, но сейчас хотелось просто поплакать в подушку, чтобы не размышлять своим куриным умом о том, как бы побыстрее выучить материал, если ты почти не посещаешь лекции. Но сейчас у него была даже причина не идти на сессию — больная нога, которая, похоже, сломалась. Дэмон даже не заметил, как заснул прямо за столом, а проснулся только под вечер. На часах было около семи часов. Надо же, проспать целый день, лёжа на парте и записях с лекций. Он решил позвонить Тэнэ, дабы попросить его принести свой конспект и захватить чего нибудь покушать.