Бар "Shannon"

«Шеннон в «Шенноне»!» - ору я мысленно, и моё такси несется к центру города на всех парах. Дружище-бармен так обрадовал! Я в десятый раз перечитываю его смс и для храбрости делаю большой глоток из бутылки шампанского, зажатой между колен. «Угадай, кто сейчас сидит за моей барной стойкой и надирается в хлам? Твой любимый! Лети!» Всё реальнее некуда. Он тут! Туточки!!! В этом ирландском пабе, так полюбившемся мне исключительно из-за своего названия. Сегодня здесь людно и шумно, как обычно по пятницам. Спиртные напитки льются рекой, бармены перемигиваются друг с другом и посетителями, и посреди всего этого хаоса, звона стекла и хруста ржаных гренок с чесноком одиноко восседает Шеннон. Молча курит, раскачиваясь на стуле, отбивает барабанную дробь пальцами по столешнице, и, кажется, весь ушел в себя и свой айфон. По всей видимости, из всей местной тусовки мне одной известно, кто он. И я напрягаюсь каждым мускулом тела, чтобы не выдать этого знания, пока проталкиваюсь к барной стойке на своих одиннадцатисантиметровых шпильках. «Кружку бэльхэвена!» - кричу я со смаком, предвкушая густой, плотный вкус тёмного пива. Бармен указывает взглядом на только что освободившийся табурет за барной стойкой. «Много пены, придётся ждать», - как бы извиняется он, - «Новая кега». «А я и не спешу» - забираюсь на стул и с улыбочкой выкладываю из сумки сигаретную пачку и телефон, едва ли не задевая Шеннона локтем. Меня тянет повернуться к нему, втянуть носом его парфюм и издать протяжное Awwwwwww…но я медлю. Не хочу ни пугать его, ни тешить его самолюбие. Всему своё время. Поэтому я просто смотрю, как медленно оседает кремовая пена в моем бокале, и цокаю языком. - Давно сделала? Я подскакиваю на стуле, когда эти слова влетают в моё левое ухо. - Что? Простите? - Тату! – Шеннон взглядом указывает на моё запястье. Какое досадное упущение с моей стороны. Феникс-предатель выбрался из под рукава, и теперь всему конец. Зло натягиваю рукав до кисти, прикрывая татуировку. - Давно. Тебе нечего опасаться. Нервно усмехаюсь, но маска безразличия уже на четверть сползла с моего лица. Еще один такой взгляд с его стороны, и вот она я – одержимая фанатка, с дрожащими руками и неконтролируемым слюноотделением. - Послушай, я тут не по твою душу. Я могу даже уйти, если мешаю. - Не надо, - пожимает плечами, - ты мне нравишься. - А ты мне. Пристально смотрю ему прямо в глаза с минуту, собираю со стойки свои вещи и иду, виляя задом, в направлении туалета. Как только дверь в зал закрывается, я упираюсь спиной в кафельную стену и накрываю ладонями пылающие щёки. «Да возьми же ты себя в руки!» Шеннон не заставляет себя ждать. Вламывается в сортир как медведь и задвигает изнутри щеколду. Вдавливает меня в стену, как в клипе, пока я пытаюсь театрально протестовать. - Перестань, ты же хочешь меня! – сжимает пальцы на моих запястьях и целует - жестоко и больно. Я больше не в силах лгать. Я больше не в силах уворачиваться, даже если его щетина исполосует мне всё лицо. Стаскиваю резинку с его пучка и запускаю пальцы в волосы – свежие и шелковые. Другой рукой прокладываю путь к его ширинке и дёргаю пряжку ремня. Опускаюсь на колени и с жадностью беру в рот его член. Мои руки блуждают по его напряженным ногам и ягодицам, слегка липким и холодным под обдувом кондиционера. Кто-то назойливый вновь и вновь дёргает ручку двери снаружи. Я знаю, что должна быть счастлива. «Это происходит, дура!» - твержу я себе, - «То, о чем ты мечтала!», но отчего-то к горлу подкатывают рыдания вперемежку с тошнотой, и сводит челюсть от его размера. Рукой я пытаюсь ограничить амплитуду его проникновения, но Шеннон выскальзывает и рывком ставит меня на ноги. - Поехали! Здесь неудобно, - шепчет хрипло, - готова? Я поспешно киваю, поправляю съехавшие бретельки платья, и он берет меня за руку. Когда мы протискиваемся к выходу мимо барной стойки, всё происходящее начинает казаться мне не более, чем дивным сном. И я боюсь проснуться.