telepathic heart.

      Ёсан ощущал крайнюю безысходность после этой встречи. Находясь на гранях между апатией и принятием всей ситуации, он понимал, что все сказанные ранние слухи — одна ужасающая правда. И что Чонхо каким-то образом подвергся планам корпорации, став одним из подопытных. Но в воздухе до сих пор витал вопрос: почему именно он, обычный хакер-программист? Как учёный, молодой человек пытался здраво рассуждать сквозь воспоминания всё, что видел ранее. Основываясь на навыках, которые наблюдал собственными глазами, Чхве в тот момент демонстрировал необычную для человеческого существа силу. Перед глазами до сих пор вырисовывались картинки, что проходили словно через цифровой магнитофон: чужая реакция, мощный прыжок с одной крыши на другую. Глаза. Эти глаза цвета голубой лагуны особенно не покидали мозговые ячейки даже в попытке уснуть. Что-то подобное Кану уже приходилось видеть. Вернее, обсуждать с коллегами, которые доброжелательно относились к ним. Но вывод напрашивается один, судя по тому, что по итогу Чонхо на свободе, возможно, совершенно не осознающий до конца новые приобретённые навыки: они потеряли контроль над ситуацией. Эксперимент в прямом смысле убежал у них прямо из рук. В самой корпорации царствовала рабочая суета, одновременно с тошнотворной тишиной. Кан решил не подавать виду от слова совсем, дабы не вызвать подозрения со стороны высшего начальства. Коллеги обсуждали между собой приглашения на вечер в следующие выходные, приходя к выводу, что подобное 'предложение' получили не все. Опять-таки, Кан Ёсан тактично скрывал этот факт, от которого начинало веять опасностью. Действительно ли это будет просто закрытая вечеринка с обсуждением новых открытий или нечто иное? От шума вновь начинала гудеть голова, а боль пронзала виски словно ударами тока. Так и ничего не сказав коллегам, Кан потихоньку возвращался в лабораторию. С мыслями, которые вновь крутятся вокруг этого неоново-голубого свечения роговиц, что один знакомый явно сможет ему помочь. Любая информация, будь она размером с семечко сезама, была на вес золота. Коул был не только хорошим знакомым и 'заучкой' в учёной степени, подобно Ёсану, но и примером идеальной системы что потерпела крах. Будучи нанохирургом в области офтальмологии, работая во всеми известной корпорации, Коул внёс свою лепту в виде различных идей, связанных с глазами человека. Глаза — одни из главных органов чувств человека, наряду с осязанием и обонянием. И этот учёный американского прохождения давно был заинтересован в том, как может улучшить органы чувств если тот или иной человек получил какую-то травму. Конечно же, науке уже были известны и использованы глазные протезы, но что насчёт полного возвращения зрения? Ёсан был одним из немногих, кто знал истинную причину ухода учёного-офтальмолога из Harrots. На почве стресса и семейных проблем, мужчина заходил слишком далеко, теряя не только контроль над собственным разумом: он был буквально одержим своей идеей оптического нерва. Кану так и не удалось взглянуть на документы с исследованиями, но после преображённых глаз собственного парня понял, что с Коулом срочно нужно связаться. Американец, живший до этого на окраине Нового Сеула, теперь-таки странствовал без определённой цели на тёмной стороне мегаполиса. И хоть между ними сохранились нейтральные отношения, Кану было крайне сложно уговорить сие индивида на личную встречу. Благо, упоминание о выпивке смягчило данную задачу. Они договорились о встрече в одном из баров, в котором сам Ёсан никогда ещё не был. Упорно обходил стороной подобные заведения, где могли подсунуть палёное пойло, к которому и пристрастился бывший коллега. — Это так мило с твоей стороны, правда, чувак. Я так давно не видел тебя! — раннее ухоженный мужчина сейчас даже звучал иначе. Как, собственно, и выглядел: какие-то обноски на потерявшем форму теле, спутанная борода, абсолютно потерянный взор. Прямо с того самого момента как Рюджин бросила его, забрав подрастающую дочь с собой, в самый центр Нового Сеула. Кан пытался улыбнуться, но получалось крайне неуместно, криво. — Взаимно. Спасибо, что согласился пойти навстречу. Мне есть о чём спросить тебя. Они сидели за самым дальним столиком в 'mean', чем явно не был доволен бармен, исполняющий заодно и роль официанта. Пока Коул, помявшись после фразы учёного и его 'я заплачу', всё-таки заказал себе армагеддон. Кан же обошёлся моктейлем на основе газировки, чем явно бы насмешил народ. Если бы кто-то ещё был в этот момент позади них. Коул заинтересованно наблюдал за юным собеседником из-под впавших век. Забавно, он ведь всего лишь на семь лет старше Ёсана, а уже выглядел как дряхлый старик. — Помнишь свои исследования? Nervus opticus. Корпорация всё-таки конфисковала их у тебя перед увольнением? — Да, как же такое забудешь, — со стороны американца прозвучала саркастичная усмешка, а глаза на секунду загорелись огоньком жизни, видя, что им несут выпивку. — Эти черти ни за что не вернут то, что по праву не их. Для них мы лишь создаём макет, по которому