Локи

Весчестер, Нью-Йорк.       – Профессор, – мой фантом нашёл Чарльза в его кабинете и сразу же приступил к делу, – могу я попросить вас об одолжении, от которого зависит судьба Девяти Миров?       Когда я вник в подробности ситуации и восстановил хронологию событий, то испытал сильнейшее желание выпить, но, увы, не мог себе позволить такой слабости. Собственно, дело было в Торе… Как всегда. Но сейчас особенно. Парень умудрился в прямом смысле наступить на все сюжетные грабли оригинальной истории, словно читал сценарий. И несмотря на то, что в целом это было объяснимо, но я всё равно на некоторых местах ощущал, словно у меня потели зубы. Во-первых, Один не стал изобретать велосипед и закинул Тора на тот же самый юг США, как и было в фильме. Возможно, не совсем в то же место, но, так или иначе, компания учёных-уфологов, или кто они там, открытие Радужного Моста отследила и парня нашла. Само по себе это было несложно — Асгард постоянно проводит ротацию войск, и Биврёст для этого работает регулярно, а так как Мидгард — всё ещё один из Девяти Миров, чей магический фон, помимо прочего, напрямую связан с Асгардом, этот фон реагирует на создаваемые Мостом возмущения, что отражается и на физической реальности, как правило, порождая «северное сияние» в некоторых областях планеты. Иными словами, если знать, что искать, заметить активацию Моста на Земле можно, и для этого не нужна даже какая-то особо продвинутая техника. В общем, братишку нашли, а дальше наступил цирк с конями: то в больничку его сдадут, как психа, то из этой больнички выкрадут, то всё-таки испугаются, что он — псих, и разойдутся, то включат «пожалейку» и вновь помогут. Но это бы ещё ладно, над этим бы я ещё радостно и гнусно похихикал, наблюдая за страданиями и унижениями Могучего Тора, но главным тут был второй момент, и именно для его разрешения я сейчас пришёл к Ксавьеру.       – … – лысый телепат поднял взгляд от монитора компьютера, долю секунды разглядывал моё лицо, собираясь с мыслями, и, тронув рычажок управления креслом, выехал из-за стола навстречу. – Я слушаю предельно внимательно.       – Люблю, когда честные люди уходят от ответа по моей методике! Это так трогает! – почти искренне воодушевился я. – Но дело специфическое, в котором мне понадобится ваше доверие.       – То есть я не должен задавать вопросов? – сразу уловил суть Ксавьер, никак не показав лицом своё к этому отношение.       – Это нежелательно, – киваю. – Ответы могут повлиять на ваше эмоциональное состояние, а выработанные оценочные суждения — на подсознательные установки. Мне же критически важно, чтобы вы оставались самим собой, возможно, немного нервничающим, но не пребывающим в раздрае тяжёлых философских вопросов. Могу обещать, что моя просьба никак не повредит ни вам, ни школе, ни человечеству в целом. По сути, она, напротив, должна уберечь мир от кучи проблем, если всё пойдёт так, как я планирую. А если не пройдёт, значит, мы просто слетаем в одно место и вернёмся ни с чем. И да, разумеется, я отвечу на все вопросы и объясню всю подноготную, как только это уже не сможет повредить делу.       – Хорошо, – кивнул телепат, – дай мне двадцать минут, чтобы собраться.       – Так просто? – вскидываю бровь.       – А почему нет? Ты — хороший человек, Локи. Порой жестокий, но, учитывая, в какие времена прошло твоё детство и в каких традициях ты воспитывался, в этом нет ничего удивительного. И если ты просишь моей помощи, то я постараюсь помочь, если это будет в моих силах.       – Ох, Чарльз, – я хмыкнул, – ты заставляешь меня покраснеть. Если бы ещё эту мою хорошесть видел кое-кто другой…       – Не всё сразу, но… Шторм довольно высокого мнения о тебе, – вернув мне беззлобную усмешку, Ксавьер вернулся к своему компьютеру.       – М-м-м, неужели это выдача врачебной тайны харизматичному мошеннику?       – Нет, это слова «просто учительницы», что она передала своему «отцу-инвалиду», – в голосе и коротко брошенном на меня взгляде мутанта был смех. – Признаться, меня с первой минуты нашего знакомства сильно интриговала твоя точка зрения, очень уж она нестандартна.       – Я не буду извиняться за террористов-пацифистов! Согласись, в этом определённо что-то есть. Как минимум это креативней, чем классический геройский эпос.       – Что-то мне подсказывает, что именно последнее играет для тебя ключевую роль? – быстро набирая что-то на клавиатуре, поинтересовался мужчина.       – Кто знает? – пожимаю плечами. – Быть может, это голос моего единомышленника, живущего у тебя в сердце? Ну, ты знаешь, как это бывает — первая сотня лет, бунтарский дух?       – Хотел бы я, чтобы это было так… – Чарльз кликнул на что-то мышкой — с моего места экран монитора было не видно, – но, боюсь, всё гораздо прозаичней…       – Когда-нибудь я сделаю подборку всех случаев, когда ты называл меня малолетним оболтусом, на которых уже вволю насмотрелся, и покажу маме.       – Чувствую, что за этим стоит какое-то последствие… – поднял на меня глаза Ксавьер, вновь выкатываясь из-за стола.       – Как сказать… – качнул я головой, вильнув взглядом. – Она будет в восторге… И наверняка решит познакомить тебя с кем-нибудь из своих подруг.       – … – Чарльз не сразу нашёлся с ответом. – Это лестно… Но, думаю, нам не стоит до этого доводить.       – Как знать, – не стесняясь оскалился я, в красках представляя эту картину. – Ну что, ты готов?       – Осталось предупредить Скотта, что я на некоторое время отлучусь, – телепат вздохнул. – Эта новая система безопасности порой кажется мне несколько неудобной.       – Что поделать, удобство и безопасность, как правило, находятся по разные стороны баррикад. Но можешь не торопиться, я всё равно собирался угонять у него самолёт.       – Локи… – тяжёлый вздох и укоряющий взгляд.       – Ладно-ладно, я договорился, чтобы он нас подкинул. «Уже-не-стильные-очки» любезно согласился.       – Порой мне кажется, что тебе не тысяча лет, а всего полтора десятка, – покачал головой телепат.       – Главное — не стареть душой! – я улыбнулся. – И это был семьдесят шестой случай. Пойдём?       – Да, я готов, – и мы направились к секретному ангару с секретным самолётом-невидимкой, чтобы секретно прилететь к секретному исследовательскому лагерю секретной организации. Х-м-м, мне кажется или тут многовато слова «секретно»?       Скотт уже прогревал движки, и стоило нам подняться — отдал команду на вылет. После избавления от тяжеленного визора и риска устроить лазер-шоу, просто спросонья открыв глаза до надевания очков, его характер несколько смягчился, а меня он зауважал настолько, что даже был готов терпеть моё неподражаемое чувство юмора. Или это из-за новой системы безопасности? Возможно, он не безнадёжен, и идея метания циркулярных пил таки встретит его понимание и одобрение. Ещё хотелось бы видеть здесь Шторм, чисто моральной поддержки для и эстетических чувств ради, но, увы, прекрасная мулатка была занята молодым поколением, у которых на носу были экзамены, со всеми вытекающими, так что не судьба.       Сам перелёт прошёл довольно скучно — Чарльз, как и обещал, меня ни о чём не спрашивал, Скотт пилотировал, я же большей частью сознания был занят вниканием в дела Асгарда, хвала предвечной искре творения — хотя бы пока без визитёров и просителей. Сесть в пустыне можно было почти где угодно — спасибо сверхлёгким и сверхпрочным полимерам «Чёрного Дрозда», так что за это я не волновался. А вот дальше началось приключение…       – Вижу лагерь, – сообщил Циклоп на подлёте. – Похоже на что-то вроде зоны карантина, но средств ПВО и радаров нет.       – Даже если бы были, я замаскировал нас ещё при взлёте, – поднявшись из кресла в салоне, подхожу к кабине. – Да, всё верно — это именно то место. Сможешь присесть вон на тот холмик?       – Мы там будем как на ладони.       – Не страшно — мои иллюзии спокойно продержатся часов пять, а сами они туда на патрульных машинах не поднимутся.       – Но что это за место? – всё-таки полюбопытствовал Ксавьер, вместе с нами наблюдая за приближением земли, сидя в кресле второго пилота.       – Временная база Щ.И.Т.а, – ответил я пожилому человеку.       – И зачем мы здесь? – плавно заводя птичку на посадку, покосился на меня Скотт.       – Прошу ещё буквально десять минут потерпеть, скоро сами увидите.       – Хорошо, – опережая Саммерса, кивнул профессор.       Вскоре, покинув недра самолёта, мы двинулись к секретному лагерю сверхсекретной организации. Так как я находился в Мидгарде не совсем материально, толкать инвалидное кресло Ксавьера через кочки и траву пришлось Циклопу. Все следы я сразу заметал телекинезом, а дальше — знай отводи глаза персоналу и технике да шагай вперёд. Чарльз, правда, порывался мне помочь собственной телепатией, но я его отговорил — лучше будет, чтобы он не использовал свои силы, когда всё начнётся. Так что через означенные десять минут мы были уже внутри периметра, приближаясь к главной точке маршрута. Вот и последний поворот в обтянутом пластиковой плёнкой коридоре, и мы оказываемся у кратера, посредине которого находился кусок скальной породы с полуутопленным в неё молотом.       – Хм… – проф внимательно оглядел инструмент, – только не говори, что это Мьёльнир.       – Не скажу, вы уже и сами всё поняли.       – И что он тут делает? – с чуть нервной улыбкой спросил Скотт.       – Изображает Экскалибур. Суровую нордическую версию. Хотя на самом деле Калибурн, потому что Экскалибур — это меч Девы Озера, и в камне на выборах короля Британии он не торчал, но вы, люди, всё время путаете даже сказки собственного сочинения, не то что реальные события. А уж уровень образования сценаристов Голливуда — это вообще отдельная песня, с таким подходом к воспитанию молодёжи ещё немного — и вы опять скатитесь в каменный век, честное слово…       – Локи… – телепат устало вздохнул, глядя на меня.       – Ладно, – поднимаю руки в защитном жесте. – Мой брат-дебил очень сильно накосячил. Настолько сильно, что его изгнали на Землю и лишили сил, а потом Один не придумал ничего умнее, чем скинуть следом его Молот. Вероятно, планировался воспитательный момент, чтобы парень помучился, но теперь этот молот изучает толпа вояк из мутной конторки, в которую понапихала шпионов конторка ещё более мутная. В общем, мне нужно, чтобы этот молот побыл у кого-нибудь нормального, пока я не разрулю весь этот геморрой. И лучше вас, профессор, я кандидатуры найти не смогу. Не к Эрику же мне обращаться?       – Это ведь далеко не всё? – проницательно глядя на меня, уточнил Ксавьер.       – Не всё, – я согласно кивнул, – но больше я сказать вам не могу и только могу попросить поверить.       – Хорошо… – Чарльз кивнул, – что мне нужно делать?       – Да почти ничего — просто возьмите его и пока подержите у себя.       – Ладно, – в его взгляде читалось что-то между «почему ты сам его просто не утащил?» и «заставляешь старого инвалида тягать тяжеленные боевые молоты, тебе должно быть стыдно». После чего Чарльз вновь повернулся к артефакту и протянул ладонь к рукояти.       – Я помогу, – дёрнулся было Циклоп помочь с поднятием тяжестей.       – Не стоит, – мгновенно создаю ещё один свой фантом на его пути, заставляя отпрянуть. – Поверь, я не просто так прошу именно Чарльза.       – Эм… – мутант бросил взгляд на своего учителя, но встретил лишь спокойное прикрытие глаз, после чего Ксавьер всё-таки коснулся рукояти с коричневой кожаной петлёй… и без малейшего усилия вытащил Мьёльнир из каменного постамента.       Моё настоящее тело, сидящее на троне Одина, затаило дыхание, пока иллюзии спешно расходились подальше от профессора.       