Огонь моей души

      Весь следующий день Люмин старалась как можно быстрее закончить поручения гильдии, мысленно оправдываясь перед собой, что Чайльду наверное грустно весь день быть совсем одному. А вовсе не потому, что у неё не получалось справиться с её тревожностью. – Эй, может передохнём? – не выдержала Паймон и недовольно пихнула девушку кулачком в плечо. – Или ты решила тоже заболеть? – Нет не решила, – рассеянно ответила путешественница и наконец обратила внимание на кипящую от возмущения подругу. Они выполняют поручения с раннего утра, а сейчас было уже давно за полдень. И учитывая, что они ещё не обедали плохое настроение Паймон легко объяснить.       Люмин плюхнулась на траву и Паймон тут же приземлилась рядом. Девушка вытянула уставшие ноги и достала аптечку, чтобы ещё раз обработать рану на руке. Хиличурлы которых они прогнали от границы города не были серьёзными противниками, но всё же небольшую отметину на память оставили. Паймон же с довольным видом принялась уплетать шарики из креветки. "Как же мало ей нужно для счастья," – немного позавидовала путешественница.       Мондштадт Люмин нравился. Красивая природа – полноводные озёра и густые леса соседствовали с пляжем и зелеными холмами. Приятные люди, многие из которых стали ей друзьями. Раньше в своих путешествиях по мирам она довольствовалась компанией брата и близких знакомств не заводила. В её же нынешней ситуации без помощи других ей никогда не найти Итера.       Девушка тяжело вздохнула и подняла голову ощущая, как легкий ветерок осушает не успевшие пролиться слёзы. Пахло травой и немного мёдом. Люмин вновь подумала о Тарталье и сунула руку в карман. Его глаз Бога был холодным и больше напоминал крупный брелок нежели сильнейший магический артефакт. Когда Чайльд поправится она конечно же вернет ему его. Однако у неё была ещё одна его вещь... Девушка поморщилась думая о глазе Порчи. Эта мерзость была у неё надежно спрятана, так как в отличие от Глаза Бога им может воспользоваться любой. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы парень никогда больше к нему не притрагивался. Но разве нормально будет его "украсть"? Кто она такая, чтобы решать за него чем ему пользоваться, а чем нет? Она ещё крепче сжала артефакт вспоминая тот миг, когда подумала, что он мёртв. Собственные ногти больно впились в ладонь. – Перерыв окончен! – Люмин резко вскочила и выжидающе посмотрела на Паймон. – Люмин жестокая!

