telepathic heart.

      С момента исчезновения Чонхо прошло чуть больше недели. Для Ёсана эти жалкие дни проходили однотипно, он словно завис в одном круге ада под названием 'день сурка'. Он заставлял свое сознание проснуться, себя встать и впихнуть минимальное количество энергетической ценности в свой организм. На рабочем месте с каждым часом находиться в закрытой лаборатории и вовсе становилось невозможно. Но показывал ли Кан свои истинные эмоции? Знакомые коллеги и аспиранты могли подметить всё тот же холодный расчёт, с которым учёный проводил исследования, при этом не отвлекаясь совершенно даже на кофе. Можно сказать, что находясь в корпорации, Кан попросту 'отключался', позволяя рукам на автомате водить по гладкой поверхности сенсорной клавиатуры. И никто не знал, какие планы замышлял этот чересчур смышлёный молодой человек, дабы узнать всю правду. Рыскать по корпорации было опасно, как и задавать коллегам по биотехнологическому цеху вопросы насчёт утечки данных. Ёсан заранее предполагает, что ему либо соврут, либо не смогут ответить: никто из обычного рабочего класса не заговорит о том, какой круговорот творился внутри первоклассной корпорации, где всё не так уж и чисто. Если верить слухам, то те, кто стоят за созданием сверхчеловека, явно из высшего начальства. Тот, к кому было опасно даже присматриваться. Будь Кан таким же первоклассным хакером, как и любимый человек, то он без особого труда смог бы взломать чужие операционные системы, узнать о конкретных утечках. Вот только его максимум — программы для ведения расчётов и документации, ибо мир науки столь далёк от программного. День изо дня Кан ощущал как прилив сил, так и гадкое ощущение бессилия. Будь в данный момент рядом его любимый компьютерный гений, он точно бы не позволил раскисать настолько. Учёный не мог не пересматривать их совместные фотографии и видео, наполненные домашним уютом с присыпкой крепкой связи. Тяжело осознавать даже столь не блещущему эмоциями индивиду, как Ёсану, что того тепла и милых споров больше нет. '— А что это мы тут делаем? — голос Кана с записи столь неузнаваем, ибо те же друзья не могли услышать такое сердечное обращение. Чхве легко улыбается, когда замечает его, но совершенно не смущается камеры. По нему видно, насколько привык, что юному учёному порой столь сильно и неожиданно-рандомно хотелось запечатлеть какие-то моменты. Или, ему попросту понравилась вся прелесть картины того, как укутанный в шерстяную кофту любовник вновь лежал с ноутбуком на животе и творил что-то интересное? — Всё ещё разрабатываю параллельно собственную ос и кое-что ещё, — заговорчески слетает с чужих уст, а программист вновь возвращает взгляд к экрану, забавно махнув рукавом. — Не смотри, ещё слишком рано. — Да ладно, я же всё равно ничего не пойму! — искренний смех ещё не раз проскочит за их совместную жизнь. Так же, как и миллион раз Кан Ёсан будет наблюдать широкую улыбку столь по-детски выглядящего парня, что мыслил уже давно совершенно не как ребёнок. — Когда-нибудь мы сделаем этот мир лучше, Ёсан.' Картинка на сенсорном экране останавливается. В груди учёного нещадно щемит всё, пока в горле образуется ком. Они дали друг другу целый список обещаний, но теперь... — Что же мне делать, Чонхо? — еле слышно брюнет разговаривал с тем, кого не было рядом. — Я не понимаю, где тебя искать. Неужели не получится увидеть тебя хотя бы ещё раз? Губы молодого человека сжались, как и пальцы с силой сжимали девайс старой модели. Кан словно находился взаперти, в невидимой ловушке собственных переживаний с дурными мыслями. Возможно, его отсутствие на рабочем месте уже проявилось бы через пару-трое суток, но Кан словно чувствовал: Чонхо не позволил бы так скоро опустить руки, насколько бы дерьмово не вырисовывалась общая ситуация. Лишь подобные мысли заставляли не только проживать ещё один час, но и хоть как-то двигаться. Решив отвлечься, вместо встречи с кем-нибудь из знакомых, учёный покинул безопасную квартиру в эту бессонную ночь. Старая сторона Сеула не наводила какого-либо страха: в конце концов, Кан мог постоять за себя. Да и какой придурок пойдёт против того, у кого в руках красовалось всё то же смертельное оружие для ближнего боя? Хотя, он явно бы не отказался в столь поздний час попасться на глаза какой-нибудь банде, дабы выпустить пар. Однако эта ночь выделялась необычайной тишиной. Полнолуние красовалось на бездонном небе, привлекая к себе постоянное внимание. Тёмный взгляд Кана то и дело поднимался на природный спутник