А вокруг телепата уже сгустилась магическая энергия, буквально сдёрнувшая его с кресла и подвесившая в воздухе. Я видел, как магия и сущность молота устремляются в его организм, исцеляя изношенное тело. С неслышимым хрустом повреждённый позвоночник восстановился, а ноги налились былой силой и подвижностью. Морщины разгладились, а в голубых глазах сверкнули молнии. Молнии же окутали и Мьёльнир. Небеса почернели, в считанные секунды набухая жирными тучами, грянул гром, и широкая белая молния ударила в оружие, насыщая и восстанавливая истраченные на исцеление человека резервы магии. И тут же, из подпространственного кармана молота, на Ксавьере начала воплощаться броня, заковывая его тело в высокотехнологичную чешую и укладывая на плечи алый плащ. И, Боги… Чарльз Ксавьер в костюме Тора выглядел неописуемо сюрреалистично, но очень… очень брутально.       – Ха, вот теперь вы точно — папа Шторм, – в Асгарде я утёр капли пота, выступившие на лбу — поддерживать магическую иллюзию и внушение на целой толпе народа во время такого буйства сил было сложновато даже с поддержкой Гунгнира и трона Царя, что специально создавался для облегчения удалённых магических воздействий и дальновидения сквозь границы миров. Но ничего — справился, вон, все спокойно ходят и изучают распечатки, словно им тут только что молнией не разнесло половину «саркофага» над оружием.       – Профессор! – Скотт дёрнулся вперёд, желая то ли помочь своему наставнику не упасть при приземлении, то ли просто убедиться, что с тем всё в порядке.       – Локи, что происходит? – плавно опустившись ногами на землю рядом с Циклопом, растерянно оглядел свой новый облик телепат.       – Ничего страшного, – развеиваю один лишний фантом, – просто небольшой бонус в виде исцеления и омоложения… точнее, перехода организма к состоянию… м-м-м, нет, не совсем то слово… концепции аса.       – Но зачем? И что дальше? – продолжал недоумевать свежеиспечённый Громовержец.       – Ничего, всё как я говорил. Я прошу вас хранить молот, пока я не вправлю Тору мозги, ну или пока они не встанут у него на место сами, а в качестве «платы за хранение артефакта» у вас немного поправилось здоровье. Хотя, – делаю вид, что задумался, – ещё могу предложить должность и.о. Тора в Асгарде. У нас прекрасный климат и ещё более прекрасные пейзажи, а также медицинская страховка, соцпакет и всё такое…       – Нет, – покачал головой Чарльз, – у меня институт на попечении, и этого мне более чем достаточно. Но теперь ты можешь утолить моё любопытство, зачем нужно было скрывать всё это? Ты боялся, что я откажусь?       – Не, – я отмахнулся, – просто тогда бы сюрприз не получился. Ну а если серьёзнее, разумом вы бы не отказались, но могли себя накрутить до того, что подсознательно поставили бы блок, внушив себе, что недостойны такой силы. К тому же Мьёльнир — полуразумный артефакт, да ещё и Один ему приказал «найти достойного силы Тора». Проблема же полуразумных артефактов, в отличие от нормальных вещей с нейроинтерфейсом, в том, что ты никогда не поймёшь, что у них на уме и что они считают достойным, а что нет. Скажи я вам, зачем всё это нужно, и, даже без проблем с вашей стороны, эта железка могла заартачиться, мол, как это так, ему подсовывают кандидатов в обход естественного отбора?! Оставлять же его здесь… сами видите — не лучшая идея. Дело не столько даже в исследованиях Щ.И.Т.а, а в том, что у этих ребят хватило бы мозгов найти какого-нибудь порядочного, но не слишком умного патриота, который смог бы поднять молот и обрести силу Бога Грома. А потом эту силу радостно и не задавая лишних вопросов применять на злобных коммуняках, грязных туземцах и прочих врагах демократии и всего прогрессивного человечества — всё как скажут большие дяди, навешивающие ему медальки на грудь.       – Но почему ты не поднял его сам? – Чарльз с недоверием косился на собственные ноги и осторожно переступал, вспоминая, как вообще нужно двигаться.       – Ну, во-первых, у меня и так сейчас хватает проблем, – криво улыбаюсь, стараясь передать мимикой всю степень того, как меня это радует. – Ибо в результате косяка Тора я сейчас немного… Царь Асгарда, – создаю в руке иллюзию Гунгнира, – и у меня уже есть копьё Одина, – оба мутанта прикипели взглядом к золотому древку артефакта. – Во-вторых, Мьёльнир — это всё-таки полуразумный артефакт, и он много перенял у моего братца, в частности, святую веру в то, что я — лузер-ботаник, так что в руки он мне не дастся просто из принципа, а сидеть и взламывать его мозги можно лет пятьдесят. Ах да, ещё у меня есть коварный план!       – И какой же? – улыбнулся профессор, уловив смену интонаций в моём голосе.       – Я рассчитываю, что одна симпатичная учительница одарит поцелуем и сходит ещё на пару свиданий с обаятельным мерзавцем, что вылечил её отца-инвалида.       – Почему-то я что-то подобное и предполагал… Но ты говоришь, что стал царём Асгарда?       – Да, но я справлюсь с этим! У меня уже есть план, как оттуда сбежать и при этом не развязать общегалактическую войну! Думаю, за две недели я управлюсь, – позитивно заверяю мутантов, сам пригибаясь к земле, чтобы, выбрав подходящий камушек, трансформировать его в декоративный красный флажок на подставочке. Ибо всё во имя Интриги, да! Щ.И.Т. должен страдать! – Но давайте обсудим это чуть позже, – поднимаюсь на ноги, – морочить всю окружающую технику и разумы довольно сложно. Не хотите размять ноги?       – Почему бы и нет, Локи? – никак не комментируя мои манипуляции, Чарльз сделал осторожный шаг. – Почему бы и нет… То же время, Асгард.       Моя иллюзия с мутантами спешно покидала лагерь Щ.И.Т.а, по ходу дела объясняя профу, как убирать броню и превращать молот в элегантную, не вызывающую удивления трость. Одновременно мне приходилось терпеть мигрень от напряжения, чтобы не дать людям и их оборудованию ничего заметить, но Трон помогал, а продержаться оставалось совсем немного.       