Вот Вам, матушка, и сюжет, достойный России 1 или Домашнего

На работу меня не допускают ещё две недели, пока не истечёт срок моего больничного. Хуи пинать я не люблю, но когда сегодня пожаловалась полковнику, прося ранний допуск хотя бы к архиву, чтобы не помереть от скуки и привести в порядок все документы, тот ласково погладил меня по голове и напомнил, что нужно вовремя пить сраные таблеточки и дать мозгам отдохнуть. Подобное меня, конечно, зацепило, но спорить со старшим офицером не стоит. Потому я лишь послушно кивнула, развернулась на каблуках и отправилась обратно домой, на пути к машине еле сдержавшись, чтобы не пнуть какой-нибудь камушек – всё-таки туфли было жалко. Сажусь за руль. Швыряю сумочку на соседнее сидение. Пристёгиваюсь, откидываюсь назад, скучающе изучая себя в зеркальце на открытом светозащитном козырьке. В гимназии города Зеленоградска, где я начала свой путь, меня до четвёртого класса дразнили, называя страшилой. Так уж получилось, что где-то в моём семейном древе затесался какой-то монгол, и, спустя несколько вполне европеоидных поколений, родилась я, получив в наследие от далёкого предка высокие скулы, абсолютно не сочетавшиеся с тёмно-рыжими волосами и болотными глазами. Ребёнком, признаю, я действительно была толстой и стрёмной, напоминая какого-то гуманоида с планеты Жопа, как дразнили меня ребята в классе. Усугубляла моё положение ещё и мама, любившая покупать мне вещи, подчёркивающие мой цвет глаз, и собирающая из моих волос высокий хвост, открывая оттопыренные уши, которые я всегда наоборот пыталась спрятать – спасибо, папа, удружил своими генами. Сейчас я уже другая. Вытянулась и похудела ещё в седьмом классе, став самой высокой девочкой в классе, а переехав в Москву, чтобы выучиться в АФСБ, обстригла свой высокий хвост, превратив его каре, скрывающее мои уши. И больше никаких зелёных вещей не носила, кроме, разве что камуфляжа цвета хаки, ползая на полигоне. Но всё равно внешность у меня скучная, ничем, кроме скул и ушей, не примечательная. Вон майорша из подчинения полковника Елисеенко, которая прошла прямо сейчас мимо моей машины, явно опаздывая на работу, вполне себе хорошенькая. И она об этом прекрасно знает, умело подчёркивая все свои достоинства косметикой, причёской и расстегнутой пуговкой на блузке, под которую пытаются заглянуть все наши мужчины. Я сама так не умею, а здесь прям видно, что женщина себя любит и регулярно об этом всем напоминает, демонстрируя декольте, когда рядом нет старших по званию. С завистливым вздохом – сиськами-то я тоже особо похвастаться не могу, они уменьшились, когда я похудела, - завожу мотор, бросая взгляд на сумочку. От удара внешний кармашек открылся, извергнув из себя какую-то завалявшуюся мелочь и удостоверение, приготовленное для показа на пропускном пункте. Оно мне так и не понадобилось сегодня, потому что Ткачёв поймал меня за руку ещё на входе, около которого курил. Запихиваю всё обратно и трогаюсь с места. В своём дворе я теперь местная знаменитость. Этакая супергероиня в погонах, которая пыталась поймать преступника, сжёгшего заблудшего в нашем районе Фаэтона, но получила по башке за своё геройство. Девчушка из ближнего зарубежья, стоящая на кассе в мини-маркете у дома, теперь всегда проводит мне свою дисконтную карту, потому что я не хочу тратить 200 рублей на покупку своей собственной. Сосед, который никогда не придерживал дверь, заходя в подъезд, закрывая её чуть ли не перед моим носом, теперь стал какой-то доброжелательный и любезно меня дожидается. Вся детвора стала целенаправленно подходить ко мне, едва завидев, и здоровается. Поначалу мне этот льстило, а теперь почему-то становится жутко от всего этого. Я ведь не смогла ни машину спасти, ни поймать Пироманьяка. Зачем все эти фанфары и ковровые дорожки? К чему всё это невероятное дружелюбие от людей, что не так давно бросали мне вслед кукареки в стиле «псина ментовская»? Около моего подъезда места припарковаться нет. Объезжаю вокруг дома, ставя машину около проходящей теплотрассы. Прогуляюсь, пока ещё не старая. Забираю сумочку, ставлю авто на сигналку и иду домой. Дверь в подъезд придерживает соседка с нижнего этажа. Перебросившись парой фраз, поднимаюсь на свой этаж и замираю у квартиры, не обнаружив в сумочке ключей. Ну, конечно же, они вывалились из неё вместе с удостоверением, только в отличие от ксивы я их просто не заметила! Может на пол упали. Тащиться обратно до автомобиля совсем не хочется. Искренне надеюсь, что Софья Александровна сейчас дома и впустит меня. Жму на звонок, прислушиваясь к мелодии за дверью, пытаясь расслышать сквозь неё шаги. - Кто там? - дверь распахивается резко, и на пороге моей же собственной квартиры стоит какой-то мужик с сигарой в зубах. Чего, блять?! На всякий случай смотрю на номер на двери, убеждаясь, что квартира именно моя, а не я перепутала этаж. – Вы к кому? – продолжает мужик, стряхнув пепел за порог, оглядывая меня. - В смысле, к кому? Я тут живу! – отпихиваю его в сторону, влетаю домой, быстрым движением хватаясь за ручку. Дёргаю дверь на себя, захлопывая перед охуевшим лицом незнакомца. Причём недоумение у него прям такое искреннее, что даже начинаю сомневаться, что это вообще-то я хозяйка квартиры. Так, куртки на вешалках знакомые: вот моя ветровка висит – куревом воняет; вот Артёма джинсовка; вот пропахший духами пиджак Софьи Александровны. Значит дом всё-таки мой, а посему неизвестный хер может катиться куда хочет. Хотя стоп, тут ещё какой-то чужой белый плащ висит, который тоже пропах курякой. - А, Ева, с возвращением! – высовывается с кухни свекровь, вытирая руки полотенцем, которое сама же нам с Артёмом и дарила. Я про него забыла давным-давно, закинув куда-то в недра комода, а Софья Александровна его откопала и решила использовать по назначению. - Это кто? – спрашиваю, дивясь собственной хрипотце в голосе, указывая на мужика, который уже открыл дверь и так и застыл в подъезде, опасливо косясь на меня. Неудивительно, дверь-то на замок я не успела закрыть, вот он и нажал ручку спокойно. Но, видимо, тоже не понимает происходящего, словив подобный моему затуп. - Тю, это же Тимоха, - отмахивается Софья Александровна. – Тёмкин брат, Ева. - Это который яйцами торговал, да? – кошусь на осмелевшего Это-Же-Тимоху, зашедшего в квартиру, прикрыв за собой дверь. Ох, ёпт, он даже выше Артёма, а ведь мой гнида далеко не маленький. Мой тощий и высокий, а этот прям шкаф два на два. И в кого они оба такие? Мамка их ниже меня почти на голову. - И яйцами, и палёной страховкой, и который взломал офис единоросов, насрав там им в цветочный горшок, - бурчит Тимоха, протягивая здоровенную ладонь с кучей золотых перстней. Это кем же этот мамкин уголовник работает, что столько золота на себя повесить позволить может? – Тимофей Павлович, - представляется лично шкаф, прикусив сигару. – Прилетел лично изучить дела, которые твои волки шьют моему брату.