Компаньон

За год до получения письма из Хогвартса перед летними каникулами нам задали сочинение. «День, который изменил всю мою жизнь». Теперь я, пожалуй, понимаю, о каком дне я мог бы написать. День, когда моё имя вылетело из Кубка огня действительно изменил мою жизнь. Тогда, в комнате с остальными чемпионами, я всё ещё верил, что меня могут защитить. Запретят мне участвовать в Турнире, и дело с концом. Но разочаровали меня очень быстро. Никто даже не стал спорить с мистером Краучем, что я не могу участвовать в этом турнире. Даже Макгонагалл не стала за меня заступаться. Из меня как будто выпустили весь воздух. Остальное внезапно потеряло для меня смысл. Пожалуй, только сейчас я снова осознал, что со всеми проблемами придется справляться самостоятельно. — Как ты это сделал? Подал заявку. — Седрик смотрел на меня с предвкушением, когда задавал этот вопрос. Я сказал ему правду. Правду, в которую он не поверил. Как меня это взбесило! Да и черт с ним! Не все же такие, как Седрик Диггори? Наверняка я смогу убедить остальных. Рона с Гермионой, например, убеждать не понадобится..... Так я думал, пока не поднялся в гриффиндорскую башню. Следующая неделя вполне могла бы стать «худшей в моей жизни». Чем-то это напоминало второй курс, когда многие думали, что именно я «наследник Слизерина». Но тогда было легче. Тогда рядом со мной были друзья. Сейчас я внезапно оказался в полном одиночестве против целого мира. По крайней мере, сначала. И это обескураживало. У меня не получалось цепляться за привычное, особенно, когда мой первый и лучший друг считает меня дорвавшимся до славы придурком. Есть ещё Гермиона. Но она влюблена в Рона. И вполне понятно, что она не сделает выбора в мою пользу. Люди на многое пойдут ради любви. Даже на предательство. И если бы кто-то пару месяцев назад рассказал мне, что я буду посмеиваться от саркастичных записок Драко Малфоя, находя в них отдушину от происходящего..... Я бы, мягко говоря, не поверил. Но вот он, урок чар и короткая записка-замечание. Оказывается, я слишком сильно сжимаю палочку в руке, когда произношу заклинание. Выходит, и это имеет значение. Оборачиваюсь к Малфою, тот что-то негромко отвечает Крэббу, поворачивается ко мне и вопросительно приподнимает брови. Отрицательно качаю головой, снова рассматривая записку. Это всё очень странно.

***

— Малфой. — М? — откликается слизеринец, отвлекаясь от шахматной доски. Это стало своеобразной традицией: встречаться по вечерам и играть в шахматы. — Почему у тебя получаются все заклинания с первого раза? Я ни разу не видел, чтобы ты ошибся. — кажется, мой голос звучит слегка раздосадованно. — Тут всё просто, Поттер. — Малфой хмыкает и уводит своего коня из-под удара. — Магия — это не книги и формулы. Чем больше практикуешься, тем лучше получается. Иногда некоторые вещи просто чувствуются. И выходят с первого раза. Правда, с зельями такой подход не работает. Там нужна система. — И что? Ты просто практикуешь всё заранее? — недоверчиво уточнил я. Звучало действительно слишком уж легко. — Просто колдуй. — посоветовал он и улыбнулся. — Почаще, используй разные заклинания. Учись чему-то новому. И у тебя будет получаться. Да и уже получается. — Это где же? — буркнул я. — Трансфигурация. — спокойно ответил Малфой. — Мне она дается намного тяжелее. Видимо, у тебя намного лучше с воображением, это хорошо. Я вернул своё внимание на шахматную доску. Такие вот короткие разговоры с Малфоем заставляли меня о многом задумываться. Почему-то сейчас я вспомнил, как Дурсли меня наказывали за излишне «богатое воображение». Но ему я этого, конечно, не скажу.