В тронном зале царила стерильная тишина, в которой не было слышно даже дыхания гвардейцев-эйнхериев, несущих стражу у подножия возвышения. Официальной коронации не было, но когда я вышел из опочивальни Одина с Гунгниром в руке, выстроившаяся в линию гвардия одним движением опустилась на колено, признавая меня господином. Всё заранее было подготовлено Фриггой, и весь дворец ждал лишь моего появления, чтобы заработать вокруг нового Царя. И ведь если так подумать, она добилась своего — страшная женщина, уболтала Бога Обмана…       Я окинул взглядом огромный пустой зал. Где-то внутри горела маленькая довольная искорка, шепчущая, что это всё теперь моё, но давняя детская мечта старого Локи уже почти не трогала меня. Это он мечтал о власти над Асгардом, как о некоем супер-призе, который, типа, всем наглядно докажет его превосходство над Тором и что все, кто раньше им пренебрегал, сели в лужу. Лично мне было куда интереснее узнать, какие лица будут у этих ребят, изображающих статуи, если я проведу сюда интернет и поставлю приставку. А что, всё куда лучше, чем вальяжно восседать на этом царственном стуле и величественно пялиться в пустой зал. Вернее, я-то работал с нейроинтерфейсом Трона и мог смотреть буквально сквозь границы миров, координируя действия войск Асгарда, встречаясь с правителями союзников, отдавая приказы в дальние уголки державы и прочее-прочее-прочее, но со стороны всё выглядело именно так. Вон, Лаура уже, кажется, жалеет, что решила пойти со мной, посмотреть на «работу царя», а не осталась с матерью или Юрико в выделенных им комнатах. Или нет? По этой девочке никогда ничего не понятно, вот и сейчас она бродит по залу, пялится на доспехи охраны и изучает фрески на потолке, не выказывая никаких признаков усталости или скуки.       Молча провожая глазами девочку на протяжении нескольких минут, я дождался момента, когда «Чёрный Дрозд» иксменов принял в себя пассажиров и оторвался от земли. Выждав ещё немного, я позволил себе расслабиться, развеивая иллюзию и ментальное внушение на объекте Щ.И.Т.а. Сразу стало легче, а из висков убрались противные, непрерывно ввинчивающиеся шурупы.       О, вот и человечки забегали — заметили пропажу молота, следы от молний и маленький красный флажок. Аж на сердце потеплело… Да, всё по принципу: если на сердце поселится радость, значит, кому-то сделана гадость. И как же жаль, что Советский Союз в этом мире тоже развалился, вот бы ребята на Лубянке словили лулзов, начни им Фьюри слать гневные телеграммы и фотографии «доказательств» того, что коммуняки совсем оборзели и фу такими быть. С другой стороны, сейчас бедному экс-магистру Винду даже претензии предъявить некому, отчего гореть у него будет явно намного сильнее. Хотя… может, на китайцев наедет, но китайцы — народец тот ещё, на них где сядешь, там и слезешь — понахватались у ванов, понимаешь…       Пока я гнусно улыбался, наблюдая панику птенцов Фьюри, в голову тихонько забрела одна шальная мысль. Я бы даже сказал, плохая мысль. Вредная. Неуместная. Плохой… очень плохой Локи! Нельзя думать о том, чтобы прорыть судоходный канал между Мексикой и Канадой при помощи Радужного Моста! Это непрофильное использование высокоточной технологии пространственного перемещения, уважающие себя интеллектуалы не забивают гвозди микроскопом!       Самовнушение помогло… мало. Но натолкнуло на новую мысль.       Танос.       Будучи царём Асгарда, я мог попытаться решить проблему его существования на корню. Это было рискованно и опасно, но… вполне имело шансы на успех. Он ещё не был готов к полномасштабной войне и сбору Камней Бесконечности. Почти готов — да, но не готов. Его армия уже наверняка огромна, но и армия Асгарда ещё не потрёпана умиротворением Девяти Миров после анархии, что воцарилась с уничтожением Радужного Моста, нападением тёмных эльфов и освобождением Хелы. К тому же, кроме шуток, можно действительно ударить Радужным Мостом, если не по некоему миру-метрополии, коего у Таноса может и не быть, то по его огромному кораблю…       Быстрая проверка показала, что Трон Асгарда не даёт мне пронзить взглядом те области галактики, где, по слухам, обитал падший титан. Радиус, на который трон позволял отправить мои чувства, ограничивался Девятью Мирами и чуть-чуть сверху, а при попытке «приблизить изображение» на большую дистанцию «картинка» размывалась, почти в полной аналогии с оптической кинокамерой, хотя, безусловно, воспринималось это совершенно иначе.       Однако Хеймдалль не должен обладать такими ограничениями. Его глаза — феномен, столь сильное воплощение божественного аспекта, что заслужило звание легенды даже в рамках Асгарда. Для хранителя Радужного Моста можно стать невидимым и неслышимым, но сам его взгляд способен проникнуть в любую часть галактики. Если же у Таноса нет магии или технологии, позволяющей скрыть все его армии, то Хеймдалль его найдёт, а дальше можно будет и нанести удар…       Если я решусь на это.       А решусь ли я? Как бы беспечно я ни кривлялся, я — далеко не самый сильный воин даже в семье Одина. И Всеотец, и Тор превосходят меня в прямом столкновении, они — настоящие воины, настоящие бойцы, которых не пугает битва, которые в ней на своём месте — в своей стихии. Я же другой. Я терпеть не могу драться. Я умею. И могу. Но меня от этого воротит. Мне гораздо проще убить кого-то, чем с ним драться. Это не шутка — чтобы убить, не обязательно сходиться лицом к лицу и обмениваться ударами, не обязательно планировать ход боя, не обязательно вообще ничего. Ты можешь не уметь набить морду противнику, но при этом быть способен легко свернуть ему шею или пырнуть ножом в горло. Я, да и прежний Локи, был из тех людей, которые не ловят кураж от месилова, мы не чувствуем себя как-то особенно, махая кулаками в драке, нам всегда было проще убить, чем победить. Правда, и он, и я всю жизнь были ограничены рамками общества, не позволяющими такого поведения, только он — лишь в рамках Асгарда, а я — вообще. Но суть в том, что такой склад характера не позволяет отдаться сражению с головой и рисковать этой головой с полной самоотдачей, в какой-то момент боя полагаясь лишь на свою удачу и неудачи противника. Один и Тор так могли, я — нет. Я не смогу ринуться в битву с готовностью умереть, если так будет угодно судьбе, не смогу положить всего себя ради победы над Таносом. А падший титан не из тех, кого можно победить без надрыва и риска. При этом мне и послать-то вместо себя некого — Один спит, Тор изгнан, а больше никто и не потянет, даже Хеймдалль, хотя он очень серьёзный боец по меркам Асгарда.       