Мы оба достойны любви

— Точно дурочка… Я люблю тебя, — неуверенно, но, кажется, искринее Посмотрела на него, не зная, стоит ли что либо отвечать. Он завел машину, трогаясь с места. Решил, что продолжать диалог смысла нет. Никитюк просто не знала, что сказать. Ведь всё настолько неправильно… Она не знает, что чувствует к нему, кроме того, что у неё под сердцем, возможно, его ребёнок. Возможно, если узнает сроки, то все встанет на свои места. И то, между сексом с Серёжей и Тимом прошло две недели. Поэтому все может быть не точно. Но она готова молится, лишь бы ребёнок был от Притулы. Леся не представляет, что будет, если родится мальчик, который унаследует всё плохое от Тимура. Конечно, рожать от любовника не самое лучшее, но если такой выбор, то пусть будет уже так. Да и Серёжа не плохой вариант для отца. Заботливый, может отвечать за свои поступки, хорошо относится к женщинам. И, вроде как, Лесю любит. Или сказал дабы успокоить. Но пусть будет всё, как есть до обследования. Естественно, мысль об аборте имеет место на существование… Но она ведь знает, что Притула будет отговаривать. — Лесь, если хочешь, я устроюсь по специальности и смогу полностью обеспечит ребёнка, а если надо и тебя. Только не убивай его, пожалуйста, — остановился возле клиники. — А если этот ребёнок не твой? — даже взгляда не подняла. — А ты подумай, хочешь ли ты растить его с Тимуром, — смотрел на девушку. — Не хочу, но просто… — Договаривай. — Просто если я беременна от него, то вешать ребёнка на тебя не собираюсь, также как и быть одной. — Решать тебе, но знай, я готов к любому решению, кроме аборта, если ребёнок мой. — Будем считать, что не твой, — вышла с машины. — Дура, сейчас же глупостей наделает… — сказал сам себе, смотря ей в след. Уже будучи в кабинете врача, услышала подтверждение очевидного, после чего спросила детали и проконсультировалась на тему прерывания. Единственное, от чего счастью не было предела — срок около четырёх недель. А это как раз та ночь с Притулой. Но врачи тоже ошибаются… В любом случае нужно рассмотреть все варианты. Если рассказать Тиму, он сразу подумает, что ребёнок его и тогда точно все будет не так, как хочет Никитюк. А рассказать придётся. Леся вернулась в машину к Притуле, просто молча пристегиваясь. — Так и будешь молчать? — А что мне сказать? — Можешь слова врача пересказать. — Я беременна. Срок точно неизвестен, — соврала. — Что будешь делать сейчас? — Сейчас просто обними меня, мне будет достаточно, — посмотрела в глаза, сказав это, дабы избежать дальнейших вопросов. Улыбнулся, притягивая к себе, аккуратно обнимая. В его объятиях можно забыть и о проблемах. Конечно, ненадолго, но все же. Дальше будет труднее, ибо предполагался разговор с Тимуром. *** — Это же прекрасно, — сразу обрадовался Тим, услышав новость о беременности. — Поэтому я хочу развестись, — договорила, ибо перебил. — В смысле? — впал в ступор. — В прямом. Это не твой ребёнок… — А чей? Только не говори, что этого. Не поверю. Я ведь видел процесс. Вы предохранялись. — Тогда да, а… — резко замолчала. — Договаривай, — приблизился к ней, крепко хватая за руку. — А в больнице нет. — Ты с ним спала даже после того, как извинялась и клялась этого больше не делать? — повысил голос. — Ты делаешь мне больно после того как тысячу просил говорил, что этого больше не повториться, но я ведь молчу. — Я тебе не дам уйти к нему, — расположил вторую руку на шее девушке, прижав к стене. — И сделаешь аборт, после чего забеременеешь снова, но уже от меня! — перешёл на крик. — Ничего я делать не буду, также как и рожать от тебя! — также прикрикнула. — Рот закрой, — не сильно ударил головой об стену, отчего действительно стало страшно. — Будешь делать так, как я скажу. — Я не игрушка, которой можно руководить. — Я могу повторить действие, если не поняла. — Не надо… — Тогда слушай сюда. Завтра же увольняешь его, идёшь в больницу и делаешь аборт. Потом мы продолжаем жить, как жили. Понятно? С сомнением кивнула, успокаивая страх. Он отпустил её, покидая комнату, а затем и дом. Никитюк не сдерживала слезы, скатываясь по стене. Боль, как и физическая, так и душевная, разрывала девушку, из-за чего на ум приходит лишь одно… Либо это конец, либо пора бежать. И тот, и тот путь весьма сомнительный. Она понимает, что если пойти против его воли, будет плохо и ей, и ребёнку, и Притуле. Поэтому рука невольно тянется к ножу, не осознавая, что творит.