Компаньон

Вблизи корабль Дурмстранга казался просто огромным. Я с сомнением оглянулся назад. Но большая часть учеников была в замке, так что на нас никто не обращал внимание. Даже других дурмстранговцев видно не было. Виктор, в отличие от меня, нервозности не испытывал. Он спокойно поднялся по трапу на палубу и выжидающе обернулся: — Директор отлучился. И его не будет до вечера. Так что волноваться не о чем. — проговорил Виктор, немного нахмурившись. — А остальные ничего не скажут? — уточнил я, поднимаясь по трапу. Тот как-то странно скрипнул под моим весом, так что пришлось немного ускорить шаг. — Не скажут. У нас уважают право частной жизни. — отозвался Виктор, приглашающе махнув рукой. Мы спустились вниз по какой-то лестнице и оказались в узком коридоре. На стенах под самым потолком висели небольшие лампы. Двери были пронумерованы, сразу под номером значилось имя владельца каюты. Виктор открыл дверь и пропустил меня вперед. — Располагайся. Можешь не разуваться. Каюта изнутри оказалась гораздо просторнее, чем казалась снаружи. Я уже видел такое на чемпионате мира и все равно был поражен. Огромное пространство было поделено на секции. Мы прошли в ту, которая была предназначена для гостиной. Большой мягкий диван, кресла, круглый журнальный столик и книжные шкафы до самого потолка. Виктор, похоже, действительно любил читать. Один из стеллажей был предназначен для кубков и медалей. Для полноты картины не хватало только камина, и я бы уже поверил, что нахожусь в самом настоящем доме. — У тебя очень уютно — выразил свои мысли я, опустившись в предложенное кресло. — Это у каждого так? Столько места. — Ну, такую каюту нужно заслужить. В Дурмстранге строгие правила и своя система поощрений — хмыкнул Виктор, но почти сразу посерьезнел — Ты хотел поговорить об Империусе. — Да. — нахмурился я. — У меня… В общем, один человек попал в беду. И я не знаю, как ему помочь. А в нашей библиотеке информации никакой толком нет. Даже в Запретной секции. — Неудивительно — сухо сказал Виктор — О таком в книгах пишут мало. В общем-то, что ты вообще знаешь об этом заклинании? — Что за него сажают в Азкабан — пожал я плечами, через какое-то время добавив — И ещё, что я могу его побороть. — Правда? — кажется, Виктор посмотрел на меня немного другими глазами. — Это большая редкость. У тебя очень сильная воля. Понимаешь, специфика этого заклинания в том, что оно вызывает своего рода помутнение рассудка. Человек, находящийся под этим заклинанием достаточно долго, в результате может очень быстро потерять контроль над собой. Стать созависимым в каком-то смысле слова. — То есть? — нахмурился я, потерев затылок, чтобы отогнать дурное предчувствие. — Я не понимаю… — На что ты опираешься, прежде чем принять решение? — вопросом на вопрос ответил Виктор — Ты ставишь перед собой цель. И добиваешься результатов. А Империус — одно из заклятий, которое категорически подавляет твой собственный волевой инстинкт. И в дальнейшем, когда человек освобождается от контроля, он перестает понимать, как ему быть. Это если упростить объяснение. На самом деле, с психическим состоянием жертвы всё может в итоге оказаться очень плачевно. — И как это обойти? Снять заклятье, чтобы человек не пострадал? — нахмурился я. Новости были ещё более неприятными, чем я ожидал. — Нужны зелья. — Виктор задумчиво почесал подбородок. — Ещё хорошо бы, чтобы нападающий сам снял со своей жертвы заклятье. Или хотя бы ослабил его. Тогда, как только жертве окажут помощь, есть шанс жить дальше нормальной жизнью. Но реакция у всех индивидуальна, на самом деле. — В каком смысле? Допустим, заклятье сняли. Жертве вовремя оказали помощь. Что будет потом? — переспросил я. — Паранойя, панические атаки… Возможно, тяжелая форма депрессии. — неохотно сказал он — И самое паршивое, что магия и зелья тут помогут только частично. Колдомедицина не лечит то, что страдает вот здесь. — Виктор двумя пальцами постучал по виску. — А на терапию в любом случае нужно много времени. Чем дольше человек находится под заклинанием, тем хуже могут быть последствия. До конца жертву может вылечить время, но вряд ли человек останется таким же, каким был до инцидента. Это очень серьезно. Ты обращался к кому-нибудь из старших, чтобы они помогли твоему другу? — Сегодня обращусь. — нахмурился я. Надеюсь, профессор Дамблдор не отмахнется от меня. Иначе я не представляю, что делать. Идти к Снейпу? Да он даже слушать меня не станет! А пока будет медлить и язвить, есть вероятность, что Драко просто сойдет с ума. И это уже не говоря о том, что я точно не знаю, кто именно наложил на него заклинание. В душе поселилось липкое чувство полной беспомощности. И мне это однозначно не нравится. — Тогда лучше не медлить — серьезно подвел итог Виктор, поднимаясь с кресла. — Если нужна будет помощь, обращайся. И с тренировками в ближайшее время решим. Лабиринт тоже неслабо влияет на психику, раз уж зашел такой разговор. — У меня ощущение, будто весь этот год пытается свести меня с ума — вздохнул я. — Раньше разве было хуже? — хмыкнул Виктор, первым выходя из каюты. — Раньше было иначе. А сейчас я просто еле успеваю за ходом событий — отозвался я. Виктор проводил меня до трапа и хлопнул по плечу. — Выше нос. Будем решать проблемы по мере их поступления. На сегодня мне предстояла ещё одна важная встреча. Поднявшийся ветер буквально пробирал холодом до костей. На этот раз я не справлюсь с проблемой сам. Мне нужна помощь профессора Дамблдора.