Опять же, план был: свалить из этой вселенной, а не превозмогать её проблемы, аки Супермен какой. Вот будь у меня сила Супермена, я бы ещё подумал, но увы — я дрыщавый ледяной великан-полукровка, который даже летать сам не умеет, а не Последний Сын Криптона.       И вот, кстати, тоже беда — что делать с Лафеем и грядущей войной? Каноничный план устранения биологического бати был неплох, но, по объективным причинам, мне он недоступен, ибо я не проводил йотунов в Асгард, так что Лафей меня и слушать не станет, предложи я ему сходить в ловушку. А полноценно воевать с Йотунхеймом… Ну-у-у, можно, в принципе. Йотунхейм в упадке, вся их техномагическая промышленность раздолбана ещё Одином, своего аналога Радужного Моста нет, а восстановят они его очень не скоро, даже брось сейчас на это все силы. К слову говоря, да — у них был свой аналог Радужного Моста, но он был уничтожен, а восстановление запрещено по договору, за исполнением которого тот же Хеймдалль неустанно следил. Но и тут беда, война с Йотунхеймом — это долго и хлопотно. Это Асгард — Плоский мир размером с большой остров, а там полноценная планета, местное население которой с большим удовольствием поиграет с армией асов и ванов в партизанщину, да ещё и сочувствующие со всех Девяти Миров понабегут. Опять же, не имея альтернативы, за последнюю тысячу лет ледяные великаны неплохо наловчились ходить по тропам теней…       Внезапно плавный ход моих невесёлых мыслей, что склонялись-таки потихоньку к варианту: «а и в самом деле, не разнести ли мне Йотунхейм Радужным Мостом?», оказался грубо нарушен. Да и в целом покой с умиротворением древнего зала разлетелись, словно хрустальная ваза под ногой ландскнехта.       – Всеотец! Нам нужно срочно с тобой поговорить! – во главе тройки друзей-дегенератов Тора в боковые двери ворвалась леди Сиф, едва ли не бегом устремляясь к трону. При этом на лице она умудрялась сохранять вид почтительный и смиренный.       Гвардия не повела и бровью, хотя чего бы им? «Гости» при дворе имели положение высокое и сами по себе, а уж вхождение в свиту Принца, пусть сейчас и пребывающего в немилости, делало это положение ещё выше. Но тут вся эта кавалькада увидела меня и сбилась с шага.       – Явились… – улыбнулся я, дождавшись их приближения. Ну да, это было сказано не по протоколу, но он меня заботил в последнюю очередь.       – Локи?! Ты вернулся? – удивилась Сиф, на миг не сумев удержать лицо и явив мне некоторую неприязнь, ну да, «брата-ботаника» «друзья-хулиганы» Тора не сильно жаловали, и эта бойкая девица не была исключением. – Что случилось? Где Один?       – Что случилось? – я приподнял бровь. – Случилось то, что выходка Тора чуть не свела отца в могилу, и сейчас он пребывает во Сне Одина и проснётся лишь через несколько десятилетий, в лучшем случае! – изображать раздражение сильно не пришлось, вся ситуация меня изрядно бесила. – В результате я должен был бросить все дела и мчаться в Асгард, чтобы было кому возглавить армию в развязанной, в том числе и вашими усилиями, войне с Йотунхеймом. И кстати, Сиф, потрудись объяснить мне, как так получилось, что ты не вправила мозги Тору, когда услышала о его плане? Я не спрашиваю, почему этого не сделали они, – жест в сторону троицы воинов, – но о тебе я был лучшего мнения! Где была твоя женская интуиция, когда вы впятером шли штурмовать целую планету существ, ничем не уступающих по силе асам?!       – … Как ты можешь так говорить?! – не сразу нашлась со словами девушка, но пауза ей понадобилась, только чтобы перейти в атаку. – Тор хотел спасти тебя!       – Спасти? – не веря своим ушам, переспрашиваю с очень характерной физиономией, выражаемой фразой, начинающейся на «что» и заканчивающейся, как правило, малоцензурным восклицанием. Она что, реально пропустила мимо ушей половину моей речи? – От чего? Меня не нужно было спасать! Меня никто не похищал, я не был захвачен врагами во время похода, я просто ушёл прогуляться подальше от Асгарда, чтобы не портить Тору праздник своей кислой рожей! Даже записку оставил, чтобы меня не искали и не дёргались. А вместо этого он зачем-то полез к йотунам и, фактически, развязал войну. И теперь результат: отец спит, мать не отходит от его кровати, Тор в изгнании, а я стал царём, которому нужно расхлёбывать вот это вот всё. Вот и ответьте мне, друзья, как я должен говорить в такой ситуации? – умел бы я конденсировать яд из своего голоса, только с последней фразы мог бы начинать оптовые поставки.       – Царём?! – дружно выкрикнули друзья моего брата.       В ответ молча (я сцепил зубы, всеми силами стараясь не материться) поворачиваю Гунгнир в руке, потоком магии заставив древко слегка зазвенеть. Тонкий, вкрадчивый звук пронёсся по всей громаде тронного зала, заставив четверых гостей тут же включить въевшиеся рефлексы и дружно преклонить колено, прижимая кулак к груди в район сердца.       – Эх, оставьте, – поморщился я, почувствовав на себе взгляд Лауры. Девочка явно заметила витающую в воздухе неприязнь и неподдельно заинтересовалась происходящим и личностями визитёров. – Я прекрасно знаю, как вы "рады" видеть меня на этом месте, поэтому оставим формальности: говорите — зачем пришли, и покончим с этим.       – Мы… – вновь начала было Сиф, но в последний момент сдержалась и, рефлекторно облизнув губы, вновь попыталась изобразить лицедейство: – Мой Царь, – попытка почтительно улыбаться засчитана, но не прошла. Нет… С такой улыбкой ей только утюг раскалять перед привязанным к стулу собеседником, – мы просим тебя вернуть Тора из изгнания.       