Мирабилис

Мин Юнги меланхолично пересчитывает фрукты на своём прилавке. В такой знойный полдень покупателей можно и не ждать — все скрылись в прохладной тени домов и выйдут на улицу не раньше вечера. Кажется, впереди его ждёт очередной невыносимо скучный день. По крайней мере, он думает так, пока не видит бегущего к нему Чонгука. — Откуда ты… Куда ты опять несёшься? Чонгук перепрыгивает через прилавок, по пути хватая спелое красное яблоко. Он тормозит на долю секунды и щедро надкусывает его. На его губах пляшет улыбка. — Юнги-хён, я бы рад поболтать, но мне сейчас некогда! Иссиня-чёрные волосы мелькают на фоне голубого неба, и Чонгук исчезает. — Боже мой, этот малец сведёт меня с ума… — обречённо вздыхает Юнги, поправляя до этого идеальную пирамиду из яблок. Чонгук — настоящий вестник хаоса. Юнги ёжится, вспоминая прошлые разы, когда он навещал этот маленький городок. Его неудовольствие усиливается, когда он видит на горизонте группу людей с саблями наголо. — Эй, ты! — самый крупный из головорезов наклоняется к Юнги, смотря ему прямо в глаза. — Не видел тут наглого брюнета? Он нам очень насолил. Хотелось проучить его по-хорошему. Юнги сглатывает. Так вот куда так спешил Чонгук. Чёрт бы его побрал! — Нет, никого не видел… — как можно увереннее говорит он, продолжая перекладывать яблоки. — Через рынок обычно не пробегают, когда хотят поскорее где-то укрыться, знаете ли. Слишком много свидетелей. Громила озадаченно чешет лоб. Видимо, это никогда раньше не приходило ему в голову. Юнги думает, что Чонгук снова обязан ему по гроб жизни. — Яблочко? — невинно предлагает он, протягивая спелый плод своим гостям. Один из них неосознанно берёт фрукт в руки и складывает в карман широких штанов. Они что-то тихо бормочут и в конце концов уходят — Юнги облегчённо вздыхает, когда понимает, что они сбились со следа и пошли в противоположную сторону. Продавец из ларька напротив провожает их испуганным взглядом, тут же переводя глаза на Юнги и одними губами произнося: «Снова он?» Юнги кивает. Да, снова он. Чон Чонгук вернулся в город, а это значит, что спокойствия им не видать, как своих ушей.