***

— Добрый вечер, Гарри — устало поздоровался директор. — Я должен извиниться перед тобой. У тебя наверняка накопилось много вопросов и, возможно, даже обид. — Мне не за что на вас обижаться, профессор — проговорил я, нервно потерев затылок. — Но вы когда-то сказали, что я могу придти к вам, если мне будет, что вам рассказать. Но я не знаю, с чего начать. — С начала. — мимолетно улыбнулся Дамблдор — Думаю, горячий чай поможет нам обоим собраться с мыслями? Садись. С последнего моего визита кабинет Дамблдора как будто преобразился. Здесь стало гораздо больше книг и странного вида потрескивающих приборов. Фоукс слетел со своего насеста и сел мне на плечо, теплым клювом коснувшись моего уха и слегка ущипнув за мочку. — Привет, приятель. — прошептал я, погладив золотистое оперение. — Ты отлично выглядишь. Дамблдор улыбнулся в бороду, взмахнув палочкой над чайником и левитировав в мою сторону чашку. Я обхватил её ладонями и сделал глоток. Впервые за несколько недель меня охватило чувство спокойного умиротворения. Некоторое время мы с директором просидели в молчании. Он как будто бы никуда не спешил, что-то напевая себе под нос и разворачивая лимонную дольку. — Знаете, сэр, профессор Трелони считает, что у меня есть способности к Прорицаниям. — почему-то вспомнилось мне, Дамблдор с интересом посмотрел на меня поверх чашки. — Неужели? И что ты об этом думаешь, мальчик мой? — с любопытством спросил он. — Я не знаю. — честно признался я и сделал ещё один глоток чая, удобнее устраиваясь в кресле. Фоукс на моем плече задремал, спрятав голову под крыло. — В тот день я заснул на уроке и… В общем, мне снова приснился сон. О Хвосте и Воландеморте. Вы думаете, это как-то связано с Прорицаниями? — Это был такой же сон, какой тебе приснился летом? — переспросил Дамблдор, посерьезнев. Его взгляд стал гораздо строже и внимательнее. — У тебя снова заболел шрам? — Нет, но… — начал я, и тут же сбился с мысли. — Откуда вы знаете о том, что у меня болел шрам? За мной следят? — Вовсе нет — спокойно ответил Дамблдор. — Просто не только ты переписываешься с Сириусом. Более того, именно я предложил ему временное убежище в пещере возле Хогсмида. Но давай вернемся к твоему сну. — Извините — пристыженно пробормотал я, сделав большой глоток чая. Дамблдор безмятежно кивнул. Мне понадобилось несколько минут, чтобы снова собраться с мыслями. — Сон… В этот раз всё было иначе. Я словно был Воландемортом. И при этом наблюдал за происходящим со стороны. Он злился. На Хвоста. И разговаривал со змеей. А ещё у него есть свой человек в Хогвартсе, профессор. Воландеморт уверен, что скоро ему удастся со мной расправиться. — Вот как… — медленно протянул Дамблдор, глядя куда-то сквозь меня. Молчание начало затягиваться. В конце концов он спросил — Ты можешь вспомнить что-нибудь ещё? Может быть, где это происходило? — Это был какой-то дом. — нахмурился я. — Старый дом, мебель была частично разрушена, много пыли, разбитые стекла. Жаль я не могу показать вам свой сон. Может, тогда вы бы поняли