планеты, произнося мысленную молитву. В то время как он сам же бродил по пустым переулкам, заглядывая ещё и на крайне знакомую заброшенную площадь. Они с Чхве частенько проводили на этом месте тренировки, упиваясь и отрабатывая навыки друг друга. Пытаясь хоть как-то отмахнуться от навязчивых воспоминаний, через ранее изученный дверной проём Кан проходит в одну из заброшек вокруг площади, чтобы забраться на крышу. Этим делом они частенько промышляли с Чонхо, который и придумал им общий отдых после изнурительных тренировок — наблюдение за звёздным небом, что всё ещё не тронуто кем-либо. Несмотря на опасность, Старый Сеул являлся неким эстетическим раем, скрытым во тьме. Исключительно в этом месте была возможность наблюдения за созвездиями, которые тот же Кан всё никак не мог запомнить настолько хорошо, как его парень. Интересно, почему Чонхо не стал астрономом, раз так хорошо видит разницу между созвездиями разного полушария? Мысли, однако, прерываются не только у него одного. Странный шум через кирпичную стену, высотой почти в три метра, заставил объект открыть глаза. Ведь казалось, что это тупик, но не тут-то было: на другой стороне что-то происходило. И он начинал внимательно прислушиваться, вырисовывая про себя чёткую картинку. Множество людей, шелест квантовых автоматов и тяжелая ходьба из-за военной обуви. Кажется, это была некая площадь, которую будто прочёсывали, либо же защищали. Любопытство взяло верх. Вновь поправив маску на лице, Чхве ловко забирался по стене без каких-либо вспомогательных предметов, только с помощью резких рывков. И теперь из тьмы на небольшой высоте он и вправду наблюдал какую-то армию. Роботами они не были, что во мгновение выдал анализ; их выдавала броня. А оружие довольно необычное, мощное. Но факт их присутствия в таком месте настораживал, отчего взглядом цвета голубой лагуны объект искал хоть какой-то вспомогательный логотип. И нашёл - на рукаве одного из них. "Armahem Technology? Не столь крупная корпорация, в отличие от Harrots, скорее лишь компания. Дурная слава, значит?" Мысль буквально вихрем пронеслась в голове, прежде чем зубы свело от оскала. Он просчитал, что эти люди двигались в один из домов, где прятались местные жители, от которых веяло страхом. Исходили сигналы и из подвалов, словно там правда кто-то жил. Всё это настолько сбивало с толку, отчего тот голос из последней симуляции возвращался, неосознанно заставляя взяться за небольшую рукоять метательного ножа. 'Убивай, воин. И беги прочь.' Они находились не так далеко, примерно в семнадцати метрах, но не замечали столь тихого присутствия. До момента, когда в одного из них вдруг не прилетел тот самый метательный нож, проходя лезвием сквозь высококачественную броню. Ток буквально сжигал каждое нервное окончание, разрушал кровеносные сосуды, заставлял сердце пробить последний удар. Увиденная картина насторожила Кана, что так и не дошёл до крыши: он осторожно наблюдал из разбитого окна за тем, как крепкий военный упал замертво. — Что за чёрт?! — экипированные люди отвлеклись, начиная быстро осматриваться с помощью мощных фонарей. И уловили тёмный силуэт, за которым проследил и широкий взгляд учёного, что спустя секунды спрыгнул со стены в переулок, услышав команду 'взять его'. "Вот дерьмо, зачем я это сотворил?" — только и успевая подхватить рюкзак с земли и отбегая на несколько метров рывком, задался вопросом он. Стену уже пробили с помощью квантового заряда. Вмешиваться в борьбу не было желания. Приходилось скрываться вновь, пусть люди продолжали гнаться за тёмной спиной, что в один момент попросту исчезла с горизонта, отчего все стали поспешно осматриваться. Да, они потеряли цель, но лежащий на крыше десятиэтажной заброшки Чхве не пропускал и вдоха, как бы того не хотелось. Во втором наручи была скрыта 'кошка', что могла запуститься на подобное крупное расстояние. А с помощью силы натяжения пусть и тонкого каната, но способная помочь утянуть человека за собой, пусть пришлось отталкиваться от стен, да бы забраться на крышу. Армия отступала, а в роботизированные глаза бросилась столь крупная луна. Надо же, он помнит прекрасно название природного спутника земли, составные атмосферы и даже точное количество кратеров. Но абсолютно ничего не помнит о себе. Подобное раздражало до помутнения рассудка, но терять самоконтроль Чонхо никак не мог. Оставалось лишь два выбора: либо пытаться узнать правду, либо бежать прочь из города, страны, с этой планеты, чтоб никто и никогда не достал живым или мёртвым.