***

      В Соборе никого не было. Только выходящий Беннет привычно улыбнулся ей и помахал перебинтованной рукой. Девушка не менее радостно ответила на его приветствие и мысленно пожелала ему удачи. Бедняга снова хромал.       Внутри Люмин быстро нашла Барбару и заметила, что та поглядывает на неё с подозрением и явно борется с желанием что-то спросить. Мало вероятно, что Джинн не рассказала сестре кем является больной на её попечении. И вряд ли друзья понимают почему героиня Мондштадта навещает раненого Предвестника Фатуи. Впрочем путешественница знает, что Барбара не из тех кто будет сплетничать. В конце концов та кратко рассказывает ей о самочувствии и ходе лечения Чайльда и так ни о чём и не спросив напутствует долго не задерживаться, так как парень ещё довольно слаб. Паймон вновь остаётся у двери. – Привет, Чайльд.       Девушка быстро пересекла расстояние до кровати. Запах лекарственных трав ударил ей в нос. Предвестник выглядел утомленно, но лицо больше не было цвета мела. Он улыбнулся ей радостной светлой улыбкой и внутри Люмин поднялась волна нежности. – Как себя чувствуешь? – Теперь замечательно. А вот ты какая-то усталая, – отметил Тарталья проявляя наблюдательность. – О, неужели это так заметно? – Люмин попыталась подавить зевок. – Я с самого утра на ногах. Впрочем, подобная работа отлично оплачивается, так что мне грех жаловаться. – Если тебе нужны деньги… – Не вздумай продолжать если не хочешь меня смертельно обидеть. Кстати, я тебе кое-чего принесла.       Девушка порылась в сумке и на тумбочке оказалась груда разных книг и газет. – Я не знаю твоих вкусов, поэтому набрала тебе разного. Не хочу, чтобы ты заскучал. – Так оставайся тут, – парень хищно улыбнулся. – Рядом с тобой скука мне не грозит.       Девушка лишь хмыкнула и привычно положила руку ему на лоб. Тарталья бросил на неё многообещающий взгляд и Люмин приподняла бровь. – Не смотри на меня так, я температуру проверяю.       Она хотела убрать руку, но парень ей помешал накрыв её ладонь своей. – Оставь так, мне приятно, – он прикрыл глаза. – Пожалуйста.       Девушка слегка дернулась, но выполнила просьбу. Сердце забилось быстрее. – Что у тебя с рукой?       Люмин подозрительно на него покосилась. Ей почудилась обеспокоенность в голосе. Скорее всего показалось. Тарталья явно был не из тех кого можно удивить такими ранениями. Когда они дрались против друг друга он оставил ей куда больше повреждений. – Просто царапина. Сама виновата. Хиличурлы у города представляли опасность для жителей. – Неужели у города нет других защитников? – Конечно есть. Но раз была нужна помощь, то почему бы мне не помочь? – легкомысленно заметила путешественница откидывая непослушную прядку. Луч солнца подсветил её руку и парень заметил несколько шрамов на белоснежной коже. – Тебе стоит больше волноваться о себе, – внезапно бросает Чайльд. Слова вырываются прежде чем он успел их обдумать.       Девушка убирает руку и пристально смотрит на него, закусывая губу. Её взгляд становится пугающим и она вновь не замечая этого сжимает кулак пронзая ладонь ногтями. Чёртова пещера и залитый кровью предвестник снова возникают перед глазами. Она делает пару глубоких вздохов и слегка дергает головой, чтобы прогнать видение. – Точно уверен, что ты можешь мне это говорить? – почти шипит девушка. По её телу проходит дрожь. – Мы успели спасти тебя только чудом!       Чайльд удивлён. Раньше путешественница не проявляла с ним сильных эмоций, а сейчас она накалена до предела. Действуя инстинктивно, он хватает её здоровой рукой и почти роняет на себя. Люмин едва успевает опереться на кровать, чтобы не свалиться на него всем весом. – Я же тебе чуть на рану не упала! – испугано вскрикивает девушка, ощущая, как Тарталья прижимает её к себе. Она хочет вырваться, но парень упрямо притягивает ближе и боясь причинить ему боль она замирает. – Мне плевать. Не хочу, чтобы ты на меня сердилась.       Люмин сдаётся и осторожно ложиться ему на грудь. Запах мазей становится сильнее. Его тепло окутывает её и горячие слёзы против воли катятся по лицу. Стук его сердца действует умиротворяюще. Чайльд нежно проводит по её волосам медленно поглаживая. Тревога отступает и Люмин впервые за долгое время чувствует себя в безопасности.       Девушка не знает, как долго они так лежали. Но на смену умиротворенности приходит ощущение неловкости. Тарталья оказался первым после Итера с кем она позволила себе подобную близость. Рука предвестника продолжает покоиться на её голове. – Люмин? – осторожно зовёт её парень.       Чайльд чувствует, что надо что-то сказать, но все что приходит в голову кажется глупым и неуместным. Поэтому он лишь уточняет: – Ты больше не злишься на меня? – Не злюсь, – бурчит девушка, медленно размыкая объятия и осторожно поднимаясь. В глаза парня она смотреть избегает. – Но мне уже пора. Выздоравливай поскорее.       Девушка неловко прощается и уходит, а Тарталья всё ещё чувствует её тепло. Он не может отделаться от ощущения, что он только что сделал что-то неправильно. И от мысли, что хочет снова чувствовать её в своих объятиях.