больше. — Почему бы и нет? — вдруг сказал Дамблдор, проворно поднимаясь с места. По взмаху палочки один из стеклянных стеллажей раскрылся и в центр стола приземлился большая каменная чаша. — Ты слышал когда-нибудь об Омуте памяти, Гарри? — я отрицательно покачал головой, рассматривая причудливую цепочку рун вдоль ободка чаши. Дамблдор улыбнулся. — Это удивительный артефакт. Он позволяет воспроизводить наши мысли и воспоминания в первозданном виде, включая самые мельчайшие детали. В моем возрасте это бывает очень полезно. — Вы не так уж и стары. — возразил я раньше, чем успел себя остановить. — Спасибо, мальчик мой. — Дамблдор хмыкнул и подошел к чаше, приглашающе махнув рукой. — Итак, ты готов? Всё, что тебе нужно сделать, это постараться вспомнить свой сон и поднести к виску волшебную палочку. Так ты вытянешь копию воспоминаний из своего разума. — Но при этом моя память никуда не исчезает? Как это? — заинтересовался я, подходя ближе. Содержимое чаши напоминало густое зелье серебристого цвета. — Это просто способ посмотреть на некоторые вещи со стороны. — улыбнулся Дамблдор и добавил — Не сомневайся в себе. Просто сосредоточься. Когда из моего виска вытянулась длинная бесцветная нить, ощущение было весьма своеобразным. Как будто ко лбу на минуту приложили холодный компресс. Дамблдор ободряюще кивнул, я опустил нить на дно чаши. Содержимое тут же начало меняться, и я увидел уже знакомый мне дом. — А теперь просто коснись поверхности — подсказал Дамблдор. — Я пойду сразу за тобой. Омут памяти буквально затянул меня внутрь. Примерно такие же ощущения я испытывал, когда Том Реддл показывал мне свое воспоминание. Профессор появился за моей спиной спустя минуту, цепко осматриваясь. Я старался не вслушиваться в голос Воландеморта, но обойти кресло и посмотреть на него так и не смог. Все было пугающе реалистичным. Хвост поскуливал на полу, будто пытаясь стать маленьким и незаметным. Мне бы было даже его жаль, если бы я не знал, каков он на самом деле. Когда змея замерла, и сон закончился, Дамблдор коснулся моего плеча. Мы снова оказались посреди кабинета рядом с Омутом. Фоукс встрепенулся на своем насесте, внимательно на меня посмотрев. — У тебя болел шрам после этого сна, Гарри? — серьезно уточнил Дамблдор после нескольких минут сосредоточенного молчания. — Точно не знаю — признался я. — Мне было плохо и немного болела голова. Но, пожалуй, что не так, как летом. Что означают эти сны, профессор? Скажите мне. — Я не уверен, что ты к этому готов, мой мальчик — покачал головой Дамблдор и властно поднял руку, когда я уже собирался возразить. — Не спорь. У меня всё равно есть только догадки. И они не особенно приятные. Думаю, пока что тебе стоит выбросить эти сны из головы. Но взамен у меня тоже есть, чем поделиться с тобой, если ты не возражаешь. — Конечно, профессор — кивнул я. Дамблдор снова взмахнул палочкой и опустошил несколько флаконов с такими же бесцветными нитями, приглашающе взмахнув рукой. Я наклонился над Омутом и погрузился в воспоминания.