дальше они и будут строить свои ебанутые планы. Жадные сволочи. — Это уже всем давно известно, к сожалению, — вздыхая, Кан без особого интереса осмотрел 'блю лагун' в высоком стакане, иронично подмечая что этот цвет точно начнёт его преследовать. — Они тщательно скрывают исследования в каких-то своих архивах. Но, не об этом. Мне нужно больше информации, Коул. И, наверное, тот самый бывший коллега чуть не давиться своим крепким пивом, когда Ёсан пальцами придвигает монету. Биткоин отдавался проблесками даже в ужасном освещении, в коем они и находились в данный момент. Осознав всю правдивость и ситуацию, в которую влип по полной, американец напряжённо-тяжело поднял взор на знакомого. — Уверен, что хочешь это знать? — Как никогда. Коул, дело набирает слишком серьёзные обороты, что могут привести к катастрофе. Поэтому, — на полсекунды оборвав предложением, ведь перед глазами снова виднелся образ Чхве, брюнет твёрдо продолжил. — Мне нужно знать всё. Влияние этого нерва на человеческий мозг, положительные качества, последствия, недочёты. Абсолютно всё. — Понимаешь, всё это... Блять, когда я вспоминаю свои же исследования, то понимаю, насколько сумасшедше выглядел. Но знаешь, что самое худшее? — слышно поставив бутылку на поверхность стола, Коул тяжело выдохнул от внутренней тревоги. — Они вполне могут воплотить всё в реальность. — 'Всё' — что именно? — Абсолютное оружие, Кан. Хуже ядерной боеголовки, что в любой момент может обрушиться на нас с запада, — отведя взгляд в потолок, что-то нашептав самому себе под нос, Коул вновь вернул своё внимание на человека напротив. — Нерв 'Акира' может стереть любого человека в порошок, не оставив за собой и следа. И это только первый этап. — Ты брал радиоактивные элементы за основу? — Я смешал из них адовую смесь, сам того не осознавая. Создал распад, о котором они не должны были узнать. Чёрт возьми... Кан тоже пытался осознать. Если то, что он наблюдал, действительно был 'Акира', то дело абсолютная дрянь. Сжимая под столом ладонями колени, парня буквально воротило от осознания что в опасности не только невинные, но и сам Чонхо. Почему именно он? Отведя взгляд, дабы подумать над следующим вопросом, учёный ненароком пытался высмотреть хоть каких-то людей. Но за стойкой лишь вдалеке сидел какой-то 'второй Коул', что в очередной раз доказывало какой контингент у этого места. Но вот, однако, что. Кан заметил этот момент с доисторическим телевизионным монитором. Конечно, всё вполне можно было объяснить автоматической системой переключения, но эти модели слишком старые. Необходим пульт. И этот неизвестный не отрывал своего взора от бледно-побитого экрана, явно довольствуясь чем-то, судя по языку тела. Глюки из-за сильнодействующих успокоительных? Или же... В ночное заведение резко проходит кто-то ещё. И это явно не были простые посетители, пришедшие попуститься дешёвым алкоголем. В отличие от них, бармену повезло меньше: точный выстрел в черепную коробку унёс за собой жизнь. Решаясь не двигаться, до учёного буквально за жалкие секунды доходит что это не просто банда. У военных была цель, за которой Кан не успевал проследить взглядом. Незнакомец увернулся от нескольких выстрелов, сразу же решаясь бежать через служебное помещение. Вот оно, то самое чувство опасности, что посылало объекту сигналы. "Как они снова вышли на меня?" — крутилось в голове Чхве, пока перед глазами строился лучший маршрут. Дверь чёрного входа не просто слетает с петель: поток силы буквально отбрасывает ту в сторону, образовывая шум среди переулков, по которым объект и убегал. Армия корпорации не отступала, они явно хотят завести его в ловушку или хотя бы попробовать нейтрализовать. На ходу получается туго, посему Чхве не останавливается до последнего, стараясь запутать этих людей. И совершенно теряя концентрацию того, что не только армейские псы преследовать его пытались. Кан Ёсан знал каждый обшарпанный закоулок. А ещё имел неплохой музыкальный слух, по которому пытался ориентироваться ровно с того момента, как сорвался с места. Благо, лазерная катана была прихвачена с собой и лишь болталась в чехле на набедренной портупеи. Скорость здесь не была главной: нужны были короткие пути, маршруты, о которых знали единицы. Кан может и хрупок со стороны, но умеет забираться вверх по стенам не хуже спецназовца, тем самым сокращая путь до точки 'б'. А она, к слову, так и оставалась неизвестной. До момента, когда его кто-то не захватывает за шею, утягивая с собой в темноту переулка. И Кан был готов поклясться, что этот захват не спутает с кем-либо ещё, тогда как слышит пробегающую мимо армию. Его дыхание замирает так же, как и чужое, пусть руки всё ещё крепко сжимали шею в захвате. Чонхо не понимал, почему не может свернуть этому человеку шею здесь и сейчас. Потому что тот не сопротивлялся? Или что-то иное? То, что блокирует намеренья, закачанные в его новый, изменённый разум. И лишь когда всё стихло, Кан мог уловить настолько до боли знакомый, что мурашки скорее прошлись табуном ужаса: — Ты ведь знаешь кто я, не правда ли?