Как Юра Виктора и Юри шипперил, или Плисецкий в роли Ларисы Гузеевой

Юра вздрогнул и резко отвел взгляд от окна, отпуская его свободно бродить где-то в складках простыней. В мыслях крутилась лишь одна мысль - "Юра, ты облажался". Причем не просто облажался. Нет. Можно сказать, он просто обосрался по всем параметрам. Все что можно было сделать не так он сделал не так. И вряд ли Юко простит его выходки. В этом случае даже умильные глазки не подойдут. Даже автографом от них теперь не отвяжешься. Его ничего не спасет. Он почему то вспомнил Милу, которая, когда Плисецкий однажды простыл прямо перед соревнованиями, покрутила его, сделала вид что сняла мерки - "Лежать в гробу красиво будешь. Тебе какой? Голубой с ромашками или с Хеллоу Китти?". Тогда Юра её послал, злобно шмыгнув носом. Сейчас же он просто безысходно подумал про себя: " Уж лучше с Хеллоу Китти. И костюмчик на меня розовый, чтоб лучше сочеталось. А из музычки на похоронах включите опенинги Токийского гуля, и, может, обещанного неверленда." -Юр, ты чего? -Ты чего-то говорил? -Это у нас оказывается глухой ты, а не я. -И не говори. Старый я уже! Я с вами уже так наволновался, аж поседел! - Юра вскинул указательный палец вверх, как обычно ярко жестикулируя свою речь - С вами и в 15 себя дедом почувствуешь - буркнул он, и снова нахохлился, натягивая капюшон толстовки. Виктор улыбнулся. Но Юра уже знал, что это своеобразная ЛоВуШкА дЖоКеРа, потому что это не улыбка вовсе. Это выражение лица значило: "мне звиздец как плохо". Юра, конечно, в эксперты по Никифоровским улыбкам не записывался, услужливо оставляя это на Юри, но он тоже понимал. Хочешь не хочешь, а живя в публичном пространстве с кучей богатых дяденек и тетенек начинаешь умело вскрывать человеческие маски будто лук - слой за слоем. -Юра, все очень плохо. -Юра не слепой, он понял. А теперь давай по-новой Витя, все фигня. -Он меня боится. -Ты в слове "любит" аж шесть ошибок допустил, совсем уже по-русски говорить разучился. -Почему ты так уверен? Юра схватил подушку и швырнул ее в стену. -Кольца обручальные он тебе из вежливости подарил? Обычное дело - подарить тренеру золотое кольцо под звон колоколов в Барселоне перед собором. Пффф. Все хорошие друзья так делают. -Думаешь, мне стоит признаться ему? -Не думаю. И тебе кстати особо не советую. Тебе вредно думать. Так вот. Я уже не думаю. Я требую нахрен. Сам решай что со своей свиньёй делать. Не мне с ним жить вообще-то. А то шанс упустишь и все. И тю-тю. -А если откажет? -От отказов Витя, еще никто не умирал. -Но ты сам рассказывал как твой знакомый после отказа... -ДАВАЙ НЕ БУДЕМ ОБ ЭТОМ. -Ладно. -Вить, если он тебе откажет, его заживо сожрут яойщицы, которые шипперят вас с прошлого сезона. -Не думаю, что тебе стоит так высоко ставить мнение всяких личностей из интернета. -Не недооценивай их, мой тебе совет. -Ладно. Завтра я ему признаюсь. -Ссыканешь - Юра грозно навис над несчастным, сияя зелеными глазами, будто пантера - я тебя угрохаю. Моя смерть не должна быть напрасной. Юра стремительно вылетел из комнаты, не дав Никифорову даже рта раскрыть. Пробежав по коридору, он замер. Из коридора слышались шаги. Легкие и непринужденные, но какие -то уж больно тихие. Юко. Видимо, она пытается скрыть свои шаги. Выслеживает. Думать нужно было быстро. Целостность его психики сегодня зависела только от него самого. Из другой части помещения послышались шаги мамы Юри. Можно было бы попросить убежища у нее. Но он не знал точно, не в сговоре ли эти двое. Как любила цитировать мем из тик тока Мила: первое правило леса - никому не доверять. По поводу второго правила леса и нож в кармане Юра тоже подумал, но на кухню сейчас тоже соваться было бы опасно. Да и посетители источников вряд ли нормально