***

Мы оказались в странном подземном зале, скудно освещенном чадящими факелами. Сам зал был очень просторным и очевидно находился под землей. В центре стояло старое кресло с самыми настоящими цепями, вдоль всего зала на манер греческого амфитеатра располагались скамьи. Постепенно внутрь входили волшебники и волшебницы в черных, лиловых и красных мантиях. На меня присутствующие совершенно не обращали внимание, что вполне логично с какой-то стороны, я ведь нахожусь в воспоминании. Профессор за моей спиной негромко сказал: — В последнее время я все чаще возвращаюсь мыслями к этим заседаниям. Поэтому я хочу, чтобы ты был очень внимателен. — Это заседание Визенгамота? Суд? — переспросил я, глядя как на свое место садиться более молодой Барти Крауч со строгим и даже чопорным выражением на лице. — И не один. — согласился Дамблдор. — Просто смотри. Увидеть изможденного, вздрагивающего от любого шороха Каркарова было… Необычно. Спутанная темная борода особенно выделялась на похудевшем лице. Он дрожал, обхватив себя руками, говорил очень быстро и с явной надеждой смотрел на Крауча после каждого названного имени. Никогда не видел такого сочетания безумной надежды и отчаяния на человеческом лице. — Барти Крауч! — в конце концов воскликнул Каркаров, когда дементоры начали подплывать к нему ближе. В зале застыла осязаемая, ошеломленная тишина. — Младший. — выдохнул будущий директор Дурмстранга и желчно усмехнулся. Мистер Крауч смотрел на узника застывшим взглядом. В полной тишине с нижней скамьи поднялся молодой человек, нервно одернув собственную мантию. Он с пренебрежением посмотрел на узника и независимо повел плечами, уверенно заявив: — Он лжет. Ты же не поверишь в это, отец? Этот человек безумен. Присутствующие заволновались. Сын Крауча тоже нервничал, хотя и старался этого не показывать. Шум постепенно начал нарастать. Первым не выдержал Грюм, стукнув своим посохом по полу. Голоса присутствующих заглушил громовой раскат. В воздухе запахло озоном и дождем. — Не понимаю чего тянуть. — проворчал Грюм в наступившей тишине. — Это очень легко проверить. — Аластор. — мягко попытался вмешаться Дамблдор. — Что?! Если ему нечего скрывать, пусть просто оголит предплечье! — рявкнул Грюм, резко развернувшись к застывшему статуей самому себе мистеру Краучу. — Или твоего стержня на это не хватит? — Я в этом не участвую — уверенно заявил Барти Крауч-младший и направился к выходу. — Ну уж нет, сынок — рыкнул Грюм и резко взмахнул палочкой. Молодой человек попытался отклониться, но не успел. Его скрутили двое крепких мужчин в алых мантиях. Один из них разорвал левый рукав, обнажив девственно чистое предплечье. — Что ж, я полагаю, что на этом мы можем закончить — выдохнул мистер Крауч, поднимаясь со своего места. Как только авроры отпустили Крауча-младшего, тот обвел помещение торжествующим взглядом. В следующий момент обстановка изменилась.

***

На этот раз дементоров в зале было больше. В центре стояло сразу несколько кресел. К одному из них был прикован Барти Крауч-младший, с ненавистью смотрящий на своего отца. Слева сидели ещё двое узников, как две капли воды похожие друг на друга до последней морщины на лице. В последнем кресле, закинув ногу на ногу, со скучающим видом сидела высокая, темноволосая волшебница. Она держала королевскую осанку. Только сжавшие подлокотник и тонкие, бледные пальцы выдавали её нервозность. — Рудольфус, Рабастан и Беллатриса Лестрейндж также приговариваются к высшей мере наказания в виде пожизненного заключения в тюрьме Азкабан. Дело закрыто и приговор обжалованию не подлежит. — закончил читать Крауч, отложив пергамент и в оглушительной тишине громко стукнув молотком. Выходил он из помещения, смотря строго перед собой. Следом за ним медленно семенила низенькая, светловолосая женщина. — Я отомщу тебе. Отомщу за всё, что ты сделал! — негромко проговорил Барти Крауч-младший, так, чтобы отец точно его услышал. В светловолосой женщине легко угадывалась его мать, черты которой он унаследовал. Она метнулась было к сыну, но авроры её остановили. — Слышишь?! Я тебя уничтожу! — отчаянно прокричал Барти. — Прошу тебя, это же наш сын. — пролепетала женщина, буквально повиснув у мистера Крауча на локте. — Он мне больше не сын. — холодно и безэмоционально заключил мистер Крауч, оставив раздавленную горем супругу и быстро покинув зал заседаний. Мимо меня проплыл дементор, окатив ледяным холодом, и воспоминание растаяло.

***

— Пожалуй, нам стоит выпить ещё по чашке чая. — негромко предложил Дамблдор. Я кивнул и снова опустился в кресло, растерев ладонями лицо. Ощущение леденящего душу холода долго не желало уходить. Сколько мы просидели в тишине, я не знаю. — Как думаете, почему… — я остановился и сделал глоток. — Сын мистера Крауча. Почему он пошел на преступление? Мне показалось, будто он ненавидит своего отца. — Порой на самые страшные поступки нас толкает равнодушие со стороны близких людей, Гарри — печально проговорил Дамблдор. — Ты заметил что-нибудь необычное? Может быть, ты видел кого-нибудь среди тех, кто был в суде, раньше? — Нет, сэр. — покачал головой я, взяв из вазочки лимонную дольку. Сладость помогла отогнать поселившийся холод и набраться решимости. — Но, на самом деле, мне нужна ваша помощь. И, кажется, будет правильно, если мы пригласим сюда мистера и миссис Малфой. Они должны знать. — Если ты уверен, мальчик мой. — кивнул Дамблдор, направившись к камину. — Я не могу себе позволить быть равнодушным, сэр. Не в этот раз. — вздохнул я. Дамблдор улыбнулся и кинул в каминное пламя горсть летучего пороха. Среди портретов знакомый темноволосый волшебник, неуловимо похожий на Сириуса, усмехнулся и отсалютовал в мою сторону бокалом вина. Я справлюсь. Я должен.