Смертные Враги: Белый Фестиваль

На открытом пространстве, среди высоких белых берёз, переливаются огоньки гирлянд и подсвечников, в некоторых углах расположились вазоны с цветами, на белоснежной скатерти уложены золотые блюда и чащи, наполненные самыми разными напитками и закусками, и везде куда не посмотришь — стояли то феи, то вампиры, то ведьмы, эльфы и т.д. Всё вокруг заполнилось разговорами, смехом и звона столовых приборов. Чуть вдалеке была установлена большая колонна, выгравированная под греческий стиль, и оперевшись на неё, подальше от всех, стоит Грегори. Он смотрит на свои руки, похрустывая пальцами от волнения, теребит рюши рубашки, что была заправлена в штаны, перебирает ногами, пытаясь найти удобную позу, но куда не суй — ему всё равно было неудобно. — Грегори, ты чего как не родной? — Анна находит брата, вручая ему бокал кровавой Мэри, — на, может это тебя растеребит. — Это же алкоголь! — он тут же повысил голос, — разве ты ещё не мелкая для такого пойла? — но всё же берёт из чужих рук предложенный стакан. — Луна и звёзды! — вспылила вампирша дико возмущаясь, — то Рудольф мне сказал что я ещё мелкая для страстей с красивым парнем, то ты заладил что я мелкая для глотка алкоголя, чёрт, достали оба уже! — отрезает она, вспарив и улетев обратно в толпу не проронив других слов. — Эх, я тоже через это прошёл, — бессмертный бубнит про себя, покручивая в руке бокал взбалтывая напиток, — или всё ещё прохожу? «Нет, нет, нет, Грегори, не думай об этом!» Вампир сам себя начинает мысленно успокаивать, понимая что если даст волю потоку глубоких мыслей, то ситуация на процентов девяносто обернётся точно также как и в ту ночь на этом клочке поля когда он косил траву. Его глаза натыкаются обратно на бокал, и ничего не подумав, Грегори залпом выпивает его содержимое до последней капли. Алкоголь был жгучий, что поморщило бледное лицо. — Почему не шампанское, а это? — с треском он ставил бокал на ближайший столик. Позже он запрокидывает голову наверх, сразу заметив невероятное скопление звёзд на тёмном могучем небе, вместе с парящим лунным диском по середине. «Как красиво…». Всё что находилось над ним, отражалось в алых глазах, воспламеняя их, словно те самые звёзды что зажигаются как только солнце скрывается за горизонтом. Слабый ветер поддувает его волосы, немного окуная в мурашки, что он решает сам себя обнять, ладонями потирая плечи. Не отрывая взгляда от неба. — Не прекрасна ли сегодняшняя ночь, мой дорогой? — Да, прекрасна, как и ты… Вспоминается отрывок из недавно прочитанной книги, и сразу у вампира приоткрываются губы. — Я не могу сейчас сказать какой именно последним будет вздох, но я могу лишь только показать сие ночное небо что оставит присутствие на нём моих следов. Он медленно моргает шепча строки засевшего в душе стихотворения. — Когда сей день настанет, подними ты глаза вверх, на небо. Я буду где-то там, может быть звездой, или целой планетой. Вампир окунается в мысли с головой, забывая где находится, расслабив руки. — Сейчас, покрепче ты меня сожми, так холодно, прошу согрей меня, забудь о прошлом, обними, не зная завтра, моё сердце запылает жарче всякого огня. Дыхание ровное, на лице не поймёшь, какая именно эмоция, что он испытывает: спокойствие, волнение, или ему опять тоскливо? — Ты моё солнце, мой утренний воздух, краски окунающие весь мой черно-белый мир, ты неземная красота что я вижу в звёздах, хоть мы из разных миров, я всё равно твой любящий тебя вампир. Он закрывает глаза, чувствуя как они горят. — Я восстал из-под земли Французских мест, ты вышел из-за стен Испанских вилл, надев белый свой наряд, мы встречали твой приезд, своим взглядом ты мою здравость отравил… Чувство проклятой горечи. Как же оно ужасно, душу едва не съедает. От волны разбушевавшейся тоски, по скулам бессмертного стекли две тяжёлые слезы, где-то разбиваясь. Затянув рукам в кулак, Секвиллбекк быстро вытирает их, делая спокойное лицо, удалив взгляд в сторону, слегка прикрывая рукой лицо. Вдруг он чует запах сигаретного дыма, нежными потоками касаясь его. — Не прекрасна ли сегодня Луна?