Бесишь...

Движения пассива были легки и изящны, музыка обволакивала тело и разум. Казалось мир кружится вокруг Нару, а за ним наблюдают две пары глаз. Музыка подходит к концу, лис опускается на колени. Музыка вовсе стихла, и осталась лишь оглушающая тишина. –Можешь встать, — сказал, как догадался блондин –Обито. — Да «Господин», — притворно сладко произнёс пассив. Поднимаясь на ноги, он почувствовал слабое головокружение. Взгляд слегка помутнел, что не укрылось от зорких глаз братьев. –Что-то случилось? –решил задать волнующий вопрос старший из братьев. —Ничего, просто голова закружилась, не волнуйтесь. Братья сказали ему подойти, поэтому он подошёл к ним. После чего его усадили на колени, а усадил его младший за, что получил злобный взгляд со стороны другого Альфы. —Наши имена тебе известны, но так на всякий случай, я Мадара Учиха, он Обито Учиха, мой младший брат. А как же тебя зовут блондиночка? —после прозвища старшего, блондин слегка покрылся румянцем, но решился ответить. —Имя мне Наруто Узумаки, мне 15 лет. —произнесённые слова повергли в шок братьев, ведь они точно где-то слышали эту фамилию (?), но решив думать о этом не в данный момент, а попозже, Когда-нибудь попозже. В массивные двери постучали, принесли еду. Кароче лень описывать еду. Весь вечер, всю ночь Наруто провёл с ними, они веселились, кидались подушками, бегали, ели, рассказывали смешные истории. Сейчас они в полудрёме обнимают Нару, а тот лишь сидит, давая обнимать себя. —Нарутоо, Раскажи сказку .... —попросил младший из братьев. —Сказку рассказать? Ну... Хорошо—согласился нижний (в сексе есть термины "нижний " и "верхний") — В далекие времена,в одной деревне очень богатые люди. —начал свой сказ лис, —Почему они были такими богатыми? Да потому, что дружили крестьяне той деревни с самим богом горы. Вот и помогал он им хороший урожай вырастить, вредных насекомых да темные силы отогнать. Каждую осень уходил бог в горы, и оттуда, сверху, за деревней присматривал. А весной он обязательно вниз спускался и в деревню приходил. Ждали его крестьяне с нетерпением – никогда без бога горы рис на поля не высаживали, потому и называли его весной богом рисового поля. Был бог горы очень добрым, но уж слишком застенчивым: то краснел от скромности, то лицо прикрывал от смущения, ну впрямь как юная девушка. Но вот как-то по весне случилась такая история. Как всегда, пришел бог горы в деревню – крестьяне как раз рис сажали. Встретили его как полагается – с почестями, подарки поднесли, угощение устроили. И все было бы ладно, если бы не надумал бог горы по деревне прогуляться. Обошел он дома, обошел поля да и к ручью вышел. Сел на бережок отдохнуть. Сидит – любуется. И надо же было такому случиться, чтоб посмотрел бог горы в ручей, отражение свое-то и увидел! А как увидел, так и запричитал:«Ой, ой! Вот беда! Неужели это я?! Никогда не знал, что я такой урод! Ну и лицо! Как же мне стыдно! Как стыдно!» Заплакал бог горы горючими слезами, пожитки подхватил и в горы стремглав побежал. Растерялись крестьяне. «Подожди! – кричат. – Не печалься! Мы тебя и такого любим и чтим!» А бог горы бежит без оглядки, ничего слышать не хочет. Испугались крестьяне:”А что, если он теперь никогда не вернется?” – думают. Так и случилось. Спрятался бог горы в лесной чаще, людям на глаза не кажется.—на мгновение он перестал говорить, вспоминая, что было дальше, — Пришла в ту деревню большая беда: рассада стала чахнуть, заливные поля сохнуть, а деревья в горах и вовсе расти перестали. Не знают крестьяне, что делать, как горю помочь. Думали они, думали, да и пошли к одной мудрой старушке совета просить. Рассказали они ей про свою беду. Задумалась старушка, а потом и говорит:«Старая я, годов двести, почитай, на свете живу. Не припомню что-то, как этот бог горы выглядит. Вы сами-то его хорошо в лицо помните?» «А как же? – удивились крестьяне. – Каждый год по весне он в деревню приходит.» «Ну и как?»- опять спросила старушка. «Вправду он так собой нехорош?» « Вправду, »– вздохнули крестьяне. –«ведь это неважно! Все равно он для нас самый лучший!» « Конечно», – согласилась мудрая старушка, – «самое главное, что бог горы добрый. Но вот незадача – уж очень он стеснительный. Видно, стыдно ему стало, что лицо у него уродливо, потому и убежал он от вас. Раньше-то он этого не знал.» –«Что же нам теперь делать? »– спросили крестьяне. – «Беда у нас – того гляди в деревне голод начнется. Работаем мы на полях с утра до ночи, а ничего у нас не растет.» « Надо вам найти кого-нибудь еще некрасивей, чем бог горы, »– посоветовала старушка. – «Пусть увидит, что не он на свете самый безобразный.» Задумались крестьяне. Кто же еще так некрасив, как бог горы? Думали-гадали, но ничего не придумали. –« Ладно уж, »– сказала старушка, – дам вам совет. Пойдите к нашему «ручью и поймайте там рыбу-окодзэ. А как поймаете, посмотрите на нее внимательней – никто на свете так уродливо глаза не таращит!» – «Окодзэ? И то правда!», – обрадовались крестьяне. Сходили они к ручью, рыбу-окодзэ поймали и давай хохотать: –« Ха-ха-ха! Ну и рожа!» – «Вот умора!» – «Ай да уродина!» Посадили они рыбу-окодзэ в большой кувшин и скорее в горы побежали. Нашли дом бога горы, постучались: – «Открой нам, бог горы,» – просят. – «Посмотри, что мы тебе принесли!» Открыл бог горы дверь, в кувшин заглянул – а там рыба сидит, глаза таращит, челюстями туда-сюда двигает! Жуть, да и только! – «Вот это да! »– удивился бог горы. – «Бывает же такое на свете! Вижу я, что есть кто-то еще уродливее меня! Как хорошо, что я не рыба-окодзэ! А она-то, она-то, посмотрите, как глазами вращает! Ха-ха-ха! Ой, не могу больше! Сейчас лопну от смеха!» Смеется бог горы, и крестьяне смеются. Радостно всем им стало и весело. Вернулось к богу горы хорошее настроение. Помирился он с крестьянами. Стали в деревне опять богато жить: рис на полях заколосился, плоды на деревьях созрели. И жили с тех пор всегда крестьяне и бог горы в мире и согласии. —Странные у вас сказки,—сказали в унисон два брата-акрабата . — Ну не знаю, как по мне нормальная сказка, —произнёс желтоволосый. Спор их продолжился ещё несколько минут после чего пассива повалили на кровать, обняли с двух сторон. Они заснули, не просыпаясь до самого утра.