***

Как-то психолог в младшей школе отметила, что у меня сложности с проявлением эмоций. Я не помню, в чем было дело. Кажется, я не прошел какой-то тест. Или прошел неправильно? Помню только, что мне тогда здорово попало от Дурслей, хотя никакого эмоционального блока у меня никогда не было и в помине. И прямо сейчас я об этом жутко жалел. Значки, насмешки, проклятья в спину..... Человек ко всему может привыкнуть. Закрывать глаза. Не обращать внимания, чтобы не стало хуже. Хотя когда ты отворачиваешься от проблемы, на самом деле она никуда не исчезает. В один из вечеров в гриффиндорской спальне я убедился в этом. Дин и Симус принесли алкоголь прямо в комнату, вскоре к ним присоединился Рон. Меня никто в компанию не звал, что понятно. Я теперь обманщик и изгой. Невилл попросту отказался. И закрылся пологом кровати. Я упорно старался сосредоточиться на учебнике трансфигурации, но взрывы хохота и громкие голоса Дина, Симуса и Рона то и дело мне мешали. Моего терпения хватило ненадолго. — Потише можно? — уточнил я спокойно. Меня проигнорировали. Когда раздался очередной взрыв хохота и в меня будто случайно полетела пустая бутылка, я захлопнул учебник. Достали. Мне не то чтобы часто приходилось бывать в кабинете у Макгонагалл. Но сейчас я не видел другого выхода. Она моему появлению, кажется, не обрадовалась. То, о чем я ей рассказал, тоже не прибавило декану хорошего настроения под вечер. В общем, когда я вернулся, Рон, Дин и Симус сидели мрачные и злые. Алкоголя в комнате уже не было. Как же я ошибся, когда предположил, что на этом всё закончится… Когда ночью меня за ноги стащили с кровати и ударили ногой в живот, я сначала не понял, что происходит. Но второй удар стал достаточно отрезвляющим, чтобы я вскочил. Почему-то мне не пришло в голову дотянуться до волшебной палочки, хотя так было бы гораздо проще. Осложняют ситуацию и мои проблемы со зрением. Но вроде бы я даже сумел нанести парочку ударов… С десяток, прежде чем меня свалили на пол. Закрыть голову и подставить под удары спину и колени получилось удивительно быстро. Вспомнились времена до Хогвартса, когда я точно также закрывался от Дадли и его друзей. Что произошло дальше, я толком не знаю. Вроде бы Невилл поднялся с постели. Попытался воззвать к их разуму, но на него наорал Рон. Что-то о том, что я лгун, предатель и общаюсь со слизеринцами..... Это он о Малфое? Странно. Разве я виноват, что только Малфой со мной по-человечески разговаривает? Так или иначе, Невилл ушел. И вернулся вместе с профессором Макгонагалл, которая закатила долгую лекцию и назначила всем отработки, включая меня. Почему? Потому что я участвовал в драке. А то, что не я эту самую драку начинал, декану было ни разу не интересно. Дин, Симус и Рон на Невилла теперь смотрели очень недружелюбно. Но тот с непрошибаемым спокойствием улегся и закрылся пологом кровати. Напоследок, профессор пожелала всем мыслить благоразумно. И прийти утром в Больничное крыло. Как ни странно, после её ухода все забрались в кровати. Видимо, кончились силы. Или желание проверять, насколько суровым будет её гнев. Все тело буквально горело, но утром я ни в какое Больничное крыло вместе с ними не пойду. Потерплю, бывало и хуже. Впрочем, Малфоя моё состояние явно не устроило. Удивительно, как в одном человеке уживаются язвительность и искреннее сострадание. Меня это тронуло, правда. А ещё я понимал, что он от меня не отстанет. Малфой — не Гермиона. Он не будет читать долгие нотации. Не будет срываться на крик, как Рон. Малфой будет часами приводить аргументы, спорить, язвить и обстоятельно рассказывать даже о каком-то пустяке, ссылаясь на исторические хроники, которым уже лет 400, если не больше. И при этом во время спора мне не становится скучно. Или неприятно. Или неловко. Наоборот, мне интересно с ним даже спорить. Хотя до сих пор он ни разу мне не уступил. Из Больничного крыла я вышел только на следующий день, хотя со мной не случилось ничего страшного. Просто Поппи Помфри любит свою работу, и делать её предпочитает исключительно хорошо. Впрочем, стоило мне только подумать, что я ко всему могу привыкнуть, как жизнь тут же убедила меня в обратном. Всё началось с интервью с Ритой Скиттер..... Эта странная женщина из моих немногочисленных ответов выдавила такое, о чем я даже в страшном сне бы не подумал. Как будто мне без неё мало проблем! Сам не замечаю, как сжигаю газету и стремительно вылетаю из зала. От стыда и злости мне хотелось что-нибудь разбить. Только вот толку? Меня ведь на смех поднимут! Сколько людей это уже прочитало? И сколько из них поверило прочитанному? Появление Малфоя застало меня врасплох. За предложенный план я ухватился, как утопающий за круг. Мне надоело бездействовать! Когда мы отправили письма, я понял, что мне просто нужно с кем-нибудь об этом поговорить. На этот раз не с Малфоем. Мне нужен взгляд со стороны. Желательно, чтобы это был волшебник, хорошо разбирающейся в магических законах. Я уже выходил из класса, когда меня озарило. Конечно же! Сириус! Вот, кто может меня выслушать. А если точнее — хотя бы прочитать мое письмо. И дать совет, как быть. Но сначала нужно зайти в Больничное крыло за умиротворяющим бальзамом. Иначе с такими сумбурными мыслями мне не удастся написать ничего внятного. Выдохнув и состав про себя план действий, я почувствовал очень зыбкое, но всё-таки спокойствие. Я больше не позволю ничему испортить мне жизнь.