***

*** Чонгук — воришка. Нет, не так. Чонгук — разбойник. Нет, всё же не то. Чонгука нанимают, когда необходимо срочно достать какую-то ценную вещь. Так точнее всего. Способы могут быть совершенно разными — Чонгук не гнушается тем, чтобы вломиться в чужой дом или покопаться в чужом грязном белье. В конце концов, деньги есть деньги, а его клиенты очень щедро платят за выполненные заказы. Но даже больше, чем деньги, Чонгука прельщает то чувство азарта, которое он испытывает, находясь в опасности. Для него это игра — он знает правила и знает, как обойти их, если того потребует ситуация. Кроме того, он знает, что в этой игре равных ему нет. Отбежав на солидное расстояние от рынка, он, наконец, останавливается, переводя дух. Погони нет — это значит, что Юнги-хён помог ему, как он и рассчитывал. Они не виделись около года, но старая дружба, к счастью, не ржавеет, и Юнги-хён, хоть и не всегда одобрял его махинации, в любой момент был готов прикрыть ему спину. Чонгук достаёт из-за пазухи небольшой свёрток и разворачивает ткань, чтобы удостовериться, что товар в порядке. На его ладони поблёскивает крупный фиолетовый камень. Он внимательно осматривает его на наличие повреждений, но поверхность такая же ровная и гладкая, какой она была, когда он впервые увидел камень в сундуке очередного обманутого купца. Чонгук вздыхает с облегчением и убирает камень обратно. На счастье улицы удивительно пустынны, иначе ему бы пришлось отвечать на неудобные вопросы старых знакомых. Чонгук родился и вырос в этом маленьком прибрежном городке, и только ленивый здесь не знает о знаменитом Чон Чонгуке, который из маменькиного сынка превратился в огромное недоразумение. Именно поэтому Чонгук так не любит оказываться здесь по делам. Маму он, как хороший сын, регулярно навещает, но старается устраивать всё так, чтобы семья и «работа» ни при каких обстоятельствах не соприкасались. Судя по положению солнца, до встречи с клиентом остаётся совсем немного времени, поэтому Чонгук чуть ускоряет шаг, то и дело с опаской оглядываясь. Камень волнительной тяжестью давит на грудь. Как ни странно, ему ещё никогда так сильно не хотелось поскорее избавиться от груза. На окраине города, где каменная, жёлтая от песка улица внезапно обрывается и переходит в редкий лес, он останавливается снова и оборачивается. Головорезов всё ещё нигде не видно. Даже немного обидно — он думал, что они будут хоть немного настойчивее. В конце концов, камень, очевидно, достаточно ценный — ему за него обещали целое состояние. Интересно, что же в нём такого особенного? Чонгука гложет любопытство, но он старается подавить его, когда проходит глубже в лес. Люди, которые готовы отдать столько монет за заказ, обычно очень не любят вопросы и отвечают на них чем-то тяжёлым и металлическим. Ещё пара десятков шагов, и Чонгук слышит неестественный птичий свист — условный знак, который установил его клиент. Приложив пальцы к губам, он отвечает — что делает, как ему кажется, гораздо более умело — и ждёт, пока к нему подойдут. Ждать приходится недолго — через пару секунд кто-то ловко спрыгивает с ближайшего дерева, потом ещё один — уже с другого, за ним третий. Всего около Чонгука оказывается пять человек. Чонгук напрягается. Как они могли быть такими незаметными? Он внимательно следил за окрестностями, но всё же каким-то образом не обнаружил их раньше, чем они его. Нехороший знак. — Вот, как и договаривались, — он широко улыбается, стараясь подавить тревогу. — Пришлось попотеть за этот камешек. Один из мужчин выходит вперёд. Чонгук помнит его лицо, обезображенное шрамом, с их первой встречи. Кажется, его зовут Ёнхо, но Чонгук и сам почти никогда не представляется настоящим именем, так что глупо ожидать, что кто-то другой был с ним честен. — Замечательно, — он криво улыбается. — Мы со своей стороны тоже выполнили условие. Он еле заметно кивает, и один из молодых парней показывает увесистый мешок с монетами. Чонгук расслабляется. Кажется, всё идет, как надо. — С вами приятно иметь дело, — он подходит к Ёнхо и протягивает завёрнутый в ткань камень. — Таких больших денег мне ещё никто не предлагал, если быть совсем уж честным. Ёнхо посмеивается, беря камень из рук Чонгука и тут же складывая его в металлический ящик. Чонгук терпеливо ждёт, когда ему вручат долгожданный мешок с деньгами, но его собеседники странно медлят. — У нас к вам деловое предложение, — вдруг вкрадчиво произносит главарь. — Точнее, не совсем предложение — должен сказать, что отказ не принимается. Чонгук недоумённо смотрит на него. Кажется, жара каким-то образом влияет на умственные способности, потому что он не совсем понимает, что хочет он него Ёнхо. По его виску стекает капля пота. — Вы знаете, я всегда готов сотрудничать на взаимовыгодных условиях, — как можно более беззаботно произносит он. — Но я хотел бы знать детали заказа, что от меня требуется, какое вознаграждение я получу? Ёнхо хмурится. Сердце Чонгука на секунду замирает. Ах да, вопросы. Злейший враг такого рода сделок. А вот и тяжёлое и металлическое. Чонгука поглощает темнота.