Не сдержавшись, я облокотился правой щекой о подставленные пальцы, с искренней грустью глядя на друзей Тора, что числились и моими приятелями. Точнее сказать, так уж вышло, что заметную часть своего времени прежний Локи проводил именно в их компании, играя роль этакого отрядного ботана, что всё время говорит об осторожности и от которого всё время отмахиваются. С одной стороны, Тору явно полагалось бы позавидовать, ведь не у каждого есть друзья, что даже в такой ситуации будут до конца пытаться тебя защитить и спасти, в том числе и откровенно подставляясь сами, как делали сейчас эти четверо, но с другой… Как же мне хотелось взять четыре кастрюли, надеть им на головы и сыграть в барабанщика! Я так сильно не жаждал даже свалить от всей этой задницы, когда только попал в это тело и осознал оной задницы глубины! И ведь я не хотел их убивать — какие-то нотки застарелой привязанности жужжали на грани сознания, как будто их кто-то об этом просил, я просто… Просто хотел сделать им больно! Дать, блин, их мозгам почувствовать, что такое существовать!       – Во-первых, новый Царь Асгарда не может отменять последний указ своего предшественника. Это — закон. А во-вторых… Вы хорошо подумали? Всеотец отправил Тора в изгнание не за порванную скатерть! Вы вообще понимаете, что если бы Тор устроил то, что он устроил, всего несколькими днями позже и после того, как Один впал в свой сон, вы бы уже были все мертвы, а Асгард — обезглавлен? Новый Царь Асгарда убит при попытке вторгнуться в Йотунхейм — прекрасная перспектива, не правда ли? Очень способствующая миру и спокойствию в Девяти Мирах. Чего мне ждать, если он сейчас вернётся? Что через неделю он устроит нам ещё и войну с империей Кри? Наказание должно приносить результаты — заставлять наказанного сделать выводы и исправиться, но какие выводы мог сделать Тор всего за несколько дней? И какие выводы он сделает, если даже за такой проступок его тут же простят и вернут? Вы можете, положа руку на сердце, сказать, что он уже исправился? Можете поручиться за это своей честью и добрым именем? Давайте! – выпрямляюсь на троне, насмешливо глядя на просителей. – Если вы это сделаете, я, так и быть, что-нибудь придумаю. Ну?.. Я жду.       – Ничего этого не случилось бы, если бы ты не исчез! – аж подрагивая от негодования, процедила Сиф, буравя меня пылающим взглядом. Увы, пылал он отнюдь не страстью дорваться до моего «невинного» тела и показать мастер-класс владения позой наездницы.       – О да, конечно, что бы ни случилось — во всём виноват Локи, как я мог забыть? – возвожу очи горе. Впрочем, справедливости ради, на лицах Огуна, Вольштагга и Фандрала читалось понимание моих аргументов, выраженное в глубоком стыде, да и Сиф возражала явно чисто из упрямства. – Ладно, оставим это, тем более что вы дали ответ, – поочерёдно встречаюсь взглядом со всеми четырьмя. – Ещё что-то?       – Если позволите, – чувствуя явный дискомфорт, неуверенно пробасил Вольштагг, – я осмелюсь попросить… Ваше Величество… – тут взгляд рыжебородого здоровяка наконец-то выхватил из окружающего пространства выбивающуюся деталь, в виде подошедшей поближе, чтобы лучше всё рассмотреть, Лауры. – А… кто это? – тут и остальные заметили «незадокументированный элемент».       – Это… – перевожу взгляд на ребёнка и ловлю в ответ точно такой же, то есть простой, прямой и с лёгким интересом. – Мой советник, – пожимаю плечами, поворачиваясь обратно к четвёрке.       – Советник? – с видом «я ослышался» переспросил Фандрал.       – Да. Мой самый главный советник, – касаюсь пальцами свободной руки подбородка. – У каждого тёмного властелина и воплощения вселенского зла и коварства должен быть советник-ребёнок, чтобы проверять его планы на адекватность. Верно я говорю? – бросаю взгляд на Лауру.       – … – девочка явно мало что поняла, по крайней мере глаза её, перебегая с меня на друзей Тора и обратно, говорили, что мы тут все — полные психи, но, что-то для себя решив, Х-23 согласно кивнула.       – Тёмного властелина? – поражённо переспросил Вольштагг.       – Воплощения вселенского зла? – вторил ему Фандрал.       – … – лицо Сиф, с которым она пялилась на Лауру, вообще заслуживало Оскара. Я не мог чётко выразить, за что и в какой номинации, но оно сто процентов этого заслуживало! Я даже сохранил этот образ в памяти Трона рядом с записью того, как Ксавьер поднял Мьёльнир — потом обязательно перенесу на портативный голопроектор и буду пересматривать, когда захочется ощутить свою шикарность.       – Ой, только не надо делать вид, что это не вашими стараниями у меня на все Девять Миров репутация злого Бога. Хотя Суртур с ним, опустим эту шутку, как слишком тонкую. Повторяю вопрос: у вас ещё какие-то дела к Царю Асгарда?       – Мы… – начал было опять Вольштагг, но я его перебил:       – Кроме возвращения Тора.       – Нам нужно поговорить с Царицей! – выпалила Сиф, в очередной раз убеждая меня в своей полной непробиваемости.       И я опять не знал, завидовать мне Тору или сочувствовать. С одной стороны, столь любящая и самоотверженная женщина — это повод для зависти, тем более мой предшественник одно время был в неё тайно влюблён, всё-таки Сиф и в самом деле была красоткой на фоне многих и многих других женщин Асгарда, плюс волевой характер, постоянное пребывание рядом и всё такое. Убрать у неё родинку с лица и дать нормальную грудь вместо плоской равнины — вообще бы такая конфетка получилась, что и я бы не удержался и стал слюни пускать не меньше, чем на Шторм. С другой же стороны, с таким темпераментом она проблем своему мужчине может доставить в разы больше, чем принести пользы, особенно если действительно перейдёт с ним в те серьёзные отношения, когда допустимо выяснять любые темы, сколь бы личными они ни были, и выказывать своё отношение, никого не стесняясь.       – Говорите, – тем временем, не отвлекаясь от размышлений, ответил я с безучастным видом.       – Что?.. – как на стену налетела асинья, очевидно, ожидавшая очередного отлупа с моей стороны.       – Я не возражаю против того, чтобы вы поговорили с моей матерью, – поясняю свою позицию. – Я против того, чтобы вы врывались в опочивальню Одина, когда она там, но в остальное время — сколько угодно.       – Спасибо, – растерянно пробормотала Сиф, да и взгляды остальных выражали изрядное недоумение.       – Пожалуйста, – киваю в ответ. – А теперь, если у вас всё… – умолкаю, как бы предлагая говорить.       – Эм… Мы благодарны за ваше время… Ваше Величество, – неловко поклонился Вольштагг, начав тормошить друзей с прицелом на выход.       Терпеливо дождавшись, пока вся пришибленная четвёрка исчезнет, я поймал взгляд Лауры и попытался передать ей лицом то, насколько всё это печально. Кажется, девочка поняла. Мне же было даже интересно, когда эти деятели сообразят, что Фригга вообще не отходит от постели Одина? Недооценивать женщину я при этом не собирался — если захочет, она поговорит с кем угодно, не вставая с кресла. Правда, был в этом всём большой вопрос, а именно — захочет ли она говорить с друзьями Тора? Память прежнего Локи подсказывала, что скорее нет, чем да. Ну и, само собой, как только это обнаружится, виноватым буду опять назначен я, типа, подлый обманщик и всё такое, но, эй, кто бы вообще сомневался?       Так, на чём я там остановился? Ах да, устранение Лафея… Чуть позже. В коридорах дворца.       Леди Сиф раздражённо шагала по спальному крылу дворца, намереваясь искать Царицу в её покоях, в душе же асиньи клокотала злость. На Тора, что полез спасать этого неблагодарного, на боевых друзей, едва ли рот ей не затыкавших, когда она хотела высказать всё, что думает, ну и, конечно же, на нового «Царя», самодовольно восседающего на Троне Одина и изображающего страдальца, вот только при всём при этом он и пальцем о палец не ударил, чтобы вернуть брата, прикрываясь традициями и неписанными правилами! А вот Тор на всё это наплевал, чтобы отправиться за Локи! И такова его благодарность?!       Подспудные мысли и одинокий голос, робко интересующийся, а с чего Бога Магии вообще нужно было спасать, пребывающей в крайне нервном состоянии асиньей полностью игнорировались. Ну что же, по крайней мере, «Царь» великодушно разрешил аудиенцию с госпожой Фриггой. Большая ошибка с его стороны — уж мать наверняка сможет вправить Локи мозги и заставит вернуть Тора! Правда, пришлось немного поспорить с друзьями, в один голос утверждавшими, что раз Локи разрешил визит, то толку от этого визита не будет — и это ещё если повезёт, а то как бы и хуже не вышло. Вот только Сиф стояла на своём, и в конечном итоге они сдались, пробормотав что-то вроде «ну, может, женщина женщину лучше поймёт», словно тут вообще требовалось какое-то особое понимание, но что с них взять?       Вот только планы на немедленную беседу пришлось резко изменить — проходя мимо гостевых покоев, асинья услышала голос Фригги, и та была явно не одна и с кем-то разговаривала. Подслушивать было недостойно воительницы, но… раз они не активировали систему защиты, то ведь ничего страшного? Тот факт, что в это крыло дворца без дозволения войти могли только члены царской семьи, остался ей незамеченным. И девушка обратилась в слух.       – … Так как же так получилось, что смертные стали путешествовать с моим сыном? – смертные?! В Асгарде? Сиф пришлось постараться, чтобы не выдать себя удивлённым возгласом.       – Господин спас меня от участи много хуже смерти, – отвечал спокойный мягкий голос, – потому служить ему — мой долг, ибо моя жизнь теперь принадлежит ему, – Локи кого-то спас? Не то чтобы это было чем-то из ряда вон выходящим, но сейчас Сиф была сильно зла на второго принца и с куда большим энтузиазмом поверила бы в какие-либо его прегрешения и пакости, чем в героический поступок.       – И он принял твою службу? – удивилась Фригга.       – Не сразу, – чуть дрогнул голос ответчицы, – но… да. Хоть теперь я и осознаю, что вряд ли у него когда-либо возникнет нужда в ней.       – И как быстро он согласился? – в голосе Фригги звучал всё больший интерес.       – Я не уверена… минута или две…       – В самом деле? Удивительно, – о чём-то задумалась супруга Одина. – А вы?       – Мой случай чем-то схож с ситуацией Юрико, – ответил другой женский голос. – Я была учёным-исследователем, генетиком. И из-за своей работы… – ответчица замялась, – стала пленницей людей, что хотели использовать мои знания для создания разумного оружия. Локи вытащил меня и Лауру из плена и предложил свою помощь.       «Локи сделал что?!» – каменной статуей застыла воительница.       – Предложил? – непритворно удивилась и Фригга. – Сам?       – Да, – в голосе слышалось недоумение, – как я поняла, он добыл сведения о нас с Лаурой из допроса пленителя Юрико, заодно предотвратив начало мировой войны… – отвечающая вновь замялась.       – Что-то не так? – мягко спросила Фригга.       – Ну… он сказал, что сделал это ради картошки.       – Ради… картошки? – удивление Царицы Сиф полностью разделяла. Она знала, что такое «картошка», но совершать, кажется, достойные сказаний скальдов деяния ради неё?       – Да. По его словам, она не растёт в Асгарде, а так как он её очень любит, он не мог допустить гибели Земли и человечества.       – В этом весь Локи, – рассмеялась асинья, – он никогда не признается, что совершил что-либо по велению души, вместо этого придумав целую кучу причин. Таким он был с детства. Хотя я и удивлена его поведением безмерно.       – Удивлены? – вновь спросила… кажется, её назвали Юрико… странное имя.       – Да. Более чем за тысячу лет Локи не обзавёлся своим ближним кругом, всегда предпочитая книги или компанию Тора, и тем более странно, что после помощи вам он остался, а не пошёл дальше, – теперь голос Фригги приобрёл какие-то заинтересованные ноты. – Это… интересно. Хотя, конечно, особенно сильно меня изумляет то, как он относится к этой девочке, вашей дочери, как я понимаю, – явно обратилась она к одной из собеседниц. – Мой младший сын всегда сторонился детей, а ей позволяет ходить за собой по всему дворцу. Удивительно.       – Лаура тоже странно к нему относится, – неловко признала вторая женщина, имя которой пока не прозвучало. – Но, думаю, это объяснимо, ведь он первый мужчина, который… ну… не воспринимает её как вещь и подопытную.       – Неужели вы хотите сказать?.. – голос Царицы озабоченно дрогнул.       – Да, тем разумным оружием, над которым я работала, была Лаура. Она — мутант со способностью к регенерации. Люди из… самых верхов хотели сделать из неё идеального солдата, а в перспективе — наладить производство клонов, как только методика дрессировки будет отработана, – голос говорившей подрагивал, выдавая нешуточное напряжение и то, насколько личными для неё являлись рассказанные факты, потому, решив, что далее слушать будет совсем уж неприличным, Сиф постучалась в дверь.       – Войдите, – всего миг потребовался Фригге, чтобы изменить свой голос с мягкого шелеста обычной женщины до повелительных ноток Царицы. Это качество разделять личное общение и официальный тон всегда вызывало у юной асиньи некоторую зависть — она так не могла.       – Моя Царица, – учтиво поклонилась гостья, не забыв окинуть взглядом умолкших собеседниц жены Одина.       Одна из них не вызывала никакого интереса — обычная женщина, что вряд ли брала в руки что-то тяжелее веретена или половника, к тому же её странная одежда выглядела в обстановке дворца правителей Асгарда довольно нелепо и чуждо. Другая же… Её одежда также была непривычна, как и черты лица, на первый взгляд — похожие на те, что присущи выходцам из Ванахейма, но всё-таки не совсем такие, как у тамошних женщин, однако главным было не это — мимолётного взгляда воительнице было достаточно, чтобы узнать такого же воина. Поза, выражение глаз, положение рук — сейчас эта смертная была расслаблена, но всё её тело просто кричало о готовности в любой момент броситься в атаку. Это не было сигналом недоверия или агрессии, просто привычкой, выработанным и закреплённым рефлексом. А ещё она была красива, — с долей ревности отметила асинья, — этакой экзотической красотой ванов, на которых немного походила лицом. Сиф даже начала подозревать, почему Локи так быстро согласился на службу этой женщины… мужчины, что с них взять.       – Леди Сиф, – кивнула старшая женщина, позволив в интонациях скользнуть небольшому холодку. Дурной признак, который, несомненно, гостья бы уловила, пребывай она в менее взвинченном состоянии, но увы.       – Моя Царица, я бы хотела поговорить с вами…       – Это не может подождать? Я сейчас несколько занята с гостьями моего сына, – градус холода возрос.       – Прошу прощения, но нет, разговор как раз и коснётся вашего сына…       – Хорошо, – вздохнув, ответила жена Одина и повернулась к смертным. – Прошу простить, кажется, у меня появились срочные дела. Предлагаю продолжить нашу беседу за сегодняшним ужином, если вы не против.       – Р-разумеется, госпожа Фригга, – ответила «мирная» смертная. Её подруга-воительница только кивнула.       – Тогда мы вас оставим, – вежливо наклонила голову Царица и тепло улыбнулась. – Рекомендую скоротать время на обзорных площадках — вскоре начнётся закат, и вам откроется прекрасный вид.       – Спасибо за гостеприимство, – вежливо поклонилась Юрико.       Ещё раз улыбнувшись, на этот раз одним взглядом, старшая асинья развернулась к выходу и поманила за собой Сиф. Вскоре они оказались в коридоре.       – Так о чём ты хотела поговорить? – улыбка на губах Фригги продержалась недолго — стоило ей лишь повернуться к воительнице.       – О Торе и Локи!       – Царе Локи, – поправила её женщина тоном, не допускающим и намёка на неповиновение. – Мой сын — твой Царь, – на этом моменте верная спутница Тора начала подозревать, что друзья были правы и этот хитрый мерзавец не просто так не возражал их разговору с матерью.       – Прошу прощения, госпожа, – склонила голову Сиф.       – Прощаю. Что ты хотела сказать о Торе и Локи?       – Локи… он!.. – девушка сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. – Мы просили его вернуть Тора из изгнания, ведь Асгарду сейчас как никогда пригодится сила Бога Грома, но он отказал, ссылаясь на какие-то невразумительные отговорки! И это после того, что Тор для него сделал! Да он же захватил трон!       – Ты. Смеешь. Обвинять. Моего. Сына. В захвате власти? – медленно, не повышая голоса, но так, что у Сиф всё внутри задрожало, переспросила Царица. – Утверждаешь, что у него «невразумительные отговорки»? А знаешь ли ты, что он сам ушёл в Мидгард, чтобы не мешать Тору? Что мне пришлось его лично искать и уговаривать занять престол отца, и согласился он лишь после того, как я воззвала к его Долгу?!       – Н-но… изгнание… – потерянно проблеяла Сиф.       – Было наложено справедливо. Как матери, мне больно это признавать, но как Царица, я понимаю решение своего мужа. И я крайне разочарована вами, называвшими себя друзьями Тора… и Локи. Я крайне разочарована тобой, Сиф. Вместо того, чтобы остановить горячность принца, вы решили потакать его детским капризам. И вот, – разъярённая женщина махнула рукой, как бы предлагая посмотреть на то, что творится с миром вокруг, – Всеотец впал в Сон, на десятилетия, а может, и века. И всё, что ты делаешь — это клевещешь на аса, что вынужденно взвалил на себя его ношу? Не потому ли за тысячу лет жизни в Асгарде Локи так и не решился принять хоть кого-либо своим другом? Убирайся прочь и не смей попадаться мне на глаза!       – Моя Цар…       – Я сказала — вон! – магический удар вышиб воздух из лёгких девушки, а саму её откинул на несколько шагов. Результаты аудиенции явно не соответствовали ожиданиям Сиф.