отреагируют на скачущего по гостинице в пижаме подростка с ножом в руках. Выживание выживанием, но портить бизнес семье Юри как-то не комильфо. Первым делом ему нужно было слиться с местностью. Как там Юру учили на уроках военной подготовки? Плисецкий обратился в глубины своей памяти. Там ему выдали информацию, что на том занятии он написал только название параграфа и тут же отвлекся на рисунки в тетради соседа. Из того урока он вынес всего две вещи: Артем красиво рисует, и он всегда просит белую ручку у Миланы, потому что такой роскошью обладает она одна. Эта информация маскировке, если честно, помогала весьма сомнительно. Отабек говорил, что Юра может, будто кот, вместиться куда угодно. Да Плисецкий мог бы за шваброй пристроиться, как за широченным деревом. Нет, это, конечно, было преувеличением, но в каждой шутке, как говорится, есть доля правды. Быстро оглядевшись и снова прислушавшись, Юра бесшумно заскользил розовыми носками с бананами по предательски местами скрипучим половицам. Один враг приближался со стороны самих источников, другой со стороны прихожей. Расчитав предположительную скорость и траекторию передвижения врагов, Юра понял, что он сможет проскочить в комнату. Победа. Там была защелка. Он уже преодолел коридор, когда услышал предательский, тонкий, мерзкий звук из под своей ноги. Шаги из прихожей радостно ускорились. Уже не скрываясь, Юра побежал со всех ног, стараясь не грохнуться на поворотах, благо, достаточно было представить, что носки-это коньки, а гладкий пол - лед катка, как тело привычно понесло его в нужном направлении с огромной скоростью. Желанная дверь показалась в коридоре. Юра уже было возликовал, но услышал зловещий скрип шерстяных носков совсем неподалеку. Он оглянулся. Это была Юко. Промокшая под дождем с головы до ног, со встрепанными волосами она выглядела как демон, пришедший по его душу, благо хоть носки сухие напялила. Глаза горели и смотрели прямо в душу Плисецкому. Не скрывая страха, он завопил во весь голос: -Мамочкииииии! Помогите! Со скоростью света он ворвался в свою комнату, оглушающе грохоча закрываемой дверью. Ручка тут же яростно задергалась. Юра подскочил от страха, за пару прыжков преодолевая расстояние между дверьми и кроватью. Судорожно натягивая на себя одеяло, он трясущимися руками открыл телефон, дабы сообщить Отабеку о своей печальной кончине. Благо, тот был в сети, единственный плюс. "Крутыш": Окей, Юр. -Просто окей?! Я тут помираю, а ты мне говоришь тупо окей?! - Юра завопил на экран, будто Алтын мог его услышать. Дверь распахнулась - Юко таки разобралась с щеколдой. -Ты чего убегаешь, Юр, я обещаю, я тебе ничего не сделаю. -Моя жопа чует подвох! - с этими словами Плисецкий распахнул окно и высунулся на улицу. Недавно помытые волосы тут же безбожно намокли, и, кажется, туда упала пара листьев и веточек, сбитых тяжеленными потоками воды. -Пофиг, умирать, так красиво - русский фей запрыгнул на подоконник и отважно угробил свои носки. Любимые вообще-то. Но на какие жертвы не пойдешь, когда хочешь жить. Слякоть под ногами противно хлюпала, одеяло, которое Плисецкий зачем-то так же схватил с собой в миг потяжелело, телефон, бережно укрытый от дождя в карман, то и дело долбил по коленям. Юра несся по грязи, иногда нечаянно натыкаясь на небольшие заросли мха или травы, все крепче притягивая к себе одеяло, будто оно могло его хоть как-то спасти. -Юрий Плисецкий! - он услышал сзади хлюпающие звуки - Юко тоже стремительно неслась по грязи, перепрыгивая через подворачивающиеся препятствия. Юра понял, что бежать бесполезно. Он вытащил телефон из кармана и нажал на значок записи голосового сообщения. -Бека, гроб с Хеллоу Китти. Как и договаривались. Сообщение прервал крик застигнутого русского фея.